Миссия Маяк

Александр Николаевич Гальченко, 2023

Правительство решило закрыть программу разработки сети инопланетных маяков. Учёные, не желая терять потраченные годы и усилия, впопыхах, в последний момент собирают команды, и отправляют их на малоизвестные планеты.

Глава вторая. Длинное мгновенье

Челнок казался выпотрошенным, пустым, безжизненным. На индивидуальном инструктаже Максиму доходчиво объяснили каким изменениям подвергся корабль и за двое суток подготовки он даже ознакомился с чертежами. В понимании инженера, эти умники приладили велосипеду двигатель от гоночного болида и надеются, что колёса не отлетят.

— Может и не отлетят… — проговорил он, осматривая стены лишённые декоративных, антивандальных и защитных покрытий. Наружная скорлупа необходима, без неё ни куда, а вот всё что можно было снять внутри, здесь было снято. Об удобстве речь не заходила, остались лишь самые необходимые вещи, и те, если была такая возможность, были изготовлены из лёгких пластикатов и пенопластов. Челнок имел всего три отсека, три комнаты, рубка капитана, она же кабина пилота где между переборкой и панелью управления, с трудом умещались четыре универсальных кресла. Второе помещение — это небольшой коридор, здесь напротив входного шлюза, единственной двери в этом транспорте, под стенкой ютилась круглая кабина, выполнявшая роль и туалета, и душевой. Грузовой отсек был самым большим, здесь на стенах висели ёмкости, баллоны в пять литров объёма, подсоединённые к пластиковым трубкам словно гроздь металлического винограда. В углу стояли три капсулы для сна, с тянущимися проводами и силиконовыми трубками из отверстия в полу. Слева от входа, находились ящики со всем необходимым, по мнению тех, кто планировал эту экспедицию. Макс попытался открыть ящик, но ему это не удалось. Чуть дальше стоял огромный кейс, размером в средний холодильник, красными буквами на нём было написано лишь одно слово: «Реактор». Резервуаров с водой и пищей видно не было, они были спрятаны в обшивке корабля, точно так же как двигатели, системы управления искусственной гравитацией, и многое другое.

— Это не корабль, это консервная банка, — осматриваясь, произнёс лысый, широкоплечий парень и подойдя к Максу протянул руку. — Костя. Ваш секьюрити в этой экскурсии, прошёл дополнительное обучение по управлению нано-муравьями, так что чем смогу подсоблю, не сомневайся.

— Максим, — ответил парень и, пожав ладонь, принялся поправлять казавшийся тесным комбинезон. — Инженер, механическое направление. Очень приятно.

— Взаимно. — солдат поправил на шее увесистую золотую цепь. — Не дёргай форму, в течении получаса она усядется по тебе как литая, не сомневайся. Надеюсь там не холодно. Не люблю холод. Хотя знаешь, у нас будет хороший способ согреться…

Телефон Максима зазвонил, парень взглянул на дисплей часов. Увидев, что звонит жена он посомневавшись сбросил. Он знал, аванс за эту экскурсию уже упал ей на счёт, деньги там не малые, покрывающие все долги и закрывающие выплаты вперёд до самого совершеннолетия Соньки. Ему хотелось взять трубку и позлорадствовать, что вот он добился чего-то, наконец-то, не смотря на упрёки и неверие в него близких. Но он решил не проявлять своих эмоций, он решил отомстить молчанием.

— Жена? — спросил Костя.

— Угу. — промычал Макс.

— Поссорились?

— Развелись. — коротко ответил парень и вытащив гарнитур бросил его в ящик вместе с наручным телефоном.

— Ну не переживай, там нам грустить не придётся. — лысый по-наставнически похлопал Макса по плечу, но заметив, что его проявление дружелюбия не принято, как хотелось бы, он принялся рассматривать панели жизнеобеспечения корабля. — Я ознакомился с делами всей группы, мне по должности положено, и вот что я скажу, нам с тобой крупно повезло, не сомневайся. Нам достались такие спутницы…

— Какие спутницы? — послышался низкий женский голос, и парни обернулись на него.

