Трезубец Нептуна

Александр Прозоров, 2001

…Пятый Конд. Жалкая заштатная планетка на Медузьей дороге в созвездии Весов. Но… странные слухи ходят про Пятый Конд. Слухи о зарытом там древнем кладе немыслимой ценности. О кладе, таинственным образом защищенном от авантюристов-кладоискателей. Вранье? Но тогда – ПОЧЕМУ так часто гибнут близ Пятого Конда космические корабли?

Глава третья

Катер

«Среди обитателей планет, колонизируемых землянами, случаются очень интересные случаи острого психического расстройства, называемого l’amur или, в просторечии, любовь. Заболевание сопровождается внезапным повышением кровяного давления, ускоренным серцебиением. Нередко больные жалуются на трудности с дыханием и боли в висках, нарушение сна. При этом резко изменяется психика и поведение пострадавшего: он неадекватно воспринимает реальность, склонен преувеличивать или преуменьшать значение различных событий, в значительной степени изменяется самооценка больного. Он начинает совершать немотивированные поступки, страдает приступами беспричинной эйфории или депрессии, иногда проявляет повышенную агрессивность. В большинстве случаев круг интересов заболевшего сужается на одиночном представителе противоположного пола, причем внятно объяснить причину своего внимания именно к данной личности больной не в состоянии.

Мы неоднократно предлагали землянам помощь в выявлении причин этого заболевания, поиске методов его излечения, но каждый раз натыкались на стену непонимания. В первую очередь это связано с тем, что сопровождающие болезнь приступы эйфории зачастую делают состояние «l’amor» приятным для больного и привлекательным для окружающих. Заболевание прочно вошло в культуру и социальную организацию землян, болеть «l’amor'ом» считается престижным, безопасным. Заболевание стало обязательным условием для заключения парных союзов разнополых землян с целью совместного ведения хозяйства и воспитания детей. Все вместе взятое привело к многочисленным случаям симуляции болезни, что крайне затрудняет выявление случаев истинного психического расстройства и путей его распространения.

(фрагмент лекции профессора Сюпи на конференции психотерапевтов в Моху, планета Грин. 1057 год космической эры)

— А-а? — в ответ на стук Атлантида сонно приоткрыл глаза, но Вайт вошел в каюту не дожидаясь разрешения.

— У вас есть оружие, сэр? — шепотом поинтересовался миллионер, плотно прикрывая дверь.

— Сколько сейчас времени? — поморщился Платон.

— Я только что слышал выстрелы, сэр! — округлил глаза Теплер. — Самые настоящие, как в объемке!

— Кто-нибудь скажет, сколько времени?! — повысил голос Рассольников.

— Шесть часов, двадцать девять минут, — откликнулся браслет.

— Шесть часов, тридцать одна минута, — поправил полилингвист, и продублировал ответ на языке олимов.

— А гарантировали точность хода в две секунды на миллион лет, — разочарованно вздохнул Атлантида.

— Вы что, меня не слышите, сэр?! — в полный голос повторил Вайт. — На корабле стреляют!

— Этого не может быть, сэр, — Рассольников понял, что досмотреть сон про клады Немерии ему не дадут, откинул одеяло и направился к умывальнику. — Мирный торговый корабль в открытом космосе, который не совершал никаких маневров последние трое суток. Кто и в кого тут будет стрелять?

— Но я слышал, сэр! — возмутился миллионер. — Своими собственными ушами!

— Что вы слышали, сэр? — Атлантида вытер лицо и начал одеваться.

— Выстрелы, сэр! — взревел Теплер.

— Какие?

— Обыкновенные!

— Не скажите, сэр, — Платон накинул на плечи пиджак, — обыкновенных выстрелов не бывает. Если стрелять из разрядника, то звук будет «хрусь-хрусь», если из бластера, то «фиу-фиу», если из огнестрельного, то «бах-бах», а если из излучателя, то «тук-тук». Что именно слышали вы?

— Скорее, «тук-тук», сэр, — после некоторого размышления решил миллионер.

— Тогда вам померещилось, — уверенно подвел черту Атлантида, поправляя перед иллюминатором слегка увядший в петлице цветок. — У олимов нет излучателей. Это исключительно мирная раса. Они до сих пор считают пулемет оружием массового поражения, а единственный в их истории случай неуправляемой ядерной реакции стоил им двух орбитальных станций и одного околопланетного корабля. Можете сами почитать, про это во всех энциклопедиях написано.

