Товарищ Сталин. Личность без культа

Александр Неукропный, 2020

Иосиф Виссарионович Сталин… Что вы знаете об этом человеке? Что он «виновен в гибели миллионов людей»? Что он – коварный и жестокий тиран? Что в Великой Отечественной мы победили не благодаря ему, а вопреки его приказам? Что СССР при Сталине был «страной-концлагерем»? Но что, если все это – ложь? Что, если вас обманули, заставив поверить в то, чего не было? Что, если у вас украли вашу память, ваше прошлое, вашу гордость, право на истину? Хотите знать, как все было на самом деле? Желаете получить ответы на самые главные вопросы о Сталине, его времени, о его делах, планах, успехах и ошибках? Вы найдете их в новой книге, которая перед вами. Никаких выдумок и фантазий – только цифры, факты, подлинные тексты документов и настоящие цитаты самого Сталина, его соратников и его врагов. Режущая душу правда и честный разговор о том великом и страшном времени, его героях и антигероях. Только объективные оценки и безжалостные выводы без скидок на «авторитеты». Познакомьтесь заново с товарищем Сталиным. Получите возможность взвесить и оценить теории, версии и мифы о нем. Столкнувшись с правдой, какой бы она ни была, выводы вы сможете сделать самостоятельно. Если вам небезразлична история своего Отечества, если вы стремитесь понять ее, душой и сердцем почувствовать дух и суть ее грозного величия, прикоснуться к ее самым сокровенным страницам и тайнам, сделайте еще один шаг – откройте для себя вселенную «Иосиф Сталин»! Книга содержит нецензурную брань

Часть II

«Грехи» вождя: о «репрессиях», голоде и «пяти колосках»

Как уже было сказано выше, любому человеку, пытающемуся сегодня заново открыть для себя Сталина и его время, приходится буквально продираться через настоящие завалы лжи и клеветы, навороченные вокруг них за долгие десятилетия. Что поделать — сперва тут от всей своей мелкой и черной душонки постарался Никита Хрущев, выливший на генералиссимуса не то что потоки, а океаны грязи. Потом, в годы, будь она трижды неладна, «перестройки» в дело включился настоящий хорал «обличителей», «обвинителей» и «разоблачителей» из числа нашей вечно скорбной главою «либеральной интеллигенции», принявшейся строчить, снимать и озвучивать гнусные пасквили на Вождя с фантастическим остервенением.

Увы, и по сей день хватает тех, на кого имя Сталина воздействует в точном соответствии с поговоркой про черта и ладан. Попытки охаять его образ и дела не прекращаются. При этом под собственную зоологическую и зачастую не имеющую даже сколько-нибудь рационального объяснения ненависть к Верховному его хулители неизменно пытаются подводить некую наукообразную «доказательную базу». Правда, как правило, все их «доказательства» собой представляют либо прямые цитаты из того же Солженицына, являющегося для них «иконой стиля», либо перепевом измышлений прочих «отцов-основателей» антисталинизма, являющихся «авторитетами» того же сорта, либо произвольно надерганные исторические моменты, упоминаемые вовсе вне соответствующего контекста, да еще и интерпретируемые как в голову взбредет. Ну, остальное и вовсе относится к категории полной клиники…

Слушать и читать их, как правило, смешно и жалко. Да к тому же — еще и невероятно скучно — буквально со второй-третьей фразы. Уж больно шаблонным и плоским является непременный набор их обвинений и прилагающихся к таковым «аргументов». Тем не менее, дабы не уподобляться этой малопочтенной публике, не будем отметать все их домыслы с порога. Отнюдь! Рассмотрим их самым детальным образом — но только с реальными цифрами и фактами в руках, стараясь придерживаться законов логики, а не довольствоваться пресловутым «я так вижу». Да, в истории вряд ли можно найти событие, деятеля или явление, которым можно было бы дать совершенно однозначное толкование. Однако я постараюсь, по крайней мере, обосновать каждое из своих утверждений и все те выводы, к которым постараюсь вас привести.

Итак… Какие же, собственно, претензии предъявляют к Сталину те, кто считают его «абсолютным злом» для России, кровавым тираном и безумным диктатором? Они твердо уверены (и будут вас с пеной у рта убеждать) в том, что:

— Сталин захватил абсолютную власть в партии и стране — исключительно из «жажды всевластия» и устроил отвратительнейший «культ личности», услаждавший его взор, слух и каменное сердце.

— Сталин ради, опять-таки, сохранения собственной безграничной и запредельной власти, «устроил массовые репрессии», в которых погибли «миллионы и миллионы» тех, кто, вне всяких сомнений, являлся «цветом нации», ее надеждой и опорой. Также он создал ужасающий ГУЛАГ, рабским трудом узников которого, собственно, и был построен СССР. Естественно, все до единого репрессированные были чистейшими агнцами, ни малейших грехов за душой не имевшими, и преступлений в которых их обвинили, не совершавшими. Любой человек, осужденный при Сталине, — невиновен априори, а все заговоры, шпионские и диверсионные организации «выдумали Сталин с Берией» для того, чтобы угробить побольше хороших людей.

— Сталин издевался над трудолюбивыми крестьянами, «загнал их в колхозы», что было сделано исключительно по его дурацкой прихоти и в силу его же людоедской натуры, он сознательно и намеренно устроил голод в селе — чтобы опять-таки «уморить как можно больше народа». (Громче всех об этом вопят на «нэзалэжной» Украине, но и у нас в Отечестве, подпевалы, увы, находятся…)

— Сталин варварски проводил никому не нужную спешную индустриализацию СССР, выжимая опять-таки все соки из села и заставляя умирать на придуманных им для удовлетворения собственного тщеславия «великих стройках» бедненьких зэков. Все хорошее и нужное, на самом деле, построили в Советском Союзе американцы — исключительно из человеколюбия и по доброте душевной. Они же, кстати, потом спасли нашу страну от разгрома в Великой Отечественной своим замечательным «ленд-лизом».

— Сталин «уничтожил всех лучших полководцев и командиров Красной армии», в результате чего нас так долго и больно били немцы и их союзники в 1941–1942 годах. И вообще он «проспал войну», совершенно не готовился к ней и слишком верил Гитлеру. Вдобавок подписал с ним Пакт о ненападении и поделил бедненькую, несчастненькую Польшу.

— Сталин вел войну, не считаясь с потерями, с невиданной жестокостью карая своих собственных солдат штрафбатами и заградотрядами, относясь к ним как к расходному материалу. «Трупами завалили!» Великую Отечественную выиграли, как это ни удивительно — но не благодаря Верховному, а исключительно вопреки его бездарному и людоедскому руководству страной и армией.

