Ты не знаешь другого ответа (сборник)

Александр Морозов, 2018

Александр Павлович Морозов – известный русский писатель, автор романов «Программист», «Центр», «Московский Джокер». В его новую книгу вошли стихи разных лет. В пред-ставлении поэта «мир без иллюзий – нереален». «Презревши все календари», он устремляется в про-шлое и будущее. И настоящее, где «на белые поля ложится чернота», тревожит его «ядерной зимой». И все-таки в музыке его стихов сбывается «прише-ствие света»!

Часть I

Памяти Вл. Высоцкого

То не веер рассыпанных карт.

Что там выпало? Дама пик?

И нерусское слово «бард»…

Но зато как по-русски погиб.

Над полями и небоскрёбами

Крик повис: «Я в смертельном пике!»

Ни оправдываться, ни расхлёбывать!

Нету времени. Кончен викенд.

Начинай же свою работу!

Как темно на земле в понедельник,

Не врубай только верхнюю ноту,

Не ломись в этот спутанный ельник.

Кони загнаны. Но погоня,

Потрясённая, падает ниц.

Что ж вы, кони, не вынесли, кони?

Шпага снова отравлена, принц!

25 июля 1980 г.

Ядерная зима

Не спрашивай, зачем

Дождлива эта осень,

Куда уходит свет,

Слепящий нас весной.

Есть общая зима,

Куда нас всех относит.

Как страшно вьётся пыль,

Как мчится вестовой.

Не спрашивай, зачем

Молчит над нами небо

И почему кричит

Дорога из камней.

Есть общая судьба,

Где был ты, как и не был.

Закрой скорей глаза

На перекрёстке дней.

Открой своё лицо,

Не опуская взора.

На белые поля

Ложится чернота.

Мы сделали не всё

И не решили спора.

Так в чём же был вопрос?

Спроси у мудреца.

Танго

Ему сказали: «Не танцуй!

Здесь всюду панки.

Вон ту смотри не приглашай, не подходи…

Из-за неё вчера подрались на Полянке

Серьёзные, с ножами сохачи».

Но он не слышал.

Ритмом пианиста,

Всей юностью своей

Захвачен вдруг…

Он, как во сне,

К ней оказался близко…

С рукой на талии,

Ведя её на круг.

А дальше… как в серийном детективе.

На выходе спросили закурить.

И дело не в физической лишь силе

И не в вопросе: «Бить или не бить?»

За всё — цена.

Ты горячей мустанга

Красотку вёл у бездны на краю.

Вы оба знали,

Что такое танго

И сколько крови

У очнувшихся в раю.

Всего-то три или четыре такта,

Но это танго, милый мой,

Да, это танго.

Старик и ночь

В испуге детском

Жизнь свою итожа,

Сравнение искал

Среди ночи.

Да ведь она — шагреневая кожа

И тает на глазах,

Хоть закричи.

Молчанье?

Но она свернётся в точку,

Где модус бытия

Во всём — един.

Я сбросил бы

Пространства оболочку.

На что мне рама,

Если нет картин?

И спрашивать

Никто меня не будет:

А что в ядре? Протонов толкотня?

И кто нас так

Корёжит или любит?

Кто искрой ослепил —

Предчувствием огня?

Так загорайся, Космос!

Мы — в расчёте.

Ты дал мне жизнь.

Не удержать прошу.

Сжигай дотла

Расписку за отсрочку.

Да! Я — банкрот.

Но всё-таки — не шут!

Подражание Х. Л. Борхесу^[1]

Прощай, моя жизнь!

Лишь в памяти

Ещё сохраняешь след.

Прощайте, леса и пажити!

Вас, видно, придумал поэт.

Он бредил рассветом летним,

Дал цвет небесам — перламутр.

А после вскочить последним

В трамвай не хватило секунд.

Маршрут кольцевой разомкнут.

Шагай по прямой один…

В небесном дворце сто комнат,

И рыцарь ждёт — паладин.

Меня он, конечно, спросит,

Зачем я придумал рай,

Когда заблестела проседь,

И как упустил трамвай.

Ну что же, отвечу просто:

Я выпал из жизни кольца,

А по прямой — лишь апостол

Идёт, не боясь конца.

Я слишком долго катался,

За стёклами видя всё то ж,

А может, и сам я казался

Кому-то, глядящему в дождь,

Всего лишь бредовым профилем,

Концептом усталых глаз,

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Сквозная тема у Борхеса: сновидец и сам кому-то снится.