— А что тогда грохотало в коридоре, сэр?

— Не знаю, — пожал плечами Рассольников, подхватывая свою неизменную трость. — Может, ремонтировали что-то? Ладно, сэр Теплер, раз уж вы поднялись в такую рань, пойдемте завтракать. Может быть, Пюпи еще спит, и нам удастся незаметно попользоваться его парогенератором.

Путешественники покинули каюту, спустились палубой ниже и вскоре оказались в кают-компании. Здесь их ждал первый сюрприз: приборную панель раздатчика фуража закрывала большая и толстая стальная плита.

— Вот так да, — присвистнул Рассольников. — А кушать?

— Давайте отломаем ее, сэр Платон, и дело с концом, — предложил Вайт. — А то что-то есть охота.

— Неудобно как-то, сэр Теплер. Мы здесь все-таки гости. Негоже ломать все подряд.

— Ерунда, — отмахнулся Вайт. — Пусть поставят ее стоимость в счет, и я потом оплачу. У меня вся гражданская ответственность застрахована.

— Не будем торопиться, сэр, — остановил его Рассольников. — Возможно, есть более простой путь. Кажется, сюда кто-то идет.

И правда, спустя несколько секунд в дверях кают-компании показался невысокий, серый в яблоках олим с черными ветвистыми рогами. На космонавте почему-то не имелось ни клочка одежды, но археолог решил не обращать на это внимания — у каждой расы свои обычаи, и далеко не все считают обязательным покрывать свое тело тряпками.

— Простите, уважаемый, — как можно вежливее обратился Атлантида, — вы не подскажете, как можно открыть эту панель и заказать себе завтрак?

— У-у!!! — вскинул олим морду к потолку, а потом опустил голову и помчался вперед.

— Непереводимый местный фольклор, — невозмутимо сообщил полилингвист.

— О, е… — только и успел сказать археолог, вскидывая руки перед собой. Он ощутил резкую боль в груди, рухнул на спину и на несколько секунд потерял сознание. А когда пришел в себя, взбесившийся космонавт стоял над ним и торжествующе выл на одной протяжной ноте.

«Сейчас добьет», — понял Атлантида, и закрутил головой в поисках трости.

Однако олим не стал топтать поверженного противника, а повернулся в сторону миллионера и ринулся на него.

— Обойдешься, — мрачно сообщил двухметровый толстяк, внутренне готовый к подобному раскладу, поймал космонавта за правый рог, качнулся в сторону и со всего размаха вписал сумасшедшего члена экипажа головой в стену. Послышался оглушающий треск. Рога олима выдержали, а вот переборка — нет, и теперь бедолага намертво застрял по самую макушку в глянцевой обшивке. Теплер повернулся к напарнику: — Вы как, сэр Платон, целы?

— По крайней мере жив, — археолог осторожно сделал пару глубоких вдохов и выдохов. — И ребра, вроде, не сломаны.

— Странно, — хмыкнул миллионер. — Я думал, он насадит вас на свои отростки, как энтомолог бабочку, сэр. Вам обязательно нужно к врачу. И об этом психе, — он кивнул на извивающегося возле стены космонавта, — тоже предупредить надо.

Атлантида поднялся с пола. Под ногами захрустело. Археолог опустил глаза, и увидел, что все усыпано осколками пластика — один из отростков рога угадил-таки в поясного переводчика и раздробил его в мелкий хлам.

— Не везет мне с полилингвистами, — поморщился Рассольников. — Больше чем на месяц не хватает.

— Не огорчайтесь, сэр Платон, — небрежно посоветовал миллионер. — Подарю я вам нового переводчика. Вытребую у капитана в плату за грубость его подчиненного. Вы сможете идти сами?

— Смогу, сэр, — археолог подобрал свою трость. — Только поехали на лифте, а то перебирать руками по аварийной лестнице мне сейчас не очень… удобно.

Путешественники вышли в коридор, направились в сторону лифта, но через несколько метров были вынуждены остановиться: впереди двое космонавтов с оглушающим грохотом колотили своими копытами по стенам и ближним дверям.