— Сталин регулярно устраивал массовые депортации «ни в чем не повинных народов», отправляя их куда Макар телят не гонял исключительно в силу, как мы уже знаем, собственной кровожадности и потому, что он их «не любил». Все это, конечно, было не восстановлением справедливости и заслуженным наказанием, а не более чем удовлетворение прихоти «кровавого диктатора», который просто не знал уже кого бы и за что репрессировать.

— Сталин (в компании все с тем же злокозненным Берией) безжалостно гнобили и губили советскую науку. Все технические и прочие достижения Советского Союза — это, конечно же, заслуга не этих кровавых палачей и ставшего их инструментом Государства, а мужественных ученых-диссидентов, каким-то чудом «уцелевших в кровавом аду массовых репрессий».

— Сталин в конечном итоге создал из СССР «страну-концлагерь», в котором все всех боялись, все ненавидели власть (прежде всего, конечно же — самого Сталина), и мучились от собственной убогой и тяжкой жизни. Все жители сталинского Советского Союза были «бесправными и нищими рабами», вкалывали за копейки и жили в скотских условиях.

— Сталин был не только беспредельно жесток, но еще и груб, невоспитан и необразован. Он «ненавидел умных и волевых людей, в которых видел для себя угрозу». Как заметит — сразу Берию зовет… А тот, раз — и к стенке! И семью свою Сталин не любил, и детей. А уж о «народе» и говорить нечего! Только одну власть он любил и был на ней буквально помешан…

Это, конечно, далеко не исчерпывающий список. Так — нечто вроде «катехизиса начинающего антисталиниста». Впрочем, нам достаточно и этого — тем более что дальше копаться в клоаке больных фантазий представителей «либерально-демократической общественности» желания у меня нет. С души воротит. С кое-какими дополнительными «пунктами обвинения» мы еще будем сталкиваться в дальнейшем, однако для начала хватит и приведенных выше. Ну, что? Готовы разбираться? Тогда поехали…

Оболганные цитаты Сталина

Начнем мы, пожалуй, все-таки не с дел, а со слов. Крылатая фраза, называющая их серебром, а молчание — золотом, актуальна для кого угодно, только не для государственных деятелей, политиков и вождей того уровня, о котором у нас с вами идет речь. Наследие Иосифа Виссарионовича состоит не только из внушительного списка побед и достижений, но еще и включает в себя огромное количество написанных трудов, при опубликовании составивших многотомное собрание, и, конечно — множество ярких высказываний и афоризмов на самые разные темы. Вот только имеется одно «но»… При ближайшем рассмотрении оказывается, что множество «цитат» Сталина (и в особенности — те, которые так любят склонять наши либералы), ему вовсе не принадлежат!

А ведь именно на основании таких вот «откровений» Вождя наша «демократическая общественность» пытается делать далеко идущие выводы касательно его позиции по тем или иным вопросам. Прежде всего — отношения к людям и стране, во главе которой он стоял. Да еще и стремится потом навязывать эти «выводы» всем остальным, выдавая за истину в последней инстанции, основанную якобы на «документальных свидетельствах». Однако же истины в подобных попытках — ни на грош. Одно лишь только жонглирование чужими словами, передергивание и подтасовка. Именно это мы сейчас и докажем — на вполне конкретных примерах.

«Сталин считал людей не более чем «винтиками»! Знакомое утверждение, не правда ли!? В чем же его корни? История с «винтиками» тянется от тоста, который в 1945 году генералиссимус произнес в Кремле на торжественном приеме, собравшем за праздничным столом элиту командного состава РККА, ее лучших полководцев, военачальников, спасших страну от гитлеровского нашествия, освободивших Европу, разгромивших сильнейшую армию мира и ее многочисленных союзников. Да, Сталин употребил слово «винтики». Но… Во-первых, речь шла о «винтиках государственной машины», которая, как и любая другая, по определению не может состоять из, допустим, одного только двигателя. А, во-вторых, Верховный пред лицом блестящих генералов и маршалов Победы прямо сказал о том, что все они (и он сам — в том числе!) без этих «винтиков» не стоят ровно ничего! И вот вам полная цитата:

«Не думайте, что я скажу что-нибудь необычайное. У меня самый простой, обыкновенный тост. Я бы хотел выпить за здоровье людей, у которых чинов мало и звание незавидное. За людей, которых считают “винтиками” великого государственного механизма, но без которых все мы — маршалы и командующие фронтами и армиями, говоря грубо, ни черта не стоим. Какой-либо “винтик” разладился — и кончено. Я подымаю тост за людей простых, обычных, скромных, за “винтики”, которые держат в состоянии активности наш великий государственный механизм во всех отраслях науки, хозяйства и военного дела. Их очень много, имя им легион, потому что это десятки миллионов людей. Это — скромные люди. Никто о них не пишет, звания у них нет, чинов мало, но это — люди, которые держат нас, как основание держит вершину. Я пью за здоровье этих людей, наших уважаемых товарищей!»

Почувствуйте, как говорится, разницу. Тот, кто на основании данного высказывания пытается нести чушь о «безразличном» или «высокомерном» отношении Сталина к людям — либо, простите, полный дурак, либо наглый лжец.

Впрочем, с этой цитатой имеем еще не самый худший вариант. «Винтики» и вправду прозвучали — тут просто попытка безжалостного выдирания слов из контекста. Но гораздо чаще за «подлинные изречения» Иосифа Виссарионовича нам пытаются «впаривать» вещи, которые он и вовсе никогда не говорил! «Сталин: военнопленных в Красной армии нет, а есть только изменники и предатели Родины!» Желаете знать, откуда «дровишки»? Только прошу покорно — не ищите первоисточник в полном собрании сочинений Иосифа Виссарионовича или газетных архивах. Замучаетесь, причем без толку. Поскольку приведенная цитата есть не что иное, как… название одного из разделов, опубликованных в середине 90-х годов прошлого столетия материалов Комиссии по реабилитации «жертв политических репрессий в СССР». Значится под этим опусом разве что подпись ответственного секретаря таковой, некоего господина Наумова. Он ли лично решил, что Верховный припечатал всех пленных красноармейцев такими жуткими словами, приговором фактически? Или это измышления кого-то еще из членов Комиссии, а то и плод их коллективного «творчества»? Сие науке, увы, неведомо.

