Рассказы

Александр Плоткин

Александр Плоткин – писатель и психотерапевт. Его романы «Одна простая вещь» и «Запретный плод», рассказы «Виктория Регия», «Голос», «Обман» известны в России и за рубежом. Он ведёт психоаналитическую практику и преподаёт в Институте Психоанализа. Лауреат конкурса Довлатова. Его проза – это не только удивительные истории, характеры и события. Это понимание жизни как сочетания странного и обычного, известного и неизвестного, пустякового и значительного, невозможного и общепринятого. И эта поразительная смесь присутствует в каждом мгновении бытия.

Оглавление

Сулема

Полдня мы искали, и не могли снять квартиру. Все было сдано отдыхающим. По деревне ходили московские бабушки с внучками, которые аккуратно несли ещё непросохшие этюды акварелью. Стоял конец августа. Одни хозяева посылали нас к другим. Мы устали, и в какие-то дома уже зашли по два раза. Казалось, деревня нас запомнила. Сдавать никто не хотел.

На улице показался маленький деревенский дед. За двадцать метров он начал улыбаться и подмигивать, а потом пошел осторожно и плавно, как будто хотел нас поймать и боялся спугнуть. Он подошел вплотную, наклонился и сияя сказал:

— Израил и Пинечот не любят Советскую власть. А она самая лучшая!

И быстро прошел дальше.

Лёнька длинно и мрачно засмеялся. — Нет, ну это же надо, а?

— Я думал, он хочет квартиру сдать, — сказал я.

Женька, Лёнькин младший брат, художник, подвигал кадыком и глазами. Он очень устал. Рано утром мы выехали из Москвы.

— Ладно, пошли дальше. Надо еще спрашивать, скоро семь часов, — сказал Лёнька.

Мне малодушно захотелось развернуться и уехать. У нас были тяжелые рюкзаки, а Женька тащил еще этюдник и связку подрамников.

— Давай вот тут спросим, — предложил я.

— Наташка! — Закричал Лёнька.

Навстречу, улыбаясь, шла какая-то его московская знакомая.

— Вы отдыхаете тут?

— А вы что делаете?

— Да вот, квартиру ищем.

— Сейчас я вас устрою. Снимите нашу. Мы сегодня уезжаем. Пошли.

— Кукла ты наша, Кукла, — сказала Наташка дворняжке у входа в дом. Та поднялась и завиляла хвостом.

Всех, кто приезжает отдыхать и снимает квартиры в Ферапонтово называют художниками: «У нас прошлым летом жили три художника из Ленинграда, сам — инженер, жена — учительница и дочка в пятом классе».

Хозяйка, старушка лет шестидесяти пяти с легким телом и светлыми глазами, в старой чистой одежде застиранного серого цвета, обрадовалась и повела нас на террасу, которую сдавала. Терраса была построена из симпатичных желтых досок. На окнах с мелкими стеклами висели тонкие занавески. Сквозь них светило розовое вечернее солнце. Пахло небогато и чисто, мытыми досками и сухарями. Рядом было озеро. Наташка с мужем и дочкой уезжала. Они уже собрались.

— А вы на сколько? — Спросила хозяйка.

— На две недельки.

— Ну и хорошо.

— Вот Наташка с мужем, — сказал Лёнька, как только мы наконец присели, — они живут, погрузились в быт, решают все время какие-то проблемы, как будто больше вообще ничего нет.

Я понимал, о чем он говорит. Мы оба закончили технический ВУЗ, и не знали, как жить дальше и как относиться к миру. В последнее время мы стали друг друга раздражать.

— Надо завтра в магазин сходить, — сказал Лёнька. — Тут, представляешь, магазин только летом. Зимой сами хлеб пекут.

Хозяйка пригласила нас для знакомства выпить чаю. Мы достали сыр, баранки и пошли. За деревянным столом без скатерти сидел знакомый маленький дед. Похоже, он делал вид, что нас не узнал. Мы напряглись. Женька молчал. Лёнька еле проронил два слова. Я старался поддерживать беседу. Дед говорил приятным быстрым говорком и рассказывал, сколько в этом году в озере раков. Вдруг на лице у него снова появилась хитрая торжествующая улыбка. Глаза заблестели.

— Гитлер хотел надеть на шею ярмо, — сказал он без всякой связи с предыдущим, улыбаясь, как будто выскочил из-за угла. — А лопнул, как мыльный пузырь!

В остальном он вёл себя как нормальный человек. Вел хозяйство, угощал нас жидкой ухой из окуней, не отказывал в мелких просьбах, но когда находил бес, неожиданно подходил и повторял отточенные газетные формулы:

— Раньше жили бедно, радио не было, электричества не было. А теперь всюду лампочка Ильича! Вопросы есть? Никаких вопросов нет!