— Ремонт, говорите, сэр? — торжествующе оглянулся Вайт на Атлантиду.

Олимы синхронно взвыли на потолок, после чего наклонили головы и решительно кинулись друг на друга. Рога яростно столкнулись, едва не разбросав снопа искр. Космонавты разошлись, постучали по стенам, взвыли и снова ринулись друг на друга.

— Вы меня уговорили, сэр Теплер, — кивнул Рассольников, — давайте спускаться по аварийной лестнице.

Земляне попятились, стараясь не привлекать к себе внимание бесноватых членов экипажа, потом развернулись и потрусили в обратную сторону.

— Как вы думаете, сэр Платон, что с ними? — поинтересовался Вайт.

— Может, съели, чего, сэр Теплер? Может, именно поэтому и кормушку закрыли, чтобы остальные не отравились?

— Но почему отравившихся не изолировали?

— А если отравилось большинство?

— Но кто тогда управляет кораблем, сэр?

Оба остановились.

— Черт с ним, с медотсеком, — махнул рукой Рассольников. — Пошли в рубку, сэр!

Лучше бы они туда не ходили. В рубке, прямо по закрытым щитами пультам, скакало сразу трое олимов, зловеще завывая и нещадно лупя приборы копытами. Еще один космонавт — судя по рогам, леди — скромно поводя плечами и покачивая коротеньким хвостиком, прогуливался перед мониторами.

— У-ау!!! — двое столкнулись рогами над постом капитана. Более низкорослый олим поскользнулся и рухнул вниз.

— У-у-у!!! — победитель развернулся ко второму врагу и торжествующе затопал копытами.

Атлантида вспомнил, какие именно кнопки и тумблера должны находиться под щитом и содрогнулся.

— У-а!!! — второй космонавт не менее яростно заколотил по щиту, прикрывающему панель управления первого пилота.

— Гнать их отсюда надо, сэр… — похоже, мысли миллионера были вполне созвучны Рассольниковским.

— Бодаются сильно, заразы, — напомнил Платон, потирая больную грудь.

Второй космонавт, покрытый короткой пегой шерстью, перепрыгнул на обширную панель капитанского пульта. Первый — темно-коричневый, но с белой мордой, опустил голову. Рога с хрустом столкнулись. Космонавты некоторое время толкались, крутя головами, потом разошлись:

— Уа!!! Ау!!!

— Что б я еще хоть раз полетел куда-то на грузовом корабле! — наконец-то признал свою ошибку Вайт.

Атлантида тактично промолчал, прикидывая, как безопасно сманить обезумевших членов экипажа на пол.

— Ау!!! Уа!!! — олимы опять сошлись рог к рогу и, громко пыхтя, закружились на пульте.

— Ур-р, ур-р, — откликнулась космонавточка.

Беломордый подался на шаг назад, потом еще на шаг, но вдруг как-то хитро извернулся и его пегий противник с визгом улетел рогами прямо в мониторы — благо и они были закрыты прочными щитами.

— У-у-у-у!!! — торжествующе взвыл победитель и принялся расколачивать копытами капитанский пост.

— Пинка бы ему хорошего, и за дверь! — с чувством пожелал миллионер.

— У-а!!! — резко повернул морду на голос космонавт и без промедления кинулся в атаку. Правда, почему-то не на Теплера, а на Рассольникова.

— Не, я больше не хочу, — Атлантида разжал левую руку, роняя трость на пол, поймал направленные ему в грудь верхние кончики рогов и начал падать назад, одновременно выставив вперед полусогнутую правую ногу, и упираясь ею в живот космонавта. Далее все прошло по учебнику: откинувшись на спину, археолог резко выпрямил ногу, и несчастный олим полетел точнехонько во входной проем, вверх ногами впечатался в стену коридора и тихонько сполз к полу, замерев вниз головой.

— Вот что значит: «ходить на рогах», — удовлетворенно прокомментировал толстяк и захлопнул дверь.

— У-у-ур, — утробно мурлыкнула космонавточка, выбираясь между пультов поближе к Атлантиде.

Дверь начала содрогаться от ударов — похоже, первым полученным уроком беломордый не удовлетворился.

— Ур-ур, — олимка надвигалась, жеманно покачивая бедрами и поводя плечами, — ур-ур, — она резко развернулась выставила попочку. Под вскинутым хвостом соблазнительное белело светлое пятно.

