Зеркало отшельника 2

Александр Михайлович Шкин, 2019

В размеренную, со своими огорчениями и радостями, жизнь молодого человека Николая внезапно вмешивается случай. Случай? Да, наверное… Ведь мог бы и не оказаться он в нужное время в нужном месте. Так и жил бы он, не ведая о магическом сообществе страны. Не знал бы о существовании прекрасного и неизведанного мира, открытого старым отшельником. Не обрел бы верных и преданных друзей, готовых за него в огонь и воду. Не испытал бы радости обретения магической силы. Не было бы захватывающих и опасных приключений, смертельных схваток с сильными мира сего. Не было бы ничего, только тихая, спокойная семейная гавань. Не без штормов, конечно… Но… СЛУЧАЙ!!! Именно случай. И только он приходит на помощь молодым влюбленным – оборотню и ведьмочке – с трагической историей их семей, во второй части романа, сведя с лешим и Николаем. Получив их помощь и поддержку, навсегда становятся друзьями и уже рука об руку с ними с головой погружаются в мир приключений, преследующих главного персонажа.

ПРОЛОГ.

Мы сестры. Нас зовут Фая и Гуля, а если полностью, Фатима и Гульнара, мы волчицы, белые подлунные волчицы. Вожак нашей стаи Людмила, она очень хочет создать свой клан. И мы ее в этом поддерживаем. Клан белых волчиц — звучит? И когда-нибудь эта ее, и наша мечта сбудется. Но сейчас не об этом. Мы с сестрой, прочитав дневник Николая, нашего друга, решили описывать дальнейшие события сами. То чему мы не были свидетелями, записано со слов самих героев или очевидцев. А где и сами дорисовывали недостающие детали событий. И, еще мы решили не выделяться на общем фоне повествования, и потому о себе тоже будем рассказывать, не применяя слов «Я» и «МЫ». Вот. И так…

1

Яркая, полная луна, одарила своим призрачным серебром, поросшую редкими кустиками пожухлой травы, вершину «лысой» горы. В центре, которой, разбрасывая искорки и почти не давая дыма, ярко горел костер, сложенный из принесенных сюда ведьмами, топливных брикетов. По-видимому, приобретенных в супермаркетах нашего технократического мира. К большому сожалению последних. Имеются в виду, конечно, ведьмы и мир, наш мир, обделенный создателем совестью. Нет, нет, не так. Конечно же, наделенный, толикой магии, малой ли, большой ли, кто знает, сравнить-то не с чем.

Собравшиеся в этот час и в этом сакральном месте представители столь редкой профессии, не менее древней, чем… чем… Ну, пусть будет журналистика, впрочем, какая разница как ее обозвать, как говориться — был бы спрос… Так вот собравшиеся, как, это не странно, все были ведьмы. Ну… Почти. Одни, по призванию, другие, по характеру, третьи, и в самом деле получившие столь высокий дар свыше. И, пока, не принятых в круг истинных. Не прошедших инициацию, или принятых и прошедших. А четвертые, просто, по веянию молодежной, в некоторых кругах, или слоях, моды. Но с непременным мистическим атрибутом в руках — метлой. У кого пластиковая, легкая и удобная в ее прямом предназначении, у кого старая облезлая, спертая у зазевавшегося дворника, а у кого и с любовью, сделанная своими руками и напитанная настоящей, пусть и небольшой, но силой. Про возраст ведьм, как уже было сказано, ключевое слово здесь — молодежной. Настоящие, потомственные «яги» не приезжают на шабаш в «Геленвагенах», в сопровождении своих бойфрендов. Про «геленваген» — то, так просто сказано, для красного словца. Конечно же, молодые «старухи» все были, явно, из разных социальных слоев. Да, были и такие припаркованы у подножия горы, но в основном, видавшие виды автоиномарки, байки и даже велосипеды. Хотя некоторые велосипеды не уступают, в наше время, в цене супер-пупер внедорожникам.

Света сидела на легком раскладном стульчике, немного за кругом, тесно-образованном вокруг костра ее новыми «подругами», весело галдящими и пускающими по кругу деревянный ковш с каким-то остро пахнущим крепким алкоголем, напитком. Вроде как, после принятия его внутрь, приход магического откровения будет поистине феерическим, с наступлением время «Х», конечно. И до наступления этого самого времени «Х» оставалось еще десять минут. Говоря проще — полуночи. Это примерно около двенадцати часов ночи. Или когда цифры на смартфоне высветят «00-00». Ну, это как кому привычнее.

В ее глазах отражался неверный дрожащий отблеск «адского» пламени. На коленях слегка подрагивала метла. Но девушка не обращала на нее внимания, привычно, ласково поглаживая, перебирала в памяти события последних месяцев, перевернувших всю ее жизнь.

Полгода назад ей исполнился двадцать один год и она, проснувшись утром, после небольшой вечеринки, устроенной родителями для ее друзей и институтских однокурсников, вдруг почувствовала непреодолимый внутренний зов. Этот зов гнал ее вон из теплой постели, из квартиры, из города. Сама не своя, она, даже не позавтракав, только немного приведя себя в порядок, выскользнула тихо, чтобы не разбудить маму и отца, за дверь и бросилась к ближайшей остановке автобуса. Потом к кассам электричек и…

… Вот уже сошла на одинокий перрон какой-то богом забытой дачной станции, посреди заснеженного поля. Вдали, с одной стороны железной дороги, виднелись дома, домишки и дворцы, с засыпанными белыми снежными шапками, крышами, к которым вела узкая натоптанная тропа — змейка. С другой, через нетронутую целину белого покрова, проступали очертания величественных сосен. Вот туда-то и вел ее зов… И… она пошла. Пошла, не замечая того, что снег под ее ногами не проваливается, только на непрочном насте остаются еле заметные следы.

Весь день Света бродила, словно в бреду, среди огромных деревьев и собирала веточки, прутики, доставала из-под снега, ломая длинные ухоженные ногти, сухие стебли прошлогодней травы, не чувствуя обжигающего дыхания февральского мороза, руки.

… И вот она, снова, перед дверью своей квартиры, с охапкой лесного мусора и длинной палкой в руках. Зов стих, ослабел и пропал. Девушка медленно и как будто нехотя, приходит в себя. Встряхивает головой, прогоняя его остатки и, недоуменно смотрит на то, что держит, прижимая к груди.

Первым ее побуждением было отбросить это от себя, или, по крайней мере, засунуть в мусоропровод. Но, что-то ее удержало от этого поступка и Света, так же тихо открыла дверь своим ключом, пытаясь незаметно, как и утром, просочиться в квартиру, а потом, и в свою комнату. Но сразу же за дверью ее встретила, загадочно улыбаясь, мама.

Девушка виновато посмотрела ей в глаза. Но мама не слова не говоря, приглашающее, посторонилась.

А потом, уже в её комнате, после ужина, состоялся разговор.

— Я ждала, доченька, этого дня и боялась его, ты услышала зов…

— Мам? Ты тоже его слышала?

— Нет, Светик… мне этого не было дано…

Мама смутилась и слегка покраснела…

— В двадцать один, у меня уже была ты… А зов приходит… Ну, ты понимаешь.

Теперь в свою очередь залилась румянцем Света.

— Этот дар передается в нашем роду только по женской линии, я знаю это от моей мамы, твоей бабушки, она… Как бы я хотела услышать этот зов…

Мама внезапно смолкла, и глаза ее наполнились слезами. Но утерев полой халата нос, взяла себя в руки.

— Твоя бабушка очень сильная ведьма…

— Ведьма!!?

Света аж привстала с дивана с широко раскрытыми глазами и неподдельным недоумением на лице.

— Да, доченька, ведьма… Теперь и ты…

— Я-а?? Э-Этто шутка..? Мама…!

— Успокойся доченька… и… я не шучу… Как бы я хотела услышать этот зов… — повторила она — Но… но я не жалею, ведь у меня есть ты…

И женщина со слезами на глазах обняла дочь. Но девушка осторожно отстранила руки матери и, не мигая, глядя ей в лицо, сдерживаясь, чтобы не закричать, прошептала — И-и, что мне теперь делать…?

— Пока ничего — мама, успокаивая, провела ладонью по волосам девушки — бабушка уже знает, что ты услышала зов и скоро приедет, а потом… Я не знаю. Только прошу никому, никому не говори об этом. Люди не понимают и не принимают тех, кому свыше даровано больше, чем им. А быть ведьмой это не проклятие, это дар.

Ночью Свете стало плохо. Поднялась температура, ее рвало, просто выворачивало наизнанку, судорогой сводило мышцы рук и ног, отпускало, ненадолго, и снова, волна за волной наплывало, захлестывало и с каждым разом, все жестче и сильнее. Принося, лишь изредка, спасительное забвение.

Мама и отец, изгнанные из комнаты дочери на кухню бабушкой, всё порывались вызвать скорую, но под выразительным и совсем не ласковым взглядом женщины, не смели этого сделать. Понимая и принимая одно только слово, произнесенное ею — инициация.

Потом пошли долгие и долгие месяцы обучения. Утром институт, после обеда тряская поездка за город, к бабушке на отцовском «Логане».

Отец, поворчав, смирился с тем, что стал пешеходом, лучше уж пешеходом, чем в одной квартире с ведьмой-тещей. И подумывал о приобретении второго автомобиля.

За это время Света превратилась из цветущей и совсем не худенькой девушки, в подобие вешалки для одежды, даже цвет лица изменился, стал синевато серым. Но она не роптала. Ей даже нравилось. И сам процесс обучения, и близость бабушки, и ее благоустроенный коттедж, на краю села, и черный огромный ленивый кот, и…. Да, в общем, всё. Всё нравилось.

Все же не так часто они общались до этого. И причиной тому были не простые отношения бабушки с отцом.

Обучение продолжалось и сейчас, но уже не такое изматывающее. Все же основные навыки она получила. Да и в институте сейчас каникулы.

Получила и первое задание. Почувствовать, найти в среде своих сверстников, пусть и неинициированных, пусть слабых, но одаренных.

Света сидела, поглаживая свою магическую шероховатую подругу. Не успела еще, та, превратится в гладкий, отшлифованный миллионами прикосновений руки своей хозяйки, привычный, магический атрибут. Сидела и переводила взгляд с одной девушки на другую. И ничего не чувствовала. Ничего такого, о чем говорила бабушка на занятиях. Все они были обычными людьми. Но время «х» еще не наступило, может быть… И тут же, сама себя одернула — забыла, что бабушка говорила?

— Все это сказки, про полнолуние, никто не летает голым на метле и не скачет, безумно, вокруг костра на лысой горе. Просто это, теперь, уже традиция, а корни ее теряются в страшном, черном для одаренных, средневековье.

Тогда, открыто собираться в селениях и городах, было не безопасно, в миг на костре окажешься. Впрочем, огонь для настоящей ведьмы, что теплый душ, да и взять ведьму, да еще и связать простой веревкой… да обычным людям… это вообще, из области очевидное — невероятное. Но все же, все же. А колдуны с колдунами не воюют. Ну… почти. У них другие методы. Слишком их мало.

В общем, уходили одарённые, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Неприятно ведь, когда в тебя тычут пальцем, или тем хуже, когда острыми железками. Да и, от ненависти людской, тоже здоровья не прибавляется. Поэтому и дистанцировались от них, от того и секретность.

Помнишь свою магическую клятву на крови — спросила, улыбнувшись, бабушка — после инициации?

Так вот, уходили ведьмы и ведьмаки в леса и горы, чтобы собраться, поговорить, решить споры, обговорить проблемы, но основная причина, обменяться опытом. Магическая-то наука, ведь тоже, не стоит на месте. Новые заклинания, ритуалы, обряды. Это сейчас у нас магические университеты, правда, у нас в стране только один, в столице, но и его одного вполне хватает и нам и оборотням. Вот закончим вводный, обязательный курс, дорогая, и отправлю тебя учиться.

Но тут, над поляной пронесся, слегка приглушенный десятками карманов джинсов и сумочек, какофонический звук заведенных заранее будильников на телефонах. Отвлекая от воспоминаний.

И следом за ним, со всех сторон, на поляну стали выскакивать перемазанные, грязные «черти». Они орали, кривлялись, тряслись и подпрыгивали.

Это парням, у подножия, стало скучно, и они решили развеселить подруг. В притворном испуге девчонки, взвизгнув, бросились врассыпную. Но тут же, были схвачены «чертушками» и попарно завертелись в диком невообразимом танце.

Свету тоже, подхватил какой-то патлатый и, вымазанный краской молодой человек. Похоже, они все девчоночьи косметички разорили, и поволок её в общий круг. Девушка и не сопротивлялась — веселится, так веселиться…

На поляне появилась музыкальная и осветительная аппаратура, тихо в сторонке затарахтел переносной генератор…

Парень даже ей понравился, не смотря вымазанное сине красными разводами лицо. От него веяло какой-то животной первобытной силой и веселой удалью. Света слегка приотпустила силу и…

В голове тот час прошелестели бабушкины слова — оборотни не нуждаются в инициации, примерно, лет в шестнадцать они обретают силу, а вот в полнолуние сила их приумножается многократно и появляется способность к обороту. И сам оборот, зависит от их желания. Они не становятся неконтролируемыми зверьми, как пишут несведущие в этом люди. Они вполне адекватны в любом обличии. Даже миролюбивы, если их не задевать. Но иногда все же животная сущность берет верх, и с этим они борются сами, таская с собой везде и всегда специальные амулеты. Являются природными магами, как и лешие, кикиморы, водяные… Не плетут заклинания в отличии от нас, но есть и недостаток, слабы или даже совсем лишены силы днем и даже ночью, не в полнолуние.

Света замерла, ей показалось на мгновение, но парень почувствовал это и резко отстранившись, выпустил свою частичку силы…

Он держал ее за плечи на вытянутых руках, пристально вглядываясь в лицо.

— Ведьма? Инициированная?… — изумленно пропел он.

— Оборотень? — в тон ему откликнулась девушка.

Света улыбнулась — и чего ты замер? Надеюсь, не съешь меня? Сразу предупреждаю, я худая и не вкусная, да еще и маленькая. А ты такой длинный, тебе больше пищи надо.

Парень спохватился и закружил ее в диком танце, под такую же дикую музыку.

Но потанцевать Свете сегодня, видимо, была не суждено.

Кто-то грубо схватил ее сзади за воротник и сильно дернул. Парень не успел подхватить. И девушка, не удержавшись на ногах, приземлилась на пятую точку. И тут этот, «кто-то», схватил её за волосы и на Свету обрушился град ударов. Извернувшись, она откатилась, высвободив волосы, благо были коротки, вскочила и бросилась на обидчицу, напрочь, забыв о колдовстве. А как вы хотели, прожить двадцать один год в диком мире людей. Школа, двор, институт. Постоять она за себя могла и умела. Немного в детстве карате, чуть-чуть джиу-джитсу, танцы…

Правда, проучить обидчицу, ей тоже была не судьба. А это именно была обидчица, девушка и, по-видимому, этого парня. А так с чего бы она накинулась на Свету?