Я пытался добраться до истины и спрашивал:

— А у вас до коллективизации было сколько коров?

— Три, — говорил он, — и еще овцы. Но тут же дергался и снова повторял про лампочку Ильича.

— Зачем он тебе нужен? — Кривясь, говорил Лёнька. — Ходит себе такой, и пусть ходит.

Хозяйка была совсем другим человеком. Рано утром, стоя на крыльце и глядя на рассеянный северный свет, который шел со всех сторон, она говорила умиленно: «Солнышко так радуется, так радуется». Втайне она была религиозной, хотя иконы дома не держала. Видно, боялась. Дед часто называл ее отсталой. Общаться с Лёнькой стало трудно, и мне нравилось разговаривать с хозяйкой. Она говорила кратко, но точно, с красивыми северными «баушка», «одевалье», «подушенка». У нас установилось взаимопонимание.

К концу недели пошел дождь. На деревянной террасе стало душно, сыро и тесно. Лёнька лежал с книжкой Томаса Манна на раскладушке. Разговаривать не хотелось. Из разговоров получалось одна и та же ссора. Женька слазил на чердак, попробовал писать этюды через слуховое окно, но скоро вернулся. Я надел сапоги и пошел гулять. Женька собрался со мной.

Когда мы дошли до соседней деревни, дождь перестал, и на небе появились мутные белые пятна.

На дороге лежала стая деревенских собак. Среди них выделялся породистый рыжий колли. Когда мы подошли, он поднялся и побежал за нами. Мы прошли всю деревню и двинулись дальше. Я бросил палку, и пёс её радостно принёс. Он играл, прыгал и весело бегал вокруг. Потом он стал хватать зубами за рукав то меня, то Женьку, как будто хотел идти за руку. Собака всеми способами давала понять, что хочет остаться с нами.

— Интересно, откуда он тут? — Спросил я. — Надо бы с его хозяином поговорить.

— Может в Москву его взять? — Сказал Женька.

— Ты возьмешь?

— Куда?

Мы ушли далеко и возвращались долго. Пёс бежал с нами.

Когда мы вернулись в соседнюю деревню, из дома выскочил человек и закричал. Пёс прижался к земле. Тот схватил его за загривок, поднял и бросил в дом.

— Теперь он его будет бить, — сказал Женька.

Получалось, что я предал собаку.

Дома я рассказал это все хозяйке.

— Здесь художник был из Москвы. Это его собака. Он с одной местной женщиной сошелся и жил у нее год. А потом ее бросил, уехал в Москву и собаку здесь оставил. Теперь собака всех москвичей просит, чтобы ее обратно в Москву забрали. А женщина за местного замуж вышла. Он собаку ко всем ревнует и бьет. Жалко. Ну так уж вышло. Ты же не знал. Понимала она меня с полуслова.

— Ты, Виктор, сформирован семьей, и сам не можешь сделать ни шагу, — нервничая, но стараясь держать поучительный тон гуру, говорил Лёнька. — Со стороны это сразу видно. Ты никуда не можешь отойти от того, что в тебя вложили. Пора задуматься. У тебя уже возраст.

— Ну, а ты-то что? Сам ты что?

— Я по крайней мере о себе кое-что знаю. Я, например, знаю, что так называемой реальности не существует, и мы ее творим сами.

— Ну ладно, это ты прочитал. И дальше что? Дальше что? Что ты можешь сделать?

Пришло время уезжать. Мы собирали рюкзаки. Хозяйка вошла на терраску и молча встала у двери. Руки висели вдоль чистого серого передника.

— Ребята, — сказала она, — я думала вы люди такие хорошие, а вы хотели нас сулемой отравить.

— Какой сулемой?

— Да вот вы на чердак-то все лазали. А у нас там мука в мешке на зиму стоит. Вы ее сулемой и полили. Вас в институтах научили.

— Да что вы!

— Зачем вы, ребята? Мы уже с дедом старые. Скоро сами умрем.

— Женька, ты разбавитель там не проливал?

— Нет, ну что ты.

— Зачем же вы так, ребята?

— Где мука? — Спросил я.

Она вышла и втащила в дверь полмешка муки. Я впервые видел ее так много. На вид было ничего не понятно. Я взял со стола алюминиевую ложку, зачерпнул пол ложки муки и положил в рот. Хозяйка сразу повернулась и вышла.

Вошел дед и сел на стул. Он заговорил своими стандартными фразами, голосом председателя собрания:

— Я считаю ее поведение неправильным.

— Зачем было эту дрянь есть? — Сказал в автобусе Лёнька. — Что ты кому доказал? А если б там что-нибудь было?

Женька прижимал к себе связку этюдов.

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Рассказы предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я