Течение реки как течение жизни

Александр Попов

«Течение реки как течение жизни» – это пересечение жанров: исторического фэнтези, мистики и путешествий. Автор воссоздаёт уникальный мир, полный тайн и загадок, и предлагает читателям проникнуться атмосферой и совершить собственное путешествие во времени и пространстве по местам и событиям, происходящим в реальном мире.

ГЛАВА III

Неожиданная встреча

Сентябрь. Золотая пора. Бабье лето. Казалось, что природа примерила на себя все свои самые яркие и модные наряды. И они ей, действительно, к лицу. Можно бесконечно долго рассматривать эти витиеватые узоры на пёстрых платьях, сарафанах и косынках берёз и осин. Удивительная и необыкновенная палитра пастельных осенних красок радует и одновременно успокаивает душевные струны, которые, кажется, напряжены до предела.

На притихшее озеро опустился густой предрассветный туман. От переизбытка мыслей и чувств у меня внезапно появилось огромное желание прыгнуть в лодку и переплыть на противоположную сторону этого нечаянно задремавшего водоёма. Ещё минута колебаний и раздумий… и вот я уже в лодке. Сердце почему-то волнительно бьётся, словно предчувствует какие-то ещё не наступившие в моей жизни перемены. Я понимаю, что очень хочу и жду этих перемен.

Медленно перебирая вёслами, стараясь «не распугать сонную тишину», лодка с одиноким пассажиром медленно скользит в густом и бескрайнем тумане. Мысли в голове стремительно сменяют одна другую. Ни на чём определённом сосредоточиться не могу. Что со мной происходит? Куда исчезло моё внутреннее спокойствие и душевное равновесие? Где оно, моё самообладание? Зачем и куда я плыву, не различая берегов? О чём напряжённо думаю, не замечая окружающей действительности? Не знаю, не знаю и ещё раз не знаю. Дотронувшись рукой до невозмутимой поверхности воды, с радостным волнением ощущаю, что вода нежная, как шёлковое покрывало, и тёплая, словно парное молоко. Впечатление от необычного сна до сих пор не отпускает меня.

Реально осознавая, что это всего лишь сон, между тем я сосредоточенно начинаю думать о том, что с первыми лучами солнца туман рассеется, и я окажусь на берегу, где старательно буду искать оставленные копытами козла следы или разорванный пакет с ровно нарезанными листами бумаги. Что за навязчивый бред?! Это всё моё больное воображение! Почему я вообще обо всём этом не перестаю думать?! Я не имею ни малейшего представления о том, насколько велико это озеро, но что-то необъяснимое тянет и зовёт меня вперёд, к тому неизвестному берегу.

Медленной и ленивой поступью приближается рассвет. Сквозь белую дымку тумана я начинаю различать береговые очертания. Лодка плавно причаливает к берегу, и я уверенно ступаю на ровную и такую долгожданную поверхность. Если верить сну, то именно здесь, на этом берегу, я должен найти ту самую злополучную таверну. Только успел я об этом подумать, как очередная волна испуга окатила меня. Я увидел, что из-за деревьев за мной пристально наблюдает живое существо. Через мгновение я начинаю понимать, что это собака или, что гораздо хуже, волк. Не человек, это точно. Я замер на месте, боясь пошевелиться.

— Найда! Место! Рядом! — вдруг прозвучала команда. Я поворачиваюсь на голос и вижу, что ко мне уверенной и быстрой походкой приближается бородатый мужчина с карабином за спиной. Когда он поравнялся со мной, мы внимательно посмотрели друг на друга. Мужчина был среднего роста и крепкого телосложения. Возраст его определить было трудно. Думаю, лет 60. Меня поразил его взгляд: он был лукавый и пронзительный одновременно. Мне вдруг показалось, что этот человек уже знает, кто я и зачем я здесь.

— Здравствуйте, молодой человек, — сказал он доброжелательно, покашливая в кулак. — Вы не пугайтесь мою собаку, она умная. Всё понимает, вот равно как мы с Вами. Почём зря на человека никогда не набросится. Многие говорят, что она на волка очень похожа. Вы, наверное, тоже так подумали.

Собака, действительно, словно понимала, что хозяин говорит про неё. Она послушно села рядом с ним и внимательно смотрела то на меня, то на хозяина.

— Здравствуйте, — сказал я уже ровным и спокойным голосом. Я даже почему-то был рад этой неожиданной встрече.