Через секунду они обе болтались, вздернутые за воротники и, болтали, болтаясь, ногами в воздухе, пытаясь, достать друг друга ногами и руками. Ох уж этот Светин многострадальный воротник. Скрипел, трещал, тянулся, но пока выдерживал.

А парень держал обеих в воздухе, разведя руки, и почти не испытывал никаких неудобств, связанных с их весом.

Наконец Света немного пришла в себя и, выдохнув в лицо молодому человеку, зло выкрикнула — поставь меня на место.

И уже было свела большие пальцы, приготовившись творить волшбу. Но парень уже отпустил ее, поставил на землю и, быстро склонившись, жарко прошептал в ухо — не надо…

Света подняла на него глаза. Тот, еще раз, отрицательно покрутил головой и, она, окончательно, взяв себя в руки, стряхнула с запястья готовый сорваться крошечный, но от этого не менее опасный, файербол. Маленькое солнышко магической плазмы.

Света окинула взглядом парня, и все еще дергающуюся в его руке соперницу, вздернула нос, развернулась, подобрав метлу и, не торопливо, по-королевски, зашагала прочь с поляны.

Через минуту он ее догнал. Приноровился к ее шажкам и виновато проговорил — извини, не думал, что так выйдет. Меня зовут Кирилл.

Но Света не удостоила его, даже намеком на внимание, только лишь ускорила шаг.

Так он, молча, и проводил ее до отцовского автомобиля. И стоял, провожая взглядом, удаляющиеся огни задних габаритов.

2

Утро встретило Свету не ласково, настроение было препоганым. Осадок прошедшей ночи отдавал горечью и немного злостью.

Кирилл.

Кирилл шел рядом с этой удивительной девушкой — ведьмочкой. Вдыхал ее запах. Аромат свежести, нетронутости, самки, человеческой самки. От волнения и желания подгибались ноги, но Кирилл умел владеть собой. Слишком хороши были учителя в университете. Да и дома тоже, мать и отец, они строго следили за своим чадом. Мама рыжая рысь, отец черный медведь, а он не пойми, что или, кто… Но все же, предполагалось, что отцовское возьмет свое. И оно брало. От щенячьей рыжины остались только, подпалины на холке, да и морда, далеко уже не кошачья. Ну, а рост…? А, что рост? Давно уже догнал отца, что в том, что в этом обличье. Но до полноценного медведя должен еще дорасти, примерно, так, годам к тридцати. А сейчас только двадцать.

Когда, скрылись в пыли огни автомобиля, Кирилл прошептал, упрямо и твердо — будет моей, я сказал. Найду, завтра же, найду.

Вернулся на гору, грубо сгреб подругу. Уже, по-видимому, бывшую, притащил к своему байку, усадил, завел и поехал. Не оставлять же, в самом деле. Утром все разъедутся и куда она? Хотя, может, друзья подберут? Но у всех байки и свои подруги. Конечно же, она, не пропадет, попросится к кому-нибудь, кто на авто. Но, это как-то не по-человечески, бросать вот так.

А утром, как был в дорожной пыли, завалился в комнату родителей. Отца не было, он с друзьями укатил на природу, все же полнолуние. Мама одна, она всю неделю чувствовала себя не очень хорошо. И причину этого Кирилл знал, звериное чутье не проведешь, да и родители не особо скрывали — мама была беременна. Обычно в семьях оборотней появляется только один ребенок, так уж природа распорядилась, но изредка, очень редко, рождается и второй, но это уже предел. И вот двадцать лет трудов и она, эта самая природа, расщедрилась и подарила огненной рыси дочь. Так мама говорила отцу, а уж отец, по секрету, с довольным видом, поведал сыну.

— Мам, извини, что разбудил…

— Да, нет сынок, я не спала, так лежу, думаю… Ты чего — то хотел?

— Я хотел… — немного замялся он, выговаривая эти слова — попросить тебя найти одну… одного человека… девушку, ведьму…

Кирилл смутился и опустил глаза.

— Влюбился? — улыбнулась она.

— Пока, не знаю. Но мне надо ее найти, очень надо. Она инициирована, совсем недавно, но сильна, очень сильна. Представляешь, файр зажгла, не произнося заклинание вслух — воодушевился Кирилл. Но, тут же, справился со своими эмоциями.

— У тебя ведь, есть знакомые в магсовете? Я знаю, что все инициированные колдуны, проходят обязательную регистрацию. Так же как и мы.

— Хорошо Кирюша, сейчас позвоню, Виктору… дяде Вите. Думаю, он сделает это быстрее, чем, если самой ехать.

— Спасибо мама.

— Да, ладно, иди уж… И умойся… Переодеться и не забудь позавтракать… Там, в холодильнике суп, в сковороде котлеты.

Света.

Девушка опустила ноги, нашарила тапочки и, превозмогая, свое нежелание двигаться и вообще, что-нибудь делать, шаркая ногами по полу, поплелась в ванную. В квартире была одна, мама с папой на работе. На часах уже и не утро вовсе, а скорее полдень.

И тут, в двери позвонили, коротко и тревожно. Чувствовалось напряжение, разлитое с той стороны. Завернувшись, в подхваченный с кресла халат, прошлепала к дверям.

— Кто? — спросила она, волнуясь.

Почему нервничала, да она и сама бы, на это не ответила. Наверное, сказалось общее настроение.

— Света…? — И после продолжительной паузы, немного заикаясь, продолжили, за дверью

— Эт-то… я… Кирилл.

— Чего тебе? — грубовато ответила девушка.

В ее сознании отчетливо промелькнули эпизоды происшедшего, на лысой горе.

— ХХочу извинится…

— Уже… вчера.

Света демонстративно отвернулась от двери и зашагала в комнату.

Но не прошло и минуты, звонок вновь выдал свою трель. На этот раз настойчиво и долго. Света вернулась.

— Ну, чего еще?

— Я не уйду, пока не принесу извинения, глядя тебе в глаза.

— Блинн, достал — нарочито громко произнесла она и повернула ключ.

…Ей сейчас было все равно, как она выглядит.

— Чем хуже, тем лучше, быстрее уберется — подумала она.

Дверь открылась и, на пороге с огромным букетом в руках стоял вчерашний парень, в той же косухе и со шлемом на локте, только теперь без индейского макияжа на лице. Не сказать, что красив, но и не урод. Так, обычный долговязый парень. Смущенный и слегка дрожащий.

Он протянул ей цветы. Но Света и не подумала их брать.

— Ну…? — крепче кутаясь в халат, с вызовом спросила она.

— А можно войти?

Девушка устало вздохнула — походу, от тебя не отделаться… Проходи.

Посторонилась, пропуская незваного гостя и, громко хлопнула дверью, закрывая.

— Разуйся, тапки, где-то здесь на полу, найдешь.

И оставив парня разбираться с тапочками, прошмыгнула в ванную комнату, по дороге зацепив домашние джинсы и футболку.

Света вышла из ванной комнаты и твердым шагом прошагала через комнату. И, скрылась уже в своей, не обратив внимания, на вскочившего с кресла парня.

Правда, уже через минуту появилась вновь. Присела на краешек дивана.

— Так и будешь столбом стоять? Присаживайся.

Дождалась, пока Кирилл опустится в кресло и равнодушным голосом заговорила, не сводя с него прищуренных глаз.

— Давай сразу все проясним… погуляем, не прокатит, кино, театр тоже. Тем более, тебе есть, кого выгуливать. А мне, через час, уходить, так что посидим, поговорим, тоже не катит. Магия, не проканает однозначно, я сильнее и быстрее. Так что, слушаю тебя…

Кирилл.

Кирилл стоял у двери, обычной, обитой коричневой пластиковой рейкой, с глазком и ручкой отлитой по форме рыбки с пышным хвостом. Немного пересохло в горле, и подрагивали руки. Никогда он еще, так не волновался при встрече с девчонками. С ними, со всеми, почти, было просто, немного комплементов, улыбка и всё, те снисходительно, для вида, принимали любое его предложение. А сейчас… сейчас — да фиг его знает, что сейчас — ругнулся он мысленно. Я ведь даже и не разглядел ее.

Первое, что он почувствовал, это ее запах, потом настроение. И… нажал кнопку звонка.

Переговоры через дверь, дались ему нелегко. Кто бы знал, какого труда ему стоило задавить дрожание голоса, и, это, чертово, заикание. А потом когда вошел, то вообще впал в ступор. А от последних слов растерялся, как дурак. И… Молча, встал и ушел, прямо в тапках. Эта девчонка свела его с ума.

— Зараза… И этот, насмешливый взгляд, когда она выставила за дверь его высокие, со шнуровкой, ботинки и забрала тапочки. А ведь красивая… Зараза — ругнулся он еще раз, про себя, устраиваясь, поудобнее, на своем байке, но уезжать не собирался.

Света.

Света закрыла дверь, убрала с лица язвительную улыбку и обессилено оперлась спиной о дверь — Дурра — обозвала она себя мысленно и тяжело вздохнула.

В комнате плюхнулась в кресло, где еще недавно сидел Кирилл, и выудила из тесных карманов джинсов телефон. Почти, не думая, набрала номер бабушки. Ближе ее, подруги у нее теперь не было. — Поеду, развеюсь — подумала она.

Договорившись, вскочила, схватила ключи от машины, легкую курточку, сумочку с документами и выпорхнула из квартиры. Выскочив из подъезда, наткнулась взглядом, на все еще, не успокоившегося Кирилла. Подошла и… вдруг, сама от себя, ничего такого не ожидая, чмокнула его в щеку. Подняла голову, всмотрелась в его черные, как ночь глаза, отстранилась, и, внезапно, расхохоталась, шалея сама от себя. Перехватила ручки сумочки и припустила к месту стоянки своего автомобиля. Да, теперь уже своего. Папа купил себе другой.

Кирилл.

— И… что это было..?

Кирилл опять находился на гране умопомешательства — вот зараза…

Ткнул кнопку стартера, мотоцикл вежливо заурчал, но он не обратил, на эту вежливость, никакого внимания, выжал сцепление, резко выкрутил ручку газа, пнул рычаг переключения передач, и с визгом, и дымом горящей резины, бросил свой байк в погоню, за этой взбалмошной девчонкой.

Догнал серенький «Логан» быстро. Всего за минуту, а может и меньше, время не засекал, не до этого. Поравнялся и, как ни в чем не бывало, поехал рядом. Девчонка явно его заметила, но и вида не подавала, сосредоточенно ведя машину в тесном потоке улиц города. Когда миновали пост ДПС на выезде из города, она, вдруг, резко, мигнув поворотником, съехала на обочину и остановилась. Кирилл повторил маневр и остановился сзади, метрах в трех. Девушка открыла дверь и, выскочила из авто, легко преодолела то невеликое расстояние, что было между ними.

Кирилл стянул шлем и молча, ждал, ждал, чего еще выкинет это непредсказуемое существо в обличии простой девчонки.

— Прокатиться, дашь? — неожиданно выдала она.

— Э-э… Мм-м…????

— Так ты, что еще и глухонемой? О-о, как все запущено…

Она медленно развернулась, и пошла к своей машине.

— Подожди — окликнул он ее, обозвав себя мысленно последними словами.

Девушка замедлила шаг и повернула голову.

–Блин, Света, ты мне совсем мозги свернула, я чувствую себя последним…, последним, как… как не знаю кто…

— Не знаете? Так и не говорите… — выдала она киношное изречение.

Кирилл соскочил с байка.

— Хочешь прокатиться? Давай… — злясь и на себя, и на девчонку, и на весь белый свет, выпалил он.

— Давно бы так, а то бэ, мэ… — передразнила она его.

Света легко оседлала мотоцикл, окинула взглядом рукояти управления и профессиональным движением убрала подножку — поселок Береговой, Береговая, крайний дом.

Светловолосая головка скрылась в недрах шлема и, из-под него донеслось — догоняй, ключи в замке.

И подняв столб пыли, за ней же и скрылась.

— Вот же а? — только это и выдавил из себя опешивший Кирилл.

Пока ехал на Светином автомобиле, разглядывая многочисленные вывески с названием пригородных коттеджных поселков, пока искал улицу с названием «Береговая», все думал — чем зацепила его эта малявка, метр с кепкой, да и, зацепила ли? Нет, обманывать себя не получалось, зацепила, и еще как. За нее он готов порвать любого и, себя в том числе. Вот попал… А может, мне это только, так кажется? — При этой мысли его вдруг захлестнула такая волна внутреннего возмущения, что он чуть было, не забыл, как дышать. С трудом сделав вдох, пришел к выводу — н-нет, не кажется. Ну, что ж — ответила за него какая-то, там, часть мозга — так тому и быть, видать пришел и твой черед… Да, видно пришел — прошептал он соглашаясь с выводами своего сознания.

3

Света.

Света неслась на байке Кирилла. Встречный летний ветер рвал ее тоненькую курточку. А душу восторг от скорости, внутренней бесшабашности, свободы полета и риска. Но адреналиновый всплеск быстро сошел на, «нет», и девушка сбросила скорость.

— Что-то ты развоевалась сегодня — пробурчала она в шлем сама себе — жить надоело?

Девушка свернула с трассы на гравийку и, не торопясь, покатила в направлении поселка бабушки, вдоль не большой речушки, что петляла среди холмов и однотипных коттеджных деревенек, выросших в последнее время на ее извилистых берегах.

Ворчливо бурчал двигатель не довольный сменой наездника, навевая мысли.

— Кирилл, Кирилл… И кто же ты такой? Чего тебе надо? Еще вчера ты был для меня никем, и звать тебя никак, а сегодня, блин, только о тебе и думаю. Ни много ли чести вам, молодой человек. Выгуливал бы ту дуру, какого… приперся ко мне с утра пораньше…. со своими извинениями… И откуда только адрес узнал?…

Амм… А «Маха»-то у него ничё так, оборотистая, у папы послабее будет, но сидеть не удобно, все время назад сползаешь, а может мне просто роста не хватает… Или веса? Или…? — хихикнула она — зацепиться нечем.

Вспомнила, как учил ее отец ездить на своей «Хонде». Как потом сам не рад был, что выучил, все прошлое лето верхом на ней провела. Дома меня только ночами и видели. Мама все сокрушалась — вот попадешь в историю с этими байкерами, либо посадят, либо забеременеешь. И, что потом, так недоучкой и останешься. Или в тюрьме, или с дитём. Но ни того ни другого не случилось. Были, конечно, поползновения со стороны особо озабоченных, но хватало одного взгляда и все прекращалось. Видно, ведьмина сущность, всегда во мне была и временами выглядывала. А самой мне пока это не интересно. Наверное, не встретила еще своего «прынца на белом осле». Кирилл???? Не-еет… Ну, не знаю… Он же оборотень, а вдруг хряк какой-нибудь… Хи-хи… Но ведь ты на него и не смотрела так, как на того муда… с бородой и древней «бэхой» — вылез кто-то, откуда-то и где-то там, внутри черепной коробки. Отстань — бросила Света своему невидимому собеседнику и с усилием переключилась на другие мысли, не касающиеся Кирилла.

