Вперед, русичи!

Александр Некрасов, 2020

Глава 5. Ожидание

Правду говорят, нет ничего хуже, чем ждать да догонять.

Вадька хорошо понял смысл этих слов на берегу Волги. Весь день просидели они с бабой Надей на берегу. Сначала он взахлеб читал книгу, потом искупался. Перекусили запасенными пирогами с водой.

Читать больше не хотелось. В голову все настойчивее лезли мысли о Пашке. Как он там, что с ним, сумеет ли найти Дашу или хотя бы вернуться вовремя. Страшили мысли даже не о возможном наказании, а о том, что навсегда может застрять в этом далеком непонятном двадцатом веке. Такая перспектива Вадьку никак не устраивала.

Полеживая в траве и размышляя, он не без удивления посматривал на бабу Надю, которая, казалось, не замечала медленно ползущего времени и продолжала свою бесконечную вязанку. Причем ни беспокойства, ни тревоги, ничего не было заметно у нее на лице.

— Вы как будто даже не волнуетесь, — наконец не выдержал Вадька, — а вдруг что-нибудь случилось?

— Волноваться-то надо было вам, да пораньше, — строго поглядев на него, ответила бабушка, — а от моих или твоих волнений сейчас проку никакого не будет.

— И все же, — продолжил Вадька, скорее чтобы поддержать начавшийся разговор, — нельзя же вот так лежать и ждать, ничего не делая.

— Это почему «ничего не делая». Я вот Паше свитер к школе довязываю.

— Свитер-то будет, а Пашки — нет, и неизвестно, где он.

— Экой ты, — не на шутку рассердилась бабушка, — ну чего ты взялся душу травить? Что ты-то предлагаешь?

Никаких, понятно, предложений у Вадьки не было. Поэтому, вздохнув, он промолчал и повернулся на другой бок.

— Да не валяйся ты на солнце, перегреешься. Отойди вон лучше в тенек да почитай, и то проку больше будет.

Но книга вываливалась из рук паренька.

— Ждать — это целая наука, — помолчав, заговорила бабушка. — Я вот, почитай, всю жизнь жду. Мои-то археологи каждое лето, а то и зиму в экспедиции. И где их только не носило. И в Африке, и в Америке, и в степи, и в горах, и в пустыне. Чего только не было. Иной раз уж думала и не дождусь. Мало ли какая беда может приключиться. Они хоть не все мне и рассказывали, да узнавала потом и как змеи кусали, и как в наводнение спасались. А то без воды и поклажи в пустыне остались, чуть живых нашли. А чем я им могла помочь? Только ждала и верила. Да Паша с Дашенькой у меня на руках были, отвлекали от дум да переживаний. Подросли — и их начала ждать. Даша-то поспокойнее, а Пашка, он всегда в какую-нибудь историю вляпается. Вон прошлым летом поехал на дачу, день, два — нету. Петро возвращается, а его и на даче, оказывается, не было. Мы уж и в милицию было обращаться, глядим — заявился. И где, думаешь, его носило? Не придумаешь нарочно. Решил испытать себя на прочность в экстремальных условиях. Переплыл на остров и решил прожить Робинзоном, сколько выдержит. На три дня его только и хватило. Нет, он упрямый. Конечно, дольше бы продержался, и спички, и леску, и топор с собой прихватил. Только попер его с этого острова рыбнадзор, когда додумался он себе хижину строить и деревца для этого вырубать начал. Насилу уговорила, чтоб в милицию не сдавали. А надо бы было. А ты говоришь — не волнуюсь. Волнуюсь, конечно, да только ждать надо, больше нам ничего не остается. Разве ваши там только хватятся да придумают чего. — Она вопросительно поглядела на паренька.

— Не-е, — неуверенно протянул тот. — Так быстро хватиться не должны. Пока брат не вернется, никто ничего не заметит.

— Вот то-то и оно, — вздохнула бабушка, продолжая споро работать спицами. — У вас-то там, наверное, спокойнее жить. Поди, уж не дадут человеку в пустыне пропасть или в наводнении сгинуть.

— Всяко бывает, — протянул Вадька. — Особенно в космосе, на базах. На земле-то проще, а там не всегда помощь успевает. Да и во времени историю изучать небезопасно. К этому редко кто допускается. Да и в океане небезопасно. У меня вот родители заняты разведкой залежей на больших глубинах, а это почище космоса будет.

— Во-во, — в очередной раз вздохнула бабушка, — значит, и у вас там покою нет. Значит, и там ждать и тревожиться приходится. Да еще такие пострелы номера откалывают. Сладу с вами нет и ни в каком веке, наверное, не будет.

Бабушка замолчала, погрузившись в свои мысли. Молчал и Вадька, задумавшись над ее словами. День начал клониться к закату, но солнце еще припекало, и никакие посторонние звуки не нарушали прибрежную тишину.

— А мы что, здесь и ночевать будем? — спросил Вадька.

— Да нет уж, милок, мне еще простудить тебя не хватало. Ночевать домой пойдем. Если уж они ночью появятся, пускай сами добираются. Тогда хоть машину твою в кустах можно оставить будет. Здесь ночью-то никто не ходит.

— Да здесь и за весь день никого не было, — резонно заметил Вадька.

— Береженого Бог бережет. А то растащат твою машину, куда деваться будешь? Мне второго такого шалопутного внука не надо. Ты уж своим родителям да бабушкам хлопот доставляй. Есть у тебя бабушка-то?

— Ага. Только она не с нами живет. Они с дедом полярниками были, так на Севере и остались. Сейчас только на праздники порой прилетают, да я к ним на каникулы иногда езжу.

— Так-то легче, — заметила бабушка, — хоть всех проказ твоих не видят.

Разговор снова затих, и Вадька раскрыл книгу. Вечером начали одолевать комары, и он с облегчением увидел, как баба Надя начала укладывать в сумку свое вязанье.

— Собирайся, — сказала она, поднимаясь. — И ужинать уже пора, одними пирогами сыт не будешь, да еще всухомятку.

Домой пришли, когда на небе стали появляться первые звезды, а в окнах домов зажигался свет. Умывшись, пока бабушка занималась ужином, Вадька отвел душу от дневной скуки тем, что пересмотрел все книги, многие из которых у него вызвали полный восторг.

Затем разобрал стиральную машину, вскрыл крышку телевизора и убедился, что разобраться в их устройстве довольно сложно. Пожалуй, даже посложнее, чем в самых современных моделях его века. Сам принцип устройства был совершенно иным, давно устаревшим. От всех этих занятий его отвлек возмущенный бабушкин голос:

— Ты гляди, чего натворил, — заохала она, заметив наведенный им беспорядок. — На полчаса оставить нельзя. А кто же собирать все это будет? Или прикажешь мне по старинке без телевизора сидеть и стирать вручную?

— Я сейчас все быстренько соберу, — засуетился Вадька, — все будет в порядке.

Но баба Надя, заставив его вымыть руки, прогнала в кухню. После тарелки наваристого борща да доброго куска подогретого курника он с трудом вылез из-за стола. Стиральную машину собрал быстро, и она даже работала. А вот с телевизором, пока бабушка наводила порядок на книжных полках, попотел изрядно, но все же добиться приемлемого изображения на экране ему не удалось. Хотя звук был хорошим. Он бы так и продолжал эти попытки, если бы баба Надя решительно не выдернула шнур из сети и, строго покрикивая, не отправила его спать.

Так закончился первый день, проведенный Вадькой в двадцатом веке.

Так закончился первый день ожидания.