Так что, Сталин вовсе не высказывался насчет тех, кто оказался в гитлеровском плену? Ну, как же — конечно на эту трагическую тему промолчать он никак не мог. Вот только сказано им было нечто совершенно иное. Главком в своих словах возвеличивал «русского солдата», который «всегда стоит насмерть». Сознательно избравший плен на поле боя, по мнению Сталина, попросту «исключался из русской общности»! Вождь в данном случае оперировал категориями морально-этическими, даже, скорее, духовными. А вовсе не сугубо юридическими формулировками: «измена» и «предательство», относительно которых в то время имелись соответствующие (и донельзя неприятные) статьи в Уголовном кодексе. Что, безусловно, в корне меняет дело и напрочь выбивает почву из-под ног тех, кто по сей день продолжает с пеной у рта доказывать, что «Сталин обрек миллионы военнопленных на муки ГУЛАГа одной своей фразой». Не было этого…

Таким же примерно образом обстоит дело и с другой «цитатой», на основании которой наши либералы ведут свой бесконечный нудёж о «войне, выигранной непомерной ценой», твердя свое знаменитое: «трупами завалили». Речь, конечно, о том, что трагедией является смерть одного человека, а гибель миллионов превращается уже в статистику. Вы и вправду считаете, что это сталинская цитата?! Читаем классику, господа! Данная фраза принадлежит никому иному, как Эриху Марии Ремарку и звучит она в его романе, посвященному ужасам Первой мировой войны — «Черный обелиск». Желающие легко могут найти ее в тексте. Сталин же не говорил ничего подобного никогда. Однако к чему утруждать себя поиском настоящих первоисточников господам «демократам»? Им намного проще и выгоднее продолжать упрямо пытаться доказывать, что именно из-за такого вот, возведенного в принцип, нелюдского отношения к солдатам и офицерам Сталин и Жуков с упыриными жестокостью и цинизмом «гнали на убой» полки, дивизии и целые армии все пять военных лет.

Вообще спорить с либеральной публикой о Сталине — это все равно, что пытаться играть в карты с шайкой профессиональных шулеров, да еще и их же крапленой колодой. Ну, кем надо быть, чтобы утверждать: «Выборы в СССР всегда были нечестными, поскольку Сталин считал, что совершенно неважно, как народ голосует — важно, кто и как эти самые голоса считает»?! Не говорил этого Иосиф Виссарионович? В том-то и дело, что сказал! Только с одной «маленькой» добавкой: «Так происходит в буржуазных странах». И, что самое интересное, генералиссимус в данном случае как раз и воспользовался цитатой. Ибо впервые в мире эту фривольную «электоральную формулу» вывел и озвучил Наполеон III, император Франции, высказываясь по поводу очередного плебисцита, проводившегося в этой, всегда кичившейся своей демократией, стране.

Вот таким примерно образом и создавался — сперва при подлеце Хрущеве, а впоследствии и в дурные «перестроечные» годы шитый белыми нитками миф о Сталине: недалеком и кровожадном палаче и тиране, не имевшем за душой ничего человеческого, да и вообще наверняка лишенного самой души. Вырвать слова из контекста, извратить смысл и суть, которые вкладывал в них Иосиф Виссарионович до полной противоположности, приписать ему чужие мысли — вот подленькие приемы антисталинистов. Ну, а уж когда и они не помогают, остается последнее средство — попросту придумать «цитату»! Да не размениваться при этом на мелочи, а вложить в уста ненавистному Вождю нечто действительно леденящее душу, однозначно превращающее его в воплощение Зла.

Пришла пора разобраться с одним из главных «черных мифов» — «сталинским» принципом: «Нет человека — нет проблемы». Не было такого принципа. И слов таких Сталиным не было сказано никогда. В данном случае мы имеем дело с совершенно стопроцентной фальсификацией, причем имеющей вполне конкретного автора, с гордостью признававшегося в собственной лжи. Речь о писателе Анатолии Рыбакове — создателе одного из наиболее антисталинских литературных произведений времен «перестройки», псевдоисторического пасквиля «Дети Арбата». Эта фальшивка, опубликованная в 1987 году, без преувеличения, стала одним из краеугольных камней той гнусной кампании по очернению прошлого Советского Союза, которая прямо работала на его окончательное уничтожение. Достаточно упомянуть о том, что «протолкнул» рукопись в печать лично Горбачев, а самые хвалебные отзывы об этом «шедевре» принадлежат президенту США Рональду Рейгану. Кстати, другой «маститый диссидент» от литературы, Иосиф Бродский, публично назвал стряпню Рыбакова «макулатурой»…

Так вот — существуют написанные воспоминания одного из «перестроечных публицистов», Валерия Лебедева, о том, как лет десять спустя после выхода романа в свет Рыбаков, оказавшийся к тому времени жителем нью-йоркского Манхеттена, хвалился перед ним тем, что попросту выдумал, или как он сам утверждал, «сочинил» эту воистину людоедскую формулировку, вложив ее в уста Сталину в собственной «литературной» мазне. Да еще при этом жутко сокрушался о том, что об этом «никто не знает, никто не помнит». А ведь фраза, по мнению Рыбакова и ему подобных, «необычайно точно передавала дух той эпохи и сталинский подход к людям»! Он, понимаете ли, гордился тем, что «угадал психологию Сталина лучше всякого Фрейда». Полная клиника, по-моему… Впрочем, вот вам опять-таки прямая цитата из упомянутого выше Лебедева, такого же на всю голову антисталиниста, как и его собеседник. Это я к тому, что сомневаться в его словах оснований нет ни малейших:

«Когда-то за несколько лет до своей смерти Анатолий Наумович Рыбаков позвонил мне и пригласил навестить его в своей квартире в Манхэттене (по дарственным надписям на его книгах я вижу, что это было 16 июля 1995 г.). Я провел там целый день, и мы переговорили массу тем (остались записи, которые я так пока и не удосужился распечатать). В одной из своих статей, которая ему особенно понравилась, я воспроизвел известный афоризм Сталина: «Есть человек — есть проблема. Нет человека — нет проблемы!» Анатолий Наумович впился: где говорил это Сталин? В каком своем произведении? Или в записке? Или в какой речи?

Я задумался.

Ответил так: Зная немного психологию Сталина, предполагаю и даже уверен, что таких вот в точности слов он никогда публично не говорил. И не писал. Он же был великий актер в политике и не позволил бы себе раскрыть свою сущность. Такую откровенность он мог бы позволить себе только в очень узком кругу своих “соратников”, а, вернее, холуев. Где я это читал? Да как-то расплывчато. Висит в воздухе.

Много где. В мемуарах… В публицистике. Эта фраза стала своего рода штампом для обозначения той эпохи.

— Значит, не помните точно, где?

— Точно — нет.