Они были как инь и янь, светлокожая, короткостриженая, высокая, крепкая блондинка с рублёным лицом и мощным торсом, и миниатюрная брюнетка с собранными в косу волосами, с смуглой кожей, миловидным лицом и не выдающимися формами.

— Как какие? — не растерявшись спросил Костя, расплываясь в улыбке. — Самые прекрасные, я тут на досуге ваши дела изучал, по уставу положено, как фото увидел, почти влюбился, не сомневайся.

— И часто ты, на досуге, на фотографии влюбляешься? — спросила блондинка и с официозом протянула руку Максиму, он растеряно ответил на рукопожатие. — Мария, менталист-навигатор, попутно командир нашего звена. Моя задача доставить вас на объект и вернуть обратно. Последнее слово в направлении и стратегии выполнения миссии, оставляю за собой, но буду прислушиваться к более экспертному мнению инженеров.

— Машенька, не переживай ты так. Уверен… — начал лысый, но она его перебила поднятым в верх указательным пальцем.

— Не Машенька, а майор Рудая. Прошу соблюдать субординацию. Знакомьтесь, Екатерина Батоева, инженер-химик. Полагаю, Максим Ка'мышев, — она кивнула Максу. — И Константин Цыпочкин?

— Овечкин. — не очень довольно поправил тот.

— Точно, — кивнула Мария. — Всё лишнее попавшее на корабль, сложить в этот ящик, его унесут до взвешивания. Личные вещи, одежда, гаджеты, всё что имеет вес, побрякушки в первую очередь. — Костя неохотно потянулся пальцами к затылку. — Каждый освободившийся грамм, это дополнительная нано-пыль, а это ускорение работы и сокращение времени миссии.

В помещение вошёл рядовой и отдав честь майору произнёс:

— Всё готово, можете отвесить судно и на старт.

— Спасибо. — ответила Мария. — Личные вещи в камеру.

— Есть! — солдат схватил практически пустой ящик и удалился.

— Сейчас прошу всех пройти в кабину и занять свои места. И пожалуйста, пока не прыгнем, не шумите.

Корабль прошёл через кольца взвешивания, выданные на дисплее цифры заставили Марию довольно кивнуть, и она произнесла:

— Пять тысяч восемьсот шестьдесят два килограмма, девятьсот четырнадцать грамм. Справимся?

— Почти для всех видов хим-синтеза, необходимо не менее тонны, — ответила Екатерина. — Плюс процент потери нано-муравьёв. Вы же понимаете, что я буду вынуждена запускать несколько процессов одновременно? Будет сложно.

— Но возможно? — спросила майор.

— Возможно.

— О механике не забывайте. — произнёс Максим вглядываясь в лобовое стекло, ему не доводилось ещё летать на военных судах, и то как отлаженно действовало всё за бортом его завораживало. Он прикрывал глаза, ожидая что один из погрузчиков, доводчиков или разгонщиков, вот-вот врежется в них, но столкновения не происходило. Все они с ювелирной точностью пролетали, поворачивались, уклонялись, при этом не забывая выполнять поставленные им задачи.

— Не забудем. — засмеялась Катерина. — Парочку килограмм выделим.

Уже через сорок минут их челнок был на орбите Земли, в динамиках панели управления прозвучал мужской голос:

— Борт: четырнадцать одиннадцать, прыжок разрешаю. В добрый путь.

— Принято в добрый путь. — ответил Мария максимально собранно, шлем менталиста сидел на её голове громоздко и нелепо, косы проводов уходившие внутрь кресла навеяли на Максима воспоминания о старых ужастиках.