— Молодец, что приехала, у меня сегодня интересные люди соберутся, целители, познакомлю, тебе полезно будет — приговаривала бабушка, обнимая внучку — а ты опять на этой двухколесной тарахтелке? Э-эхх, жаловалась мне мать на тебя, что ты все верхом и верхом, прям ковбой какой-то, Хоть защиту-то ставишь? Как я тебя учила?

— Ставлю бабуль — не моргнув глазом, соврала Света.

— Эх, врешь ведь…

— Угу, вру.

— Ладно, иди в душ и переоденься во что-нибудь приличное, а то прямо оборванка, какая.

— Бабуль, сейчас молодой человек приедет, на моей машине, а байк это его, пусть заберет, а машину во двор загонит, если я не успею из душа выйти.

— Что это, еще, за молодой человек? А? Ну-ка рассказывай…

— Да, так знакомый просто, прокатиться давал.

— Ну-ну, хе… зна-акомый. А чево глаза-то бегают…

— Бабуль… ну, ты чего…

— Ладно, дуй давай…. Скажу… Может быть… Хе…

Света вышла из душа, на ходу обтираясь влажным полотенцем. И как была в трусиках и узеньком бюстгальтере, так и прошлепала босыми ногами по теплому полу, прямиком на кухню.

Кирилл.

Подкатив к крайнему дому, как и говорила Света, Кирилл остановил машину у высоких железных витых ворот, за которым высился, довольно приличный двухэтажный, белого кирпича, дом. Сквозь прутья ворот, были видны длинные клумбы цветов, вдоль обширного, выложенного разноцветной плиткой двора. Дальше, вокруг дома располагался ухоженный фруктовый сад. Среди деревьев, тут и там, просматривались затейливые беседки.

Кирилл нажал на кнопку звонка у калитки слева.

— Да — ответил динамик домофона, женским чуть низковатым голосом — что вам угодно молодой человек?

— Мм… Мне бы Свету…

— Да-да, Светочка говорила, что вы должны подъехать, проходите…. Прямо по двору… Слева вход…. Как войдете направо, увидите, дверь открыта, располагайтесь, там соки, газировка, не стесняйтесь, а мы сейчас освободимся.

Загнав машину, Кирилл прошел, как и было сказано, в дом и присел у круглого белого стола, на котором стояли кувшины с напитками и фрукты. Он взял небольшое краснобокое яблоко, повертел его в руках. Осматриваясь вокруг.

Послышались шлепки босых ног по паркету. И через мгновение, появилась она, с полотенцем в руках. Кирилл опять впал в ступор, только мозг отчаянно вопил — ХОЗЯИН!!!!!!, НУ, СКОЛЬКО МОЖНО!!!!!

Показалось, что девчонка смутилась, но оказалось, что именно это, ему и показалось. А девчонка, как ни в чем не бывало, спросила — Как доехал?? Никого не задавил?

— Молчишь? Ну, понятно, опять немота напала. Подожди, я сейчас оденусь и отдам тебе твою «маху».

И вышла.

Кирилл прикрыл глаза. Уж такого удара, он от нее не ожидал. Да она издевается… Зараза. Прижал руку к амулету, висящему на груди, и активировал его. По телу пробежала теплая успокаивающая и расслабляющая волна. Голова очистилась от всего наносного и надуманного. Кирилл поднялся и, потягиваясь как кот, вышел во двор. Прищурился на низкое солнышко и улыбнулся.

Следом выпорхнула и Света в легком розовом сарафане, но так же босая.

— Амулет активировал? Сколько благодати-то разлил вокруг… Прямо петь хочется… Или плакать?

— Издеваешься? — улыбаясь, спросил парень.

— Есть немного — легкомысленно ответила та.

— Зачем?

— Да, так, из вредности. Давай амулет заряжу.

Кирилл через голову стянул цепочку с камешком и протяну Свете.

— Подожди десять минут и не мешай.

Она сдвинула брови, сосредоточилась и замерла, сжимая камешек между ладошек.

Кирилл за это время сгрыз яблоко и теперь ходил кругами по двору. Наконец девчонка отмерла и, протянула ему амулет.

— Невероятно… полный…

— Ну, так…

— Такого быть не может, колдуны три дня такие заряжают и то, по очереди, откуда у тебя столько сил?

— Я три дня в агонии была при инициации, это тебе о чем-нибудь говорит?

Кирилл кивнул.

— У нас профессор в универе, ему, наверное, лет двести, так вот он рассказывал, что сам двое суток при инициации дар принимал, чудом жив остался. Так его одним из самых сильных магов считают. А ты три… Невероятно.

Девушка только пожала плечами.

— Свет, а ты знаешь, что иметь такой дар опасно. За тобой же теперь все охотится будут. От заряжающих корпораций, до криминала и правительства, что в принципе одно и то же.

— Знаю, бабушка говорила. Но не удержалась, решила вот похвастаться. Ты же ни кому не скажешь?

Кирилл в отрицающем жесте закрутил головой.

Света рассмеялась.

— Ладно, пошли чай пить, а то неравен час, на тебя опять немота нападет, и амулет еще раз заряжать придется.

Кирилл от души рассмеялся.

— Ты потрясающая девчонка.

— Стоп, стоп… Силушку свою, последнюю, попридержи. На меня твои фокусы «животные» не действуют, я под защитой.

— Ой, прости, случайно как-то вышло…

— Или по привычке?

— Не знаю, но прости, просто ты мне очень нравишься.

— Я это заметила. Но флюиды свои оставь при себе. И разговорился-то, разговорился.

Света улыбнулась и взяла под локоть смутившегося парня.

— Чай остывает, бабушка вон уже давно знаки в окно подает.

— Бабуль, это Кирилл, я тебе про него говорила.

— Здравствуй, Кирилл, проходи, не стесняйся…

— Здравствуйте…

— Зови меня просто бабушка, а если уж желаешь официально, то Анастасия Петровна.

— Здравствуйте, Анастасия Петровна.

— Вот и познакомились, Кирилл….Кирилл… А не внук ли ты Вениамина Черного, что-то аура мне твоя знакома.

— Вы знаете моего деда?

— Да, уж, познакомились, лет сто назад…

Бабушка помрачнела, застыв на минуту. Но вот взмахнула рукой и лицо ее снова прояснилось.

— Значит, а бабушка твоя, Инга из клана огненных рысей.

— Да-а…

— Привет ей передавай от меня, хорошая женщина, выручила меня в свое время. Не дала грех на душу взять.

Кирилл кивнул головой.

— Ну, а теперь, пейте чай, Света хозяйничай тут, не давай гостю скучать и голодать, и помни, медведь должен всегда быть сытым, тогда он добрый.

Последние слова она произнесла, склонившись над самым ухом, но так, чтобы и оборотень слышал.

— А мне пора, надо еще приготовить все в саду, к приходу гостей.

И умчалась.

— Так значит, ты медведь — поинтересовалась Света.

— Ну-у… скажем так, не совсем… но я надеюсь. Все-таки, смешанные браки.

Света рассмеялась.

–????

— Да, не бери в голову. Просто я боялась, а вдруг ты какая-нибудь хрюшка.

— Хрюшек оборотней, не бывает — развеселился и Кирилл.

— Это почему? Медведи, рыси, волки, собаки, рыбы, даже птицы, бывают, а хрюшки нет?

— Я толком не знаю, это проходят на третьем курсе, а я только на второй перешел. Да, если честно, и не интересовался.

— А сколько тебе лет?

— Двадцать…

— О-о — разочарованно произнесла девушка, хитро поглядывая на Кирилла.

— Ну, можно подумать тебе много лет?

— Не много, но я старше тебя на целый год.

— Фу-у, старуха… скопировал тот ее разочарование.

–Блинн, щас, как дам больно.

— Ой, боюс, боюс… — и запустил в девушку виноградиной.

— Ах, так…

И на Кирилла пролился дождь из невесть, откуда, взявшейся тучки под потолком.

— Не честный ход, знаешь ведь у меня сейчас магии, только та, что в амулете. И то твоя.

— А я вообще гадкая девчонка, получай… Это тебе за старуху…

И из-под Кирилла выскочил стул. Парень лежал на полу и корчился от смеха — старуха, старуха…

— Но такая, красивая — вдруг оборвал он смех.

— Но, но, опять флюиды распустил.

— Даже и не думал, говорю от чистого сердца.

— Не шути так, не надо… И… И тебе пора.

Теперь пропала улыбка и с губ Светы.

— Ты на что-то обиделась? Прости…

Света отвернулась к окну.

— Да, мне действительно пора. Мы увидимся?

Девушка пожала плечами — не знаю. Звони.

4

Кирилл не торопясь удалялся от крайнего дома по улице береговой. Чуть слышно пел свою песню мотор. Легкий аромат волос и дыхания девушки все еще витал в шлеме и кружил голову. Парень полной грудью вдыхал этот запах. А в голове вертелись тревожные мысли — обиделась… на что..? Смеялись, дурачились… как звонко звенел ее голос… и… тебе пора… не знаю… звони… ЗВОНИ, ЗВОНИ!!! А куда я денусь… теперь.

На следующее утро Кирилл, с трудом, дождался десяти часов, раньше звонить не решался. И так, всю ночь мял в руках телефон.

— Свет привет, я тебя не разбудил?

Света.

— Ты почему, вчера родителям не позвонила, что у меня останешься, я такого опять, от твоего отца наслушалась… Пришлось видео ему отправлять как ты сладко спишь…. И с приема сбежала… — и, не дождавшись от внучки ни слова, обреченно проговорила — Ладно, проехали.

Света, улыбаясь, глядела на бабушку…

— И так, на чем мы вчера остановились?

–……………..

— Светка!!!

— Да, ба? — встрепенулась та.

— Спишь… или в облаках летаешь…? Ой, что-то не нравишься ты мне сегодня, девонька.

— Да, все нормально, бабуль…

Света выпрямила спину, состроила супер внимательную мордочку и даже рот приоткрыла.

— Хи-хи… — лукавые смешинки, соскользнули с уголков губ женщины — Ну, хорошо, экскурс в магическое сообщество, от нас никуда не уйдет, до сентября время еще есть. Рассказывай, чего у тебя, там, с этим Кириллом.

— А почему до сентября — всполошилось Света, игнорируя последние слова — а потом что?

— А потом Светочка ты отправишься покорять столицу, и заодно учиться в университете магии. Я уже договорилась.

— А институт?

— А институт… институт, заочно, если хочешь, но университет в первую очередь, ты ведь теперь не просто, обычная девочка, ты ведьма, магиня, колдунья. Назови как угодно. Да…. — бабушка несколько стушевалась — дар свой тебе придется скрывать, необычный он, сколько не знаю, но думаю еще много, много лет, ауру твою я подкорректировала, так что ты, теперь, ведьмочка средненькой силы. Почему? Я тебе сказала — необычный он. И это очень серьезно. На собеседовании не поймут, не такие уж там великие колдуны, чтобы снять, разрушить наложенные мной печати. Три артефакта извела.

— Почему необычный..?

Бабушка хитро улыбнулась — а сама как думаешь?

— Трое суток инициации?

— И это тоже… Но — бабушка убрала с лица улыбку — основная причина не в этом… Ладно, расскажу, да и пора тебе это узнать…

Она на минутку задумалась. Затем, решительно стерла с лица, набежавшую было, тень и…

–Твоей прапрабабкой была не совсем ведьма, даже совсем не ведьма, обычный человек, но прошедший обряд слияния с природным магом, слабеньким, но этого хватило, чтобы через три поколения вся накопленная сила досталась тебе.

–????????

— Сёма проявись — вполголоса, ласково позвала колдунья.

На каминной полке заурчал кот, потянулся во весь свой не малый кошачий рост, спрыгнул на пол и тут же оказался на коленях у Светы. Вот только прыгал на колени кот, а… приколенился человечек, с копной рыжих волос, в вязаном старом растянутом свитере, старомодных шароварах и босой, но с довольным, круглым пунцовым лицом, неопределенного возраста. И не ребенок, и не дяденька в возрасте.

Девушка взвизгнула от неожиданности, вскочила, сбрасывая с себя это существо. Но не тут-то было, оно уже сидело на плече, а через секунду проявилось уже опять на каминной полке.

— Все шалишь? — укоризненно покачала головой женщина, глядя на лучащееся довольством личико.

А сама протянула руку и успокаивающе погладила дрожащую руку внучки.

— Все хорошо… Этот непоседа и есть тот природный маг, да, обычный домовой. Присядь и успокойся, мне тебе многое рассказать надо.

Успокоилась…?

И дождавшись кивка от внучки, продолжила:

— Когда-то, почти четыре сотни лет назад, на месте нашего города, было довольно приличное, село. И случился пожар. Много домов сгорело. Людей. Много домовых осталось бездомными и без хозяев. И так уж повелось, если они долго не находят себе новых хозяев, это обычно молодые семьи и, только что, отстроенные дома, то развеиваются. Такова уж их сущность. А Семена, в обличье кота, подобрала одна девочка из погорельцев. Он, с горя, забыл наложить на себя невидимость, вот и оказался, в крепко прижимающих его, к простенькому платьицу, худеньких и ласковых руках. Но, все же, бездомным, зато, теперь уже, с хозяйкой. Потому и избежал развеивания. Твоей прапрабабке было тогда двенадцать лет. Выжила при пожаре, повезло. И потом, выживала, ох, и намыкалась, но находку свою не бросила. Выросла, вышла замуж, появился и новый дом. Но все же она была обычным человеком, здоровье не такое, как у нас, и живут они в разы меньше. Так что, свалила ее хворь, даже родить, еще не успела. И вот тогда, Семен, чтобы спасти свою хозяйку, провел обряд слияния. Дождался, когда никого не будет рядом, и девушка будет в полном сознании, открылся. В те времена люди, не в пример нынешним, глубоко верили в мистических сущностей. Вот и бабка твоя, отнеслась к домовому спокойно. Объяснил он ей, и про обряд, и про последствия. Та дала согласие. И… Сёма назвал свое имя. А последствия… Вот мы и есть последствия.

Вижу, вижу, что спросить хочешь? Про маму твою. Да зов к ней не пришел, но она сама выбрала свою жизнь. Но дар у нее есть. Слабый, да, но есть. Пройти инициацию, можно было и без зова, опасно, но можно. Но мама твоя предпочла не рисковать, ни собой, ни тобой. А то, что мы стали ведьмами, колдуньями, и нам необходимо проходить инициацию, так это тоже Семен придумал, и все устроил. Иначе нельзя было, ни тогда, ни сейчас. И изменить уже ничего невозможно. В магическом мире, прошедшие обряд слияния природные, становятся изгоями. Если это, конечно не сильный леший или водяной. Попробуй, пойди против них.