— Так вот именно, — вскричал Анатолий Наумович с юношеской живостью, — я ее сам придумал! Впервые в “Детях Арбата” эту фразу Сталин как раз и произносит. Я сочинил — и вложил в уста Сталину! Я же написал этот роман за 20 лет до его публикации в 1987 году. И оттуда она пошла гулять, и никто уже не помнит, откуда она взялась. Я, я автор этого афоризма. И вот — никто не помнит и не знает…

В последних словах прозвучала нескрываемая горечь…»

Ну, что за мерзость?! Что за мелкая подлость — не просто опоганивать память и образ давно ушедшего человека, а делать это настолько гнусно, да еще и гордиться этим впоследствии?

Сталину на самом деле принадлежит огромное количество изречений, ставших воистину крылатыми. Остроумные, глубокие, иногда шокирующие потомков своей жесткостью и предельной откровенностью слова великого человека, правившего великой страной в воистину великое время. Заканчивая разговор об этой части наследия Сталина, остается вспомнить разве что его настоящую цитату — пророческие слова о куче мусора, который нанесут на его могилу. И о ветре времени, которым этот мусор будет безжалостно сметен…

Был ли Сталин одержим жаждой власти?

Заводя стенания и воздвигая вселенскую скорбь по поводу имевших якобы место «преступлениях» Сталина, пытающиеся «обличать» и «разоблачать» его субъекты, практически всегда (ну, как минимум, в 99 случаях из 100) называют причиной его «зверств» «жажду абсолютной власти», которой Верховный якобы был обуян чуть ли не с самого рождения.

Именно ради достижения таковой, по их утверждению, Иосиф Виссарионович сперва «шел по головам», «уничтожая всех соперников в борьбе за главенствующее положение в ВКП(б), а добившись этой самой власти, всю жизнь боялся, что у него ее «отнимут». Вот и «репрессировал» всех без разбору, устраняя таким образом «потенциальных соперников и противников», а также «удерживая в страхе и покорности» весь советский народ. Ну, все это, конечно же, чушь полнейшая. Изрекая ее с умным (как им кажется) видом, либеральные витии не в состоянии ответить на всего-то один вопрос: а что дала лично Сталину эта самая «абсолютная власть»?! Богатство, роскошь? Да генералиссимус был аскетом! Нищим — причем по меркам даже не нынешних отечественных нуворишей, а бизнесменов средней руки. Заношенный китель с единственной Золотой Звездой — вот и все его достояние. У многих его генералов и «иконостас» на груди был раз в двадцать поболее, и дачи с квартирами побогаче. О некоторых маршалах с наркомами и не говорю. Что же еще? Простое человеческое счастье, покой, уют? И тут — мимо. В реальности Сталин имел разбитую семью и вечное одиночество. Никакой властью он не воспользовался, чтобы спасти родных сыновей от общих для всех ужасов войны.

Высшая власть в реальности дала ему каторжный труд, неподъемную ответственность, постоянную опасность и адское напряжение. Ах, да… Были же еще восторженные толпы с его портретами в руках, скандирующие его имя, на которые Вождь взирал с мавзолея во время демонстраций и парадов, названные его именем улицы и проспекты, города и танки. И все — потому, что Сталин был «всесильным генсеком»?! Так вот вам истина — большую часть своей жизни генеральным секретарем партии Иосиф Виссарионович не был! Да и стал им вовсе не по своей воле. Сейчас расскажу, как дело обстояло в действительности.

Для тех, кто подзабыл советские реалии, вовсе не знает их или судит о таковых по временам позднего СССР, напомню: официально никакие генсеки Советским Союзом не управляли! Высшим законодательным органом власти страны был сначала Съезд Советов СССР, а затем, после 1936 года — Верховный Совет СССР. Вершиной власти исполнительной с 1923 по 1936 год являлся Центральный исполнительный комитет (ЦИК) и Совет народных комиссаров. Потом вместо ЦИК появился Президиум Верховного Совета. Совнарком остался, чтобы впоследствии трансформироваться в Совет министров. Соответственно именно те люди, которые стояли во главе всех названных выше органов и были верховными правителями Советского Союза.

И какую же из этих должностей занимал Сталин? А никакую! В первое советское правительство, созданное на второй день после Октябрьской революции, он вошел в качестве народного комиссара по делам национальностей. Должность была — хуже не придумаешь. Язвительный Троцкий в собственных мемуарах впоследствии назвал Сталина «вождем в области отсталых национальностей». В эмиграции Лев Давидович, конечно же, источал яд, но вот отношение, имевшееся в 1917-м к этому «завидному посту» у товарищей партийцев отобразил очень достоверно. Сам-то он, между прочим, в том же самом правительстве отхватил пост главного по иностранным делам — почетный и значимый.

Что Сталин получил при назначении? Ну, не хочу повторяться, но… Ни черта он не получил! По воспоминаниям Станислава Пестковского, ставшего «правой рукой», воистину незаменимым помощником Сталина по делам Наркомнаца, у новосозданной структуры не было, что называется, ни кола ни двора. В поисках места настырному поляку пришлось немало побродить по Смольному, пока он внаглую не занял приглянувшийся стол, повесив над ним на стене табличку с названием «Народный комиссариат по делам национальностей». По другой версии, Пестковский, отчаявшийся найти для себя со Сталиным угол, получил помещение, выгнав оттуда вольготно расположившихся «матросов революции». Стыдно сказать, но деньги (три тысячи рублей) на первейшие организационные расходы (хотя бы на бумагу и чернила) пришлось идти занимать все у того же Троцкого — этот выжига, вовремя подсуетившись, успел реквизировать какой-то нераскуроченный «царский» сейф и был при наличности.

Подобное отношение большевиков к новому Наркомату следует объяснять ни в коем случае не пренебрежением к его главе, а исключительно тем, что многие из них вообще не понимали — на какого рожна понадобилась эта контора? Абсолютное большинство лидеров победившей партии и едва созданной Советской власти были убежденными пролетарскими интернационалистами и считали, что всякие там национальности надо вообще упразднить, как «буржуазный пережиток». Люди для них делились не по народностям и расам, а на богатых и бедных, «классово близких» и ненавистных «буржуев». А тут целый наркомат зачем-то. Скажете тоже!