— Чего это она, сэр? — удивился Вайт.

— Да они тут все свихнулись, сэр Теплер, — отмахнулся Платон.

— Ур-ур, — олимка замахала своим коротким хвостиком, привлекая внимание к светлому пятнышку.

Первый из поверженных космонавтов зашевелился под капитанским креслом, жалобно постанывая. Примерно такой же стон послышался из-под мониторов.

— Ур-р! — уже более требовательно заурчала олимка и по рубке пополз резкий запах мускуса.

— Ах вот оно что! — наконец-то сообразил Атлантида. — Да у них просто гон начался!

— Какой еще гон, сэр? — не понял миллионер.

— Потом объясню, сэр Теплер, — заторопился Рассольников. — А то сейчас эти двое оклемаются и опять нам корриду устроят. Открывайте дверь!

— Как знаете, сэр, — пожал плечами Вайт, отступая в сторону.

— У-у!!! — торжествующе взвыл беломордый и ринулся в помещение. Тут толстяк не удержался и дал ему подножку. Космонавт запнулся на самой высокой ноте и во весь рост растянулся на полу. Атлантида тут же воспользовался моментом и наступил ему на рога.

— Давайте, сэр Теплер, выбирайтесь отсюда, и двигайтесь к каюте. Я следом за вами.

— У-у! — послышался от мониторов не очень уверенный вой и легкое постукивание.

— У, — вякнул в ответ извивающийся под ногой археолога олим.

Рассольников отпустил рога, подхватил свою трость и стремительно выскочил из рубки.

— Вы целы, сэр Платон? — толстяк сидел на полу, прижавшись спиной к стенке.

— Спасибо, да, сэр Теплер, — Атлантида с облегчением опустился рядом. Разумеется, он мог пойти и в свою каюту, но в сложившейся обстановке одному в четырех стенах было бы весьма неуютно.

— Вы упоминали про какой-то «гон», сэр, — вежливо напомнил Вайт.

— Как бы это сказать попроще, сэр… Вы когда-нибудь занимались сексом с женщиной?

— Да что вы себе позволяете, сэр Платон?! — моментально возмутился миллионер. — У меня, если хотите знать, уже третья жена! И пять более-менее постоянных любовниц, не считая случайных встреч!

— Вот именно, сэр Теплер, вот именно! — согласно кивнул археолог. — Вы можете заниматься этим приятным хобби круглые сутки весь год напролет. А вы помните, что есть виды, у которых возможность заняться сексом случается всего раз в год и всего лишь на протяжении нескольких дней? За то уж и отрываются они в эти дни на полную катушку! Кидаются на все, что шевелится, ничего не соображают и не понимают, и понимать не хотят, дерутся за самок до одурения, снося все на своем пути. Вот мы с вами в самый центр этакой кутерьмы и попали.

— Вы это серьезно, сэр? — не до конца поверил археологу толстяк.

— Еще как серьезно, сэр. Вы знаете, на Земле есть несколько видов, которые, желая того, чем вы постоянно с секретаршей занимаетесь, настолько свихиваются, что им охотники голыми руками шеи сворачивают, а они ничего не замечают.

— Понятно, сэр, — миллионер почему-то не стал заявлять, что он с секретаршей занимается работой. — Массовый сексуальный психоз. Всем экипажем.

— Примерно так, сэр, — согласился Атлантида.

— Если они все свихнулись, сэр, — деловито предложил Вайт, — то почему бы нам не сходить в медотсек, и не забрать оттуда хлеб, раз уж всем этим рогачам сейчас не до оболов?

— А вы уверены, сэр, что медицинской частью заведует не женщина? Там сейчас наверняка такая свалка творится… — археолог погладил свою грудь. — Уж лучше я пару дней на воде пересижу.

В ответ Теплер Вайт жизнерадостно захохотал.

— Что с вами, сэр? — покосился на напарника Платон.

— Так получается, сэр, — сквозь смех напомнил миллионер, — что победив беломордого вы, как честный человек, должны были эту олимку… того, этого. А вы самым бесчестным образом…

— Ничего смешного, сэр!

— Главное, что: и сам не пользует, и другим не дает! Как вы этого мордатого рогами к полу… Почему только леди вас не забодала, ума не приложу!

