За Пределом

Александр Николаевич Горин, 2018

Что там за Пределом? Что поджидает душу, отлетевшую от тела и пустившуюся в путешествие по мрачному миру запределья? Даже в потустороннем мире мы ищем родственные души, и если повезёт, то находим преданных друзей или верных подруг. Неважно, что душа весит всего несколько граммов. Зато она способна вместить в себя знания и опыт прожитой жизни, веру в добро и любовь. Эти качества позволяют добиваться успеха даже там, где бессильны боги. Души героев романа оказываются перед выбором: ещё раз принять смерть или побороться за призрачную надежду на жизнь.

За закрытой дверью

Жизнь — это сценарий, который пишут сообща, а перечитывают в одиночку. Листая страницы своей жизни, делая переоценки событий, повлиявших на судьбы других, и свою в том числе, мы просеиваем наши мысли и деяния через сито собственной морали. Не каждый может найти в себе отрицательные черты и осудить за неблаговидный поступок, но касательно других мы беспощадны. Такого внутреннего аудита, предоставленного малознакомой девушке, в практике человечества ещё не было. Я решился на это, прекрасно понимая, в какой ситуации мы с Эмми оказались. Не так важны для меня воспоминания молодой девушки, как возможности, которые получили в связи с объединением в одно целое, а это дорогого стоит. К тому же я не сделал ничего такого, за что мне было бы стыдно именно перед ней. Кроме того, когда она увидит свежим глазом со стороны мой внутренний мир, у меня появится уникальный критик, способный влиять на мои оценки и суждения. Это принесёт большую пользу в совместном поиске истины. Как гласит школьная поговорка: «Чему быть, о том не ныть». Пусть Эмми прочтёт сценарий моей жизни и огласит приговор, а я пролистаю короткую, но, надеюсь, увлекательную книгу под названием: «Эмми Эйртон».

Удивительно, почему я так надеялся сделать «открытие», побывав в прошлом Эмми? От раннего детства и до очень ранней смерти её жизнь укладывалась в рамки миллионов идентичных судеб. Семья, родня, игры, изучение мира, развлечения, учёба, первая любовь, обиды и потери — всё так же, как у прочих людей. Воспоминания индивидуальны, но мало чем отличаются от, к примеру, моих. Несхожесть в одном — ареале. Другая природа, иной уклад жизни и быта, любимые места времяпрепровождения — вот и все различия. Конечно, есть среди этого яркие моменты духовного подъёма и упадка, вызванные особыми обстоятельствами, но их можно пересчитать по пальцам. Взрослые, глядя на поступки чужих детей, умиляются, а родителей эти же поступки раздражают. Главное в оценке — восприятие. Будь я отцом Эмми, с большим интересом погрузился бы в её мир, учитывая фактор узнаваемости. Пожалуй, с ещё большим энтузиазмом я бы окунулся в память своей жены, но Эмми (хотя я представляю её в образе Кати) не смогла насытить мою жажду открывателя «психологических глубин». Единственным плюсом, который перевесил моё разочарование, была фотография на комоде в спальне бабушки. На этом фото была Эмми во весь рост в возрасте приблизительно двадцати лет, одетая в футболку и джинсы. На рамке этого фото в нижней части вензелем написано «Эмми». Такие рамки с разными именами продавались в детских магазинах. Их обычно покупали чадам, чтобы те с детства могли идентифицировать себя, теша раннее самолюбие. Теперь я знаю, как выглядит моя половинка, с которой нам приходится существовать в Эфире, где нет тел и лиц.

— Эмми, — позвал я.

— У… — услышал в ответ, но Эмми не увидел.

— Я не вижу тебя, — прошептал я испуганно, — где ты?

— В тебе, наверно, — развеселилась Эмми и добавила, — веду раскопки.

— Нарыла что-то интересное?

— Печень, почки, сердце и предстательную железу, а также кучу артефактов и твои фотографии, причём есть весьма пикантные, ха-ха…

Интересно, почему я не вижу её? Может, моё подсознание ещё не определило, каким обличьем наделить девушку, Кати или Эмми? А вдруг после слияния мы потеряли эту возможность? Мне стало противно от собственной конспирологии. Жена иногда называла меня «тревожный интроверт», теперь я понял, почему. Я всегда не доверял удаче — лодке с одним веслом в бурной реке, где не знаешь, как грести и куда тебя вынесет. При любом раскладе старался сначала рассматривать худший вариант, и, если получалось лучше, принимал это как случайный подарок.

— Илья, давай общаться, — возникла Эмми, сменив наряд на джинсы и футболку, а облик — на девушку с фото на комоде.

— Ты красивая, — проворковал я, разглядывая натуральную Эмми, — мне всегда нравились рыжеволосые девушки.

— А жена шатенка, — подковырнула Эмми, — но я одобрила твой выбор. Рассказывай, что ты нашёл в моём прошлом и какие выводы сделал.

— Сначала ты, — быстро отреагировал я, надеясь по ходу беседы отредактировать свои впечатления от погружения в память Эмми.

— Начну с главного. Ты мне понравился!

— Как мило! Спасибо. Дальше.

— У тебя хороший вкус, судя по твоей жене и домашнему интерьеру.

— Это спорно, хотя и приятно. Дальше.

— Ты немного романтик, чуточку эгоист и любишь животных.

— Значит, я в большинстве, а надеялся на редкую индивидуальность, — усмехнулся я.

— Ты внешне выглядишь слишком строгим, но у тебя добрые глаза. Очевидно, ты раним и слегка закомплексован. Наверно, тебе всегда не хватало внутренней свободы.

— Где ты нашла столько информации обо мне?

— Я нашла момент, когда вы с женой разглядывали семейный альбом. Кстати, там были весьма откровенные фотографии.

— И что?!

— Могу сказать, что теперь я сменила твой образ на настоящий, правда, без костюма, — рассмеялась Эмми, — остальные детали — маленький девичий секрет.

— Противная девчонка, так вот зачем ты хотела объединить память, я-то считал, что могу довериться тебе, — наигранно проворчал я.

— Клянусь, что не буду размножать и развешивать в Эфире твоё изображение.

— Договорились. Так с чего ты решила, что я хороший?

— Странно, но я не нашла ни одного воспоминания, которое бы подтвердило обратное. Может быть, ты хранишь их в тайнике, а может, стёр, чтоб не мучиться. Предпочитаю остановиться на отсутствии доказательств наличия твоей тёмной половины. Мне так комфортнее.

— В свою очередь я не искал компромат, но считаю тебя кладезем добродетелей и добавлю, что путешествие по закоулкам твоей памяти привязало меня к тебе сильнее, чем возможное совместное проживание в течение нескольких лет, — парировал я.

— Хи-хи, я стала дорога тебе как память? Уж не хочешь ли ты расстаться со мной?

— Даже не мечтай, — уже сурово сказал я, — довольно шуток и стёба. Нам нужно серьёзно о многом поговорить.

— Только один вопрос. Можно? — взволнованным тоном сказала Эмми.

— Да?

— Ты видишь сейчас меня как Эмми или как жену?

— Как Эмми.

— Ура! Значит, ты тоже нашёл мои фотографии. Я очень жалею, что образы и звуки хранятся в разных частях мозга. Мне очень хотелось бы услышать тембр твоего голоса и речевое сопровождение твоих воспоминаний. Эпоха немого кино давно прошла, но мы застряли там с тобой без права на свободу выбора.