— Это Вы с приятелем на том берегу озера расположились? — с некоторой иронией в голосе спросил меня охотник.

— Да. Вот решили отвлечься от городской суеты, да и мысли привести в порядок не помешает, — охотно ответил я, всё больше и больше проникаясь симпатией к этому человеку.

— Что-то ночью гремели вы больно сильно. Никак, котелками? Волков, что ли, отпугивали? Найда очень уж внимательно за вами наблюдала. Ну и мне тоже интересно стало, — продолжал мой новый знакомый.

— Да, видели мы, как какие-то две таинственные точки очень уж ярко светились в темноте. Вот и подумали, что это волки. А, оказывается,… вот кто нас караулил?! — чуть не рассмеявшись, выдохнул я.

Как-то неудобно стало признаваться моему новому знакомому в том, что это я не совсем трезвый прыгал с тазиком вокруг костра и гремел на всю округу, изображая шамана. А Найда, наверное, из любопытства решила приблизиться к костру, чтобы посмотреть на такого идиота, как я. «Если бы она могла смеяться»,… — подумал я тогда. Я внимательно посмотрел на собаку и, как мне показалось, нашёл в её взгляде, обращённом на меня, подтверждение собственным размышлениям.

— Ну, что ж, будем знакомы, молодой человек, — с лёгкой хрипотцой в голосе сказал охотник и протянул мне руку. — Белозёров Иван Михайлович, хозяин тайги. Лесник, проще говоря. А Вас как звать-величать?

— Зовите меня просто «молодой человек», — ответил я, сам не зная, почему.

— Хотите оставаться инкогнито? Ну, как Вам будет угодно, — пристально посмотрев на меня, сказал лесник. — А надолго в нашу глухомань заехали? Рыбкой побаловаться или по какому другому случаю? Может, поохотиться надумали? А может, золотишко захотели намыть по-тихому? Вы не думайте, что я просто так любопытствую. Положение обязывает. Без моего ведома здесь ничего не происходит. Так-то вот. Кхе-кхе.

— А что, разве в этих краях есть золото?

— Места эти ох как горазды на всякого рода богатства. Тайга, если с ней жить по уму да со сноровкой, щедро может одарить каждого. Хочешь — тут тебе и пушнина. Хочешь — мясо на зиму. Кабанчика, к примеру, подстрелить можно. Опять же грибы, ягоды, орехи, рыбка, — со знанием дела рассуждал лесник. — Мука, сахар, соль, спички да патроны — вот и весь таёжный запас. Никакой зверь тогда не страшен. Живи — не хочу. Радуйся жизни. А золото здесь недалеко водилось, это верно. Там, вверх по реке. Мыли его старатели лет так сорок назад, может чуть больше. Сейчас мне шестьдесят годков; ну так вот, лет сорок пять-пятьдесят уж, почитай, прошло с тех пор. Я тогда совсем мальчишкой был, когда артель ихнюю прикрыли. Золотишко закончилось, так всех старателей и разогнали. Гляди-ка! — лесник повернул голову вправо и стал показывать куда-то рукой. — Там два заросших фундамента только и остались от былой жизни. На том месте барак стоял, в котором они ютились. Неподалёку от барака было что-то вроде кабака. Здание то подобротнее построено было, нежели другие. Таверной они его называли.

— Таверной, говорите? — удивлённо переспросил я.

— Так точно, таверной, — утвердительно кивнув головой, ответил лесник. — Тот, кто поумней, мог на золотишке неплохо заработать. Ну а тот, кто любил гульнуть, тот всё, что зарабатывал, тут же в таверне и спускал. Были и такие, которые умудрялись золотишко припрятать. Не без этого. Хозяин таверны был евреем. Тогда поговаривали, что неплохо он здесь нажился. Скупал за бесценок, а иногда и вовсе за бутылку водки, у старателей припрятанное золотишко. Всё было. Страшно сказать, что происходило, когда перепьют, передерутся мужики да устроят погром в таверне. Еврей этот, Яковом его звали, там же в таверне и проживал. Только иногда в город отлучался за провиантом. Сказывали, что семья у него в городе имелась. Уезжая, оставлял Яков за себя управляющего. Местные меж собой называли этого управляющего «татарская рожа». Ох, уж и злой был этот татарин, точно цепной пёс. Был он и за охранника, и за начальника. Его жена вместо стряпухи была. Две дочери тут же готовили еду для старателей. Работники приходили, обедали и снова отправлялись на прииск. Над старателями, как водится, Главный был. У Якова с этим самым Главным договор промеж собой был. Рыжов, кажется, его фамилия. Точно, Рыжов. Несложно запомнить, потому, как сам он рыжим был. Роста невысокого; с примечательной окладистой бородой. Работа, конечно, каторжная у старателей была, чего и говорить. Недовольства иногда назревали, что, мол, гроши платят. Да только зачинщиков в два счёта вычисляли. Охранники побьют бедолагу, да ещё и последнее отнимут. А бывало и такое, что люди пропадали. Вспоминай тогда, как звали. Это мне отец рассказывал. Накрепко я запомнил тогда рассказ отца.