Так вот, выздоровела твоя и моя прабабка и стала единым целым, то есть связанная прочными магическими узами с домовым. И теперь, наш домовой навечно привязан к нам. От прапрабабки, к ее дочери… от меня к тебе, потом к твоей дочери, ну, и так далее. Пока род наш не прервётся. Тогда и Семён развеется. И… вот еще, что… Это наша семейная тайна. Станет известно кому-нибудь в магическом сообществе, о слиянии, изгонят Сёму, лишат силы. А без силы домовые, тоже, долго не живут, а не будет его, не станет и нас. Нет, мы не умрем, конечно, но дара лишимся, навсегда. А дар наш растет от поколения к поколению. Так что, тебе и распоряжаться дальше нашей силой и судьбой.. Я, что? Я пожила… А знаешь сколько мне лет?

Бабушка вновь улыбнулась.

— Не угадаешь… никогда… Сто двадцать три года, а прабабка твоя прожила уже почти двести. И сколько еще ей отмеряно, один создатель знает. Да, девочка, не удивляйся, твоя прабабушка жива и не то, чтобы здравствует, но крепка умом. В деревеньке она живет, устала, и от людей, и от магии. Мы, с твоей мамой, изредка её навещаем. Но та тому не рада, поэтому и редко. А вот прапра прожила всего восемьдесят. Подорванное в детстве здоровье не какой магией не исправить. Вот внученька и весь, как говорится, сказ.

Бабушка помолчала несколько минут, встала, смахнула привычным жестом руки, какие-то свои мысли, потянулась, ну, прямо как недавно кот и бросила любопытный взгляд на внучку.

— Ну, а теперь, что, там, у вас с Кириллом?

Света, мысленно переваривая ошеломляющий рассказ бабули, не сразу отреагировала на вопрос.

— Аллё-о, Света, опять?

— А, что? — спохватилась она.

— Да, в общем-то, ничего…. Я про Кирилла спросила… ты меня, вообще, слушаешь?

— А что с ним?

— Это я у тебя хотела спросить…

Света пожала плечами — не знаю…

— Что у тебя с ним? Горе ты мое луковое.

— Ничего…

— Да, разве? А мне вот кажется, влюбилась ты девочка…?

— Бабуль, ну, ты чего..?

— Хорошо, сама разберешься… А мне…

В это время залился соловьем телефон.

Света взглянула на экран. Незнакомый номер. Сначала хотела сбросить вызов, но что-то ее удержало. И девушка, извинившись перед бабушкой и домовым, поднесла трубку к уху — Свет привет, я тебя не разбудил?

— Кирилл? ННо как? Я тебе же не давала номер.

— Не давала — признался тот — я сам взял, прости. В машине телефон твой на сиденье, рядом, лежал. Вот я и… И ты сказала — звони…

— Понятно, Кирилл, а что ты все время извиняешься? Напрягает уже как-то.

Света постаралась придать своему голосу безразличный тон. Но это у нее не получалось и, она его отбросила.

— Но, все равно, я рада тебя слышать.

–Давай покатаемся сегодня на моей «Махе».

— Ладно, уговорил, в шесть, подъезжай к моему дому… только… только, я буду на своем байке…

— Буду — ответил тот коротко, но чувствовалось, что эмоции переполняют его.

Света отключилась и хмыкнула тихо, проговорив — да, уж. « Походу влипла, права бабуля, но, но будем держать марку, чтобы не расслаблялся» — последние слова она произнесла, естественно, про себя.

— Та — ак — пропела бабушка — сегодня тебе не до моих слов. Я правильно понимаю?

Света, опустив глаза, пожала плечами.

— Но как я слышала… До шести время еще есть. Так, что… Расскажу я тебе, еще одну коротенькую историю — сказку. Про девушку колдунью и, как один молодой оборотень…

…. Впрочем, слушай:

« Ей тогда только, только исполнилось двадцать один. Она услышала зов. Мама провела инициацию. А в магическом мире, девушка вертелась уже с младенчества, и поэтому, к тому времени, ей особо не требовались просветительские речи. И, кое — какую, не серьезную, но волшбу, творила. А он молодой, пацаненок, еще совсем, недавно силу получил, даже оборот всего пару раз пробовал.

5

Война тогда шла, страшная в своей необузданности. Её в истории обозвали гражданской. Все воевали против всех. Сам черт ногу сломит, кто против кого. Красные, белые, черные, синие в крапинку. Вот и в том городке, где жила эта девушка и оборотень, обосновалось банда, сотни в три головорезов и творили, как сейчас говорят беспредел. Под черным прОклятым флагом. Крови лилось, не рекой, реками. Магическое сообщество, в то время, с сотню, не больше душ. И это, если считать колдовское и оборотное, вместе. Себя, конечно, в обиду пытались не давать, но и не ввязывались в драки. Глаза отводили, да в леса уходили, в основном.. А какие маги из оборотней, днем, да не в полнолуние, прямо скажем, никакие. А из колдунов, полноценных может пара, тройка всего и была. А так, в основном, слабосилки. И вот, приглянулась одному из предводителей той банды, девушка. И силой пытался и лаской, но все мимо. Силой ведь, ведьму не возьмешь, себе дороже. На доброе лживое слово не откликалась. Не по нраву он ей был. Расхристанный, разнузданный и вечно пьяный. И что, самое интересное, знал он о магическом сообществе, хотя сам и не был колдуном. Хорошо знал, как будто, всю жизнь с ними бок обок прожил. Может и так, не ведомо. Так вот, однажды, среди бела дня, окружили они один из кланов и, почти, весь вырезали. Оставили в живых. Только, троих. Двоих, еще совсем несмышленышей, и того, молодого оборотня, о котором и речь в начале шла. Увели с собой. А потом, условие ему поставили — приведешь или принесешь молодую ведьмочку, отдадим тебе соплеменников, а нет, порешим. И тот, что командовал, сунул ему в руку, пока другие не видят, сонный артефакт. Похлопал по спине и выгнал. Как уж умудрился, оборотень, накинуть на шею девчонке артефакт, да еще и активировать. Ведь все колдуны, под защитой ходили, от нападения, от пули, от железа острого. Как новогодние елки сейчас, они были увешаны амулетами, время такое. А ведьмы, как продолжательницы родов, так и вовсе охранялись. Сколько потом, впоследствии, не пыталась вспомнить девушка, как это вышло, так и не смогла. И эта тайна осталась с тем оборотнем. И ведь притащил он спящую колдунью к тем отморозкам. Но и они сдержали слово, отпустили оборотней малолетних. Но тут, на городок напала другая банда и началась пальба. На время о девчонке забыли. Действие артефакта скоротечно, тем более заряда в нем было всего ничего. Очнулась девушка, связанная по рукам и ногам. Веревки, конечно, опали, не проблема, и, началось веселье. Хоть и выложилась полностью, чуть сама себя не выжгла, а бандитов, что в доме были, всех калеками сделала, да еще и выпытала, как попала к ним. Несколько дней восстанавливалась, а потом началась охота. Мама помогала. И охота завершилась удачно.

Трясущийся оборотень, висел вниз головой, привязанный за ноги к толстой дубовой ветке, под ним разгорался костерок, а две озлобленные ведьмы, подкидывали в огонь дрова. И тут появилось еще одно действующее лицо, молоденькая рыжая девчонка, выскочила она из кустов и со слезами кинулась ведьмам в ноги. Просила, умоляла отпустить парнишку, а взять ее. Ведь ведьмам, вроде как, все равно, кого в жертву приносить. Будто мы их приносим. Не знала она истинного положения дела. А когда, молодая, поведала ей, то так глянула на подвешенного, что аж у ведьм, у самих мороз по коже пробежал. Но просить за него не перестала. Все же, смилостивились колдуньи, вняли мольбам девочки, не звери же, в самом деле. Но клятву на крови взяли, у обоих — чтобы никогда, нигде, ни при каких обстоятельствах, даже в мыслях, они не могли причинить вред ни их роду, ни колдунам, ни ведьмам вообще…»

— Вот такая, вот, сказка — проговорила задумчиво бабушка и замолчала.

Света, широко раскрытыми глазами смотрела на свою любимую бабулю, не решаясь нарушить тишину, повисшую в кабинете бабушки.

— Все Светка — взмахнув рукой, по обыкновению, вновь заговорила та — закрывай рот и пойдем пить чай.

— Постой ба — попросила внучка — а-а..?

— Знаю, чего спросить хочешь. Не про деда ли Кирилла, эта сказка?…Может и про него… Тебе решать и делать выводы.

Бабушка поднялась со своего кресла — всё, пойдем — устало бросила она.

— Ба, ну, подожди — торопливо заговорила Света — подожди… Я, ведь не совсем дура… Я всё пронимаю… Ты думаешь, он и меня, вот так запросто, предать сможет?

Женщина, вновь тяжело опустилась на свое место и пристально посмотрела на девушку.

— Ба-а..?!

— Ладно, хорошо… Эх молодежь, все разжевывать надо — проворчала она — для них, оборотней, это вполне естественный и закономерный поступок. Ради сохранения своего рода, своей стаи, своего клана, они готовы на всё. Себя в жертву принесут, не раздумывая. Что, там, какая-то одна ведьма… Поэтому и винить, с их точки зрения, его тут не в чем. Как бы, ты, поступила на его месте? Они все же, в какой-то степени животные… Разумные… Да… Но… Инстинкты… Выжить, выжить любой ценой… Сохранить прайд. Это на первом месте.

— Ты хочешь сказать…

— Светочка, я ни чего не хочу сказать, я уже сказала. Но, времена меняются, все в нашем мире перепуталось, переплелось. И… пока, гром не грянет… Я имею в виду, пока все живое не окажется на грани… ни чего определенного, даже предположить, нельзя. И я надеюсь, он не грянет. Во всяком случае, в ближайшем будущем.

— Ба, а…

— Все Света… Всё… Ты сама сказала, что ты умная девочка, вот и решать тебе самой.

Весь остальной день Света, бездумно сидела перед телевизором. В голове творился кавардак. Но, все же, ближе к пяти часам, после полудня, заставила себя встряхнуться. И погнала свой «Логан» в город.

Кирилл.

— Кирюш, я войду? — донесся из-за плотно закрытой двери комнаты Кирилла, голос мамы.

— Да мам.

Кирилл бросил трубку телефона под подушку и сел, откинув одеяло, потянул с рядом стоящего креслица домашние спортивные штаны. На лице висела блаженная улыбка, которую он и не старался спрятать. А в голове, всё еще, звенел звон от слов — …я рада тебя слышать…

Мама вошла и огляделась.

— Ну, и бардак у тебя, сынок, когда прибираться-то научишься, или до старости мне это придется делать.

— Да, ладно мам, приберусь…

— Приберусь… — передразнила его мама — Ладно, я пришла не за этим… Поговорим?

— Мам? Что-то сучилось?

Улыбка слетела, и звон в ушах прекратился, Кирилл напрягся.

— Ну-у, в определенном смысле, да.

— Мама?!

— Что мама? Ладно, спрошу напрямую. Ты знаешь кто это девочка?

–????????

— Не притворяйся. Я же вижу, что с тобой творится последнее время… Светлана Алексеевна Новикова… По отцу. Потомственная ведь… магиня. Клан Старостиных. Ну, или, как у них там… Семейство, род? Да, наверное, правильно будет колдовской род Старостиных. Почему-то дар в этом роду передается только по женской линии, не совсем понятно, это немножко не правильно, но в этом роду так. Все мальчики, родившиеся, за последние четыре века, были лишены дара. Вот и твоя, девочка, приняла дар полгода назад. Скажем так, средненький. Бабушка имеет дар шестого порядка по рейтингу Шкойда — Ветрова. Рейтинг Шкойда — Ветрова, первый курс, помнишь?

Кирилл согласно кивнул.

— Девочка, третьего..?

— Да, не может быть — вскричал парень — она же…

И тут же прикусил язык — ведь, обещал же…

— Что она же?

— Да, ничего, это я так.

— Если, так, то не перебивай, я вчера, полдня провела в наших архивах… столько пыли наглоталась… Кстати, по твоей вине.

— А я-то тут, причем?

— Ты с дедом по телефону разговаривал? Какие-то, там, приветы передавал? Вот… Ладно, короче, не все так просто с этим родом. Оказывается, наш клан имеет какие-то обязательства перед ним. Но нигде этого не отражено. Дед знает, но молчит. И просил меня, не буду скрывать и не хочу, потом, перед тобой быть виноватой, категорически, запретить тебе всякое отношения с ним. Отец, хочет отослать тебя, сегодня же, в дальние клановые владения. До самого окончания каникул. И еще… Девочка в этом году, тоже будет учиться в университете, этого я деду не говорила, но он, я думаю, и так это понимает. Так что, определенно что-нибудь предпримет. Всё, уфф.

— А-а… М-мм…

— Слов нет…? Хоть фото покажи, красивая? — мама улыбнулась и вздохнула — я на твоей стороне, Кир, и верю, ты примешь правильное решение.

Кирилл вытащил телефон из-под подушки, ткнул пальцем в экран и протянул матери. Вчера постоянно ее незаметно снимал.

— Спасибо, мам…

Мама поглядела фотографии — красивая, мне нравится, но последнее слово, напоминаю, за тобой. И не дури. И еще, по секрету, бабушка категорически не согласна с дедом и у них, там, пыль до потолка. А бабушка, ты же знаешь, у нас авторитет, как и прабабка. А отца я обработаю, но сначала, прими свое, только свое, решение.

— Я, уже принял — упрямо дернув головой, ответил Кирилл.

— Не торопись, сынок, подумай.

Мама наклонилась, взъерошила волосы сына и поцеловала щеку — подумай, все же, сначала… Не торопись.

Дверь за мамой аккуратно закрылась, и Кирилл остался один. В голове вертелся смерч мыслей. Обида и злость на деда и отца, благодарность и нежность к матери, трепетное чувство к Светлане и непонятное к себе, замешанное на стыде перед девчонкой, за своих родителей и недопонимания ситуации.

Кирилл посмотрел на часы, до шести еще целый день. Но сейчас, оставаться дома нельзя — лихорадочно думал он — не равен час появится отец и тогда… Если, еще, просьбу старших клана он мог пропустить мимо ушей, то прямой приказ проигнорировать нельзя. Так что, надо линять и отключить телефон.

Он начал быстро одеваться и, уже через минуту, выскочил из дома, даже не позавтракав — ничего, заскочу где-нибудь, в кафешку.