— Корабль ведь не доделан совсем, — подумал он, но не озвучил ни слова. — Торопились ребята, сильно торопились. О красоте, об удобстве или эстетике никто не задумывался. Вот сейчас вылетит какой ни будь предохранитель, и защитные кристаллы не спасут, рассыпались в труху и дело с концом… так, отставить панические настроения, я знаю этих ребят, они спецы что надо, на Заслоне кто попало не задерживается, да может не красиво вышло в этот раз, но надёжно. Должно быть надёжно, голову на отсечение дал бы, случись с кем поспорить на эту тему. Зря я тогда ушёл, предлагали ведь после практики остаться, нет же, за юбкой погнался, дышать ей в мегаполисе нечем…

— Система Планковского времени будет запущена через три, два, один… — прозвучал голос Марии, и тёплая волна ударила в лица пассажиров. — Система Планковского времени запущена. Прыжок через три, два, один, прыжок.

Иллюминаторы челнока потускнели, хамелеон сработал исправно, не пропуская внутрь ослепительно яркие потоки света.

— Для протокола, — словно превозмогая боль произнесла Мария. — Прыжок выполнен удачно, система работает в штатном режиме, состояние команды, — она оглянулась, осмотрев подчинённых, из одной ноздри её капала кровь. — Состояние команды удовлетворительное. Состояние пилота: тошнота, головокружение, гипертония. Перевожу корабль на автопилот. — майор отстегнула ремень и тяжело дыша, сползла на пол, стягивая с себя шлем и растягиваясь на полу она произнесла: — Ненавижу…

— Эй, — обозвался Костя. — Майор Рудая, ты как? Ты давай там, дыши, ты нам ещё пригодишься.

— Отставить пошлые намёки… — протянула она.

— Я в данный момент не об этом, не сомневайся, я домой вернуться хочу, а кроме тебя этого никто не сделает.

— Помни об этом. — застонала Мария и схватилась за голову. — Когда на планете окажемся.

— Маш, может тебе таблетку какую? — спросила Катя, отстёгиваясь и подходя к майору.

— Все медикаменты это эн зэ. На этом корабле ни одного лишнего шурупа нет, если вы не заметили. Ничего лишнего.

— На сколько растянули? — спросил Максим, подымаясь. Он сделал шаг, но тут же схватился за спинку кресла.

— Хах, — вырвалось у Кости. — Гравитация отличается, не обращай внимания, это с непривычки, приспособишься. А вопрос и вправду хороший, сколько теряем в прыжке?

— Шестьдесят три дня с небольшим. — ответила Мария не подымаясь.

— Хреново. — безразлично проговорил лысый и подойдя к панели управления принялся изучать выдаваемые экраном тексты. — Если и обратный путь в такую же цифру влетит, то считай плюс четыре месяца, и получится что я старше брата буду уже на три года, не сомневайся… а он родился на два года раньше меня.

— Ты там не трогай только ничего. — обратилась к Косте Катя. — Не хочешь время терять, капсулы готовы. Заодно систему стабилизируешь. Хотя навряд ли…

— Это почему ещё? — наигранно негодуя спросил вояка.

— Слава богу кристаллы зависят от ментального развития человека, а не умственного. — засмеялась Мария и поднялась на ноги.

— Смешно, — ответил тот. — Смешно, не сомневайся.

За двенадцать дней они должны были изучить проект маяка, и попытаться выбрать из предложенных нейросетью вариантов оптимальный, исходя из особенностей планеты. Курс этот распространялся на всех участников миссии, но уже на четвёртый день Константин был помещён в капсулу, так как в системе корабля начали проскакивать сбои, не критические, но не приятные, вроде резкой смены силы гравитации или температуры. Мария была вынуждена всё чаще сидеть в шлеме, усиливать ментальную связь с кораблём, но она не справлялась, а погружённый в стазис человек, вернее его мозг, связывался с системой судна и уравновешивал её. Изначально планировалось кинуть жребий, но солдат сам вызвался сократить перелёт и сэкономить немного времени в будущем. Ещё через одиннадцать дней все основные программы были пройдены, усвоены и закреплены хитрой системой тестирования, которую Максу пришлось пересдавать трижды. После завершения обучения, Екатерина, страдавшая последние несколько дней от мигрени, с радостью отправилась в капсулу. Макс проверил её показатели, он сам не знал зачем ему это, словно он смог бы что-то сделать если бы что-то пошло не так. Вернувшись в кабину, он уселся на место Кати, то в котором он просидел последние дни ему казалось жутко не удобным.