Начав буквально на пустом месте, Сталин совершил невероятное. Знаете, что было основной задачей Наркомнаца? Не менее как «обеспечение братского сотрудничества и мирного сожительства всех племен народностей РСФСР»! Как вам такое? Это — в 1917 году, когда благодаря стараниям Временного правительства Российская империя попросту разваливается на куски. О независимости объявили поляки и финны, отделяться собираются Украина и Кавказ. В Средней Азии творится вообще черт знает что. А ведь уже принята «Декларация прав народов России», в которой черным по белому написано об их праве «на самоопределение вплоть до создания самостоятельных государств» и давать «задний ход» еще не утвердившейся советской власти как-то не с руки. Тем более что на горизонте маячит вовсю перспектива гражданской войны, в которой только еще «национально-освободительной борьбы» и не хватало… Да 1991 год тут и рядом не стоял! Это даже не должность главврача в оставшемся без успокоительного дурдоме — это кое-что куда покруче. Но Сталин справляется. Он делает, казалось бы, невозможные вещи: к примеру, делит землю между казаками и чеченцами (за одно это памятник можно ставить), удерживает от «самоопределения» и взаимной резни «горячих кавказских парней», вкладывает ума зарвавшимся «борцам за нэзалэжность» в Киеве. Итог нам известен — великая страна не распалась на осколки, «отделавшись» лишь потерей Финляндии и Польши, да по-воровски прихваченных последней Западных Украины и Белоруссии. Ну, их Сталин тоже потом вернул…

Генеральным секретарем ЦК ВКП(б) Сталин в 1922 году стал на Пленуме Центрального комитета партии большевиков, в ходе которого он был избран в состав Политбюро и Оргбюро ЦК. «Ну, вот, — скажете вы, — дорвался-таки!» А я спрошу: «До чего дорвался?» На тот момент пост секретаря (пусть и главного партийного органа) полностью отвечал своей изначальной сути — канцелярской. И означал он лишь то, что назначенный на него человек обязан вести море рутинной, кропотливой и повседневной организационной работы. Но никак не «управлять» кем-то там. Количество секретарей в ЦК доходило порой до пяти. Как несложно догадаться, приводило это, прежде всего, к тому, что лучше всего у них получалось переваливать друг на друга работу, а главное — ответственность за ее невыполнение. Вот и понадобился главный над всеми этими «яркими личностями». То есть — генеральный.

«Продавил» для Сталина такой статус не кто иной, как лично Владимир Ленин. Самое смешное, что Троцкий, уже тогда не переносивший Иосифа Виссарионовича на дух, это назначение воспринял с неподдельным восторгом! Впоследствии он сам же и вспоминал, что этот пост был «абсолютно малозначительным и совершенно подчиненным». Самолюбие Льва Давидовича, к тому моменту ставшего уже военным руководителем СССР и видевшего себя непременным преемником Владимира Ильича, невероятно тешила мысль о том, что попортивший ему немало крови еще в Гражданскую Сталин будет для него мальчиком на побегушках, работающим над воплощением в жизнь великих и гениальных идей «демона революции». Ага, размечтался…

Почему Ленин принял именно такое решение? Причин тут несколько и говорить о каждой из них можно долго и пространно, но я постараюсь обрисовать их вкратце. Прежде всего, Сталин за годы Гражданской войны сумел себя зарекомендовать не просто «пламенным революционером», а, что было гораздо важнее и ценнее, прекрасным организатором. Что он умел блестяще, так это ставить четкие задачи и неукоснительно добиваться их выполнения. Все годы Гражданской Сталин мотался по разным ее фронтам, неизменно оказываясь там, где положение было наиболее отчаянным и угрожающим. И зачастую только его крайне решительные и жесткие (а порой и откровенно жестокие) действия позволяли избежать полного краха, надвигавшейся катастрофы.

Говоря в современных терминах, Иосиф Виссарионович был прирожденным кризис-менеджером, и Ленин это оценил. А еще Сталин был блестящим администратором, умеющим создать на пустом месте работающий механизм, сотворить из хаоса порядок — та же работа в Наркомнаце доказала это в полной мере. А ведь с 1919 по 1922 год Сталин тащил на себе еще и Наркомат рабоче-крестьянской инспекции (впоследствии — государственного контроля) РСФСР! Что это была за чертова работа, думаю, объяснять не нужно… Но ведь справлялся — как, впрочем, и со всем, что ни поручала ему партия и лично Ленин, со временем привыкший видеть в безотказном «пахаре» Сталине настоящую «палочку-выручалочку» и поручавший ему все более ответственные дела. Это — что касается деловых характеристик. Была и другая причина.

«Вождь мирового пролетариата» прекрасно понимал, что, стоит ему оставить власть (а в 1922 году здоровье Ильича уже было подорвано до предела), как партию охватит жесточайшая смута. Вспыхнет самая настоящая война идей, мнений, убеждений относительно того, куда идти дальше. Ленин отчетливо видел опасность того, что превратившаяся в «союз лебедя, рака и щуки» большевистская партия не то что не сможет и дальше тащить на себе «воз» едва созданного государства, а, пожалуй, своротит его в канаву. Естественно, он этого не хотел. Основной угрозой для будущего страны Ленин видел как раз именно Троцкого. А единственным человеком в руководстве партии, способным противостоять этому действительно выдающемуся пустозвону и позеру, считал Сталина. Как показало будущее — не ошибся.

Сталин неоднократно просил ЦК избавить его от должности генсека — и неизменно получал отказ. Скинуть это «ярмо» ему удалось только в 1934 году — попросту упразднив сам пост. Иосиф Виссарионович до конца жизни был просто секретарем, никак не генеральным. А в 1952 году он попытался уйти и из секретарей — к паническому ужасу партийной верхушки. Титул «первый секретарь» нацепил себе опять-таки лысый «Кукурузник». Генсеков вернул уже Леонид Брежнев. Пост главы советского правительства Иосиф Виссарионович занял только в мае 1941 года. Так было нужно — на пороге стояла война. И да — вскоре наступил момент, когда Сталин действительно стал воистину всевластным правителем СССР: одновременно Верховным главнокомандующим, народным комиссаром обороны, председателем Государственного Комитета обороны, главой Ставки Верховного Главнокомандования. Лето 1941 года. Момент, когда решалось — быть или не быть стране, когда у Сталина просто не осталось выбора, кроме как принять всю полноту ужасающей ответственности, взвалить на себя буквально всё. Нет, ну, властолюбец конечно…

Уверен — Сталин наслаждался своей властью. Наслаждался, когда к подножию мавзолея летели штандарты и флаги тех, кто убил миллионы советских людей, и в том числе — его сына. Наслаждался при каждом победном салюте, на которые смотрел из окон Кремля. Ощущал ее вкус, видя марширующие полки армии, наконец-то способной больше никогда не дать никому в обиду свою Родину и ее народ. Упивался властью, глядя на встающие на пустырях и пепелищах заводские корпуса, школы, прекрасные дома, которые так вовеки и будут называться «сталинскими». А более всего — стоя в своем кабинете у карты величайшей в мире страны, которую ему удалось создать за такую короткую человеческую жизнь. Побольше бы Русской земле таких властолюбцев…

Индустриализация и коллективизация — кто на самом деле устроил в СССР голод 30-х годов

Сталин и индустриализация, Сталин и коллективизация, Сталин и «голодомор»… Собственно говоря, тема эта стала не просто муссироваться, а выноситься на всемирное обсуждение с подачи ставшей «нэзалэжной» Украины — как будто в других местах СССР никакого голода и не было никогда! Впрочем, если вы считаете, что на Украине, начиная с 2004 года превращающейся в локомотив всемирной русофобии, носятся с почти столетней давности трагедией, нагромоздив вокруг нее горы лжи, и регулярно устраивают по этому поводу донельзя отвратительные пляски на костях исключительно по собственной инициативе, то глубоко заблуждаетесь.

