Тётка-лень, или Приключения Маленького папы. Книга вторая

Александр Палмер

Действие второй книги «Приключений…» разворачивается в самых разных временах и обстоятельствах: иногда в обыденных, нам привычных, но с фантастическими персонажами; иногда в реальном историческом окружении; иногда в старых добрых сказочных временах… Но есть главный движитель сюжета, который объединяет все переплетающиеся здесь истории, а Тётка-лень персонаж хоть и фантастический, но существует наяву… Нелегко было ее перебороть Маленькому папе…

Глава 3.

Тетка-лень

С той поры началось совместное житье Маленького папы и девочки-ленивки.

Как и говорил Хотпехот, никто кроме Маленького папы не видел и не догадывался о существовании девочки. Зато Маленький папа как только оказывался один в своей комнате вовсю развлекался и баловался с ней. Правду сказать, развлечения были не очень разнообразны — в основном, валяние на кровати или на диване, задирание кверху ног, кувыркание…

И очень любила девочка-ленивка потискаться. А потискавшись, очень любила полежать и понежиться — пухлыми ручками обхватит, вцепится в руку Маленького папы чуть пониже плеча и не отпускает его никуда.

Захочет Маленький папа, скажем, порисовать, а она не пускает, или вдруг надумает собрать конструктор — а она опять не пускает, Маленький папа придет с гуляния, сядет за заданные ему прописи, а девочка-ленивка вцепится в рукав и заканючит: «Ну, пойдем, оставь, пойдем, отдохнем, полежим после гуляния, успеешь еще сделать свои прописи»

А самое противное по утрам: в доме уже все проснулись, на ногах, жизнь кипит вовсю, родители собираются куда-нибудь, кричат через дверь Маленькому папе: «Ты уже встал, собираешься? Давай побыстрее, дел много интересных…» А Маленький папа все себе лежит. И уж валяться нет больше мочи, и хочется встать, встряхнуться, побежать к родителям, поцеловать их, умыться и бодро-бодро начать новый день. Да не тут-то было — лежит сюсюкалка рядом, канючит-приговаривает: «Ну, полежи еще немного, не торопись, успеешь. Как хорошо лежать в теплой постели и ничего не делать. Ну, еще минуточку и встаем…», — а через минуту опять: «ну, еще пару минуток…» И так до тех пор, пока, наконец, вялый и уже скучный Маленький папа кое-как не встанет, не оденется, поплещется как-нибудь водой, и выйдет на волю. А уж там понемногу-потихоньку разойдется и станет вроде как прежним Маленьким папой — веселым и любознательным.

Шло время, и жизнь Маленького папы стала незаметно, но неумолимо меняться.

Вот, друзья мои, написал я — «незаметно, но неумолимо», и подумал: как часто, не задумываясь, употребляют это выражение, а что оно значит на самом деле, чему оно соответствует в жизни? Попробую объясниться чуть подробнее — наверное, так: вот сегодня все вроде бы так же, как и вчера, а вчера было так же, как позавчера, да и завтра как будто будет все то же, но появляется что-то, что изо дня в день плавно и потому неуловимо, но упорно, по нарастающей, изменяет уклад жизни.

И вот, в один из прекрасных (или не очень) дней, глядь — давно ли? — персонажи все те же, а действие как-то незаметно сложилось и расписано по другому. И то, что было вначале — теперь лишь воспоминание, а сейчас — сейчас все не так.

Так случилось и у нас.

Понемногу все сложнее и сложнее удавалось Маленькому папе быть прежним самим собой.

Все ленивей и ленивей чувствовал он себя, когда думал затеять какое-нибудь новое дело. А уж если все-таки затевал, то трудно было ему довести это до конца — что-то да обязательно отвлечет, да и честно сказать, сам Маленький папа был готов отвлекаться по любому пустяку.

Часто бывало и так — соберется Маленький папа с духом, скажет себе: «Буду делать, что задумал, пока не сделаю, хоть тресну», — тут как тут ленивка — затеребит, заканючит, размягчит… Уже и не до дела станет.

И сама ленивка изменилась. Сначала ничего заметно не было, а потом, как-то в один день, посмотрел на нее Маленький папа и видит: никакая уже это и не девочка, розовая и пухленькая, а какая-то белая и жирная тетка — тетка-лень.

Стала эта тетка-лень Маленького папу под себя подминать, да потихоньку им повелевать.

Укладывается, скажем, накануне вечером Маленький папа спать, вроде и нету нигде противной тетки, а утром откроет глаза, проснется оттого, что почему-то трудно дышать, и видит — лежит рядом жирная тетка, сопит в ухо, придавила Маленького папу своим телом, а только пошевельнешься: проснется, пухлую ладошку на грудь положит, придержит, придавит, пришепетывает: «Лежи, лежи…»

Мама утром, бывало, за дверью что-то делает, суетится, спросит Маленького папу:

— Мальчик мой, ты уже встал? Если не встал, то давно пора, собирайся.