— А ты чего к Морфею в гости не пошёл? — спросила Мария повернувшись в кресле лицом к парню.

— Время терять не охота, — ответил тот. — Расчёты ты сама прекрасно знаешь.

— Это смотря с какой стороны посмотреть полагаю, ты проживёшь дольше здесь, но меньше дома, стоит ли оно того.

— Вот и я о том же, пять дней в капсуле, добавляют около двух дней жизни, а три ты теряешь, к тому же мне кажется, не мешало бы ещё немного поковырять проект. Надеюсь ты не против?

— Я? — голос Марии лишился привычной строгости. — Нет что ты, занимайся, раз тебе так хочется, запасы позволяют, только должна предупредить по поводу пошлых шуток, и намёков на неуставные отношения…

— Не бойся, донимать не буду, — ответил Максим уставившись в небольшой экран.

— Зато я буду, — она впервые улыбалась, не насмехалась, не изображала улыбку, а искренне радовалась, радовалась, что, хотя бы этот перелёт не пройдёт в одиночестве, как десятки предыдущих.

— Интересно, — настороженно отреагировал парень. — А как же неуставные?

— Нам чуть меньше двух месяцев ждать, а потом чёрт его знает сколько времени на той планете. Открою тебе секрет, в таких миссиях командование даёт поблажки, для сохранения морального духа… — она затихла, глаза её забегали по сторонам, а уголки рта упали вниз. — Знаешь, а ведь это мой юбилейный перелёт.

— Десятый? — не придавая значения спросил Максим, листая страницы на экране.

— Сотый, и четвёртый, когда у меня есть собеседник.

— Сотый? — Макс оторвался от монитора и посмотрел на её требующие общения глаза. — А сколько…

— Двадцать восемь дней, в среднем, было до этого прыжка, теперь сам понимаешь…

— Две тысячи семьсот семьдесят два дня… — тихо протянул он и голос его дрогнул. — Больше семи лет в одиночестве, это как? Тебе сколько лет, тридцать пять, тридцать шесть?

— По Земному двадцать семь, по факту сам видишь.

— Почему ты не бросишь, ты давно заслужила отдых, тысячи желающих заменят тебя, — тараторил парень и на лице его читалось недоумение. — Ментальных навигаторов сейчас хватает. А тебе за потерю в Планковском времени, за выгорание, уже должны небось целое состояние. Зачем тебе это?

— Тут ты прав, денег немерено… поздно. Раньше нужно было уходить. Я ведь летаю всего три года, даже меньше. Муж подал на развод через год, длинные были прыжки, я лет пять набрала. Не выдержал он, одним словом. — она перестала моргать, зафиксировав взгляд в несуществующей точке перед собой. — Ничего, изобретут нулевой мешок, всё наладится, для других во всяком случае. Это мой последний рейс, прыжок туда, прыжок обратно. Не плохо в двадцать семь уйти на пенсию, правда?

— Это как сказать, — он задумался, и подушечка у левого глаза запрыгала. — Знаешь, я вот не летал, ну так по мелочи, дней двадцать может наберётся, а назад посмотрю… Нет меня. Есть знакомые, родственники, жена была, дочь вот подрастает, и это всё живо как-то, по-настоящему, а меня нет, понимаешь? Нет меня там, ни хорошего, ни плохого, просто пустота… они же если захотят сейчас вспомнить меня и не вспомнят ничего, нет чего вспоминать. Не жизнь, а пустышка, поганка бледная, тьфу, наступил не заметил. — Максим сделал жест рукой и наполнил голос нотами драматизма. — У тебя оправдание есть важное, служба, благая цель! А я так, мусор человеческий.

Конец ознакомительного фрагмента.