Начинать тут надо с того, что сам по себе совершенно некорректный и недостоверный как в историческом, так и в морально-этическом плане термин «украинский голодомор» был придуман… двумя американцами! Его «отцы» — Роберт Конквест и Джеймс Мейс сами по себе являются фигурами колоритнейшими. Первый — завзятый многоженец, не приближавшийся к СССР ближе Болгарии (да и то — до установления там советской власти), ни с того ни с сего вдруг объявил себя «главным в мире специалистом по сталинизму». На самом деле был он попросту профессиональным антисоветчиком — сотрудником сперва британской разведки, а впоследствии Центрального разведывательного управления США. «Прославился» Конквест еще и тем, что по заказу Рональда Рейгана стряпал русофобские и антисоветские «страшилки» для предвыборной кампании последнего.

Джеймс Мейс был у Конквеста, запустившего в обращение псевдоисторический термин «большой террор в СССР», ассистентом, но кое в чем своего учителя превзошел. Есть какой-то «черный» сюрреализм в том, что потомок индейцев-чероки, подвергнутых англосаксонскими переселенцами самому настоящему геноциду, принялся вдруг сочинять байки о сталинском «геноциде» украинцев. Не менее злая ирония заключается и в том, что взятую им с потолка цифру о «10 миллионах украинцев, замученных в 1932–1933 годах голодом», Мейс явил миру на проходившей в Израиле конференции по Холокосту. Закончил он тем, что, лишившись работы в США, переехал на Украину, дабы нести бедным туземцам «истину» об их «национальной трагедии», но вместо этого окончательно спился и помер в полной нищете…

Примерно с конца 80-х годов прошлого столетия тема голода на Украине вдруг начала активнейшим образом «подниматься на щит» в США. «Исследовательскую комиссию» по этому вопросу, исполнительным директором которой являлся Мейс, создали при Конгрессе США в 1986 году. На тот момент это была попросту одна из множества составляющих идеологической войны, которую вела Америка для уничтожения Советского Союза. Однако и после достижения этой цели «голодоморные» потуги наших заокеанских «друзей» не то что не прекратились, а даже усилились. С чего бы? Причина проста и совершенно однозначна — главным виновником в том, что на отдельных территориях СССР в 30-е годы действительно голодали и умирали люди, являются именно Соединенные Штаты Америки! Доказательств тому — более чем достаточно. Приступим к их вдумчивому рассмотрению…

К концу 20-х годов прошлого века западный мир с ужасом осознал — Советский Союз устоял и «саморазрушаться» никак не собирается! Все надежды на то, что большевики не удержатся у власти и молодое государство рабочих и крестьян рухнет само собой, оказались несостоятельными. Сельское хозяйство Советской России к 1923 году вышло практически на довоенный уровень, а к 1927 году объемы 1913 года превзошло и промышленное производство в СССР. Введенный в 1924 году золотой советский червонец, ничем не уступавший своему царскому предшественнику ни по весу, ни по чистоте пробы, был вполне стабильной и конвертируемой валютой.

Вместе с тем в стране происходили и тревожные вещи, не предвещавшие ей в будущем ничего хорошего. Да, лозунг «земля — крестьянам!» был выполнен. Но к чему это приводило в реальности? Что с этой землей могли поделать бедняки — без современной техники и средств земледелия? Разве что, выбиваясь из сил, кое-как обрабатывать ее, дабы обеспечить пропитание себе и свои семьям. А семьи тем временем росли — и повзрослевшие сыновья, стремясь завести собственное хозяйство, требовали свою долю землицы. Дробление крестьянских хозяйств шло вдвое интенсивнее, чем до революции. Меньше хозяйства — еще беднее урожай. Но ведь хлеб (и не только он один) до зарезу был нужен в городе. Откуда было его брать, если землепашцам едва хватало самим?

Ни о какой механизации — тракторах-комбайнах и сеялках-веялках, а также новинках агрономии, вроде химических удобрений и улучшенных сортах сельскохозяйственных культур, более стойких к засухам, вредителям и дающих лучшие урожаи, при таком раскладе и речи быть не могло. Негде крестьянину было взять денег на все эти чудеса прогресса, уже вовсю завоевывавшие поля остального мира. Сельскому хозяйству Советской России, в конце 20-х годов прошлого столетия составлявшему основу ее экономики, предстояло «зависнуть» на уровне сохи и заморенной лошадки на неопределенно долгий срок. И это неминуемо тянуло бы страну назад, приводя к ее критическому отставанию в развитии от соседей.

Вместе с тем, параллельно разорению части крестьян, на селе полным ходом шло, говоря в политических терминах, формирование новой буржуазной прослойки. Кулаки — вовсе не большевистская выдумка! Казалось бы — кому был вред от того, что часть сельскохозяйственных производителей богатела, укрупняя при этом свои хозяйства? Вот они бы и накормили всю страну! Был… Начнем с того, двигателем прогресса и развития на селе они тоже не стали бы ни в коем случае. Зачем был кулаку трактор, если хватало нищих и полуголодных батраков, готовых гнуть спину за сущие копейки, а то и просто — за краюху хлеба? Да и кто бы стал выделять или даже продавать дорогостоящие, покупаемые буквально на вес золота за кордоном сельскохозяйственные машины тем, кто был потенциальным врагом новой власти?

