Кандидат. Инженеры Времени – 1

Александр Петрович Шлыков, 2022

Участие в рядовом, на первый взгляд, расследовании круто меняет жизнь Вадима Черникова, агента «Бюро по надзору за Временем». Пройдя через ужас межгалактической войны, он становится хранителем Истории.

Часть 1. Артефакт

Глава 1

— Вот, посмотри, — клацнув по клавиатуре, Стаховский «разбудил» компьютер. Пошло воспроизведение. Видеофайл содержал запись с камеры, расположенной в каком-то крупном торговом центре. Люди. Зеркальные витрины. Море электрического света. Деловитая, и одновременно, праздная суета. Ничего необычного, во всяком случае, на первый взгляд.

— И что у нас тут? — спросил Вадим, вглядываясь в монитор.

— Для начала, обрати внимание на дату. Учти, видео подлинное, эксперты изучили его вдоль и поперёк. Никаких подтасовок, никакого монтажа. Обычный видосик, с обыкновенной камеры, такие висят на каждом столбе. Структура-фактура, тень-плетень — всё правильное, всё натуральное.

— Снято в прошлом году. 14-го июля.

— Сосредоточься вот на этом персонаже, — Стаховский ткнул пальцем в экран.

— Человек разговаривает по мобильному телефону. В наш век — явление достаточно обыденное, — Вадим пожал плечами.

— Видео прислали с незнакомого адреса. В послании была всего одна фраза: «Смотри на чувака с телефоном». Ни приветствия, ни подписи, ни чего-либо ещё. Ну и плюс этот самый файл — во вложении.

— Тебя данный факт так взволновал? — улыбнулся Вадим.

— Других объектов с телефонами на записи нет, как видишь, — Стаховский проигнорировал улыбку Вадима, — значит, наш корреспондент имел в виду именно этого паренька…

На секунду Сергей запнулся, словно потеряв мысль, но тут же продолжил:

— Не могу сказать толком что, но что-то меня дёрнуло. Я попросил ребят из техотдела поработать с файлом. Они обработали изображение — максимально увеличили его, и, насколько это оказалось возможным, повысили чёткость.

— Так, и что же вы там нашли? — спросил Вадим. На этот раз в его голосе прозвучало гораздо больше интереса.

— Ну, нашим цифровым гениям удалось получить достаточно крупное изображение его смартфона, — Стаховский нажал пару клавиш, картинка на мониторе сначала остановилась, затем рассыпалась на фрагменты, а потом один из фрагментов разросся на весь экран. Разросся настолько, что стало возможным разглядеть марку и индекс модели телефона, который держал в руке объект наблюдения.

— Эта модель анонсирована с месяц назад. В продаже её пока нет, она буквально на днях запущена в производство. Даже фотографий реального телефона в сети ещё не найти, только компьютерный рендеринг.

— Думаешь, оно самое?

Стаховский побарабанил пальцами по столу.

— Видео пришло шесть дней назад, но ты же знаешь, как это делается в нашей богадельне… на раскачку ушли сутки, туда-сюда — ещё одни. Но потом мы впряглись по полной. Короче, удалось отыскать этого перца. Не буду бить себя кулаком в грудь, это оказалось не так уж и сложно. Прогнали интерьер по базам, затем распознавание лиц… в общем, нашли.

— И кто он?

— Да вообще никто, — Сергей сделал обиженную гримасу. Живёт в Нижнем Новгороде, работает водителем маршрутки.

— А телефон где взял?

— Говорит, нашёл в машине, когда убирал салон после смены.

— Кто его посещал?

Стаховский кивнул:

— Я сам летал в Нижний. Подключили тамошних ментов, с нашими-то ксивами это вообще не проблема. Да он обыкновенный парень. Говорит, батарея разряжена была почти полностью. В памяти ничего, ни номеров, ни фоток. Симки тоже не было. Вообще, телефон производил впечатление абсолютно нового, только что из магазина. Весь плёнками облеплен. Находку парень сразу решил прикарманить.

— А если бы завтра к нему пришли этот смартфон искать?

— Если бы завтра пришли искать, то он пошёл бы в отмазку — ничего не видел, ничего не находил. Так он нам и сказал.

— И как, приходили?

— Да нет, никто не интересовался… с его слов, разумеется. Но зачем ему врать-то?

— Может и не зачем, — согласился Вадим. — Что дальше?

— А что дальше? — Стаховский потянулся. — Говорит, хотел в скупку отнести, но передумал. У него свой телефон старенький был, а этот новый весь такой, блестящий, красивый. Вставил свою симку, стал пользоваться. Да вот он, — Стаховский открыл сейф и достал оттуда смартфон. Сейчас аппарат новым уже не выглядел.

— Настоящий. В смысле, не какой-то бутафорский реквизит, специально изготовленный. Серийная сборка, «Мэйд ин Чайна», со всеми вытекающими. Эксперты тщательно всё проверили.

Сергей покрутил аппарат в руке.

— Ничего особенного, модель бюджетная, характеристики средние. И, тем не менее, это — анахронизм. А раз есть анахронизм, должен быть и прыгун.

— Похоже, что так. А парень не заметил, что телефон… ну, не совсем обычный?

— А он не гик. Как сказал, в телефонах вообще не разбирается. Он даже не обратил внимания, что большая часть функций в операционной системе отключена. Разговаривать можно, на «твою трубу» зайти — без проблем. А что ещё нужно для счастья на халяву?

— Пробовали установить, кто оставил сей мегадевайс в его маршрутке?

— Конечно. Но это же маршрутка! В крупном городе. Сколько он перевёз в тот день — триста, четыреста человек? В салоне у него камеры нет, и на остановках тоже не везде. К тому же было это не вчера.

— А если прыгнуть?

Стаховский покачал головой

— Начальство категорически запретило. Ты же знаешь, сколько нужно согласований!

— Ясно, — кивнул Вадим, — Тогда остаётся отправитель. Во-первых, выяснить откуда отправили мыло, а во-вторых… во-вторых, сам отправитель. По крайней мере, одно мы знаем о нём точно: он должен иметь доступ к записям с камер в этом молле. Напрямую или через кого-то, но должен. Думаю, круг лиц с таким доступом не слишком широк.

Стаховский закивал:

— Да, конечно. Е-мейл отправили через общественный вай-фай в том же ТЦ. Примерно через сутки после того, как была сделана запись. Так называемая отсроченная отправка. Почтовые сервера предоставляют такую услугу — указал желаемую дату, и готово. Предвосхищая твой следующий вопрос, скажу, что почтовый ящик был создан на левое имя, в реальности такого человека не существует. Теперь, что касается доступа к видео. Мы очертили полный круг лиц, которые могли его иметь, включая родственников и знакомых. Все объекты взяты в интенсивную разработку, но… — Стаховский покачал головой, — уже сейчас понятно, что это ни к чему не приведёт.

— Выходит, тухляк? — Вадим внимательно посмотрел на Сергея. — Чтобы ты да не справился? Справишься. Найдёшь другие зацепки. Или есть ещё что-то? Что тебя гложет?

— Не понимаю я!

— Чего ты не понимаешь?

— Ничего не понимаю! Всю ситуацию! В целом! Это же бессмыслица какая-то! Телефон этот нелепый! Кому могло понадобиться отправлять в Прошлое эту дешёвку? Для чего? Новые технологии? Да там нет ничего нового, так очередная маркетинговая лапша на уши зомбированных рекламой потребителей. Информация? Тоже нет. Во-первых, более странного и неудобного способа передать инфу через Время и придумать нельзя, а во-вторых, эксперты проверили, память телефона никогда не использовалась для записи сторонних данных. Только предустановленный софт — операционная система плюс требуха всякая — игрушки, магазины, браузеры… и даже этот софт оказался не первой свежести. Китайцы там совсем нюх потеряли что ли? Клепают лажу всякую.

— Ага, ещё и симки в смартфоне не было, — кивнул Вадим.

— А это тут причём? Думаешь, имеет значение? — удивился Стаховский.

— Думаю, имеет. Но это так, мысли вслух. Хотя в целом ситуация кажется мне достаточно интересной, — Вадим глянул на Стаховского.

— Интересной, правда? А мне вот, если честно, всё это кажется настолько бессмысленным, что…

— Нет, ты не прав, — Вадим бесцеремонно перебил Стаховского, — смысл есть во всём, это закон жизни. Тот факт, что мы с тобой пока ещё, я повторяю, пока ещё, не видим смысла в этом деле, вовсе не означает, что его там нет. Может, ты что-то упускаешь?

— Что я могу упускать?

— А ты подумай. Е-мейл. В Бюро пришло послание с указанием на анахронизм. Это ведь необычно, правда? — Вадим погладил ладонью поверхность стола. — Вдруг этот е-мейл — ключ к чему-то?