Байк преданно заурчал, едва он нажал кнопку «старт». Оседлать его, накинув на голову шлем, было делом одной секунды. Остаток времени, до встречи с девушкой, Кирилл провел на берегу небольшой речушки, что протекала через город и, на берегах которой, всегда, летом, в хорошую погоду, собиралось много взрослых и детей. Лениво жевал, купленные по дороге беляши, запивая их сладкой газировкой. Пытаясь выловить из памяти хоть что-нибудь, что могло бы пролить свет на сложившуюся ситуацию. Но все тщетно. При нем ничего такого не упоминалось, ни отцом, ни дедом.

Света.

Через полчаса, а именно в половине шестого, Света припарковала свой автомобиль на привычном месте, в своем дворе. Кирилл уже был тут. Он широко улыбнулся, но улыбка тут же погасла. Как будто, внезапно, подумал о чем-то плохом. Но подошел и открыл дверь, выпуская Свету.

— Ты чего такой кислый, будто лимонов объелся — весело спросила девушка, хотя у самой на душе кошки скребли, но она решила не подавать вида — или не рад меня видеть… Тогда, зачем приехал?

— Свет, мне надо тебе кое-что сказать…

— Что? Что ты пришел мне сказать прощай беби, нам не по пути? — бросила, веселясь, девчонка, видя, замешательство парня.

— Свет, ну, что ты говоришь..?

— Ладно, прынц на красной «Махе», пошли, поднимемся ко мне, расскажешь…

Пока Света ставила чайник, и разогревала ужин, выудив из холодильника кастрюлю со сковородой, вот — вот должны прийти родители, с работы, Кирилл, не находя себе места, мерил комнату девушки ногами. Четыре шага от дверей до окна и обратно.

Наконец она появилась, сходу запрыгнула на крутящийся стул у компьютера, провернулась вокруг оси и, пристально, не мигая, поглядела на Кира.

— Ну..?

— Э-э, мм, кх..

— Нормальное начало — усмехнулась она.

— Я ничего не понимаю…. — проговорил Кирилл, пододвигая себе подвернувшийся под ногу табурет.

— Я пока, тоже…

— Погоди Свет… Отец… Дед… они почему-то…. Ну, в общем, что-то непонятное между нашим кланом и твоим родом. Я только, передал привет деду от твоей бабушки, как она и просила… И…

— Во-от, что и требовалось доказать — озвучила Света ответ на свои мысли, но высказалась она вслух.

— Что доказать..? — не понял Кирилл — Ты что-то знаешь, я вообще ничего…

— Знаю Кир, меня бабушка просветила.

— Расскажешь?

— А надо?

— Я должен знать — твердо ответил парень.

— Ну, раз должен…. Блин, ну надо же, прям Монтеки и Капулетти, только учти Кир, я травиться не собираюсь.

Света улыбнулась.

— Ну, если надо… Слушай…

И она передала рассказ бабушки. Ничего не искажая, почти, слово в слово.

Кирилл медленно поднялся на ноги и, переваривая рассказ, подошел к окну. Постоял с минуту и резко развернулся.

— Я никогда, так с тобой не поступлю.

— Да, ну…? А если, это будет нужно в интересах клана?

–…….

— Молчишь? Ну, так вот, что? Иди, давай, «Ромео». По ходу, нам действительно, не по пути.

— Нет — твердо выдал он — я люблю тебя, и сделаю все, чтобы….

— Стоп, стоп «Ромео» — прервала его девушка. На губах уже не было улыбки, в глазах блеснул ведьмин огонь — мы знакомы третий день… И надеюсь, последний. Уходи.

— Хорошо, я уйду сейчас, но только чтобы доказать тебе, что…

— Сколько пафоса, прямо театр, Шекспир отдыхает — опять, не дала ему договорить Света — прощай, «прынц».

Хлопнула входная дверь и по ступенькам забухали тяжелые Кировы ботинки. А Света, так и сидела в крутящемся кресле и бездумно глядела в распахнутую парнем дверь ее комнаты. Но спустя пару минут, взмахнула рукой подражая бабушке и тихо прошептала — да-а, видно не судьба.

6

Кирилл летел по улицам города, не обращая внимания, ни на звуки клаксонов, ни на рвущиеся из глубин автомобилей проклятия, ни на сигналы светофоров. Перекресток пролетал за перекрестком, ветер рвал его длинные темные волосы, шлем так и остался висеть на локте, холодил разгоряченное лицо и выбивал слезы из прищуренных глаз. Он рвался к деду. Его душила злость и обида.

— Я выхожу из клана — бросил он в лицо хмурому пожилому человеку, своему деду.

Тот поднял глаза от каких-то бумаг, разбросанных по столу.

— Тебя не учили здороваться, внук? — проговорил зло, сквозь зубы, старый оборотень — и не врываться в кабинет старших.

— Учили дед, но сейчас не тот случай — не менее зло, прошипел Кирилл.

— Пошел вон, щенок… Андрей — крикнул он своему секретарю за дверь — убери его…

Андрей, щуплый и невысокий оборотень, в безупречном черном костюме троечке, зашел в кабинет деда и положил руку на плечо Кириллу — пошли Кир — сказал он миролюбиво.

Кирилл дернул плечом, пытаясь сбросить ладонь. Но та даже не шелохнулась. Кирилл знал секретаря деда, не раз приходилось встречаться на тренировках. Знал его силу и хватку. Он был отличным бойцом. Киру до него, было ох как далеко. Но тот, не любил драк, предпочитая решать дела миром. Вот и сейчас он спокойно проговорил — Кир, пошли ко мне, кофе попьем. Заодно и расскажешь, что за беда у тебя случилась.

— Убери руку — вновь прошипел парень.

— Хорошо, убрал — не стал спорить тот.

Кирилл резко развернулся и выскочил из кабинета, громко хлопнув дверью.

Андрей, было, направился следом, но старый оборотень остановил его — пусть идет, нечего за ним бегать. И вот еще что, установи наблюдение за той девкой. И постарайся не допускать их встречи.

Секретарь кивнул и молча, вышел.

А оборотень, в задумчивости, посидел несколько минут и протянул руку к телефону. Набрал номер.

— Стержень? Да я, хорошо, что узнал — проговорил оборотень в трубку, дождавшись ответа — есть работа для тебя… как всегда… да… материалы будут завтра во второй половине дня.

Кирилл вновь несся по улицам города, только теперь уже, домой. — Нужно поговорить с мамой и отцом — Настроен он был, решительно, и отступать не собирался.

Сутки прошли спокойно, Кирилл не появлялся, и Света начала обреченно успокаиваться — ну, не срослось. Пусть будет так…

Она все это время провела дома, у компьютера, почти не высовывая нос на улицу, только, пару раз выскакивала в ближайший супермаркет за продуктами, по просьбе мамы.

Но вот на исходе второго дня зазвонил телефон — бабушка — мельком взглянув на экран, прочитала она, по которому пробегала надпись — бабуля.

— Да бабуль… Привет.

— Быстро ко мне, и чтоб одна нога уже здесь…

И отключилась.

Света вихрем вылетела из подъезда и бросилась к своему «Логану».

Загнав автомобиль в ворота, Света хлопнула дверью автомобиля и кинулась в дом.

— Что случилось ба…? — вскрикнула она, влетев в кабинет бабушки, но осеклась на полуслове.

Бабушка была не одна. В кресле, напротив нее сидел, представительный, в годах, мужчина, и о чем-то тихо говорил.

— Здравствуйте — поздоровалась Света и вопросительно поглядела на бабулю.

— Здравствуй, здравствуй внученька, проходи. Вот хочу познакомить тебя со своим старинным другом. Тихон Алексеевич Стержнев, маг и… дамский угодник — хохотнула бабуля.

Мужчина встал и по-светски склонил голову.

— Света… Новикова… Старостина…

Мужчина улыбнулся — очень, очень рад знакомству. Это честь для любого мужчины, быть представленным такой красавице.

Света зарделась и опустила глаза.

— Ты мне внучку не смущай, а то оторву что-нибудь на…

— Да, что ты, Настена, и в мыслях… — деланно повинился тот.

— Вот это и хорошо… что в мыслях… Теперь о серьезном. Ты, Светик, теперь будешь сидеть здесь, тихо, как мышка, в этом доме и ни шагу на улицу. Даже в сад.

–??????

— Не буду от тебя скрывать, хочу, чтобы прониклась. Ты в большой опасности. Твоих родителей привезут сюда чуть позже. Твой отец, как всегда, воду мутит. Но ему объяснили, вроде, понял. Дом под надёжной охраной. А мы пока, с Тихоном Алексеевичем, займемся делами.

Света поняла всё и сразу.

— Дед Кирилла?

— Да — не стала скрывать бабушка.

— А сам Кирилл…

— Не знаю Света, пока ничего не знаю. Но обещаю, держать тебя в курсе.

Поговорить Кирилл так и не успел. В дверях его встретил отец. Сверкнул в его руках артефакт и парень провалился в глубокий сон. Отец, подхватив безвольное тело, занес в Кириллову комнату и, еле слышно, прошептал, укладывая на кровать — прости сынок, так надо и вышел, плотно притворив дверь.

— Он не простит мне этого — понурив голову, проговорил отец, обведя глазами просторную кухню.

У панорамного окна спиной к нему стояла мать.

— Нам надо сберечь сына, ты все сделал правильно — устало откликнулась она — там сейчас, наверное, идет война… А на войне убивают.

— Да… сберечь сына — эхом отозвался отец — война, и я должен быть там.

— Нет — категорично заявила женщина.

— Да — упрямо, не терпящим возражений голосом, ответил мужчина.

И вышел.

К особняку клана черных медведей стягивались люди. Они рассеивались, в темноте, вдоль высокого забора, скрываясь в редком лесочке, что произрастал в каких-то трех, пяти, метрах от него.

За пару часов до этого.

— Клан черных медведей сделал заказ на убийство ведьмы, вот доказательства — и Анастасия Петровна бросила на стол перед председателем малого магического совета, спешно собранного по просьбе этой колдуньи, фотографию своей внучки, подтверждение перевода денег и запись разговора оборотня с киллером.

— Причина заказа — сухо проронил председательствующий. Пожилой маг, Павел Сергеевич Сухонский, не очень сильный, но уважаемый в их мире.

— Этой причине больше ста лет, неприязнь, ко всем нам.

— Ты, Анастасия, хочешь напомнить нам ту давнюю историю…

— Да.

— А причем, здесь, твоя внучка?

— Молодой оборотень и юная ведьма…

— Вот, как значит… взбрыкнул медведёнок и… как говорится, нет человека, нет проблем… А как же клятва? Ведь была?

… быстро же просчитал, старый — мелькнула восторженная мысль в голове ведьмы и кивнула головой.

— Ладно, посмотрим. Что ж, на долгие разбирательства времени, я так понимаю, нет. Собирайте боевую группу. Выдвигаемся. Но предупреждаю, боевые действия не начинать, пока не проведем переговоры. И оповестите главы кланов. Объявите сбор магического совета. И… я правильно понял? — он поворошил бумаги, разбросанные по столу — киллер не выполнил заказ? И показаний его, на большом совете, не будет?

Анастасия Петровна, только согласно кивнула на это головой.

— Ну, раз так, то, действительно, надо бы быть к ним поближе, как бы чего не вышло. Киллеров много, а внучка у тебя, Настасья, одна. И, надо бы отправить группу для охраны твоей семьи.

Женщина опять согласно кивнула.

— Антон — крикнул он.

В приоткрывшуюся дверь просочился совсем молодой парнишка и, лениво переминаясь с ноги на ногу, довольно нагловато уставился на присутствующих.

— Машку, найди и вот передай.

Он что-то быстро начертал на листке бумаге, мимоходом посовещавшись о чем-то с колдуньей, сложил и протянул парнишке.

Тот шагнул и, со скривившимся лицом, взял листок. И на минуту застыл.

— Ну, чего стоишь… быстро… я сказал.

Все присутствующие заулыбались. Вспомнив недавнюю историю, развеселившую все магическое сообщество городка.

Еще неинициированный, но уже подающий большие надежды на поприще предприимчивости, младший отпрыск, солидного и уважаемого колдовского рода Дементьевых, с присущей ему самоуверенностью, бросился, добиваться племянницы Пал Сергееча, Марии Владимировны Сухонкиной. Молодой ведьмы, инициированной год назад, веселой, красивой и, немного бесшабашной. С детства, увлекающуюся единоборствами и, владением разными колющими и режущими предметами. Да, и магиня не из последних. Так вот, она шутки ради, и еще чтобы отстал, накинула на мальчишку паутинку иллюзии. Уши, чуть поменьше, чем у чебурашки, нос, почти как у сказочной Яги, ну, и губы, сочные, ярко красные, с синеватым отливом. А-ля Карлик нос. Сам-то Антон еще не владеет магией. Потому ничего и не понял. Недоумевал только, чего это люди на улице хихикают, завидев его и, уступают дорогу. Вот в таком виде и появился он в магсовете, где по настоянию и протекции отца, числился на должности курьера. В общем, развеселил всех. Правда, недолго веселил, пожалели маги парнишку, развеяли иллюзию. С тех пор Антоша и на сотню метров не приближался к племяннице своего шефа.

Света, забравшись с ногами в просторное кресло, в своей комнате, только в доме бабушки, вертела в руках книгу. Она честно пыталась читать, но слова и строчки никак не складывались в осмысленный текст и, потому, девушка разглядывала, то обложку, то страницы внутри, то просто потолок. Мысли же крутились вокруг слов бабули или убегали к юноше по имени Кирилл.

— Вот, достал, блин… — произнесла она со вздохом.

— Кто? — донесся до нее голос от распахнутого в сад окна.

Света испуганно вздрогнула и повернула голову. На широком подоконнике сидела девица, почти одного возраста с ней, может быть чуть старше и, без зазрения совести, разглядывала ее.

— Ты-ы, кто? — дрожащим испуганным голосом, хрипло спросила Света.

— Машка… А ты, значит, Света?

— Да-а…

— Вот и познакомились.

— А, ты как сюда…

— Попала?

Света кивнула, в голову просто не приходило слов. Хотелось сразу, как говориться, всего и много. Сотворить какое-нибудь заклинание, чтобы поставить эту нахалку на место, познакомиться, подружиться, подраться… Да, много чего. Вот только выбрать из этого всего, от растерянности, просто не успела.

— Попала — хохотнула та — через калитку, конечно, только сверху, а потом вдоль дома.

— А, как же… — Света уже взяла себя в руки — охранные заклятия, бабушка говорила…

— Не парься, подруга, мне можно — вновь не дала ей договорить девушка и протянула сложенный вчетверо листок.

Света приподнялась в кресле и протянула руку.

Листок был девственно чист.

— Это шутка?

Между пальцами молодой ведьмочки засверкали, наливаясь силой сине-красные искры, а вокруг кресла вспух отчетливо видимый, туманный магический щит.