Именно врагом — чтобы отбросить сомнения относительно того, в кого рано или поздно превратились бы на глазах богатеющие кулаки, достаточно вспомнить не столь и далекую нашу с вами историю — 90-е годы, «перестройку» и последовавшую за ней варварскую «прихватизацию». Сперва «успешные предприниматели», «эффективные собственники», а там, глядишь — уже и олигархи, ни в какую не желающие выполнять указания государства и следовать установленным им законам. И, более того, рвущиеся крутить этим самым государством, всей страной и ее народом, как, извините за выражение, собака собственным хвостом. За настоящим богатством неминуемо приходит и жажда власти — хотя бы для того, чтобы нажитое защитить понадежнее. Дай Советская власть подняться нарождавшемуся тогда классу крупной сельской буржуазии — и этот самый класс смел бы ее с собственного пути неминуемо, как злейшего врага, не дающего развернуться в полную силу. Такова уж диалектика экономики и истории.

Впрочем, такой поворот был делом более или менее далекого будущего. А вполне реальные проблемы назревали буквально на глазах. Кулакам (да и, говоря по правде, абсолютному большинству селян, уже получивших от революции то, чего они хотели — мир и землю) идеи «мировой пролетарской революции» и вопросы помощи голодным рабочим, как вы наверняка понимаете, были, очень мягко выражаясь, глубоко чужды. Говоря, как есть — совершенно до фонаря. В 1924 году, собрав отличный урожай, эти «крепкие хозяйственники» нипочем не захотели отдавать хлеб государству по твердой цене, а принялись придерживать его, ожидая «лучших времен», спекулировать продовольствием, цены на которое к концу года взлетели до небес. Перед Советским Союзом встала вполне реальная перспектива голода — по крайней мере, в городах. Что могло бы произойти, не прояви руководство страны твердость в разрешении этого кризиса? Давайте попробуем представить.

Гражданская война к тому времени едва-едва отгремела. Кое-где по окраинам страны бои еще продолжались. Да и в других местах хватало отсиживавшихся по лесам недобитых банд — не только белых, но и «зеленых», махновцев, националистов всех мастей и просто откровенных уголовников. Ситуация в только что созданном Союзе Советских Социалистических Республик лишь начинала успокаиваться и стабилизироваться. При этом как в селе, так и в городе оставались миллионы тех, кто прекрасно знал, с какого конца браться за винтовку и за шашку. Хватало и припрятанного «на всякий случай» оружия. Для того, чтобы подтвердить свое утверждение относительно того, что в начале 20-х годов ничего в стране еще не закончилось и не успокоилось, приведу всего один пример из малоизвестных: весной 1921 года (Гражданская вроде бы уже совсем на излете, бои идут разве что по далеким окраинам) громадные силы махновцев, совершив рейд с юга Украины на север, попытались захватить городок Нежин — но не ради выращиваемых там замечательных огурцов, а чтобы овладеть громадным складом оружия, в нем расположенном, и поднять кровавую смуту по всей Украине. Ну, отбили — дорогой, правда ценой, положив в буквальном смысле слова поголовно всю местную и собранную по окрестным селам-местечкам милицию. Но ведь могли и не отбить… И Гражданская начала бы свой новый кровавый виток, собирая обильную жатву человеческих жизней.

Теперь давайте вообразим, что в городах людям стало попросту нечего есть… Где взять хлеб, они знали прекрасно. И двинулись бы по селам не успевшие еще забыться с эпохи «военного коммунизма» продотряды — вот только на сей раз не откомандированные властью, а самодеятельные. И оттого — намного более жестокие, не связанные в своих действиях ничем, не ограниченные даже теми зыбкими рамками, что были у продотрядов государственных. Чем бы их встретили по селам? Правильно — даже не вилами и топорами, а винтовками и пулеметами. Скорее всего, в стране опять грянула бы новая гражданская война — только на сей раз не красных против белых, а голодных рабочих против «мироедов»-селян. И немедленно с началом таковой на нашу землю набросились бы интервенты, с нетерпением ждавшие подходящего момента для нападения. Тут бы и конец пришел Советскому Союзу.

Исходя, прежде всего, из этого и возникла идея коллективизации. Таковая была фактически завершена к 1927 году — 400 тысяч колхозов вместо 25 миллионов мелких крестьянских хозяйств стали первым шагом на пути к сталинскому «большому рывку». Да, именно ему принадлежит идея о том, что СССР должен «пробежать» за какой-то десяток лет то столетие, на которое он отстал от промышленно развитых стран Запада. Именно тогда прозвучало знаменитое сталинское: «Иначе нас сомнут…» Сталин был не просто прекрасным тактиком — прежде всего, он был величайшим стратегом. А еще — всю жизнь он не переставал учиться — как на чужих ошибках, так и на собственных. Можно не сомневаться, Иосиф Виссарионович самым скрупулезным образом проанализировал все причины неудач Российской империи как в Русско-японской войне, так и в Первой мировой. Уверен, при этом рассматривал он эти конфликты вовсе не с позиций декларировавшихся большевиками идеологических штампов, вроде того, что любая война, затеянная капиталистами, непременно должна заканчиваться их поражением и переходить в пролетарскую революцию, причем, чем скорее, тем лучше, а исходя вовсе из других, насквозь прагматичных и государственнических соображений.

Как могло получиться так, что громаднейшая Россия потерпела сокрушительное и постыдное поражение от не идущей с ней ни в какое сравнение по объему своих ресурсов Японии? Почему первые победы в схватке с германцами и австро-венграми сменились чередой военных неудач? Причин, конечно же, тут было немало, однако едва ли не основной из них была критическая неготовность Российской императорской армии к обеим войнам, ее ужасающее техническое отставание от своих противников, отсутствие в стране мощной военной промышленности. Шутка ли — заказы на самые обычные пехотные винтовки Мосина и боеприпасы к ним царскому правительству приходилось в спешном порядке размещать чуть ли не по всему миру — в Британии, США, других странах. Отечественные заводы были просто не в состоянии обеспечить потребности воюющей армии! Так было уже в Первую мировую, когда танки, боевая авиация и многие другие вещи были скорее экзотикой, чем обыденностью — по крайней мере, на первом этапе вооруженного конфликта. Сталин, несмотря на полное отсутствие технического образования, в соответствующих моментах тем не менее ориентировался самым прекрасным образом. Он понимал, что следующая война неизбежно будет «войной моторов», в которой сторона, не имеющая самых передовых образцов вооружения и, самое главное, армии, умеющей с таковым обращаться, будет разгромлена жестоко и неминуемо.