— Ты считаешь? — в голосе Стаховского прозвучало недоверие. — По мне, так в том, что сюда прислали электронное письмо, не так уж много необычного. Наш, неизвестный и, скорее всего, временный союзник, по каким-то одному ему ведомым соображениям, захотел сдать прыгуна, переправившего в Прошлое этот злосчастный телефон. Сам он, и это тоже понятно, светиться не хочет, поэтому обставил всё максимально таинственно. Если бы мы смогли найти этого стукача, дело бы, вероятно, сдвинулось с мёртвой точки. Но, даже если бы мы его нашли… это помогло бы взять актёров пьесы. А вот её сценарий, он каков? Хотя… схватили бы действующих лиц, узнали бы и сценарий. За всем этим могут стоять разборки прыгунов, что-то не поделивших. Эх, если это так, хорошо было бы взять всех! Однако, «возвращаясь к напечатанному»… вот хоть убей, хоть режь меня, не могу я понять мотивы того, кто протащил в Прошлое эту трижды бесполезную вещь, — Стаховский кивнул на лежащий рядом смартфон. — Столько усилий… ради чего? Может, имеет место какая-нибудь подстава? Короче, я реально не въезжаю в эту лажу. И поэтому не могу построить рабочую версию. Хотя бы в первом приближении, рабочую.

— Может оно и так, Серёга, — Вадим покачал головой. — А может, ты не в состоянии построить версию, потому что отталкиваешься не от тех вводных. Что если ты пытаешься поставить телегу впереди лошади? Ты зациклился на телефоне. А вдруг, он всего лишь фетиш? Анахронизм, ради анахронизма. Символ. Если это так, тогда понятно, почему тот, кто замутил весь этот блудняк, отправил тебе мыло. Ты просто обязан был обнаружить артефакт.

Стаховский задумался.

— Считаешь, нами пытаются манипулировать? И что же делать?

— Работать головой, Серый. Думать. И ты это умеешь очень хорошо, уж я-то знаю, — Вадим поднялся на ноги.

— Погоди, — Стаховский схватил его за рукав, — давай вместе.

— Ты же знаешь, меня списали.

— Да не списали тебя! Ты отстранён временно, по состоянию здоровья. Ты в отпуске — до полного восстановления.

— То есть, навсегда. Сам же понимаешь, если комиссия…

— Но ведь тебе не придётся прыгать! Даже если получим разрешение на прыжок, найдётся кому. А твой оперативный опыт — бесценная штука!

Вадим снял очки, достал из кармана носовой платок и тщательно протёр линзы.

— Вот так значит, — кивнул он. — Хочешь привлечь меня как стороннего консультанта?

— Вадик, ну ты это… не драматизируй только.

Вадим махнул рукой.

— Ладно, проехали… вместе, говоришь? Ну что ж, давай попробуем. А то если честно, я уже совсем захирел без дела. Но у меня есть условие. Начальство не должно возражать против моего участия.

— Так не возражает оно, — растянул губы в широкой улыбке Стаховский. — Я же всё уже согласовал.

— Заранее? А ты, Серый, жучара, однако!

***

Когда именно случилось Событие, установить не смогли. Удалось лишь обозначить, да и то, весьма приблизительно, временной отрезок, в течение которого ЭТО произошло. И что ОНО было такое, так же осталось загадкой. Может на Землю упал ещё один метеорит из криптонита? Или планета прошла сквозь межгалактический тахионный поток? А что если кто-то слишком громко чихнул — в параллельной Вселенной? Выяснить не получилось. Поэтому, решили принять как данность — в период с 20…года по 20…год на Земле свершилось нечто, некое Событие, которое так и стали назвать.

В результате События на планете появились прыгуны. Собственно, их появление и навело на мысль о том, что оно имело место быть. Ведь прыгуны не могли взять и просто свалиться с неба. Существование прыгунов обнаружилось почти случайно. Первые сообщения пришли от операторов сотовых сетей. Их компьютеры нежданно-негаданно накрыла эпидемии непонятного сумасшествия. Выражалось это в следующем. В сети внезапно стали обнаруживаться двойники абонентов. Говоря проще, один и тот же телефон начинал вдруг фиксироваться сразу в двух, а то и в трёх (правда, такое случалось гораздо реже) различных местах. Поначалу всё списали на действия хакеров и манипуляции с сим-картами. Однако после проведения кучи всяких проверок и ревизий, выяснилось, что далеко не все случаи с появлением дубликатов можно объяснить этими причинами. Как раз наоборот, большая часть подобных эпизодов под такие объяснения не попадала. Вопросом вплотную занялись правоохранительные органы, ну а уж потом и спецслужбы подключились.

Решено было захватить кого-нибудь из причастных, что называется живьём. Дождавшись, когда в сети засветятся два телефона с одинаковыми номерами, быстренько определили их местоположение и выслали туда спецгруппу. Ну, то есть выслали две группы, на два адреса — чтобы взять и «копию», и «оригинал».

Задержанных в ходе этой блестящей операции доставили на конспиративную квартиру, приняв все меры для их полной изоляции. Очень важно было, чтобы они не смогли случайно увидеть друг друга. Каково же было удивление оперативников, когда обнаружилось, что их «клиенты» похожи между собой, как братья-близнецы. Правда, побывавшие у разных парикмахеров.

Была между этими двумя ещё одна разница. Один из них смотрел на всех дико вытаращенными глазами, ничего не понимая, а второй сразу же, как только его впихнули в специально оборудованную комнату для допросов, начал тараторить: «Вы должны немедленно выпустить меня. То есть не меня этого, а меня того, второго, который сидит в соседней комнате. Выпустите его, дайте правдоподобные объяснения, скажите, что ошиблись, обязательно извинитесь и отвезите туда, откуда привезли. Сделайте так, а иначе…»

Чтобы прервать этот словесный поток, один из оперативников отвесил болтуну леща, но так, легонько. После этого тот замолчал и уткнулся взглядом в собственные колени.

У задержанных взяли пробы ДНК и откатали пальчики. Вопрос находился «на контроле», поэтому с обработкой «анализов» задержек не возникло. Результаты же огорошили всех. Исходя из них, в разных помещениях конспиративной квартиры сидел один и тот же персонаж. Ибо если одинаковую ДНК ещё могли иметь два разных человека — для этого они должны были быть однояйцевыми братьями-близнецами, то возможность совпадения узоров папиллярных линий у различных людей, криминалистическая наука отрицала напрочь. Кстати, косвенным образом весь этот фарс подтверждался ещё и документами, найденными у задержанных. У каждого в кармане лежало по паспорту. Книжечки имели разную степень потёртости, но вот выписаны они были на имя одного и того же гражданина имярек,…-го года рождения, имели одинаковые номера и выданы были в один и тот же день, в одном и том же отделе УФМС.

— Что думаешь? — спросил один оперативник у другого. Тот пожал плечами:

— По мне, так дурдом «Солнышко».

— Да такого ещё не было. Ты их ксивы видел? Похожи на настоящие. Но как такое возможно? Может всё-таки подделка?

— Ага, — кивнул оперативник, — а пальцы, тоже поддельные? Запасные прицепил, а настоящие дома оставил?

— Допросим?

Опер задумался.

— Начальство запретило самодеятельность. Велено ждать спеца.

— Ой, да ладно. Оно всегда так говорит. Любопытство ведь разбирает…

В этот момент в дверь парольной хаты постучали условным стуком.

Появившийся на явочной квартире мужчина выглядел интеллигентно и как-то… нарядно, что ли. Каким-то шестым чувством оперативники сразу поняли, что теперь главный здесь он.

— Который из них разговаривал? — спросил мужчина, не представившись, а лишь мелькнув разворотом красной книжечки.

— Этот вот, — оперативник, назвавший всё происходящее дурдомом, ткнул пальцем в одного из «клиентов».

Задержанные находились в специально оборудованном допросном помещении, появившемся в результате сложной перепланировки двух обычных, в общем-то, квартир. Помещение представляло собой комнату без окон, разделённую глухой перегородкой на две половины. Каждая половина имела свой вход-выход, что давало возможность доставлять допрашиваемых через разные подъезды. А вот одностороннее зеркало, позволявшее видеть, что происходит при допросах, было общим для обеих половин. Сейчас через это зеркало оперативникам и их новоявленному начальнику было видно обоих задержанных.

— Я так и подумал, — кивнул головой интеллигентный и нарядный мужчина с красной книжечкой в кармане. — Включите мне запись, хочу послушать.

Прослушав запись четыре раза, мужчина подошёл к зеркалу.

— Так, что касается вот этого кадра, — новоиспечённый старшо́й ткнул пальцем в молчаливого задержанного, — сейчас возвращаете ему его паспорт, — выбрав менее потёртый экземпляр, он протянул его оперативнику, — затем очень вежливо извиняетесь, рассказываете басню, что приняли его за давно разыскиваемого серийного насильника, но анализ ДНК и отпечатки пальцев полностью его оправдали. Затем везёте его обратно…

— Куда? — спросил депрессивный оперативник, любящий сравнивать всё происходящее вокруг с дурдомом.

— Туда! Туда, откуда вы его вытащили.