— О-о — протянула нежданная гостья — здорово, как тебе это удается? Кла-ассно… Мне бы так… Какой у тебя уровень?

— Кто ты? — Грозно, как ей самой показалось, спросила Света.

Хотя выглядела та довольно испуганно.

— Листочек силой напитай… — улыбнулась неожиданная собеседница.

Девушка погасила зарождающиеся на кончиках пальцев магические молнии и провела над листом ладонью.

«Мышка, побудь с девочкой, Света ее зовут, ей может понадобиться твоя помощь. Над калиткой и вдоль дома до окна… Адрес…»

— Бабушка отправила?

— Нет, дядька из магсовета, а я, как Чип и Дейл в одном флаконе, всегда спешу на помощь нуждающимся. Особенно по зову старого пер… э-э, колдуна — рассмеялась гостья — только видимо, помощь потребуется не тебе, а мне, медицинская, или похоронная…

Она покосилась на все еще плетущие невидимые нити пальцы Светы.

Света сбросила магическое напряжение и пристально вгляделась в ауру Машки, или Мышки, как было написано в записке. Обыкновенная магиня, нет и следа легкой зелени от оборотня. Одни серые. Чуть подсвеченные серебром всполохи.

— Посмотрела? Ну, как?

Света пожала плечами, но щит убирать не торопилась.

— Ай, как хочешь… У тебя похавать ничего нет? А, то пока к тебе добралась…

— Ты, правда, не от оборотней?

— Во, блин, а с какого перепуга я должна быть от оборотней?

— Ну-у…

— Интересно, продолжай. То-то я смотрю, наших всех с утра напрягли.

— Да, ладно, потом. Пошли, накормлю тебя.

Света успокоилась, поверила, погасила щит и поднялась на ноги.

— Давай, давай рассказывай — жуя огромный бутерброд с маслом и колбасой, запивая легким ароматным кофе с молоком, промычала гостья Маша.

— Да, в прочем, и рассказывать-то нечего… Ну, есть один парень… В общем, он из оборотней… Короче — Свете уже самой надоели свои паузы и заминки — его дед, почему-то взъелся на меня, будто я кому-то, что-то, обещала и угрожает. Не поняла только, мне или бабушке, или всем нам. Бабушка, толком, нечего не объяснила. Вот.

— А, чо, за парень, то? Из какого клана? Я всех вроде знаю.

— Медведи и рыси…

— Кириллка, что ли? — рассмеялась Машка и чуть не подавилась, вовремя спохватившись, схватилась за кружку — Мотофанат и ловелас.

Выдала она, прожевав бутер.

— Только, вроде, он спец по людям. Наших, всегда стороной обходит. Или… Обходил..? У тебя было… с ним, что? Ну, ты понимаешь…

Светка вспыхнула, как зажженная двухсотваттная лампочка.

— Да я… Да, он… Да… ты!!!

— Всё, всё, молчу, молчу — захохотала гостья, уворачиваясь, от полетевшей в нее книги, которую почему-то девчонка не оставила в комнате, а принесла с собой.

— Ты-ы… — Света опять не могла подобрать слова, чтобы выразить свое возмущение.

— Ладно, ладно, чего ты — быстро проговорила Машка — пошутила я. Я ведь тоже под заклятьем и снимать не тороплюсь… понимаю я все.

— Э-э… Под каким заклятьем? — вперила Света в собеседницу удивленные глаза.

— Как под каким? Ты, что ничего не знаешь? Во, блин, ты даешь, подруга.

— Под каким заклятьем? — упрямо повторила девушка, не отводя взгляда.

— Под тем самым… Кажется зря я затеяла этот разговор, давай тебе бабушка все расскажет, а?

— Говори — потребовала Светка, а пальцы уже непроизвольно начали плести паутину.

— А если не скажу… — вновь развеселилась Маша — пытать будешь, долго и мучительно..? — заговорщески, понизив голос, проговорила та, потянувшись через стол всем телом.

Светлана взяла себя в руки, сбросила зарождающуюся в руках магию и откинулась на спинку стула.

— Ну, расскажи, а?? Я ведь, правда, ничего не знаю. И про магию-то узнала только полгода назад. Мои родители простые люди и никого отношения к сообществу не имеют. А с бабушкой мы почти тогда не общались. Отец был против — просительно протянула она.

— А как у тебя так получается, ты вроде и заклинания не читаешь, а в руках уже сила плещется — попыталась перевести разговор на другую тему гостья.

— Не хочешь говорить? Да? — не поддалась девушка.

— Честно? Не хочу… Раз тебе не рассказали раньше, значит, время не пришло, и кто меня за язык тянул? — серьезно ответила та. Помолчала и вновь подняла глаза — А, постой-ка, давай я на тебя посмотрю. Расслабься и не закрывайся.

Маша что-то зашептала, пальцы начали выводить замысловатые пассы.

Несколько минут она пристально глядела на сидевшую ровно и напряженно девчонку.

Наконец отвела взгляд и, не сказала, потребовала — расслабься, а то ничего не видно.

Девушка расслабила спину и опять откинулась назад, на спинку.

Через пару минут, Маша устало проронила:

— Не, ничего вижу… Или вообще на тебе нет никого заклятия, или у меня сил маловато, чтобы «смотреть», хотя почти всегда получалось, даже лучше чем у других.

« — Ну, бабуля, сегодня же выпытаю у нее всё» — подумала Света. А сама махнула рукой, что у нее уже стало входить в привычку.

— Ай, ладно, не парься, как ты говоришь, подруга. Самой придется разбираться — А сама-то ты, под каким таким заклятьем?

— Ну, и хитра ты Светка. Как говорят в народе, без мыла, так катаньем. Ладно, фиг с тобой, развешивай уши… Чтобы зов услышать будущая ведьма должна быть девственницей. Это-то ты наверно слышала?

Светка согласно кивнула.

— В наше время это очень сложно. Вот, и чтобы сохранить, и продолжить потом род, на нас, не спрашивая, естественно, накладывают заклятье. Так сказать, что бы подавить влечение, да какое там влечение… У большинства, это просто любопытство. Тем более у ведьм и тем более у потомственных. После зова, снимают. А вот это уже по желанию… Что ты смотришь… Всё-оо.

— Интересно… — протянула задумчиво Света, после минутной паузы.

— Ха, толи еще будет, подруга… Кстати, а тебе Кириллка нравится? Мне, так ничего особенного, парень как парень. Разве, что в столице учится. Только это не его заслуга, клана. Приедет, большим человеком будет… а может и не приедет… Маги, да и оборотни тоже, редко возвращаются в нашу деревню после универа…

— А ты разве не учишься?

— Не-а, у моего рода столько бабла нет. А у дядьки своих трое. У нас тут школа магическая при совете, вот там и сижу за партой, а в основном за книгами, сама, образовываюсь. Да еще мама с бабушкой подсказывают.

— А-а… А я и этого не знала… Мне бабушка сказала, что с сентября, в столицу поеду, а про деньги ничего.

— Получается… это я тебе глаза открыла… цени, подруга — с хитрой улыбкой, доверительно произнесла Маша.

— Угу…

— Так, что насчет Кириллки?

Света опять зарделась…

— Не знаю, если честно, давай не будем об этом.

— Понятно… любовь… Ну, как хочешь, не будем, так не будем. Кстати, не научишь, как так у тебя получается, не проговаривая заклинания и, не плетя руками нити энергий, творить волшбу. Мне вот, еще настроиться надо, переключиться на магическое зрение, а это время. А ты только пальцами плетешь.

« Я могла бы и пальцами не плести, только подумать, но привыкла, так бабушка учила.» — пронеслось в голове.

А вслух сказала:

— Не знаю, меня так бабушка учит. Говорит, что если проговаривать про себя заклинания, помогая пальцами, так быстрее выходит, почти сразу. Только тренироваться надо много. Вот она меня и гоняет. И еще у меня потенциал высокий, и дар еще развивается.

— Хм-м, может быть… надо попробовать. А покажи, как светлячка зажечь пальцами и мысленно.

Света вытянула руку с раскрытой ладонью. И на ней тут же заплясал веселый огонек, оторвался, приподнялся и завис под потолком.

Маша попыталась повторить, но ничего у нее не вышло и, она огорченно прошептала — да, уж, видно слабовата я… а думала… дуреха.

Света промолчала, не зная, что сказать и как успокоить расстроенную девушку.

Но та и сама долго не расстраивалась — а, фигня это. Буду потеть и пробовать, пробовать и потеть. Как сказал классик — терпенье и труд, выроют пруд.

— Маш? А, что у тебя за тубус за спиной, ты рисуешь? — спросила Светлана, уводя разговор со скользкой темы и, не прогадала.

Девушка тут же преобразилась, в глазах появился счастливый, фанатичный блеск и, она вскочила, отпрыгнула на середину кухни, мельком огляделась.

— Это не рисунки, это лучше, гляди…

В то же мгновение, в Машиных руках появились два блестящих, довольно длинных, слегка изогнутых клинка. На мгновение они застыли, как бы показывая наблюдателю — вот мы какие. А потом, вдруг, взлетели. Переплелись, превращаясь в призрачную туманную дымку и, послышалась легкая, чуть слышная, почти неуловимая, песнь, песнь смерти.

Света с замиранием сердца глядела на этот дикий и в то же время прекрасный танец, танец горя и страданий, завороженная проникающей в самую душу песней скорби.

Маша внезапно застыла на месте, обрывая танец, клинки исчезли и, с заметным усилием справляясь с эйфорией восторга от собственного действа, посмотрела на Светку.

Та сидела, приоткрыв рот, глядя в одну точку, из глаз текли слезы.

— З-эй, подруга-а… Ау-у.

— А, что? — встрепенулась та.

— Что, что? Здорово, правда?

— Это не здорово, это прекрасно. Маша, ты… ты…

— Да, ладно — довольно пропела девушка и вновь опустилась на стул, заглянула в пустую кружку — можно еще кофе и… вон там у тебя булки…

— Конечно, конечно, Маш, я сейчас.

— Сиди уж, я сама. А то еще свалишься, сейчас. А знаешь, многие и, правда, теряют сознание, даже мужики. И это только зрители. А мне самой иногда приходится с трудом себя останавливать, чтобы не поддаться этой древней магии смерти. Говорят, в древности, были такие воины, специально впадали в такой магический транс перед боем — берсерки. Слышала, наверное. Убить их было почти невозможно, но и редко кто выживал. Сходили после этого с ума. И их, упавших в изнеможении, убивали свои. Из страха.

В это время, протяжно, тренькнула сигнализация калитки и послышались голоса, потом тихонько взвизгнул привод ворот и с легким скрежетом поехали в стороны створки. Света насторожилась.

— Светка — донесся со двора крик отца — опять, машину на середине оставила, не заехать.

— Ну, что ты кричишь постоянно на девочку, возьми и сам отгони — это уже послышался урезонивающий голос мамы.

— Отгони, отгони, я, что вам отгонщик что ли.

— Ну, началось — проворчало из прихожей, голосом бабушки.

Светка сорвалась с места и выскочила с кухни.

— Бабуль… Мама.. Па, я сейчас.

Маша подошла к окну. Во дворе на шее у отца висела Светка. Машка пожала плечами, разглядывая ещё молодого мужчину, со счастливыми, мокрыми глазами — А так грозно возмущался — усмехнулась она.

— Здравствуйте, Анастасия Петровна — вежливо поздоровалась Маша с появившейся в дверях пожилой женщиной. Сделав шаг от окна.

— А, Машенька. Здравствуй, здравствуй девонька. Ну, как подружились?

7

Клан Кирилла.

— Ты обрёк нашу семью, наш род, на исчезновение. Как только с девочкой, случится, что-то плохое, мы перестанем существовать — устало опустилась в кресло напротив массивного стола мужа, уже не молодая женщина. В некогда ярких, огненно рыжих, заплетенных в не длинную косу, волосах, давно уже поселились серебряные пряди — ты забыл клятву…

— Нет Инга, не забыл. Помню, как никогда…

Грузный оборотень из клана черных медведей, сидел, положив тяжелую голову на сжатые кулаки, уперев локти в зеленую, с чернильными синими разводами, ткань столешницы.

— Ты приказал убить девушку…

— Нет…

— Тогда, объясни мне, что все это значит, что делают все эти люди вокруг дома. Нет связи, нет электричества, нет воды — подняла красные глаза женщина. Сына схватили и куда-то увели…

Мужчина помолчал, что-то обдумывая.

— Хорошо — резко ответил он, приподняв голову и обрушив пудовые кулаки в стол. Тот жалобно скрипнул, но выдержал — я скажу Инга, если ты этого хочешь. Хотя могла бы и сама подумать своей головой.

Инга смолчала, но глаз не отвела.

— Нельзя, чтобы эта девчонка была рядом с нашим внуком, а тем более, невозможен их союз. Чертова клятва, лучше бы они убили меня тогда… Как ты не понимаешь..? Пустяшная обида. Одно неосторожно брошенное слово, да, даже в мыслях и… Клятва в действии. Нельзя прожить жизнь в любви и согласии, а тем более с человеком, всегда бывают раздоры и скандалы. Мы вон с тобой через день…

Женщина опустила голову и задумалась.

— Я как-то не подумала об этом… — прошептала она минуту спустя — и, что же делать?

— Я уже делаю. Со «Стержнем» у нас договор, он не причинит Настасьиной девчонке вреда, но все уже знают, что заказ был и он оплачен. Остальное пусть идет своим чередом. Соберут большой совет, я выплачу виру. Но все будут уверены, что мира у нас с родом Старостиных не будет, никогда. Это и попытаются объяснить девчонке, да она и сама после этого, после покушения на свою жизнь и близко не подойдет к Кириллу… И я устал Инга, устал контролировать себя каждую минуту, я старался забыть о них и, почти получилось, а тут…

Последние слова старый оборотень произнес уже почти шепотом, спустив пар и потеряв силы.

— Да, наверное, ты прав, но как мы объясним это Кириллу?

— Надо объяснить, и это сделаешь ты. Пока он злится на нас и нельзя допустить, чтобы эта злость перешла на… Как ее там зовут?

— Света…

— Вот именно, на нее. А сейчас я выйду с повинной. А ты поедешь к внуку. Кирр спит, пока, и надо успеть, чтобы он дел не наворотил. Тебя не тронут, я думаю.

— А если отпустить его из рода..?

— О-о, женщина… — вскричал в бессильном гневе оборотень — Да ничего это не решит, клятва-то на крови… Помнишь? А кровь мы ему заменить не можем.

— Но можно же, что-то сделать… Придумай, что-нибудь — испуганно и требовательно хлопнула женщина по поверхности стола.

— Если, только Настасья и ее мать отпустят нас, вернут клятву… Но сейчас на это нет времени. Всё, я пошел. Кирилл вечно спать не будет. Даже под артефактом.

— Неужели, этого нельзя было сделать сразу — выкрикнула она мужу уже в спину.