Вдруг неожиданно послышался выстрел из ружья. Найда, которая терпеливо ждала и, казалось, дремала, лёжа недалеко от лесника, при звуке выстрела мгновенно вскочила и стала смотреть на хозяина, ожидая команды.

— Это тебя уже кличут, — погладив собаку, произнёс Иван Михайлович. — Потеряли, небось.

— Не боитесь за свою собаку? Что, если вдруг охотники примут её за волка да подстрелят случайно? — спросил я Ивана Михайловича.

— Исключено. Она знает, что такое ружьё. Только человек потянется за стволом, мгновенно реагирует и убегает, — с теплотой в голосе сказал лесник.

— Что ж, пора идти, — сказал я. — Спасибо Вам, Иван Михайлович, за историю, которую Вы мне поведали. Было очень интересно, да и рассказчик Вы хороший. А знаете, я ведь на этом берегу оказался из любопытства. Сон в эту ночь мне приснился странный, как будто я когда-то уже был на этом самом месте. Похоже, что разговаривал с некоторыми людьми, о которых Вы сейчас рассказывали. Чётко помню название «Таверна» и её хозяина. Он мне ещё деньги дал в конверте, когда я помог ему усмирить двух подвыпивших, как оказалось, старателей. А не помните, козёл там был у кого-то?

— Точно! Был козёл! — удивлённо воскликнул лесник. — У татарина был козёл. Такой же злой, как и его хозяин. Проходу никому не давал. Вечно татарин его к ограде привязывал. А однажды татарин и вовсе решил от козла избавиться. Убил животное, а череп да шкуру с рогами на кол повесил. Долго этот ужас на виду висел. Ух, жуть!

— Не может быть! — воскликнул я, прикрыв и сильно потерев лицо ладонями. — Не может быть!

— Я, кажется, догадываюсь, о чём сон хочет предупредить Вас, — произнёс Иван Михайлович, в очередной раз пристально посмотрев на меня.

— О чём же?

— Если продолжение этой истории Вам будет интересным, то приходите завтра ко мне на заимку. С удовольствием расскажу. Там и переночевать можно.

— Обязательно приду! — отозвался я.

— Вот и хорошо. Только Вы, когда пойдёте в нашу сторону, левее озера забирайте. Вправо не суйтесь, там болото. Берегите себя. Надеюсь, что ещё свидимся.

— Спасибо Вам

— Найда! — лесник подозвал к себе собаку. Та подошла, радостно виляя хвостом и преданно глядя в глаза хозяину. — Попрощайся с нашим новым знакомым.

Найда медленно подошла ко мне и подняла голову кверху. Я протянул руку, чтобы погладить её. Она обнюхала её и лизнула. Я потрепал её по голове.

— Ну, вот и познакомились, — доброжелательно и с лукавой улыбкой сказал Иван Михайлович. — Животное завсегда остро чувствует, хороший человек или злобный. Вы определённо понравились Найде. Жду Вас, молодой человек, завтра на заимке.

Я посмотрел вслед удаляющимся фигурам охотника и собаки и медленно пошёл к лодке. Оттолкнув лодку от берега, я сел за вёсла и, не торопясь, стал грести к месту нашей стоянки.

«Вот так история! Это что же получается? Значит, сам того не осознавая, я действительно вошёл в связь с потусторонним миром, когда прыгал вокруг костра и изображал шамана? Неужели я связался с миром усопших людей, которые задолго до меня были в этих краях? Как дальше сложилась судьба хозяина таверны? Что стало с татарином и его семьёй? Очень интересно об этом узнать. Обязательно рано утром пойду на заимку».

За этими размышлениями я незаметно причалил к берегу, где располагалась наша стоянка.