— Мы его из какого-то офиса выдернули, — подключился напарник депрессивного оперативника. — Походу, он там работает.

— Вот и отвезите его обратно — на работу. Доставите в целости и сохранности и ещё раз очень вежливо извинитесь. Затем, пройдёте к тамошнему самому главному начальнику, кем бы он ни был. Сверкнёте у него перед носом ксивами и скажите, что всё произошедшее — не более чем досадная ошибка, а их работник, этот вот, — новый начальник кивнул в окно, — достойный гражданин, невинно пострадавший из-за ложного доноса. Затем выразите надежду, что сей глупый инцидент никоим образом не отразится в худшую сторону на его судьбе, к которой вы теперь будете вынуждены присматриваться. Сделаете, как я сказал и бегом обратно. Всё ясно?

— Ясно — хором ответили оперативники.

— Да, и вот ещё что, — произнёс нарядный обладатель красной книжечки. — Будете вести скрытую аудиовизуальную фиксацию всех своих действий в процессе выполнения моего поручения. Вернётесь, представите мне записи.

— Шеф, — депрессивный оперативник первым понял, что такое обращение к нарядному мужчине с этой минуты будет самым правильным, — а если он… или его начальник… ну, кто-нибудь спросит, как мы этого перца в закрытом офисе вычислили? Ну, не на улице там, не в парке… по мне, так это подозрительно как-то, насильника в конторе ловить.

— Молодец, — одобрительно кивнул головой скороспелый шеф, — мозг у тебя соображает, это дорогого стоит. А по поводу твоего вопроса… ну, скажешь, что поступил анонимный звонок с городского номера, причём из их же офиса. Там, зуб даю, много телефонов, с которых мог позвонить кто угодно. Пусть у себя крыс ищут, будет, чем отвлечься, чтобы нам не мешать.

После того, как оперативники увели неразговорчивого задержанного, предварительно вернув ему паспорт, всё объяснив и извинившись, как и велел их новый начальник, мужчина прошёл в допросную, где сидел второй задержанный.

— Добрый день, — поздоровался он и дружески улыбнулся приунывшему гражданину. — Мы выполнили вашу просьбу и отпустили того… человека. Да, конечно, мы всё ему объяснили, извинились и отвезли его… или всё-таки вас? Может, расскажете?

— А вы кто? — задержанный с любопытством посмотрел на мужчину.

— Позвольте представиться. Меня зовут Вадим Черников.

***

На следующий день Вадим пришёл в офис Бюро в половине восьмого утра, что по его понятиям означало «ни свет, ни заря». При этом Стаховский был уже там. Сергей сидел в своём любимом кресле с телефонной трубкой возле уха. Он сделал Вадиму знак, который можно было понять как: «одну секунду», «не мешай», «я сейчас закончу», и заговорил. К лёгкому удивлению Вадима, Стаховский общался с собеседником на английском. Насколько Вадим понимал язык «белых наших братьев», Сергей благодарил кого-то за сотрудничество и уверял, что будет очень ждать эту информацию.

— Не спится? — спросил Черников, считая вовсе необязательным сразу же начинать интересоваться целью и содержанием только что окончившегося разговора.

— Так у нас с Пекином разница в пять часов. Не думаю, что наши луноликие коллеги стали бы входить в моё положение и ждать, пока я высплюсь, приму душ и выпью кофе. Вот если бы об услуге просили они, а не я, тогда, конечно, всё так и было бы.

— Ты всё-таки решил пробивать телефон? Ну и как у китайцев с английским?

— А, — махнул рукой Стаховский, — даже хуже, чем у меня.

— Так я же тебе всегда говорил, в наш век нужно учить кантонский.

— Уволь, — покачал головой Сергей, — для этого подвига я не сгожусь. И нет, на самом деле китайцы сносно чирикают на инглише. Если приспособиться к их произношению… а что ты про телефон спросил?

— Я спросил, твёрдо ли ты решил отработать по анахронизму?

— Ну да. Ты не подумай, что я тебя вчера не услышал, или хочу отмахнуться… сам позвал, а теперь отмахнуться… наоборот, я весь вечер размышлял и пришёл к выводу, что твоё предположение и впрямь звучит разумно…

— Но… — Вадим в упор посмотрел на Стаховского.

— Да какие «но», Вадик! Вот он телефон, вот его данные. Почему нам нельзя размотать эту ниточку? Это же вообще, без проблем!

— Ну, если без проблем… как, если не секрет, собираешься разматывать? — Вадим оседлал свободный стул.

— Да какой, на хрен, секрет. От тебя что ли? — Стаховский усмехнулся. — А разматывать… как по мне, так дело немудрое. Мы точно знаем, когда этот смартфон будет… то есть уже был собран. Смотри сюда. Вот видишь на наклейке — …-я неделя,…-й год. То есть, мы можем определить момент появления этого предмета в Реальности. Настоящего появления, фактического. Потому что к нам попал всего лишь артефакт. Этой вещички на самом деле не существовало, когда она впервые возникла в этом мире. Тогда её еще не изготовили. А изготовят… изготовили её… ну да, на прошлой неделе. Эту модель планируют выпускать целый год, но наш экземпляр — из самых первых партий. Идём далее. Нам известны фирма-производитель и серийный номер нашего экземпляра. Благодаря этой информации будет нетрудно установить фабрику, а значит и конкретное место на планете, где смартфон появился физически. Зная место и время, совсем нетрудно отследить эту вещь — уже реальную, не артефакт. Отследить, заметь, до того самого момента, когда она попадёт в руки того, кто…

— Всё это замутил?

— Ну да. Китайцы помогут. Конвенция есть Конвенция, никто плевать на неё не станет. Я как раз договорился с товарищем Линем и выслал ему все данные.

— Да я в китайских коллегах ничуть не сомневаюсь.

— А что же тогда? — Стаховский вопросительно посмотрел на Вадима.

Тот ответил не сразу. Прошло не менее двух минут, прежде чем Черников снова заговорил.

— Помнишь, когда это всё только начиналось, — Вадим очертил рядом со своей головой круг указательным пальцем, — мы отлавливали прыгунов, всего лишь отслеживая их мобильные в сети? Они же их брали с собой, не понимая, что везут в Прошлое вещи, которые уже и так там находятся. А чем занимались прыгуны? Они спекулировали валютой, играли в лотереи и при этом никто из них не задумывался — ни над природой своих способностей, ни о возможных последствиях, ни о возникающих рисках.

— Не, ну тот первый, которого ты расколол, он же сразу начал щебетать об угрозе для Вселенной, о глобальной катастрофе.

— Да. Шестаков оказался умным человеком. И достаточно ответственным. Насколько это вообще возможно — для прыгуна. И поэтому он сейчас работает на Бюро, а не сидит в катакомбах на Новой Земле.

— А я слышал, что он как раз там, — рассмеялся Стаховский.

— Ага! Только по другую сторону зеркала. Он изучает, а не его. А это дорогого стоит… ладно, не перебивай. Так вот, я продолжу. Со временем прыгуны поумнели. Перестали брать в прыжок собственные телефоны, покупали одноразовые на месте, стали запасаться левыми ксивами. И вещи при этом они творили уже посерьёзнее — заинтересовались акциями, пытались работать на фондовом рынке. Да и про нас им стало известно откуда-то, шифроваться научились. Дальше — больше. Хоть мы и старались всё держать в строжайшей тайне, про прыгунов прознали всякие разные… люди.

— И эти люди платили прыгунам за такие вещи, про которые никто бы сроду и не подумал, — Стаховский прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания. — Я вот, помню, взял одного, так допрашивал его до умопомрачения, требовал признаться, какие акции он купил, а он мне: «Да ничего я не покупал, просто рассказал ребятам, какие шмотки будут носить через два-три года, а они мне деньжат отсыпали». И ведь, правда отсыпали, и не хило так.

— Вот именно! Ценностью, как оказалось, обладает любая информация из Будущего, даже самая, на первый взгляд, безобидная. Да вот только межвременная миграция этой безобидной информации, вполне могла привести к таким жутким хронопетлям, что только держись! — Вадим снял очки. — Слава Богу, была принята Конвенция… Ладно, отвлеклись мы. Я начал вспоминать те славные деньки не потому, что на меня нахлынула ностальгия. Мне хочется, чтобы ты лучше прочувствовал, насколько всё, что произошло с этой милой безделушкой, которую ты полчаса назад достал из сейфа, противоречит самой сущности темпорального джампинга. Да ты и сам уже кое до чего допёр, не зря же кричишь: «Не понимаю!»

— Ты считаешь, что я должен бросить ловить след анахронизма?

— Боже упаси! На этом я не настаиваю. Твоё право работать над делом по своим принципам, и поступать так, как сочтёшь нужным. Но я хочу, чтобы ты не строил иллюзий. Можно попробовать отработать телефон, но ждать, что это даст какие-то реальные результаты… это вряд ли. Я бы особо не надеялся. Кстати, что там с проверкой ребят, что могли умыкнуть видео с сервера охраны в ТЦ?