Авиационная промышленность, танкостроение, радиотехнические производства — ничего этого в начале-середине 20-х годов у Советской России и СССР не было и в помине! Да что там говорить, если не имелось и предприятий металлургической, химической отраслей, даже электростанций, способных обеспечить энергией соответствующие производства! Более того — отсутствовала не только научная база для промышленного и военного развития, но и учебные заведения, способные готовить необходимых для него специалистов. В области военного дела ситуация, кстати, была не лучше. Курсы красных командиров «Выстрел» — вот вам и вся «система подготовки руководящих кадров» для Рабоче-Крестьянской Красной армии. Да, имелось некоторое количество «старых спецов» — инженеров, ученых, военных. Однако, во-первых, по большей части это были люди, немало утратившие после революции, что делало их верность новой власти, пусть даже ими и продекларированную, достаточно сомнительной. А, во-вторых, в абсолютном большинстве это тоже были кадры «вчерашнего дня», которые далеко не всегда хотели и были способны следовать за стремительно развивавшимся прогрессом. Стране жизненно необходимо было создавать буквально «с нуля» все — промышленность, современную инфраструктуру, военную индустрию, армию, систему образования и науки. «Иначе нас сомнут…»

Но, может быть, Иосиф Виссарионович был попросту паникером, параноиком, в чем нас пытались и пытаются убеждать многочисленные западные и вторящие им отечественные либеральные «исследователи»? Возможно, он все придумал — и никакой угрозы для Советского Союза не существовало и в помине? Как бы не так… Не будем сейчас подробно рассматривать притязания западных капиталистических стран, чьи экспедиционные корпуса с таким трудом были выбиты из Советской России в годы Гражданской войны. Огромные территории и несметно богатые природные ресурсы СССР не давали им покоя, так же, как и «дурной пример» создания первого в мире социалистического государства, продолжавший оставаться заразительным для их собственных граждан.

Однако существовала и другая опасность — в 20–30-е годы на нашу страну готовились обрушиться полчища белогвардейцев, которые никуда не делись и лишь ждали своего часа. К великому сожалению, слишком большое число даже достаточно образованных и эрудированных людей в наше время продолжает придерживаться о белой эмиграции мнения, созданного не слишком, мягко говоря, достоверными советскими кинофильмами. Опереточные поручики, бьющиеся в пьяных сопливых истериках, рыдающие под «Боже, царя храни…» в парижских кабаках… Ностальгирующие интеллигенты и «люди искусства», красиво и безнадежно страдающие от тоски по Родине… Живости всем этим образам, надо сказать, добавили и талантливейшие литературные произведения писателей-эмигрантов вроде Бунина и Аверченко. Те же «Осколки разбитого вдребезги» последнего. Эти самые «осколки» были весьма острыми, многочисленными и жаждали реванша, имея вполне реальные шансы на таковой! Они ненавидели Советскую Россию до скрежета зубовного — представьте себе, как может ненавидеть человек, в одночасье утративший всё. То есть буквально абсолютно всё — власть, положение в обществе, богатство, привычный и приятный уклад жизни, дом (в самом прямом смысле слова), Родину. А главное — все надежды и перспективы на будущее. Будущее этих господ, такое, как было угодно им, возможно было только на крови и костях разрушившего их мир «большевистского сброда»…

Русский Общевоинский Союз — одна из главных организационных структур военной белогвардейской эмиграции, вовсе не был сборищем клоунов-фантазеров. Действовавшие в самом тесном сотрудничестве с армиями и военными разведками Франции, Польши, Чехословакии, Румынии, Японии белогвардейцы были не просто реальной силой — силищей! Деникин и Врангель никуда не делись, а главное — никуда не делись их войска. Только в Болгарии по состоянию на 1922 год было дислоцирована семнадцатитысячная армия Врангеля. Белые генералы на полном серьезе планировали десант в Крым, устройство восстания на Кубани и тому подобные вещи. В Польше окопались недобитые петлюровцы с Украины — и тоже готовили собственный реванш.

В 1923 году советская разведка оценивала численность стоящих «под ружьем» белогвардейцев и прочих рвущихся в бой «друзей» Советской власти в 43 тысячи человек — и это только на западной границе! При этом были еще и огромные колонии «бывших» на Дальнем Востоке — от недобитых колчаковцев до белоказаков. И главное — стоявшая за их спинами, вооружавшая, вдохновлявшая и направлявшая их императорская Япония. Это сейчас японцы канючат: «Ну, отдайте уже Курилы!» И в 1945 году они были безумно счастливы от того, что Красная армия не вошла в Токио (ведь могла бы!). А тогда вдохновленными победами 1905 года самураями на полном серьезе рассматривались планы нападения на СССР и отторжения у него территорий до Уральского хребта. Для вразумления понадобились Хасан и Халхин-Гол, новые самолеты и танки, обновленная, современная, прекрасно вооруженная Красная армия.

Без стремительной и беспощадной сталинской индустриализации СССР был бы обречен. На Западе это понимали прекрасно, и именно поэтому начали против нас экономическую войну, не идущую ни в какое сравнение с нынешними санкциями. Цель была проста — любой ценой не дать Советскому Союзу подняться не то что вровень с «мировыми державами», но хотя бы до сколько-нибудь приемлемого уровня развития. Застрельщиком стали, как водится, США. Их госсекретарь Роберт Лэнсинг первым выдвинул идею: «задушить большевиков разрухой и голодом», и было это еще в 1919 году. В 1925 году (спустя всего год после введения в оборот золотого червонца) все те же Америка, Британия и Франция вводят против СССР «золотую блокаду» — отныне наша страна не может приобретать на Западе товары даже за золото.

Никаких кредитов большевикам на Западе тоже не дают. Остается только валюта, которую, как известно, страна может выручить лишь от продажи своих товаров или сырья за рубежом. Но и об этом враги СССР позаботились — начиная с 1930 года Минфин США начинает методично подводить под «антидемпинговые законы» практически весь советский экспорт — лес, пиломатериалы (и даже спички), асбест, марганец и прочее. Остальные капиталистические страны полностью поддерживают ограничения. В самом скором времени у СССР остается одна лишь статья экспорта — зерно.

Казалось бы, поведение Запада не просто нелогично — оно безумно! Начиная с 1929 года там бушует величайший финансово-промышленный кризис — Великая Депрессия. А СССР готов покупать товары, которые из-за перепроизводства приходится просто-напросто уничтожать. Однако США, Британия, Франция вводят все новые и новые ограничения на торговлю с ним. Такие действия кажутся необъяснимыми только на первый взгляд — на самом деле, капиталистический Запад был уверен в том, что ведет беспроигрышную игру. Грянет в СССР голод — народ взбунтуется, конец большевикам! Не решится советская власть продавать за рубеж хлеб, сорвет план индустриализации — и страна станет жертвой военной агрессии, будучи не в силах отбиться от намного лучше оснащенных и вооруженных армий капиталистов. Запад устраивал любой вариант — вот только вышло все совсем по-другому…

Конец ознакомительного фрагмента.