Дерево. Стендап-трагедия

Александр Молчанов

Пьеса написана в 2020-м году и впервые опубликована в журнале «Новый мир».Самый страшный враг человека – это надежда. Эта тварь погубила больше народу, чем все государства вместе взятые. Если вам нужно по-настоящему качественное решение, берите себе в советчики отчаяние. Только не перепутайте его с унынием. Потому что на самом деле трагическое мироощущение – это когда тебе всегда весело.

© Александр Молчанов, 2022

ISBN 978-5-0059-2048-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 1: Мой сын превращается в дерево

Раньше это происходило с каждым тысячным ребенком, потом с каждым сотым. Сейчас — с каждым шестидесятым.

Они говорят, у нас есть год. Последний год, пока он будет похож на человека. Потом они заберут его у нас и высадят в лесу. В Европе и США для этого есть специальные парки в пригородах, а в скандинавский странах так и прямо в городской черте. Там Д-родители знают, где растут их дети. Они могут приехать в парк и увидеть свое дерево. Они могут поговорить с ними.

Мы не можем.

Они называют это милостью. Они прячут наших детей. Они не хотят, чтобы кто-нибудь видел нас, плачущих в парке посреди города. Они не хотят, чтобы мы общались с другими Д-родителями. А больше всего они не хотят, чтобы мы строили коммюнити.

Пока нет коммюнити, пока мы разобщены, они могут притвориться, что мы не существуем. Вот почему они прячут наших детей в глухом лесу. Вся Россия это глухой лес. Самое подходящее в мире место для того, чтобы спрятать что-то странное и пугающее.

Но у меня есть идея. План, на самом деле. Дэн останется со мной. Никто не отнимет его у меня. Да, у меня есть план.

Знаете, я думал… где находятся дети до того, как они к нам приходят? Мне нравится думать, что они сидят на облаке и смотрят вниз. Они смотрят на нас с высоты. Они выбирают. И мы должны быть хорошими, прежде чем они примут решение. Если мы плохие люди — они выбирают кого-то другого.

Теперь я все время думаю об этом — что мы такого сделали? За что нас наказали?

Я думаю, что мы были хорошими людьми.

Я люблю Анну, но моя совесть все-таки не была чистой.

Я был старше Анны на шесть лет и был женат до того, как встретил ее. Это был студенческий брак; мы не знали друг друга и не понимали, как это работает. Мы просто хотели трахаться.

Мы так и не поняли, как это работает. Как две человека могут быть вместе.

Наш брак распался, и моя первая жена осталась в нашем городе с маленькой девочкой, нашей дочерью, а я покинул наш родной город и переехал в Москву.

Все эти годы я каждый месяц отправлял им деньги. Каждый год я приезжал в мой город и встречался со своей дочерью, но этого было недостаточно.

Это была моя вина, мой грех, мое проклятие. Я не любил женщину, но я не мог оставить ребенка. Это был не закон; это было правило, и я нарушил правило.

В Москве я встретил Анну и влюбился. Мы были молоды и очень бедны. Но мы знали, со временем у нас все будет хорошо.

Я писал, Анна работала дизайнером в газете, и мы были очень, очень счастливы. Счастливая семья — это хорошо для семьи, но не очень хорошо для драматургии.

Я помню этот день… это была суббота. Ранняя зима. Везде был снег и снег блестел на солнце, это был очень солнечный день.

Я ждал в холле. Анна вышла из кабинета, доктор шла рядом с ней, они обе улыбались и разговаривали. Анна подошла ко мне и дала мне что-то. Это было фото УЗИ. Я увидел голову и два маленьких крыла. Это были не руки, это были крылья, я клянусь. Мой сын, мой маленький ангел.

Я почти не помню тот день, когда родился Дэн. Утром я отвез Анну в больницу и вернулся домой. В полдень она позвонила мне и сказала: «Дэн родился».

Я увидел его на следующий день. У него было смешное сердитое лицо.

Анна сказала, это было кесарево сечение. Дэн был обвит пуповиной. Тогда я не придавал этому значения.

До года он был нормальным малышом. Только одно — он не спал.