— Закончили. Вчера, ты уже ушёл, Илларионов отчёт прислал.

— Ну и?

— Все фигуранты не при делах.

— Точно? Ошибки быть не может?

— Точно. Всех прошерстили самым мелким гребнем. Никаких подозрительных контактов, левых транзакций или ещё чего-либо подобного. В общем, ни одного признака. Однако кое-что интересное всё же выяснилось. Состоялся несанкционированный вход в базу данных службы безопасности молла. Говоря проще, их взломали. Как раз тот кластер, где хранились записи с камер. И примерно в то самое время. Концов они не нашли, хотя, как мне кажется, не особо и искали. Во-первых, информация, по их понятиям, ерундовая, это же тебе не финансовые документы. Ну а во-вторых, взлом был совершён очень толково, следов не осталось. Вот они и поступили по-нашему, по-русски — забили на всё.

— А спецы Бюро?

— Наши тоже ничего не смогли сделать. Но тут уже фактор времени сказался.

— Да… — протянул Вадим. — А прыжки только по согласованию.

— Да какие прыжки, Вадим? Начальство меня не дербанит, позволяет этой ерундой — по их мнению, ерундой — заниматься, только потому, что сейчас запары никакой нет. Но на прыжок ради такой мелочи оно точно не согласится.

— А ты значит… — Вадим весело подмигнул Стаховскому.

Тот набычился:

— Не люблю я, когда непонятно. Ты же знаешь.

— Знаю, и всегда одобрял в тебе эту черту. А насчёт проверки в ТЦ, не переживай. В принципе, произошло то, что должно было произойти. Я говорю о том, что отрицательных результатов следовало ожидать. Думаю, мы имеем дело с умным сукиным сыном, кем бы он ни был в действительности. Следов он не оставит, если сам того не захочет. Так что могу побиться об заклад, что и твои китайцы не слишком много нароют. Наш парень имеет свои понятия, во что нас стоит посвящать, а что лучше пока оставить при себе.

— Ну, его понятия, это его понятия. А вот я бы хотел взять его за задницу и спросить, какого хрена он мутит? — Стаховский встал и направился к кофе-машине.

— Ты будешь? — спросил он.

— Как обычно, — кивнул Черников.

— Думаешь это возможно, за задницу его взять?

— Ну а почему нет? Конечно, может у него и задница, как таковая, отсутствует, но я слишком-то уж фантастические варианты стараюсь отметать сразу.

— Хочешь сказать, что у тебя есть подходящая версия? — Стаховский поставил перед Вадимом чашку капучино.

Вадим благодарно кивнул.

— Я бы не стал говорить, что это версия. Вчера я высказал предположение, что артефакт — скорее всего не контрабанда во Времени, а просто символ. Может, он сигнал к чему-то? Но к чему? На этот вопрос я пока не готов дать ответ. Так что нет, это не версия. Скорее, контуры общей стратегии наших дальнейших действий. Действий, которые помогут нам что-нибудь разузнать. Знаешь, я сегодня половину ночи не спал, мучила меня одна мысль. Никак не давала себя за хвост ухватить. Но под утро я её всё-таки поймал.

— И что же это за мысль? — Стаховский сделал маленький глоток кофе. — Ух, хорошо!

— Методы…

***

Когда факт существования прыгунов, то есть самых, что ни на есть, настоящих путешественников во Времени, перестал вызывать какие-либо сомнения, быстро пришло понимание грандиозности подобного явления. Стало ясно, что пускать это дело на самотёк ни в коем случае нельзя. Ибо, кто мог предвидеть все возможные последствия хронопутешествий? Большинство учёных, привлечённых к консультациям по данному вопросу, склонялись к мысли, что путешествия во Времени таят в себе серьёзную опасность. Причём опасность эта грозит вовсе не отдельным людям или даже странам. Она грозит всей планете. А может, и вообще — Солнечной системе. Многие видные умы работали, не щадя себя, чтобы разобраться в проблеме. Но финальное слово сказал профессор Куперберг. Физик с мировым именем, лауреат Нобелевской премии, он нарисовал картину, от которой кровь стыла в жилах. Чтобы проверить справедливость своей гипотезы, Куперберг привлёк к сотрудничеству Виктора Зайцевича, не менее известного математика. Вместе они разработали математическую модель мира, в котором жителям доступны темпоральные путешествия. Компьютерные эксперименты с этой моделью полностью подтвердили правоту теоретических выкладок Куперберга. Профессор сумел доказать, что бесконтрольные путешествия во Времени неминуемо приведут к образованию многочисленных временных петель.

Впрочем, сами по себе хронопетли, это всего лишь полбеды. Если брать в глобальном плане, конечно. Классическим примером временной петли может считаться история, рассказанная в знаменитом кинофильме «Терминатор». Суперкомпьютер из Будущего посылает в Прошлое робота, центральный процессор которого захватывают люди и используют его для создания этого самого суперкомпьютера. Получалось так, что суперчип никто и никогда не изобретал. Проще говоря, курица снесла яйцо, из которого сама же потом и вылупилась.

Когда петля Времени охватывает один-два объекта (Скайнет-Терминатор, курица-яйцо), это не страшно. Не страшно для континуума, разумеется. Свихнувшийся супервычислитель, стремящийся устроить Судный день, это, конечно, полная задница для всех, но в плане глобальной сохранности метрики Пространства-Времени, такая хронопетля безопасна, как материнское молоко для младенца (если, конечно, у того нет аллергии на лактозу).

Призрак большой проблемы начинает маячить, когда в петлю Времени вовлекается гораздо большее количество объектов. «Объектом», кстати, Куперберг предложил считать любое физическое тело, имеющее собственную мировую линию. А такие линии есть у всех тел во Вселенной. Понимаете, что это значит? Так вот, согласно выкладкам Куперберга, в случае возникновения хронопетли, затрагивающей очень много материальных объектов, эластичности пространственно-временного континуума может и не хватить. И тогда вполне возможно расслоение этого самого континуума. Там, где такое случится, начнут своё существование две параллельные версии Реальности. При этом они будут изолированы друг от друга на протяжении всего расслоения. У каждой вещи, у каждого живого существа в определённый момент (соответствующий началу расслоения) появится двойник в параллельном мире. В момент же объединения этих параллельных Реальностей, двойники снова сольются в одно целое. Все. И живые, и неживые. У людей при этом станут общими воспоминания. Их и их копий. Но ещё раз повторяем, если такое и произойдёт, это будет только призраком возможных неприятностей.

Трудно сказать, насколько расслоение континуума опасно в плане общей диалектики и отстранённой философии, но физическому миру само по себе оно мало чем угрожает. Ну, в самом деле, много ли страшного в том, что в период с 20…5-го по 20…8-й существовало две Вселенных вместо одной? Ну, подумаешь, обитателей мира, пережившего расслоение, будет иногда мучить ощущение дежа вю! Это можно перетерпеть. А вот чего перетерпеть нельзя, так это внезапного схлопывания расслоившейся области континуума. Вот в чём состоит настоящая проблема! Расслоение — образование весьма нестабильное, оно возникает, когда мировые линии объектов, попавших в петлю Времени, дублируются, и дубликаты стараются оттолкнуться от оригиналов — как одинаково заряженные частицы друг от друга. Континуум же, за счёт своей эластичности этому противостоит. Если эластичности не хватает — происходит расслоение. Однако Пространство-Время всегда будет стремиться восстановить своё первоначальное состояние — схлопнуть расслоившуюся область, принудительно сделать её снова монолитной. Кто-то может подумать: «Ну и хорошо, это же приведёт к восстановлению естественного состояния Вселенной, так?» Так, да не так. Как доказал Куперберг, с убедительностью в девяносто шесть и семь десятых процента, материя в момент схлопывания аннигилирует. Вся материя, что находится внутри схлопывающейся области. Представляете? Бах, и вместо Солнечной системы во Вселенной появляется огромное-преогромное облако проточастиц. И кто на такое согласится в здравом уме?

Хотелось бы немного успокоить всех заинтересованных и сказать, что схлопывание — это вовсе не обязательный вариант развития событий. Не обязательный, но вполне вероятный. И поскольку в случае, если это всё-таки случится, глобальные последствия трудно будет назвать обратимыми, надеяться на авось точно не стоит.

После опубликования выкладок Куперберга в специальных документах, доступных весьма ограниченному кругу лиц, в этом кругу пошла невиданная движуха. Мировые лидеры быстренько заключили тайное соглашение, которое впоследствии назвали Конвенцией. Им пришлось наплевать на все разногласия, забыть про старые и новые обиды, а также взаимные претензии. Ибо на кону стояло всё. Да, всё! Случись та бяка, о которой предупредил гениальный норвежец… или датчанин? Да кто ж его знает, кем он там был по национальности! Не это ведь главное. А главное то, что сегодня, по крайней мере, в сфере обеспечения хронобезопасности нашего мира, люди едины. Ну, может не все люди… то есть в основном не люди, а специальные службы… нет, конечно, в спецслужбах тоже служат люди, но вот простые люди… Короче! В странах-участницах Конвенции были созданы специальные правительственные организации, которым было поручено осуществлять контроль над всеми темпоральными делами на вверенной им территории. В России такую организацию назвали, не мудрствуя лукаво, «Бюро по надзору за Временем». А если кратко — просто Бюро.