Маленький папа только надумает ответить, тетка-лень одной рукой ему рот зажмет, другую к полу опустит, нащупает там ботинок Маленького папы, застучит им по полу, будто Маленький папа уже обутый-одетый встал и ходит, и отвечает маме его голосом:

— Встал, встал, слышишь же, уже оделся, хожу.

Пройдет еще немного времени, мама удивленная зайдет в комнату и увидит: сидит Маленький папа на постели, растрепанный, в одних трусах и майке. Нахмурится мама, ничего не скажет, молча выйдет, дверь за собой закроет, и не слышно из соседней комнаты ни приветствий, ни обращений, ни ласковых слов…

И так Маленькому папе станет нехорошо и тягостно, а тетка-лень как чувствует это — исчезнет, как будто и нет ее вовсе, как будто она совсем ни при чем, а Маленький папа сам такой ленивый лгунишка.

А что же заветный сундучок Хотпехота?

Что там творилось с маленьким блескучим кусочком металла — с волей Маленького папы?

Через день или два после того как появилась девочка-ленивка, Маленький папа из любопытства заглянул в кожаную темно-зеленую коробочку. Открыв крышку, он увидел, что его кусочек воли по прежнему плотно сидит внутри сундучка. Маленький папа с трудом подцепил пальцами этот кусочек и вытащил его наружу. Тот с виду ничуть не изменился: края его были по-прежнему ровны, грани остры и ровно отшлифованы — и Маленький папа вложил его обратно.

Потом наступило время, когда Маленькому папе казалось, что все весело и замечательно, и он на время забыл о сундучке и его содержимом.

Второй раз Маленький папа догадался заглянуть в сундучок, когда девочка-ленивка была еще пусть повзрослевшей, покрупневшей, уже не такой резвой, но все еще девочкой. С того первого раза, как Маленький папа заглядывал в сундучок прошло достаточно много времени, а вот способности и желания заставлять себя заниматься каким-нибудь полезным, иногда нелюбимым делом оставалось все меньше, и когда Маленький папа открыл сундук, он без труда смог ухватить пальцами брусочек металла — его размеры стали заметно меньше размеров углубления, в котором он находился.

Положив металлический прямоугольник на стол, Маленький папа начал внимательно осматривать его: брусок был еще достаточно толстым, но его поверхности стали неровными, покатыми к краям, с перекошенными впадинами, грани его из прямых и острых превратились в кривые, тупые и местами зазубренные, а цвет из ровного вороненого отлива перешел в грязно-серый, с темными крапинками.

Тогда Маленький папа задумался, но не опечалился, и решил, что легко сможет не поддаваться девочке-ленивке, а иногда просто весело играть с ней.

Но, как мы сказали, все продолжалось по-прежнему, и даже еще хуже.

И вот примерно через месяц Маленький папа додумался, наконец, в третий раз заглянуть в сундучок.

Маленький папа взял сундучок в руки, а тетка-лень, молча улыбаясь, сидела рядом и смотрела… Смотрела, как Маленький папа, побледнев, доставал из сундучка, не брусочек уже, а тонкую проржавленную пластинку, рассеченную, как мрамор, темно-коричневыми, почти черными прожилками. Если бы Маленький папа захотел, то он смог бы, наверное, поочередно, то сгибая, то разгибая пластину, разломать ее на несколько кусочков.

Осторожно, ослабевшими вдруг пальцами вложил Маленький папа остатки своей воли обратно в сундучок и горько вздохнул.

И никто не видел его мучений, и не с кем ему было посоветоваться, да никто и не поверил бы ему. И Маленький папа понял, что настало время вызывать Хотпехота.

Но все оказалось совсем не просто — тетка-лень была уже в силе и как будто заранее все знала. Только Маленький папа намеревался, думая, что он один, достать с полки банку с шахматами, снять крышку и прочесть заклинание — откуда ни возьмись, появится тетка-лень, и зло растягивая плотно сжатые губы, смотрит колючими глазками на Маленького папу так, что у него не то, что охота, но и сами слова заклинания вылетали из головы.

А один раз Маленький папа достал банку, поставил ее на стол, и уже снял крышку и собирался обкрутить ее вокруг банки, как в последний момент объявилась тетка-лень, и молча сопя, вцепилась ему в рукав… Маленький папа даже испугался — выпустил все из рук, и бросился вон из комнаты.

А вечером лежит Маленький папа, засыпая, смотрит молча в темноту, и не тетка-лень, а тяжкое раздумье давит ему грудь, и безрадостно ждет он сна и наступления завтрашнего дня.