Хруст соленого попкорна

Александр Наумов, 2021

Вы верите в мотивационные фразочки, которые часто пишут на стаканчиках с кофе? Меня зовут Кирилл, я только что сдал сессию, закончил второй курс, принял решение поменять свою жизнь кардинально и пришло время наградить себя вкуснейшим капучино, конечно же с корицей! Бармен был в хорошем настроение и написал мне на стакане – «Самый лучший день!» и нарисовал смайлик. И вправду он стал таким, потому что не прошло и часа, как я познакомился с Аней. Долгое время мы дружили и она казалась мне немного странной: предпочитала читать книжки с конца, запивать сладкое безе томатным соком и сочетать это несочетаемое с волонтерством в хосписе. Но однажды я понял, что мне все это очень даже нравится и я хочу, чтоб она стала моей девушкой. Только она в этот день исчезла из моей жизни. Что я сделал не так? Я должен найти Аню и ответ на свой вопрос!

Эпизод 4

— Как тебе фильмец?

— Мне понравился, — улыбнулась Аня.

— А чего такая загадочная, прям как героиня «Восточного экспресса»?

— Подумала кое о чём.

— О чём же?

— Какие же они были хорошие.

— Кто?

— Родители этой девочки.

— Получается так, раз столько людей переживало вместе с ними это горе, — согласился с ней Кирилл. — И не просто переживали, а пропустили через себя. Кстати, а ты любишь писать отзывы о фильмах, которые посмотрела?

— Очень. Только больше о книгах. Это для меня ещё одна возможность сделать что-то хорошее.

— Что, тебе хосписа мало? — немного нервно задал он свой вопрос.

— Это совсем другое. Менее личное, что ли. Здесь я отпускаю своё творчество на волю. И наблюдаю, как оно резвится, суёт свою голову в разные уголки, находит какие-то нестандартные решения. У меня даже есть страничка в инстаграме. Я там типа книжного блогера.

— Круто. Как называется профиль?

— Не скажу.

— Почему это?

— Будешь ещё смеяться.

— С твоих отзывов или названия?

— Ха-ха-ха. У меня, между прочим, под каждым постом более 500 лайков и сотни комментариев.

— Аня, а тебе это реально так важно?

— Такой простой вопрос ты мне сейчас задал, Кирилл, и такой непростой на него надо дать ответ. Честно?

— Конечно!

— Одно время было очень важно. Я телефон из рук не выпускала. В туалет и то с ним ходила. Всё мечтала, чтобы больше подписалось людей, полайкали и дали комментарий. А затем однажды отрубило. Я сказала себе, что не хочу отдавать свою жизнь в зависимость от тех, кого я никогда не видела и не знаю. Пусть читают, пусть комментируют, пусть делают выводы — знакомиться с книгой или нет, но только пусть меня это не сковывает.

— Слушай, соцсети — реально такая зависимость.

— Точно. Мне потребовалось очень много проделать работы над собой, чтоб снизить интенсивность залипания и в итоге удалить личный профиль. Это как замкнутый круг. Плохо тебе — пойду что-нибудь выложу в сеть, пусть восхитятся или позавидуют тому, что запостила. Дальше надо дождаться лайков. Черт, ну почему их так мало?! Опять настроение ухудшилось. Пока ждешь эти коварные сердечки, пошла лазить по другим профилям, а там что ни аккаунт, так частная резиденция рая на земле. Всё круто, совершенно, идеально. Настроение в итоге ещё хуже, чем было до того, как вошла в этот иллюзорный мир.

— У меня так же, — признался Кирилл. — Я только мало что выкладываю. Больше смотрю всякие интересные мне страницы. И как тебе удалось слезть с этой иглы?

— Стала просто с экрана телефона удалять приложение и поставила двойную защиту на вход. Теперь, когда позыв есть глянуть, меня так ломает: надо сначала загрузить программу, затем получить пароль, ввести его. Иногда всё долго грузится и по пятнадцать минут только уходит на то, чтобы зайти на свою страницу. Мотивация быстро отпадает.

— Реально работает?

— Говорю тебе. Еще и книгу с собой стала всегда возить. Есть свободное время, и тут же рука тянется к телефону. Но потом вспоминаю, что иконки быстрого входа на нем нет, а книга под рукой. Раз, и нырнула в неё. Важно только выбрать интересную, чтоб не отпускала подольше.

— А я, кстати, тоже кое-что придумал, — хвастанул он.

— И чего же?

— Закачал себе на телефон словарик английских слов и постоянно туда добавляю новые. Есть свободное время, и я его открываю. Понятно, что иногда хочется его удалить и тупить на разных страницах в инете. Но в целом помогает и очень даже, особенно когда ставлю проигрывание слов на play. Удобно. Одно за другим само меняется. Слово — перевод, и так по кругу, в разных последовательностях.

— Кирилл, а ты слышал, что инстаграм хочет отменить лайки. Я вот за двумя руками. Хочу быть зависимой только от жизни. Её боясь потерять, а не любовь виртуальной аудитории.

— Красиво ты сказала, Аня. Быть зависимым от жизни. Мне кажется, это искусство!

— Я совсем недавно прочитала в книге, что главная задача человека — это поддерживать хорошее настроение изо дня в день. Неважно, что происходит, а ты в тонусе счастья.

— Это невозможно!

— Кирилл, а ты знаешь, что на это сказал бы Эйнштейн?

— Что?

— «Все с детства знают, что то-то и то-то невозможно, но всегда находится невежда, который этого не знает. Он-то и делает открытие».