Полномочия у таймкопов, или временны́х агентов были реально-таки невероятными. Согласно правительственным циркулярам, все и вся должны были оказывать им любое содействие, по первому их требованию. Это касалось и государственных структур, и частных компаний, и простых граждан. Секретность же при этом поддерживалась на таком уровне… говоря проще, все в мире знали, что вот этим людям в солидных костюмах, с красивыми удостоверениями, на обложках которых переливалась всеми цветами радуги замысловатая голограмма, перечить ни в коем случае нельзя, но никто точно не знал почему.

Эти меры принесли результаты. Прыгунов начали отлавливать по всему свету. Нет, конечно, их оказалось гораздо меньше, чем, к примеру, тех же пьяниц… После определённых статистических исследований выяснилось, что обладателем сверхспособности перемещаться сквозь Время без применения технических устройств типа гипотетических хронокаров, либо ещё каких Машин Времени, стал, в среднем, всего лишь один человек на десять тысяч населения. Способность совершать прыжки никак не зависела от места проживания, возраста, состояния здоровья или уровня интеллекта. Учёные не сомневались, что прыгуны по каким-то параметрам отличаются от обычных людей, но указать, по каким именно, они пока были не готовы. Поэтому решено было на данном этапе считать, что потенциальным прыгуном может оказаться любой житель Земли.

***

— Что? — Стаховский непонимающе уставился на Вадима.

— Методы. Нам их нужно пересмотреть, если мы хотим получить результат. Потому что, если мы станем делать всё как всегда, это вряд ли удастся. Понимаешь, мы с тобой все эти годы занимались вполне конкретными вещами. И тут раз! И происходит нечто, что не соответствует стандартному профилю нашей деятельности. И теперь наша задача — не свалиться в… короче, не начать действовать по расхожей схеме.

— Ну, и как нам добиться… как нам поймать этот неуловимый результат?

— Думаю, если мы сможем узреть глубинную суть того, что произошло, у нас всё получится. Давай проведём… ну маленький мозговой штурм, что ли.

— С целью?

— Я же сказал, попробуем узреть суть.

— Ну что ж, давай попробуем.

— Кто начнёт? Ты или я?

Стаховский прищурился и посмотрел на Вадима.

— «Мэй би ай, мэй би ю…» — фальшиво пропел он. — Давай ты. А я послушаю.

— Ладно. Я, так я. Долго ходить вокруг да около не буду. Чем занимается наше Бюро? Если забыть тупые формулировки из Устава и всю ту несусветную чушь, что нагородили яйцеголовые, то остаётся одно — мы ловим прыгунов. Можно до бесконечности рассуждать про методики, мониторинг, планирование, анализ, всякую другую хрень, но это ничего не изменит. Наша и все остальные конторы того же толка, просто отлавливают тех, кто совершает прыжки во Времени. И это правильно, так и должно быть, потому что именно для этого мы созданы. И ещё потому, что прыгуны, в самом деле, опасны. Вернее, опасны те анахронизмы, что они создают.

— База, — Стаховский шмыгнул носом. — Я хотел сказать…

— Я понял. И согласен. Это база. Но ты знаешь, я всегда считал, что смысл нашей работы сможет понять даже пятиклассник, если он не конченый двоечник и читал хотя бы Азимова с Хайнлайном. Однако позволь, я продолжу. Анахронизмы опасны. И дело даже не в том, что научники там что-то рассчитали. То, что нельзя вмешиваться в естественный ход Истории понимаю даже я, человек далёкий от химии и литературы. Нельзя вмешиваться! А они вмешиваются. Причём делают это исключительно в корыстных целях. Чтобы набить мошну, разбогатеть…

— Не всегда, Вадик, — Стаховский покачал головой. — Я вот как-то раз, в самом начале ещё, словил одного мудрилу, который прыгнул назад на восемь лет… Представляешь? На целых восемь грёбаных лет! И всё для того, чтобы отчима завалить, который ему якобы детство испортил. Настырный оказался.

— Ну и что? Это тоже корысть. Только тот чудак на букву «М» хотел удовлетворить не алчность, а жажду мести. Дело не в том, какие дивиденды собирается поиметь прыгун, а в том, что он собирается их поиметь.

Черников встал и подошёл к кофе-машине.

— Как она у тебя включается?

— Вон там, снизу нажми.

— Ага, понял… так вот, до сих пор прыгуны, которых мы ловили, всегда ставили перед собой конкретную задачу — ясную и понятную. А в этот раз?

— Ну, я же сразу сказал, что ничего не понимаю, — пожал плечами Стаховский.

— Вот! — Вадим взял чашку и вернулся на своё место. — А понять то не сложно! Артефакт — смартфон этот, как специально подобран. Вроде и артефакт, техническое устройство из Будущего, однако никаких прорывных технологий в нём нет, а значит, и продать его выгодно здесь не получится. Зато в случае каких-либо эксцессов, эта погремушка и возмущений особых не вызвала бы. Спровоцировать возникновение хронопетли она бы точно не смогла. Вот и получается, что персонаж, нам противостоящий, скорее всего не обычный прыгун. Он не ищет наживы, и стремиться соблюдать правила. А это уже кое о чём говорит. Идём дальше. Сами бы мы этот анахронизм никогда не вычислили. Он бы так и рассыпался у того маршрутчика в кармане через полгода, год. И на свалке бы оказался. Но нас любезно ткнули в него носом.

— И какие выводы ты делаешь исходя из вышесказанного? — спросил Стаховский.

Вадим ответил не сразу. Сделав пару глотков кофе, он поставил чашку на стол.

— Ты когда-нибудь задумывался, а что же, собственно, тогда произошло? Чем было то, что мы сейчас называем Событием? — голос Черникова прозвучал как бы издалека.

Стаховский пожал плечами:

— Учёные сошлись во мнении, что это было редчайшее и неподдающееся изучению явление природы. Что я могу добавить?

— А что если, природа здесь не при чём? Что если Событие — это акция неведомых разумных сил. Неведомых, разумных и могущественных? И всё это они, эти силы проделали с определённой целью? И цель эта — научить нас чему-то. Пускай не всех, а лишь немногих. И сейчас уже не чайники-прыгуны, а эти супермены хотят поиметь дивиденды со своей акции. И ищут того, кто сможет им это обеспечить.

Стаховский хмыкнул.

— Ты говоришь об инопланетной цивилизации?

— Об инопланетной, об иновселенской… а может Ангелы в белых одеждах незаметно спустились с Небес. Я говорю о ком-то, или о чём-то, с кем, или с чем можно наладить контакт. Вдруг вся эта кутерьма с этим телефоном — просто вызов на связь?

— Дык, блин, Вадик…

— Не, не, Серый, погоди. Смотри. Мы ловим прыгунов. Ловим успешно, не думаю, что от нас за всю нашу службу много ушло. Мы кое-чему научились, стали лучше понимать природу Времени. Конечно, мы до сих пор точно не знаем, как люди прыгают. Да что там говорить, — Вадим усмехнулся, — у меня за спиной четырнадцать прыжков, а я не знаю, как я это делаю… делал. Нет, ты подумай, если бы кто-нибудь десять лет назад заявился к нам, ну, к людям, и сказал, что можно, мол, скакать по разным Временам всего лишь чуть-чуть напрягая извилины… кто бы ему поверил?

— Ясен пень, никто, — согласился Стаховский.

— Вот, — Вадим отхлебнул из чашки. — Десять лет назад никто бы не поверил. А сейчас? А сейчас, без вопросов.

— Ну тебя, Вадик, с твоими мозговыми штурмами! Вместо того чтобы всё прояснить, только туману нагнал. Делать-то что будем? Дальше?

Черников перевёл взгляд «из высоких сфер» на Стаховского.

— Напиши отчёт для руководства. Закрой дело, — спокойно ответил Вадим.

Стаховский вытаращил глаза:

— Что?! Это как? И чего мне в том отчёте писать?

— Напиши всё, как есть. Подробно изложи все детали. В выводах напиши, что инцидент опасности в плане возникновения петли Времени изначально не представлял, анахронизм имел символический характер. Укажи, что считаешь инцидент провокацией неизвестных сил с целью добиться распыления ресурсов Бюро. И отвлечения его сотрудников от по-настоящему важных дел. Добавь, что реальных зацепок по делу нет, что делает продолжение расследования малоэффективным. Предложи поменять статус дела с «в производстве» на «до появления новых данных». И сдай дело в архив. Поверь, начальство только радо будет. Сам же говорил, что они его «ерундой» называют. Получишь благодарность от руководства. Правда, только устную, скорее всего.

— Да иди ты со своей благодарностью! — взвился Стаховский. — А с Линем, что прикажешь делать? Вдруг он смартфон найдёт?