Мы ложились в десять. В 10.30 Дэн начал крутиться в кроватке и плакать. Я брал его на руки и ходил по комнате. И тогда он спал. Когда я клал его в кроватку, он начинал плакать.

Он успокаивался в 5, иногда в 6 утра.

Я должен был просыпаться в 7, чтобы писать.

Нам нужны были деньги, поэтому я взялся за несколько крупных проектов — детективные сериалы для прайма. Очень дорого, очень много геморроя с поправками. Я писал три сериала одновременно. Не простая задача в нормальных условиях. Очень сложная задача, когда вы спите два часа за ночь.

Когда эти сериал вышли в эфире, я заметил — все истории были о детях. Похищения, педофилия, контрабандные бриллианты в детских подгузниках.

У всех моих персонажей были дети. В моих сериях сюжеты детские линии расширялись, вытесняя линии расследований преступлений. Если мой детектив приходил домой к свидетелю, тот говорил детективу: «Тихо! Дети спят».

Пытка бессонницей продолжались три месяца. Потом я нашел выход. Когда мы были на улице, Дэн сразу засыпал. Я поставил детскую коляску на балконе. Каждый вечер я сидел здесь и качал коляску. Дэн спал. Я мог смотреть фильмы на своем телефоне, читать книги и слушать музыку. И я мог бы придумывать свои истории. Мы спали по очереди с Анной. Один спит — другой качает коляску на балконе.

Это было хорошее время. Но катастрофа приближалась.

Каждый день мы гуляли с Дэном. Была ранняя осень, солнечные дни. Дэну было десять месяцев. Я привез Дэна в коляске в парк. Когда Дэн увидел детскую площадку, он встал и пошел прямо к качелям через лес. Я снял видео на свой телефон — Дэн в толстовке и с такими забавными медвежьими ушами на капюшоне. Он без идет через лес, подходит к ограде, хватается за нее двумя руками и начинает трясти. Он не видел, что ворота рядом, в метре от него и возмущался, почему он не может пройти сквозь ограду.

Это был наш последний счастливый день.

Когда мы вернулись домой и Анна мыла руки Дэна, она нашла маленькую зеленую точку на его запястье. Она потерла эту точку мочалкой, но она не исчезла. Мы не испугались, мы просто удивились.

— Где вы вляпались в краску? — спросила Анна.

— Я не знаю.

Вечером я сидел на балконе и смотрел «Змеиный источник» Бергмана на своем телефоне. Дэн спал в своей коляске. Анна сидела в комнате и смотрела что-то в интернете. Я услышал, как она тихонько вскрикнула.

— Тихо! — прошептал я, не сводя глаз с экрана, — Ты разбудишь Дэна.

— Андрей, иди сюда.

Что-то в ее голосе заставило меня повиноваться. Она показала мне научную статью. Там были фотографии — зеленые руки и ноги. И что-то очень страшное — рука с зеленой веточкой вместо пальцев. Все это были дети — на всех фотографиях.

— Что за херня? — спросил я.

— Это болезнь.

— Ясно. Как это лечится?

— Никак.

Я долго не решался задать следующий вопрос.

— Он умрет?

— Нет.

— Нет?

Она нажала на ссылку. На экране появилось фото дерева. Я не понял.

— Они превращаются в деревья.

— Как это?

— Где вы были сегодня?

— Что?

— Что вы там делали? Ты заразил его в парке!

— Нет! Ничего такого мы там не делали. Просто гуляли.

— Он играл с другими детьми?

— Я не помню.

— Что нам делать?

Я не знал.

На следующий день я должен был быть в студии. Анна заставила меня перенести встречу. Мы пошли в больницу. Наш терапевт рассматривал зеленую точку на запястье Дэна через лупу.

Потом вздохнул, положил лупу на стол и впервые посмотрел на нас.

«Я не хочу вам врать. Это CTS»

Анна заплакала.

Childhood tree syndrome.

Ночью, лежа рядом с Анной, я малодушно думал об усыновлении. Мы отдадим Дэна старой паре из Финляндии или Швеции. У них лучшие лекарства, у них передовая медицина; они спасут его.

Конец ознакомительного фрагмента.