— Круто сказано. Прям я зауважал его сейчас. Почему его звали физик-теоретик? Мне кажется, такие цитаты может рождать только практик. Чего ты ржёшь?

— Теоретик — это не от слова «теория», а из-за того, что он был основателем современной теоретической физики.

— Физику терпеть не мог в школе. И в универе тоже.

— А мне нравилась всегда эта наука. Всякие опыты проводить.

— Аня, ты меня удивляешь. Откуда столько познаний?

— Это всё Яна Валерьевна.

— Она ведь учительница русского и литературы.

— И что?

— Откуда она знает про Эйнштейна?

— Она знает про каждого, кто являлся личностью в свою эпоху. Она их собирает в свою шкатулку драгоценностей. Люди, изменившие мир, — вот самое ценное, что есть в этой жизни. Учитель для неё — это не профессия.

— А что же это?

— Это путь, по которому она идёт увлечено сама и ведёт за собой всех желающих. Поэтому такие люди, как Эйнштейн, для Яны Валерьевны — это вдохновение.

— Повезло тебе с больной!

— Как-то грубо сейчас прозвучало.

— Она ведь больная. Что я сказал не так?

— Но за её болезнью стоит человек. Живое существо, которое хочет, чтоб ты смотрел дальше и глубже. К тому же за пределами хосписа не меньше больных людей, которые прикидываются здоровыми. Калечат себя сами и не жалеют себя. А ты знаешь, что Эйнштейн, — вновь перевела она тему, — это автор более чем 300 научных работ, а также около 150 книг в области истории и философии науки?

— Я тебе поражаюсь. Допустим, у тебя есть пример — твоя училка…

— Кирилл! Я же просила!

— Хорошо, учительница. Ей по профессии положено всё помнить и знать. Но ты-то как превратилась в ходячую энциклопедию?

— Читала много с детства и продолжаю. А ещё всегда любила принимать участие во всяких там викторинах. Искать ответы на вопросы приходилось самой, вот так всё запомнила и поумнела.

— Да, вы с Яной Валерьевной — та еще парочка.

— Ты зря так с сарказмом. Она классная. Думаю, тебе бы она понравилась.

— Но я пока не готов с ней знакомиться.

— Слушай, не готов он… тебя никто и не зовёт.

— Просто ты так ей восхищена.

— Но а как по-другому? Ты знаешь, что она родила троих детей и ещё трёх взяла из детдома.

— Не верю!

— Я тоже, когда узнала, не поверила. И задала ей вопрос, как себя чувствовали родные, когда увидели приемных? На что она мне ответила, что они все для неё родные. Они стали такими в тот момент, когда она впервые посмотрела в их глаза.

— Но это ведь так сложно, наверное, — добавил Кирилл, — ведь, как правило, оставляют этих детей социально опустившиеся люди. Там капец какая генетика намешана.

— У меня были точно такие же мысли, но она мне и на них дала ответ. По ее опыту, ребенка формирует среда. Он впитывает твой образ жизни, ты становишься примером, на который он реагирует. Ребенок повторяет тебя, твои привычки, твою культуру. Поэтому и воспитывать надо по большому счету только себя. Я сначала не поверила, а потом в моей жизни произошёл очень интересный эпизод. Я узнала, что Верка, что из третьего подъезда моего дома, с которой мы дружили с самого детства, оказывается, приемная.

Но это просто взрыв мозга!

— Почему?

— Потому что если б я этого не знала, то спорила бы с каждым, кто мне это доказывал бы. А всё дело в том, что она вылитая мать. У них похожие внешность, фигуры, повадки. Ты себе можешь такое представить?! Абсолютно разные по крови люди, а выглядят как две капли воды. После этого я ещё больше зауважала Яну Валерьевну. Она такая глубокая женщина.

— Прям идеал.

— Да брось ты. Не существует идеалов. Мы все несовершенны и все косячим направо и налево. Только одни из нас научились извлекать из этого уроки, а другие вязнут ещё больше. Вот ты, например, часто сожалеешь о чём-нибудь?

— Слушай, Ань, не скажу, что прям часто. Но, конечно, бывают ситуации, когда ругаю себя. Даже заснуть не могу часами. Всё кручу в голове ситуацию. Думаю, ага, надо было вот это сказать или вот так сделать. Плавлю мозги свои безжалостно.

— Кирилл, как мы, оказывается, похожи. Я точно такая же.

— А что, есть не такие? Походу, все мы повернутые. Дай только покопаться в себе и прошлом.

— Ну не все. Есть умные дяденьки и тетеньки, которые пишут важные книжки. И вот там они рассказывают про то, что позволить себе быть несовершенным — это навык, который способен облегчить твою жизнь. Испытывать разные эмоции — это нормально. Злиться — это нормально. Психовать — нормально. Вообще всё нормально, что с тобой происходит. Если это происходит, значит, тебе это нужно.

— Слушай, тогда и дать в морду кому-то, когда тебя этот кто-то бесит, — тоже нормально.

— Не совсем.

— Но если я злюсь, почему нет? — настаивал он.

— Потому что, когда от твоих эмоций плохо еще кому-то, это уже токсичность.

— Чего?

— Ты токсичным становишься. Хочешь негативом себя разрушать, пожалуйста, но другие-то здесь при чём?! Поэтому тебе можно всё, что не нарушает чужие границы и не вредит чужому здоровью.

Конец ознакомительного фрагмента.