— Успокойся, не найдёт. Ну, подожди пару дней. Дождись от него инфу. Пришьёшь к делу.

— Ты так уверен, что Линь ничего не найдёт?

— Уверен, — Вадим поставил пустую чашку на стол. — И тебе советую в этом увериться. Покрепче.

— Ладно, будь по-твоему, — махнул рукой Стаховский. — Закрою дело. Но только после получения информации от Линя!

— Вот и славненько, вот и молодец, — удовлетворённо кивнул Вадим.

— Молодец! Что дальше делать будем? Что, реально забьём?

— Ни в коем случае, — помотал головой Вадим. — Будем ждать развития событий. И я больше чем уверен, что это развитие последует быстро.

Глава 2

Штоль сидела на подоконнике и смотрела в окно. Она любила смотреть в окно. За окном была улица, там ходили люди и ездили автомобили. Штоль нравился этот мир. Ей нравился этот город, нравились его жители. Она частенько не понимала их, не понимала мотивов их поступков, но от этого они не начинали нравиться ей меньше. Кандор постоянно твердил, что Штоль не должна уделять людям столько внимания, не должна интересоваться их жизнью, увлекаться их культурой. И самое главное, Штоль не должна привязываться к этому миру. Наоборот, она обязана постоянно напоминать себе, что люди — лишь временные попутчики, что этот мир никогда не станет для них пристанищем навсегда. А ещё Штоль нужно помнить, что единственное, что сейчас имеет значение, это их Миссия. И последнее. Не важно, что будет с ними потом. Но если они уцелеют, то долг не позволит им отказаться от попытки возвращения.

Штоль домой не очень хотела. Иногда она ловила себя на мысли, что провал Миссии позволил бы им остаться в этом Времени навсегда. В такие минуты она люто ненавидела себя, ибо знала, что их с Кандором неудача вполне может привести к гибели её народа. Конечно, это не было известно наверняка. Однако учёные перед отправкой предупредили, что вероятность печального исхода в случае провала Миссии весьма велика.

В прихожей раздался звук отпираемого замка. Это возвращался Кандор. Штоль спрыгнула с подоконника и побежала его встречать.

— Как дела? — Штоль взяла у Кандора куртку и, привстав на цыпочки, водрузила её на вешалку.

— Пока всё идёт по плану. Объект «Провокатор» привлёк к делу объект «Кандидат». Сегодня они встречались во второй раз после того, как объект «Провокатор» захватил артефакт.

— Думаешь, они примут правильное решение? — Штоль заглянула Кандору в глаза.

— Пока ход рассуждений объекта «Кандидат» следует в благоприятном для нас направлении.

Кандор опустился на пуфик и закрыл глаза. Видно было, что он очень устал. Телепатическая прослушка никогда не считалась лёгким делом. Конечно, Кандор был сильным телепатом, но это не делало его двужильным. Сейчас он был вымотан до предела.

— Тебе надо поесть. Пойдём на кухню, я приготовила тайрине.

— Разве здесь можно приготовить тайрине? — Кандор усмехнулся уголком рта.

— Картофель, лук, томаты и морковь одинаковы во все времена… во всяком случае, здесь они не хуже, чем у нас. Я бы даже сказала, что здешние овощи гораздо вкуснее. Всё-таки они в этом мире настоящие.

— Я привык к продуктам из наших оранжерей. Ну ладно… овощи, это овощи, а мясо?

— Придётся тебе пока довольствоваться курятиной, — улыбнулась Штоль.

Кандор кивнул.

— Ходила по магазинам?

— На рынок. Рынок мне нравится больше.

— Потому что там больше людей?

— Потому что больше. И они там немного другие. Меня, конечно нельзя считать полноценным телепатом, но всё же я чувствую. И если бы ты позволил мне поработать над развитием телепатических способностей…

— У тебя другое предназначение. Таких как ты очень мало. Незачем отвлекаться на ерунду, которой может заниматься кто угодно.

Штоль пожала плечами.

— Как скажешь, Кандор. Пошли ужинать.

***

Стаховский уже три дня не видел Вадима. Даже не разговаривал с ним по телефону, ибо телефон Черникова был «вне зоны действия сети». Скорее всего, он его просто выключил. По этой же причине Сергей не посылал СМС-сообщений. Но сегодня Стаховскому нужно было обязательно связаться с Вадимом. Он решил отправить е-мейл. Конечно, Стаховский не был уверен, что Вадим прочтёт его послание, ведь он мог запросто отрубить и компьютер, чтобы спокойно размышлять, медитировать или чем он там занимался всё это время. Однако выбирать было не из чего. Стаховский набрал текст электронного письма: «Линь ответил на запрос. Если тебе интересно, свяжись со мной. Любым способом».

Вадим выбрал традиционный. Через минуту после отправки мыла, мобильник Стаховского звякнул вызовом. «Черников» — высветилось на дисплее.

— Алло, — ответил Стаховский, стараясь, чтобы его голос прозвучал максимально ровно. Всё-таки Вадим местами выводил его из себя весьма нехило.

— Привет. Что там у китайцев? — Черников заговорил с Сергеем так, словно они расстались вчера вечером, а не трое суток назад, за которые он ни разу не удосужился набрать номер друга.

— Привет, — Стаховский понимал, что предъявлять сейчас что-либо Вадиму абсолютно бессмысленно. — Линь прислал развёрнутое сообщение. Китайцы вышли на след нашего смартфона, но… в общем, ты оказался прав — это ни к чему не привело.

— Подробности?

— Слушай. «В понедельник…-го числа,…-го года в районе… был угнан грузовой фургон транспортной компании «Шаодэн», перевозивший партию премиальных устройств связи (смартфонов). Группа неизвестных в составе трёх человек перегородила проезжую часть, воспользовавшись для этого легковым автомобилем марки «Тойота». Водитель грузовика был вынужден остановиться…» Короче, Линь словоохотливый товарищ, он тут всё подробно описывает, я не хочу весь документ тебе зачитывать, просто перескажу кратко суть. А суть такова. Какие-то гопники тормознули на дороге грузовик, выкинули из него водителя вместе с охранником, сами запрыгнули в кабину и умчались в неизвестном направлении. А наш телефончик как раз и ехал в этом грузовике. Ехал в порт, чтобы быть там погруженным на кораблик, которой доставил бы его в славный град Владивосток. Ну, с этим тоже всё понятно. Груз смартфонов предназначался для России, меню нашего артефакта было русифицированным. Дальше дело… — Стаховский кашлянул в трубку.

— Погоди, наш смартфон вроде бюджетный был, — Вадим встрял, воспользовавшись этой небольшой заминкой, — а ты мне про премиальные модели тут толкуешь. Как так?

— Да, основной груз составляли топовые девайсы, но к ним в придачу в грузовик закинули две коробки бюджетных погремушек, поскольку место в кузове оставалось предостаточно. Китайцы к логистике серьёзно относятся, по-видимому.

— Надо же, — протянул Вадим. — Так что дальше было?

— А дальше всё просто. Обиженный водила позвонил местным ментам, эти дятлы, грабители в смысле, у него даже мобилу не забрали, всё рассказал, указал точное место нападения. Угонщикам сели на хвост, стали преследовать. Те попытались уйти, не справились с управлением и на каком-то крутом повороте перевернулись. Бензобак взорвался, грузовик вместе с грузом сгорел дотла. Всё! Занавес. Финита ля комедия.

Вадим хмыкнул.

— Да, — протянул он, — неожиданно, но ожидаемо.

— Это, каким же образом? — голос Стаховского выразил определённую степень ехидства. — Может быть либо «неожиданно», либо «ожидаемо», или я не прав?

— Не бери в голову. Важно другое. Ты же понимаешь, что нашего артефакта в том грузовике не было? Его изъяли до погрузки в фургон.

— Ну, раз он всплыл в Нижнем Новгороде, значит, не сгорел вместе с остальным грузом. Значит, был изъят. Но согласно товарным накладным, смартфон находился в кузове. Линь сообщает, что ни по записям с камер, ни по документам, ни с помощью опроса сотрудников, он не смог установить момент изъятия. Он интересуется, насколько остро мы нуждаемся в этой информации, и нужно ли ему применять «расширенные меры»?

— О, Господи! — Вадим едва не перекрестился. — Напиши этому энтузиасту хренову, что тащить всех работников упаковочного терминала в офис ихнего Бюро и накачивать пентоталом натрия не стоит. Поблагодари его и скажи, что мы и так узнали всё, что нам было нужно. И даже чуть больше.

— Хорошо, я ему отпишусь. Сам то, чем сейчас занят?

— Пытаюсь кое в чём разобраться.

— Скоро появишься?

— Скоро. Но не сегодня. Нужно кое-кого убить. Шутка. Требуется кое-что проверить.

Стаховский только покачал головой.