Атлантида представил себе ситуацию со стороны и тоже рассмеялся.

По зрелому размышлению, все оказалось не столь уж и плохо. Раз олимы готовились к своей сексуальной оргии заранее — стало быть о периодах буйного потемнения рассудка имели достаточно внятные представления. А раз имели — наверняка рассчитали время полета так, чтобы успеть перейти в нормальное состояние еще до посадки. В принципе, учитывая количество самок на корабле, а так же то, что олимы ничего не едят, дня за четыре «праздник свободной любви» должен закончиться. Вполне успеют космонавточки за три-четыре дня выбрать себе по жениху и получить под хвост несколько часов страсти. За четыре дня от голода еще никто не умирал, а вода под краном имелась. Не кипяченая, но в замкнутых биосистемах космических кораблей инфекции в водопроводе обычно не встречаются. Можно на несколько дней отбросить тысячелетние предрассудки, и пить то, что течет.

Однако, что хорошо в теории, нередко оказывается трудновыполнимым на практике. Где-то после полудня путешественники начали испытывать муки голода, во второй половине дня — сильные муки голода, а ко времени ужина у них появилось ощущение, что они вот-вот начнут падать в обморок.

— А в медотсеке хлеб беспризорный лежит, — первым не выдержал Вайт. — Никому не нужный, позаброшенный… С левой стороны от дверей, в верхних ящиках.

— Кстати, медичка ведь могла и в своей каюте утром находиться, — так же, ни к кому не обращаясь, предположил Атлантида. — Или в другое место куда пойти.

— Так, может, проверим, сэр? — толстяк, не дожидаясь ответа, начал подниматься на ноги.

— Почему бы и нет, сэр? — пожал плечами Рассольников. — Все равно делать нечего.

На этот раз путешественники спустились прямо на главную палубу и уверенно пошли в противоположную от рубки сторону, с нервозностью прислушиваясь к далеким завываниям и стукам. Внезапно послышался дробный топот — из-за поворота выскочил космонавт, удивительно похожий на Пюпи, затравлено промчался мимо. Следом появился высокий альбинос с ветвистыми рогами. При виде людей он затормозил, замер на несколько секунд, задумчиво осматривая их черными бездонными глазами, а потом вскинул морду к потолку:

— Уау!!! — вой сопровождался ожесточенными ударами передними копытами по стенам.

— Ну вот еще один, — покачал головой миллионер, и стал подкрадываться к космонавту поближе. Как только тот опустил голову, толстяк размахнулся и со всей силы врезал ребром ладони промеж рогов… болезненно взвыл, и запрыгал на одном месте, размахивая отшибленной рукой. Олим же, казалось, не почувствовал и вовсе ничего — альбинос сделал решительный выпад и поддал Вайту рогами под зад. Бизнесмен взвыл еще громче.

— У-у-у!!! — закричал Атлантида и затопал ногами о шершавый пластик.

Олим моментально отвернулся от Теплера и устремился на нового врага. Миллионер не упустил шанса, тут же сцапав его за хвост. Альбинос развернулся, громко клацнув зубами, но тут археолог прыгнул и повис у него на рогах. Космонавт завалился на бок. Толстяк ухватил его за ноги — в объемистых кулаках уместились и задние, и передние копыта.

— Может, костер разведем на пассажирской палубе, сэр? — предложил, тяжело дыша, Вайт. — Освежуем и зажарим. Все равно тут никто ничего не соображает. На четыре дня нам его хватит, и никаких следов не останется.

— Тут нигде дров нет, сэр, — с сожалением констатировал Атлантида, — а вот пожарная автоматика есть. Не получится. К тому же, этот бифштекс вполне может оказаться штурманом или первым пилотом. Может пригодиться. Пусть живет.

Возмущенно воющего самца доволокли до ближайшей двери и зашвырнули внутрь. Потом двинулись дальше, навстречу очередным стукам.

Перед распахнутыми настежь дверьми медицинского отсека в брачном поединке сошлось трое космонавтов. Точнее, двое — один стоял в сторонке и ждал своей очереди.

— Это благородно, — кивнул Рассольников. — Поединки только один на один, никаких ударов в спину. Давайте-ка, сэр Теплер, присядем здесь у стеночки и прикинемся мебелью. Посмотрим, чем дело кончится.