Тот только обжег ее яростным взглядом, коротко дернув головой, оглянувшись, и вышел.

Женщина откинулась на спинку кресла.

— Ну, что ж, я сама пойду, найду Настасью, на коленях буду умалять, ради детей… — прошептала она — только сначала поговорю с внуком.

Кирилл открыл глаза, обвел мутным, со сна, взглядом свою комнату и вновь прикрыл. Но тут, вдруг, встрепенулся, вспомнив прошедшие события и, резко вскочил с постели.

— Сидеть — тут же строго прикрикнули рядом.

Кирилл мотнул головой и обнаружил у себя за спиной бабушку и маму. Но вскинув подбородок, независимо прошагал к двери и дернул за ручку. Дверь не поддалась. Он дернул еще раз и еще раз. Без результата.

— Дверь заперта, как видишь — одернула его бабушка — сядь и слушай.

В ее голосе появились рычащие и шипящие звуки.

Парень подчинился, но, демонстративно и с вызовом, поглядел в глаза женщинам.

— Упрямый и вредный, весь в деда — уже с теплотой сказала бабушка маме.

И опять повернула голову к внуку.

— Мы с родом Старостиных связаны клятвой на крови. Это было давно…

— Я знаю — перебил ее Кирилл.

— Даже так? — Удивилась бабушка, не обратив внимания на не почтительность внука — и откуда? Даже твои родители не знали, до сегодняшнего дня.

— Света рассказала, а ей Анастасия Петровна.

— Но, значит, не все рассказала, или сама Светлана не всё поняла. Так получилось, что мы с дедом принесли клятву их роду…

И бабушка рассказала всё, что услышала от деда. Объясняя его поступки и действия.

— И я не знаю, пойдут ли Старостины на обряд возвращения клятвы. Если нет, то тебе даже думать о них плохо нельзя. Иначе весь наш род превратится, навечно, в голодных и диких животных.

— Мам, а почему вы нам не рассказали об этом раньше? — тихо спросила мама Кирилла у его бабушки.

— Это очень тяжело, нести такой крест всю жизнь, дочь. Ловить себя, постоянно, каждую минуту, каждую секунду, на мысли, что нельзя даже думать о ведьминском роде Старостиных плохо. А когда не знаешь, то и не думаешь. И дед прилагал все силы, что бы мы с ними никогда не пересеклись. Он только этим и жил. Мы даже уезжали из города, ты должна помнить. Но, другие кланы нас не приняли, как равных, только как низших и отвергнутых. Пришлось вернуться. А Кирилл перехитрил всех. Влюбился… — улыбнулась бабушка.

Бабушка рассказывала, а Кирилл впитывал ее слова, и приходило понимание трагедии семьи. Но в то же время, он хорошо понимал и чувства тех женщин, в том далеком не простом времени. Они просто не могли и не хотели поступить по-другому. Сам бы он, точно, не простил никогда, если бы с его семьей поступили также. Уходила злость и обида на отца и деда. Пришло понимание мотивов в поступках главы прайда. Сохранить свой род, оградить от бед и лишений. Защитить. Но отказываться от своей любви, даже ради рода… Это было уже выше его сил. И он был готов на все, ради своей любимой, даже на смерть. Не задумываясь.

— Эх, молодость — проговорила вполголоса бабушка, читая в его глазах, как в раскрытой книге.

И… вспомнила, как сама отдавала свою жизнь за любовь. Как умоляла ту девчонку и ее мать взять ее жизнь в обмен на жизнь любимого. На глазах навернулись слезы.

« — А ведь не весь в деда — подумала она — моего не меньше, если не больше». И сразу слезы просохли, вновь по губам заскользила добрая улыбка.

— Ну, значит так — взяла она себя в руки, раскисать, просто не было времени — мне пора, а ты посиди-ка пока дома, я обещаю, все будет хорошо. Буду звонить. И с девочкой твоей, тоже, ничего плохого не случится. Так что… Ладно всё, я ушла.

Как, только прикрылась дверь за бабушкой и мамой, Кирилл, схватил телефон.

На звонки долго никто не отвечал, а потом и вовсе стали сбрасывать. Но парень был настойчив и, в конце концов, в трубке раздался раздраженный голос Светы.

— Кирилл, мы, кажется, договорились. Ты ходишь по своей стороне улицы, а я по своей. Всё, отбой.

— Подожди Света, не бросай трубку — взмолился он.

И девушка, поколебавшись, Кирилл чувствовал это, не отключилась.

— Ну, чего еще? — нехотя донеслось из глубины сотовой сети.

— Ты, просто, не все знаешь — затараторил он, проглатывая окончания — дед не хотел тебе и твоим близким зла, это было подстроено, подстроено им, чтобы мы больше никогда не встречались. Я могу все объяснить.

— Ну..?

— Об этом знали, только мой дед и бабушка, да еще и Анастасия Петровна. Клятва, понимаешь, все дело в клятве. Я сейчас приеду. Я все объясню.

— Ну-у… — опять колебание и короткое — как хочешь.

Кирилл, опять, мчался по улицам города, наплевав на все правила. Опят в спину неслись раздраженные сигналы клаксонов и злые выкрики водителей.

К воротам загородного дома Старостиных он прилетел, другого слова и не подобрать, именно прилетел, одновременно с автомобилем своей бабушки, старой рыжей лисицы.

— А-а-мм? — только и смог он вымолвить на невысказанное удивление той.

— Ну, может так оно и лучше — первой нашлась лисица и, опередив внука, протянула руку к кнопке домофона.

Род Старостиных.

Света взглянула на монитор камеры видеонаблюдения, после трели сигнала, оповещения о посетителях.

Незнакомая женщина, а за ее плечом маячит голова Кирилла.

— Бабушка, тут кажется к тебе — громко, чтобы заглушить свое волнение, почти прокричала девушка, хотя та была в двух шагах и уже тише — и ко мне, по-видимому…

Анастасия Петровна поморщилась — чего кричишь-то, оглушила совсем.

Вытянула шею, что бы заглянуть через плечо внучки, вгляделась — я думала позже приедет — проговорила она сама себе и пошла встречать.

Женщину бабушка сразу увела к себе в кабинет, даже не представив внучке и ее родителям.

А Кирилл остался стоять во дворе, дожидаясь Свету. Заходить в дом он не стал, рассудив, что там и без него много народа. Три машины посреди двора.

Света появилась спустя минуту, в кухонном переднике и с ложкой в руках.

Кирилл порывисто бросился к ней, но взгляд ее серых глаз, в которых грустно отражались блики заходящего солнца, и плотно сжатые губы, осадили его порыв.

— Свет.. — голос его дрогнул — Свет, мне надо….

— О.. Кириллка собственной персоной — раздался за спиной девушки еще один голосок. Веселый и задорный.

И рядом со Светой проявилась еще одна «фигура».

— Машка?

— Ну, для кого и Машка, а для тебя тетя Маша, я ведь тебя на два года старше, помнишь? — расхохоталась девушка — а помнишь как я…

— Маш!!

— Ладно, ладно Кир, не буду раскрывать, твои тайны, сейчас. Потом Светочке расскажу…

Кирилл поморщился, а Маша обошла его по кругу и вопросительно поглядела на Свету — и, что ты в нем нашла? По мне так, так себе…

Света, сначала, слегка смутилась, но тут же вскинула голову, подхватывая игру новоприобретенной подруги — точно Маш, и прыщи вон у него… И, как я сразу не заметила. Ребенок…

Кирилл, было, вскинул руку к лицу, а потом просто и искренне, улыбнулся, раскусив девчонок. Попадался он уже на такой развод.

Но девушки остались серьезными и наблюдали за парнем, продолжая только им известную игру.

— А чего это он лыбиться — спросила Маша у Светы — без причины, может больной?

Кирилл вздрогнул, сглотнул ком, застрявший в горле, и растерянно уставился на подруг.

— Я не замечала раньше — ответила Светка — но кто его знает, может скорую вызвать?

— Не знаю, не знаю — задумчиво проговорила в ответ Маша — думаю, скорая здесь уже бессильна.

И девчонки рассмеялись в голос. А Маша, похлопав оборотня по плечу, бросила — расслабься Кир, шутка. А то такой весь серьезный прямо…

Кирилл выдохнул облегченно и немного расслабился, как советовала Машка.

— Ну, девчонки…

8

Из небольшого холла донеслись приглушенные голоса, спускающихся со второго этажа женщин.

— Я не держу на тебя зла Инга, но и верить безоглядно не могу, у меня внучка растет, пойми. У тебя внук.

— Настя, я все понимаю и уже, за то, что ты для нас сделала сейчас, большое тебе спасибо.

— Хорошо Инга, на этом, пока, все. Вон дети во дворе… Им и дела нет до наших проблем. Так, что не будем омрачать им праздник молодости. Может, поужинаешь с нами?

— Нет, нет Настя, спасибо, бежать надо, а то, кабы, мой боров опять чего-нибудь не учудил, с дуру.

Ребята примолкли, настороженно глядя на выходящих во двор женщин. Из окна кухни выглянула мама Светы, уловив подозрительную тишину.

— Все хорошо, ребятки — поймав тревожный взгляд Светы, сказала Анастасия Петровна — вот провожу Ингу Леонидовну и будем ужинать. Да, кстати, Инга, вот она, моя внучка Света. Вы ведь еще не знакомы…

Женщина подошла к девушке и, протянув руку, провела пальцами по ее щеке. Улыбнулась — здравствуй девочка.

— Здравствуйте — ответила та, прямо глядя ей в глаза.

— Я бабушка, вот этого оболдуя…

Света кивнула, слегка опустив глаза.

— Все будет хорошо, родная, верь в это…

Девушка вновь кивнула.

— Ну, до свидания, знаю, встретимся еще.

И уже обернувшись к Настасье Петровне, с улыбкой произнесла — хорошая у тебя девочка, Настя.

Бабушка с усмешкой, кивнула — хотелось бы, что бы так и было.

Затем Кириллу — ты дома-то, когда будешь? Что матери передать?

Кирилл в ответ только плечами пожал. А та, приподнявшись на цыпочки, легко поцеловала его в щеку и мимоходом шепнула — всё хорошо…

Клан Кирилла.

— Старый пень, зачем ты заварил всю эту кашу, нельзя было мне сразу всё рассказать? Настя, спасибо, тысячу раз ей спасибо, еще два дня назад вернула нам клятву. Как, только увидела Кира в своем доме и как он смотрит на ее внучку. Красивая девочка, чистая, и душой, и телом. Поверь мне, я не ошибаюсь. Я из клана рысей, а мы умеем считывать ауры, даже не прибегая к силе. Надеюсь, ты этого еще не забыл?

— Да, я и не спорю — понуро отвечал Вениамин Черный из клана черных медведей, своей жене.

— Не спорит он… Вот возьми и спрячь.

Женщина швырнула грязную тряпицу пропитанную, почерневшей от времени, кровью, на стол перед ним. Оборотень осторожно и с опаской развернул артефакт. Ровный свежий срез, рассекал его точно посередине.

— Но-о…!!!

— А ты, что хотел? Вот так вот, сразу, раз и всё? Она боится… и уже не за себя, за детей своих, за внуков. Кстати, у Настасьи ожидается прибавление.

— ННо, она же уже… — Округлил глаза муж.

— Старая? Это ты дурак старый, у дочери. В положении она, я это почувствовала, когда только в дом вошла. Думаю, они еще и не знают. У которой?

— Э-эх, совсем у тебя на старости лет с памятью плохо стало. Дочь у нее одна, было три сына. Двое на фронте в Великую Отечественную погибли, третий, сейчас где-то на севере с семьей, они обычные люди. Прошлым летом приезжали, у наших целителей лечились. Ведь лет-то им по людским меркам ох, как много.

Вениамин, выслушав ее, кивнул согласно и вернулся к разложенной на столе тряпице.

— Значит… Слова клятвы можно пробудить — проговорил он задумчиво.

— Да, и Настя сделает это, она сама сказала. Так, что выкинь свои дурацкие мысли из головы.

— Да, я и ни чего такого… Нет, правда, Инга… — глядя жене в глаза оправдался старый оборотень.

Кирилл.

Кирилл нехотя нажал кнопку «старт» на своей «Ямахе», убрал подножку, терпеливо дождался, когда сзади устроится Маша и тронул с места. Сверху тускло горела блеклая неполная луна, сбрасывая на ночную землю призрачные тени редких облаков. В груди легко и свободно трепетало сердце. В первый раз, сегодня, его не прогнали, после пяти минут тягостного общения. Может этому поспособствовала Машка — подумал он — Как бы было, если б они остались вдвоем? Да, пусть так… Пусть Машка… Светка… Так звонко смеялась. Как краснела, когда знакомила его с отцом и мамой. Как… Как завороженно смотрела на Машкин танец с клинками, а из глаз появлялись легкие слезинки… Как потом танцевали под громкую музыку в саду… Как поцеловал… Пытался… Укусила… Зараза, за нос… Не больно… да, и не обидно…

— На дорогу смотри… — не ласково пихнули его под ребра сзади — спишь, что-ли?

Кир вздрогнув, сбросил скорость и уже другими глазами поглядел на стелющуюся под колеса байка серую полоску асфальта, в свете фары. Взял себя в руки и грустно вздохнул.

На заседании магического совета.

— Признаю, полностью признаю свою вину и готов понести любое наказание, вынесенное, многоуважаемым советом.

Старый оборотень тяжело и устало опустился на узкую скамью. Но в глазах, помимо, готовности принять любую участь, проскакивали искорки радости и счастья. Давно, он даже уже и не помнил, когда он был так спокоен и безмятежен. Но надо, надо, просто необходимо выражать всем своим видом перед советом тягостное и необходимое в этих случаях, и вынужденное, раскаяние. Что, естественно, получалось плохо. Он был плохим актером, даже совсем им не был, он был медведем, а ему полагалось, по статусу полагалось, быть сильным, бесстрашным, свирепым и ужасным.

— Двенадцать лун — предложил поднявшийся со своего места в зале, независимый представитель от совета колдунов соседнего города.

На большие советы, особенно, тогда, когда вершился суд, по закону должны быть приглашены независимые представители от других магических сообществ, не связанных с местным какими либо обязательствами. Потому, и сейчас, здесь, находились представители колдунов, кланов оборотней, природных магических существ, дальних и ближних сообществ.

— И штраф, в размере оплаты пятилетнего курса обучения одного представителя сообщества, в столичном университете — предложил глава волчьих кланов.

— Двоих — выкрикнули с места.

— Согласен — кивнул головой волк.

Повисла напряженная тишина, никто не торопился высказываться. Ведь каждый из присутствующих, в любой момент, мог оказаться на месте старого медведя. Как говорится, не зарекайся… Потому и осторожничали.