***

На прежнем месте работы Вадима Черникова называли «Чудиком». Правда, за глаза. Но Вадим знал об этом и не обижался. Просто потому что «Чудиком» называли ещё и Фокса Малдера, его любимого персонажа. Откровенно говоря, именно любовь к «Секретным материалам» определила выбор жизненного пути Вадима. И он ни разу о нём не пожалел.

Черникова в Конторе ценили. Результативность его работы была крайне высока, и начальство, не раздумывая поручало ему самые сложные дела.

— Проходи, присаживайся, — полковник Сарычев, начальник отдела по борьбе с киберпреступлениями кивнул на стул.

— Слышал о дубликатах телефонов в сети? — Вадим знал, что Сарычев никогда не любил долгих предисловий.

— Слышать то слышал, но вы же знаете, хакеры, это не совсем мой профиль, — Вадим наклонил голову.

— Знаю, знаю. Ты у нас гений дедукции и нестандартного мышления. Хакеры тут не причём. Уже проверили, — полковник откусил заусенец на указательном пальце и выплюнул его на пол.

«А шеф-то, походу нервничает» — подумал Вадим.

Он ещё ниже наклонил голову:

— Вы уверены?

— Точно тебе говорю. Никаких противоправных действий типа взлома компьютерной системы сотового оператора или манипуляций с сим-картами никто не совершал. По крайней мере, в этот раз.

— В этот, это в который?

— Утром взяли двух гавриков с одинаковыми номерами. Сейчас они с ребятами на объекте «К».

— И с кем конкретно?

— С двумя доберманами из спецотдела.

— Они их там часом не прессуют?

— Нет, тебя ждут.

— В смысле?

— В смысле, что ты теперь занимаешься этим делом.

— И за что мне такая честь?

— Так, Вадим, — лицо полковника надкусило лимон, — не дави на мозоль. Ну что мне, Филимонова туда посылать? Вадик, там это… что-то странное.

— Даже так? — в голосе Вадима впервые за всё время этого разговора прорезался интерес. — А можно подробнее?

— Я первичный протокол посмотрел, — Чуть ли не шёпотом произнёс полковник. — Два мужика. Одинаковые, как братья-близнецы. Разве что один чуть-чуть моложе выглядит. Но это так, мелочи. Пальцы у них одинаковые, вот что ни в какие ворота не лезет. А ещё ксивы.

— А что с ксивами?

— У каждого по паспорту. Только эти паспорта тоже одинаковые. Полностью. Номер, серия… и выданы в одном отделении.

— Подделка?

— Если бы. Экспресс-экспертиза подтвердила подлинность обоих экземпляров. Вадим, как такое может быть?

Вадим покачал головой.

— Я-то откуда знаю?

— Ну, не знаешь, так узнаешь. Разберёшься, я в тебя верю. Да, там один из задержанных лопотал что-то, ребята записали, ты прослушай, как доберёшься.

— Хорошо, прослушаю.

Так состоялась первая встреча Вадима Черникова с прыгуном. По воле случая Шестаков оказался прыгуном необычным. Если так можно выразиться, прыгуном-бессребреником. Он обнаружил в себе умение перемещаться сквозь Время и начал экспериментировать. Совершенно не задумываясь над тем, что с помощью своих новых, очень необычных способностей, можно заработать кучу денег. Сначала Шестаков прыгал недалеко. Первый раз на неделю, причём, это произошло совершенно случайно. Затем прыгнул на две. Попробовал на месяц — получилось. Он осмелел, прыгнул на год. А потом и на два. Когда его взяли, это был уже его шестой прыжок. Окончательно поверив в себя, Шестаков прыгнул на целых четыре года назад. Тут его болезного и повязали.

Вадим тогда проговорил с Шестаковым до самого утра. Львиную долю информации о прыгунах, которая не раз потом помогала ему в работе, Черников получил именно в ту ночь, и именно от Шестакова. В тот раз Шестаков высказал предположение, что прыгать можно только в Прошлое. Потому что для того, чтобы прыгнуть, человеку нужно вообразить себе то место, куда он хочет попасть. Вообразить очень подробно, прямо-таки мысленно переместиться туда. И если это получится, произойдёт перемещение во Времени. Шестаков так и скакнул в первый раз — присел в парке на скамейку и начал вспоминать. Вспомнил, как сидел на этой же самой скамье неделю назад. Сидел и мечтал о повышении, которое так и не состоялось… Короче, когда он приземлился на ту лавочку через неделю и вспомнил Прошлое, что-то произошло. Вместо пасмурного неба над головой вдруг ярко засветило солнце. А когда немного обалдевший Шестаков взглянул на электронное табло над кассами у аттракционов, то оказалось, что календарь сместился на семь дней назад. Хорошо, что с самим собой разминулся на полчаса, а то бы умер прямо там, от инфаркта.

После того случая Шестаков понял, что можно совершить путешествие во Времени и вернуться в Прошлое. А если попробовать в другом направлении? А вот это вряд ли. Сами подумайте, ну как можно представить себе что-то в Будущем? И не просто представить, а с фотографической точностью! Будущего же ещё не существует, его никто не видел. А, следовательно, и вообразить что-либо, как того требует прыжок… попробуйте, может у вас получится? В реальности, считал Шестаков, прыгуну доступно только то Будущее, в которое превращается его Настоящее после перемещения в Прошлое. Потому что на самом деле оно так и остаётся Настоящим. Вернуться же обратно прыгуну легче лёгкого. Более того, чем дольше прыгун пребывает в Прошлом, тем сильнее его тянет назад, в своё Время. Ведь в Прошлом прыгун — анахронизм, и континууму «не нравится», что он там находится. Шестаков рассказывал — максимум, что он смог вытерпеть, это десятидневное пребывание — когда прыгал на месяц назад. При прыжках же на более длинные дистанции, обратно тянуло ещё сильнее.

По возвращении в Контору, Черников написал отчёт, и изложил в нём всё, что ему удалось узнать. Крупными буквами он выделил, что с нынешнего момента путешествия во Времени можно считать не фантазиями, а обыденной реальностью. При этом Вадим приготовился отхватить от шефа грандиозную взбучку. За поход на поводу у своего слишком разыгравшегося воображения, после контакта с сумасшедшим подозреваемым. Но, к своему великому удивлению, он получил совсем другое.

Через три дня после сдачи отчёта, полковник Сарычев вызвал его и, протянув руку, почти шёпотом произнёс:

— Мне очень жаль с тобой расставаться, Вадим, — в этот момент Черникову даже показалось, что у полковника в уголке глаза блеснула скупая мужская слеза, — но приказы не обсуждают. С сегодняшнего дня ты служишь в другом подразделении. Вот предписание.

Так Вадим Черников стал сотрудником «Бюро по надзору за Временем».

***

Кандор был мрачнее тучи. Ему казалось, что Миссия вот-вот провалится. До сих пор всё шло по плану, но сейчас… объект «Кандидат» уже неделю не выходит из своей квартиры. Все попытки дотянуться до его мыслей телепатически, проваливались одна за другой. Разум объекта наглухо закрыт! По всей видимости, он использует какую-то особую технику медитации. Но зачем объект это делает? Почувствовал слежку? Это вряд ли. Кандор был мастером своего дела. Он умел слушать мысли, практически не касаясь чужого мозга. Нет, тут дело в другом. А может, он зря паникует? Вдруг объект «Кандидат» просто работает над модификацией своего разума? Если так, то всё хорошо… но почему же так долго? По прикидкам Кандора, объекту на полную перенастройку сознания хватило бы и суток. Может он ошибся в такой оценке? Что если на это требуется гораздо больше времени?

Сзади неслышно подошла Штоль и легонько прикоснулась к плечу Кандора. Парень вздрогнул и резко обернулся. Глаза Штоль закатились, видны были только белки.

— Я чувствую вибрацию Струн, — голос Штоль звучал тихо и не выражал никаких эмоций. Не было сомнений, девушка находилась в предпрыжковом трансе, но усилием воли не давала этому состоянию эволюционировать. — Объект «Кандидат» готовится прыгнуть. Он… сейчас входит в резонанс…

— Отследи конечную точку! — внутри Кандора всё возликовало. Миссия входила в завершающую стадию.