— Вы только посмотрите, какие дикари, сэр Платон, — покачал головой миллионер, следуя совету. — Нет, чтобы войти внутрь всем вместе, да и пропустить тетку по кругу. И ей приятнее, и сами удовлетворение получат без всякого мордобоя.

— Да, — едва не рассмеялся Атлантида, — до групповухи им еще расти и расти.

Олимы опять столкнулись рогами. Один из них, чуть пониже ростом, неожиданно завалился на бок, суча потерявшими опору ногами, извернулся, вскочил и бросился наутек. Победитель кинулся было за ним, но третий участник ристалища вызывающе завыл на потолок, привлекая внимание к себе. Оба принялись ожесточенно оббивать стены копытами.

— Ставлю два обола, что победит свежий боец, — неожиданно предложил Вайт.

— Лучше своего полилингвиста поставьте, сэр, а то мой погиб, — парировал археолог.

— Принято, сэр! — протянул толстяк свою руку. Атлантида хлопнул по ладони и оба принялись внимательно следить за перипетиями схватки.

Поначалу казалось, что все преимущества действительно на стороне нового претендента — он быстрее набирал разгон, наносил более сильные удары, яростнее накидывался, норовя толчками сверху вниз прижать противника к полу. Недавний победитель потихоньку пятился, но не сдавался. Вот, во время очередного удара он резко повернул голову — разогнавшийся новичок потерял равновесие и пропахал носом стену, оставив длинную кровавую полосу.

— Есть! — вскочил на ноги Рассольников.

— Ничего-ничего, это случайность, — положил ему руку на плечо миллионер.

Космонавты разбежались и сошлись в новой схватке. И опять свежий боец неточно рассчитал удар и раскрасил стену кровью.

— Это не случайность, сэр, — довольно ухмыльнулся Атлантида, — это тенденция.

— Дави его, мямля! — крикнул космонавту Вайт. — Он же еле дышит!

Не тут-то было! Во время новой стычки усталый, но опытный боец заставил молодого противника снова потерять равновесие — но на этот раз бедолага растянулся прямо у ног противника, прижатый рогами к полу. Несколько судорожных рывков толку не принесли.

— Уау! — торжествующе пропел победитель, отпуская поверженного врага и приподнял голову. Но едва молодой олим поднялся на ноги, как победитель начал новую атаку. Осознавший свое ничтожество космонавт кинулся наутек — опытный враг гнал его в сторону рубки.

Земляне пару секунд с изумлением созерцали никем не защищенную дверь, а потом ринулись внутрь.

— Ур-р, — душево-радостным восклицанием встретила их корабельный доктор. Без халата она оказалась серой с прелестным голубоватым отливом вдоль спины — только белые чулочки красовались над изящными копытцами. Она повернулась к гостям попочкой и приглашающе покачала хвостиком над белым пятном.

— Тьфу, мерзость, — поморщился миллионер, поворачивая к левому шкафу, — а ведь, небось, диплом университетский имеет!

— Ур-ур, — непонимающе напомнила о себе врачиха и, отчаянно виляя хвостом, стала пятиться на людей.

— Они его заколотили, сэр Платон! — возмущенно взвыл толстяк, дергая стальную панель. — Хлеб здесь должен быть, я точно помню!

— Позвольте мне, сэр, — из тросточки археолога хищно выскочил клинок альпенштока.

По коридору прокатился дробный топот, и в дверях медотсека появился олим-победитель.

— Уа-уау!!! — горделиво пропел он.

— Ур-р, — вопросительно поинтересовалась врачиха, моментально опустив хвост на белое пятно и отвернув попочку к стене.

— Вот засранка, скромницу из себя корчит! — не удержался Атлантида.

— Тише, сэр! — одернул его толстяк.

И тут по ушам ударил оглушительный вой сирены. Непрерывный двухтональный рев пробивал, казалось до самого кончика спинного мозга, заполнял всю сущность, не оставляя места для посторонних мыслей, однако космонавты не отреагировали на него даже движением век. Олим, покачиваясь из стороны в сторону и демонстративно не глядя на врачиху, подкрадывался к самочке все ближе и ближе, а та, звучно принюхиваясь, всецело предалась созерцанию потолка.

— Что случилось, сэр Платон? — попытался перекричать сирену Теплер Вайт.