***

Стаховский уже отчаялся дозвониться до Вадима. Если честно, Сергей начал даже сомневаться, стоит ли вообще выходить с ним на связь. Неделю назад он сдал отчёт по смартфону-анахронизму. Дело закрыли официально. Как и предсказывал Черников, начальство объявило Стаховскому благодарность. В устной форме. Все вздохнули с облегчением, ибо с первой секунды было ясно, что никаких серьёзных угроз для сохранности континуума этот анахронизм не представлял, а крови временны́м агентам мог попить изрядно. Стаховский промямлил начальству что-то о прыгунах, решивших постебаться над Бюро, и тогда все хором сурово прокаркали, что они, де, в скором времени покажут этим отщепенцам! Стаховский даже не успел, как следует попереживать. Сразу как-то навалились рутинные дела, и стало не до теоретических выкладок и высоких материй. Попался, к примеру, недоумок, который хотел скупить на корню акции никому не известной маленькой компании. Его повязали и допросили… нет, конечно, парень во всём шёл в отказ и с возмущением заявлял, что слыхом не слыхивал ни о каких перемещениях во Времени. Что он даже въезжать в этот бред не собирается. Но, когда пацан посидел в изоляторе пару деньков, и его стало нормально так колбасить от хроноломки (так в Бюро называли непреодолимое желание вернуться в своё Время), он быстренько обо всём рассказал. Оказалось, что через шесть лет эта фирма станет крупным производителем аккумуляторов для электромобилей и её акции возрастут в цене, относительно сегодняшнего дня, более чем в двести раз. Нормальный такой прибыток! Теперь умника ждёт подземная лаборатория на Новой Земле. Там ему, конечно, помогут избавиться от ломки, накачают под завязку психотропами, но… а не надо было шнырять по Времени! Через шесть лет, когда он естественным ходом, так сказать, доберётся до своего Настоящего, парня отпустят, поставив медикаментозный блок на память. Чтобы он никому не смог рассказать о том, что с ним случилось. Правда его родные и знакомые будут долго гадать, что же такое произошло с мальчонкой за те пару дней, которые он отсутствовал, что он из шустрого и сообразительного парнишки превратился в медлительного тугодума. Что ж, каждое действие всегда вызывает противодействие. Из всех прыгунов, задержанных Бюро, только Шестаков вернулся в своё Время посредством прыжка. И только потому, что Черников отпустил его. При этом Шестаков дал твёрдое обещание, которое впоследствии сдержал, прийти через четыре года в Бюро и начать сотрудничать. Остальных джамперов, пойманных на территории Российской Федерации, ждала Новая Земля.

Текучка затягивала, и всё же Сергей не переставал размышлять над тем делом. Что-то едва уловимое, что-то на грани интуиции не давало Стаховскому покоя. Да, конечно, Вадим чётко обозначил стратегию их дальнейших действий — выжидать. Тем более что у Сергея и текущих дел хватало, а Черников вообще находился в бессрочном отпуске по состоянию здоровья… но почему бы Вадиму хотя бы иногда не выходить на связь? Нет, он отключил телефон и, по всей видимости, компьютер тоже, потому, как и на е-мейлы перестал реагировать с того самого крайнего случая, когда Стаховский сообщил ему о докладе Линя.

Может быть, Стаховский и забил бы на все странности ситуации — Вадим и раньше чудил по полной… если бы не одно «но». Этим «но» являлись обстоятельства отстранения Вадима. Да, можно сколько угодно играть словами, но то, что Вадим был отстранён, не вызывало у Стаховского никаких сомнений. Хотя сам он и пытался убедить окружающих в обратном.

Вадим был одним из первых сотрудников спецслужб Времени, а может, его и вовсе следует считать первым агентом, доказавшим, что прыжки можно совершать для предотвращения последствий вредоносных действий прыгунов. Доказал он это просто. Взял и сам совершил прыжок. С позволения руководства, естественно. Ситуация тогда складывалась в чём-то похожая на ситуацию со смартфоном-анахронизмом. Схожесть заключалась в том, что факт возникновения анахронизма был зафиксирован гораздо позже самого события. Оперативными действиями установить виновника не удалось. При этом анахронизм, в отличие от недавнего случая с артефактом-недоразумением, представлял реальную угрозу для континуума. Вероятность возникновения хронопетли была тогда почти стопроцентной. Черников прыгнул в Прошлое, рассчитав время прыжка так, чтобы оказаться на месте возникновения анахронизма в нужный момент, получил там всю необходимую информацию и вернулся обратно. Всё это он проделал меньше чем за сутки реального времени. Добытая с помощью прыжка информация позволила в течение двух часов после возвращения Вадима выйти на след прыгуна, автора анахронизма. И взять его. Ну и устранить, или, по крайней мере, максимально смягчить последствия его действий. А это, в свою очередь, снизило вероятность возникновения петли Времени практически до нуля процентов.

Тот случай наделал много шума среди всех, кто был в теме путешествий во Времени. Задавалось много вопросов, было открыто немало споров, где звучали многочисленные доводы, как «за», так и «против». Но, в конце концов, прыжки, как средство борьбы с нарушением хронобезопасности, были приняты на вооружение. Среди сотрудников спецслужб Времени стали выявлять агентов, обладающих способностью к прыжкам. Началась разработка методик и инструкций. Чтобы не сорваться в пропасть бесконтрольности, были согласованы протоколы разрешений и допусков.

Состоя на службе в Бюро, Вадим совершил за восемь лет четырнадцать прыжков, больше, чем любой другой агент, в любой точке мира. В тринадцати случаях всё вроде бы прошло гладко. А вот после четырнадцатого… протоколом обуславливалось обязательное медицинское освидетельствование после каждого хронопрыжка. В самом полном объёме. У Вадима после четырнадцатого «эпизода» были выявлены непонятные отклонения в электроэнцефалограмме головного мозга. Медики так и не смогли прийти к единому мнению, что означают эти изменения и опасны ли они. В одном врачи не сомневались — причиной изменений стали прыжки. Но это, по большому счёту, и ежу было понятно.

Вадима отстранили от работы в Бюро и отправили в отпуск. В бессрочный. Черников был не согласен, он пытался протестовать, доказывал, что чувствует себя превосходно, но члены комиссии оставались непреклонны. Рисковать никто не хотел. Теоретически Черников мог подать на пересмотр своего дела, но не ранее, чем через год.

И вот теперь, спустя четыре месяца после отстранения, Вадим пропал. Причём пропал именно после того, как он, Сергей Стаховский втянул его в некое непонятное дело. Дело, которое вроде бы и закончилось… но сам Вадим, и Стаховский был в этом твёрдо уверен, законченным его не считал.

Стаховский решил навестить Черникова на дому, хотя и знал, что Вадим терпеть не может посетителей, когда он чем-то занят. Ладно, переживёт. Ему, Сергею, сейчас не до соблюдения этикета. Как не крути, друг пропал.

***

— Что ты чувствуешь? — Кандор держал ладони Штоль в своих руках и смотрел прямо ей в глаза.

Сейчас зрачки девушки вернулись на место, но глаза оставались подёрнутыми лёгкой пеленой. Кандор знал, что Штоль уже ничего не видит. Для медиатора, находящегося в трансе, единственным каналом для связи с окружающим миром остаётся слух. А для передачи информации — голос. Штоль слышит его, понимает, и она способна отвечать. Большего Кандору для контроля над ситуацией и не требовалось.

— Объект почти вошёл в резонанс со Струнами. Он будет полностью готов к прыжку через пару минут.

— Ты видишь конечную точку? — Кантор легонько сжал ладони Штоль.

— Да, я знаю, куда он собирается переместиться.

— Ты должна сдвинуть её. Прыгай одновременно с Объектом. Во время прыжка передай ему часть своего импульса. Он обязан оказаться в Гроте.

— Я сделаю это.

Глаза Штоль окончательно заволокло серебристой дымкой. Она резко выдернула свои ладони из ладоней Кондора и раскинула руки в стороны. Спустя мгновение девушка исчезла.

Кандор широко улыбнулся и окинул взглядом комнату, в которую ему уже никогда не придётся возвращаться. Прыгать вслед за сильным медиатором очень просто. Через секунду Кандор покинул эту Реальность.

***

Стаховский позвонил в дверь, но ему никто не открыл. Он позвонил ещё два раза, но результат остался неизменным. Может Вадим куда-то ушёл? Как-то не вязалось его затворничество с прогулками. Что если ему стало плохо? Может комиссия и впрямь имела основание сомневаться в здоровье Вадима? Вдруг у него случился приступ? Стаховский не стал додумывать, какой приступ мог случиться с Черниковым, всегда отличавшимся железным здоровьем.

Жилища всех агентов Бюро были оборудованы двойным замком — из соображений безопасности. Такой замок можно открыть как обычно, ключом, а можно — специальным аварийным кодом. Код замка в квартире Вадима Стаховский знал, так уж получилось. Не раздумывая слишком долго, Сергей выдвинул скрытую ключ-панель и набрал комбинацию. Замок тихо щёлкнул.

В прихожей было темно и пахло озоном. Предчувствуя недоброе, Сергей кинулся в комнату. На полу, среди разбросанных вещей и обрывков бумаги в позе лотоса сидел Вадим. Его наэлектризованные волосы шевелились, а открытые глаза смотрели не мигая.

— Вадик! Ты это чего?

Сергей хотел броситься к другу, но Черников выкинул вперёд руку с растопыренной пятернёй.

— Стаховский, не лезь, — скрипучим голосом остановил Сергея Вадим.

Через мгновенье Черников исчез. Воздух с лёгким хлопком заполнил образовавшуюся пустоту.

Стаховский понял, что Вадим прыгнул во Времени. Вопрос заключался в том, куда он прыгнул? И зачем? Потому что прыгнул Вадим, не получив разрешения от руководства Бюро. А раз так, то он стал обычным прыгуном. Теперь он вне Закона.