— Не знаю, сэр, — археолог спрятал альпеншток. — Тревога какая-то. Может, в метеоритный поток попали, может, неизвестный объект на курсе, может, авария на корабле случилась. Пошли в рубку, там разберемся.

Они бегом промчались по коридору, ворвались на главный пост управления кораблем и замерли. Здесь шла настоящая битва — за внимание одинокой олимки сошлись в схватке сразу три пары космонавтов. Они скакали по пультам, топтали кресла, колотили копытами по шкафам и стенам, не обращая внимание на сигнал тревоги. Но самое главное — все приборы управления, все мониторы и контрольные панели были закрыты толстыми, прочными, непробиваемыми щитами.

— Ну? — вопросительно поинтересовался миллионер.

— Что ну, сэр? — огрызнулся Атлантида. — Мы, может, через несколько минут в бродячую планету врежемся, или реакторы вразнос пойдут. А какую панель вскрывать, какой пуль, какой монитор — бес его знает.

— Ну так смываться надо! — взревел толстяк. — Тут спасательные шлюпки есть?

— А с этими что делать, сэр? — кивнул археолог на ведущих бой за продолжение рода космонавтов. — Они же погибнут!

— Вы их что, за хвосты в шлюпку стаскивать собираетесь? — саркастически ухмыльнулся Вайт. — Так они же вам ребра и переломают.

Примерно минуту Атлантида колебался, не решаясь бросить корабль с разумными существами на произвол судьбы, но никаких реальных идей на счет всеобщей эвакуации в голову не приходило. Победил инстинкт самосохранения — Рассольников резко развернулся и побежал в сторону спасательного катера, показывая дорогу.

Клавиша рядом со створками была, естественно, закрыта небольшой панелью, но на этот раз Платон не колебался — тремя ударами альпенштока он пробил в стене под краем панели выемку, подсунул туда край клинка и со всей силы навалился на трость. Крепеж жалобно хрустнул — и синий прямоугольник отлетел на пол. Рассольников с силой вдавил клавишу, пропустил миллионера в разошедшийся проход и с надеждой оглянулся: вдруг еще кто-нибудь отреагировал на сигнал тревоги? Однако сквозь вой сирены удавалось пробиться только хрусту ломаемых друг о друга рогов. Археолог махнул рукой и перешел в катер.

— Разберетесь, сэр? — оглянулся на него Вайт, уже занявший одно из двух пилотских кресел.

— Наверняка, сэр, — бухнулся на свободное место Платон. — Катер экстренной эвакуации обязан иметь интуитивно понятное управление и автоматический привод на ближайшую населенную планету. Никто ведь не знает, кто и при каких обстоятельствах в него сядет. Вот, например, эта большая красная клавиша почти наверняка означает старт…

Атлантида ударил по клавише кулаком. Катер ощутимо качнуло. По передней панели пробежала белая полоса и следом за ней вспыхнули звезды.

— Ба, да это иллюминатор! — восхитился Платон. — Смотрите, сэр, это не картинка, это самые настоящие звезды!

— Полетели скорее, сэр! — заторопил толстяк. — Вдруг сейчас рванет?

— Доверьтесь автоматике, сэр Теплер, — предупреждающе вскинул руку археолог. — После того, как в течение пары минут с пульта управления не поступит команда, бортпилот перейдет на аварийный режим и возьмет курс к ближайшему работающему маяку. Терпение.

— Он что, не понимает, что просто так с корабля, не бегут, сэр?

— Нет, конечно, — пожал плечами Атлантида. — Катер экстренной эвакуации слишком тяжел, сэр, чтобы таскать его просто так, на всякий случай. Их и в качестве легких орбитальных транспортов используют, и как корабли планетной разведки, в качестве десантных средств, и как боевые машины, если приспичит, и даже как малотоннажные межзвездные корабли. Чай, запас хода как минимум двадцать парсеков. Вы обратили внимание, что вам кресло по размеру подходит? Они на пилотов в скафандрах рассчитаны. А у олимов в шлем рога влезать должны, вот и получаются почти нормального размера. Значит, возможность разгерметизации…

Но что означает возможность разгерметизации, археолог сказать не успел — катер клюнул носом в сторону и путешественников вдавила в кресла многократная перегрузка.