Поднял руку, требуя слова представитель природных, леший. Откуда-то с лесных массивов, расположенных близ единственного водохранилища в крае. Но представительного и крупного для такого рода мистических сущностей. Что было, в общем-то, удивительным. И сила в нем виделась огромная, многие маги сказали бы запредельная.

Все присутствующие с уважением склонили головы в знак согласия.

Председательствующий, вытянув руку, коротко кивнул.

— Прошу прощения, уважаемый совет — поднялся леший — мне немного не понятен мотив, свершившегося преступления. Потому выносить решение, я считаю, преждевременным. Возможно, оно выйдет слишком мягким или наоборот слишком жестким. Как коротко поведал мне глава малого колдовского совета вашего округа, была довольно неприятная предыстория у этого проступка. И нам, представителям, отдаленных сообществ хотелось бы прояснить обстоятельства этого дела.

— Вы правы, многоуважаемый, леший — поднялся со своего места председатель, и склонился в почтительном поклоне, затем выпрямился и продолжил — поэтому я предоставляю слово, самому обвиняемому, так как истец отозвала свои иски и не желает свидетельствовать против обвиняемого. Но и так, как факт преступления на лицо, мы не можем прекратить судебное разбирательство. И не можем не наказать виновного.

Старый оборотень, кряхтя, поднялся, обвел присутствующих затуманенным взглядом.

— Это давняя история, уважаемый совет — начал он тихо, с трудом превозмогая себя — шла война, как вы помните, глупая и страшная, война людей. Куда, волей или неволей, были втянуты и мы все. Наш клан и мой род почти весь был истреблен, оставалось только несколько особей. И чтобы спасти остатки клана я пошел на преступление, на сговор с людьми. Это самое страшное преступление, совершенное мной и за которое нет мне прощения, ни перед богами, ни перед вами. Я отдал в жертву, ради спасения, людям ведьму…

Виниамин Черный говорил тихо и медленно, тщательно, подбирая слова. В зале стояла мертвая тишина.

–…… И вот я низко кланяюсь той, что была, тогда девчонкой, а сейчас достойная магиня и уважаемая всеми женщина, Анастасии Петровне. За то, что простила нанесенную мной обиду и вернула клятву.

Старый оборотень склонился в низком поклоне.

А потом опустив голову, сел на скамью.

— Но, тогда, почему?

Раздался в зале выкрик, разрывая, висящую тяжелым пологом, тишину.

Оборотень поднял голову.

— Я не могу ответить на этот вопрос, простите. Но повторяю, я полностью признаю свою вину и не прошу снисхождения.

И вновь опустил голову.

Кивнув, опустился на свое место и леший.

— Ваши предложения, уважаемый совет — вновь взял слово председатель.

Предложений было много и довольно суровых, в основном от представителей колдовского сообщества, и совсем нелепых, от кланов оборотней.

Но голосованием постановили — Все те же двенадцать лун без права пользования силой, для чего прямо в зале надели на запястье «медведя» блокирующий магию браслет и виру в пользу пострадавшей, плюс штраф в размере пятилетнего обучения в столичном университете двоих, претендентов, выдвинутых советом.

Имена претендентов озвучены были здесь же. После недолгих споров. По просьбе Анастасии Петровны, это была Мария Владимировна Сухонкина (Машка) и отпрыск молодого клана, не набравшего пока силу, клана лисиц.

Толпа, собравшаяся у здания технического университета города, где проходил совет, самого большого и представительного, разделившись пополам, на колдунов и оборотней в волнении ждала решения. Были и плакаты, призывающие к действиям, чтобы якобы свершилось правосудие, были и провокаторы, визгливо заводящие толпу, коих тут же отлавливали спецслужбы с той и другой сторон, были и просто любопытствующие, но не имеющие право, не засунуть нос куда-либо. Это в основном журналисты и блогеры, без принципов, чести и совести. Пишущие и вещающие о том, что приносит лишь звонкую монету, не зависимо, от принадлежности к каким либо сообществам. Будь то магическое, людское или религиозное.

И вот, на высоком и широком крыльце университета появился ведущий заседание совета, со своей «свитой». Среднего роста мужчина с чистейшей и блестящей на солнце лысиной, смуглым азиатским лицом и в интеллигентских очках, в тонкой желтой оправе, на внимательном, чуть заостренном к низу лице. В строгом костюме и тростью в руке. В другой, он держал, кипу рукописных листов бумаги.

— И так господа — начал он, гремящим в воздухе голосом, усиленном магией — прошу внимания…

Народ застыл в ожидании. Впрочем, услышали его только одаренные. Остальные же, не понимающе, крутили головами.

— Выношу решение совета…

После оглашения решения, недовольных, что удивительно не нашлось. Толпа перемешалась и тихо, мирно разошлась.

9

Света и Кирилл.

Света, прикрыв, от яркого и жгучего летнего солнца, лицо своей легкой юбочкой, нежилась на прогревшемся к полудню, песочке пляжа.

Рядом голова к голове лежал Кирилл и, тихо — мирно переругивался с Машкой, пристроившейся под кустом густого прибрежного кустарника, накинув на голову и плечи полотенце. Это у них теперь игра такая появилась, кто больше гадостей друг другу наговорит. Но гадостей мирных, не переходящих на грань оскорблений. И в этом оба были виртуозы.

Последнюю неделю они почти не расставались. Втроем всегда и везде, особенно по вечерам. Незаметно для себя Света сблизилась с Машей и Кириллом. С Киром, немного по другому, но виду не показывала, позволяя себя поцеловать в щеку при расставании и принимать цветы и сладости при встрече.

В сброшенных на покрывало одеждах нудно зазвенел телефон. Ребята вопросительно повернули головы — чей..?

Потянувшись как дикая грациозная кошка, Машка лениво встала на ноги — мой, блин. Сегодня же суббота, неужели с работы, блин, блин, блин. Не-е, хочу-у.

Маше приходилось работать, чтобы содержать себя и не быть обузой многодетной семье, хотя отец, и злился, и давал денег, но, естественно, молодости свойственна независимость. И, конечно же, отцовских просто не хватало.

— Да, мама — удивленно ответила девушка в трубку — Да… да… Дядька? Нет? Общий совет… Ура… Но… Ага…

Маша прижала телефон к груди, отключившись и, зажмурила глаза…

— Что? — в голос, тревожно спросили Кирилл и Света.

— Мне срочно надо домой…

— Что случилось? — вскочили ребята.

— Отец принес сертификат на обучение в университете из совета… — завороженно, глядя в даль, еле слышно прошептала Маша, а потом со счастливыми глазами посмотрела на друзей — общий совет выдал сертификат, общий, понимаете, не дядька добился, отец бы не принял, даже ради меня, он у меня принципиальный. А общим независимым советом приняли. Я и еще какой — то лис. Мама срочно зовет домой.

— Поехали — подхватился Кирилл — Свет, собирайся…

Оседлав свои байки ребята, рыкнув мощными моторами, выкидывая песок из-под колес, понеслись в город. Надо заметить, что теперь Маша постоянно ездила только со Светой, если они все вместе, поймав однажды неоднозначный взгляд подруги.

В особняке четы Черных.

— Мы банкроты — весело рассмеялась Инга, бросаясь на шею вошедшему в комнату мужу.

— С чего ты взяла? — обнимая жену, удивленно проговорил, с виду суровый мужчина — я все еще глава клана, а клан не может быть бедным.

— Но у нас-то на счетах ни копейки, я вчера проверяла…

— Проверь, пожалуйста, еще раз, дорогая.

Женщина выскользнула из могучих рук и схватила планшет, лежащий на журнальном столике.

— Не понимаю… Откуда?

— Другие кланы помогли, даже колдуны внесли немного… Помнишь, как мы помогли в свое время волкам, а потом и рысям. Так, что мы, и с твоим кланом, и с волками в расчете. А с магами… разберемся. Мне доложили, правда, пока не знаю, насколько это правда, Настасья не взяла виру.

— Слушай — загадочно разулыбалась Инга Леонидовна — тебе не кажется, что в скором времени, придется раскошелиться еще и на свадьбу.

— Да, брось ты… Наиграется мальчик и….

— Что-о? — Прошипела огненная рысь, изменившись в лице — наиграетсс-ш-ш-а?

Красивый маникюр вдруг превратился в острые красные когти, а плечи подернулись рыжей с серебром, вставшей дыбом шерстью. Зрачки глаз в мгновение расплылись и, тут же превратились в кошачьи, с вертикальными зрачками и налитыми неконтролируемой злобой.

Мужчина отшатнулся и в ужасе закричал — Инга, остановись…

Уже почти превратившаяся в рысь женщина на миг замерла, встряхнулась, и процесс оборота пошел вспять.

— Подай, что-нибудь прикрыться — зло бросила она, так как ее, соскользнувшая с гладкого тела рыси, одежда уже лежала у его ног — идиот.

Натягивать, прыгая на одной ножке, джинсы, как то неудобно, да и не по возрасту.

Виниамин — подал дрожащей рукой, покрывало с дивана.

— Отвернись…

Муж опасливо повернулся — но как? Как можно перекинуться, не имея, сейчас, силы? — задал он, чуть слышный, вопрос.

— Так… — услышал он злой ответ.

Дом бабушки. Родители светы уже уехали.

Из остановившегося такси, в пригородном коттеджном поселке на улице Береговой, у крайнего дома, вышел средних лет мужчина, хорошо и со вкусом одетый, но в нелепом колпаке и копной никогда нечесаных светлых волос на голове. Огляделся и целенаправленно зашагал к резным железным воротам.

В это время Анастасия Петровна, сидя в кресле, перед стоящей перед ней девушкой, терпеливо и даже монотонно, объясняла, что-то ей, заставляя повторять каждое движение своих пальцев, меж которых вилась тонкая искристая змейка силы. И если, у той, что-то не получалось, или получалось, как-то не так, укоризненно вскидывала голову и принималась объяснять снова. И так раз за разом. Раз за разом.

— Зря вы, уважаемая, Анастасия Петровна мучаете ребенка — раздалось у той за спиной, не громко и пугающе, а тихо, обыденно и спокойно. Но женщина, все равно испугано обернулась, моментально завернувшись в кокон защиты, охватывающий и внучку.

Света, тоже не заметила, как появился в кабинете незнакомый человек, так как в это время все внимание сосредоточила на своих руках, пытаясь, в точности, повторить пассы бабушки.

А человек, с копной спутанных волос на голове без лишних эмоций вытянул руку и, не обращая внимания на бабушкин, не предвещающий ничего хорошего незнакомцу взгляд, впитал в руку всю энергию кокона.

— Ставить защиту нужно не так — проворчал он — кто вас, только учил? А вот так… — и вокруг него рядами выстроились высокие и не широкие щиты — Из-за своего кокона, вы не сможете нанести ответный магический удар по сопернику. А из-за щитов, перемещая их, в любую сторону, почти мгновенно, можно и, даже, нужно. Только, не забыть вернуть их на место. Даже если и противник с помощью сильного артефакта вытянет энергию с одного щита, вряд ли у него будет жизненное время, справиться со всеми. Скорее всего, он уже будет к этому моменту мертв.

Объяснил он, со, всё тем же, терпением и спокойствием, с каким перед этим объясняла урок Анастасия Петровна девушке.

— За что? — спросила женщина незнакомца, приняв как должное, что перед ним она просто бессильна, потому с мужественной обреченностью и, не дожидаясь ответа, и прямо глядя в глаза, попросила — девочку не трогай… пожалуйста.

— А с чего ты, Настасья, взяла, что я пришел причинить тебе и дитю вред?

Только сейчас бабушка с внучкой заметили, что на плече у незнакомца вальяжно сидит их Семен, их родной домовой Семен и преспокойно, безмятежно вылизывает свою кошачью шерстку.

…………………………………………………………………………………………………………………

— Это друг, хозяйка — раздалось у той в голове.

…………………………………………………………………………………………………………………..

Она опять вздрогнула и поднесла руки к вискам — как давно Семен с ней не разговаривал. Не называл хозяйкой. Только молоко лакал, дремал на каминной полке, да пропадал неведомо где, неделями.

— Я пришел познакомиться — говорил меж тем «гость», ласково поглаживая «кота» на плече — зовут меня просто леший, друзья называют Лешик, а дети дядя Лешик.

— Да, я видела вас на совете… Но…

— И были не представлены — улыбнулся одними глазами тот — чаем-то напоишь, Настасья? А, то в горле пересохло, какой разговор без чашки чая.

Да, да — спохватилась женщина — здесь?

— Да, где тебе удобнее.

— Я принесу — отмерла и Света.

— Нет уж — вновь улыбнулся леший — не привык я к обхаживанию с подносами, пошли показывай, куда… Где тут у вас обеденная зала. А может и кофе есть?

— Ну, Настасья — продолжил он разговор на огромной кухне — да не бойся ты меня, не со злом я, просто интересно мне стало, как другие слияныши живут — леший отставил чашечку с чуть-чуть недопитым кофе, так положено, Николай говорил.

Анастасия Петровна напряглась и с опаской покосилась на Семена, пристроившегося на коленях у лешего.

— Какие слияныши? — дрожащим голосом спросила она.

— Ну, такие, как мы вот, с Колей, как жена моя, кикимора с Любой, как вы с домовым, как друзья мои колдун и оборотница…. Я еще на совете рассматривал твою ауру, и она мне показалась, довольно интересной. Замороченной, залепленной, какими-то заклинаниями колдовскими. А когда расплел, не поверил. И вот я здесь.

— Вы прошли обряд слияния? И вы раб?

— Да, что ты, Настасья, Боги с тобой, какой раб, друзья мы, а колдун с оборотницей так вообще муж и жена, какие могут быть хозяева, если желания одни на двоих, поди, разберись, кто хозяин, а кто раб.

— Но Семен говорил….

— Семен прав, но не совсем. В древних преданиях так и говорится, один хозяин другой раб. Но это скорее дань, тем самым преданиям. Вот посуди сама… Нить одна, на одном конце один, на другом, другой. Кто из них хозяин, а кто раб? И разорвать ее невозможно. А если и найдется возможность, то погибнут ведь вместе.

— Но, человек ведь выживет, лишиться магии и все.

— Тебе Настасья сколько лет?? Вижу, можешь не отвечать, больше сотни. И вот порвали вы нить, долго ты протянешь? Я думаю, минут пять. Да и кроме того, нить я гляжу не одна… Четыре, кажется… Да? Ты, внучка твоя и наверно еще родственники… Теряются нити…

— Да, мама и дочь. А как эти нити увидеть можно и почему я их не вижу?

— Потому, что не хочешь… Попробуй… Пожелай, как я тебе говорил… Но сейчас мы не об этом… Вот порвалась нить… А внучка твоя уже попробовала вкус магии, и вдруг… Сможет она после этого жить? Во-от… Да, Настасья, а почему нить одна бледнее других, не должно быть так. И Семену твоему от того скорее всего нездоровится, да Сема — и леший заглянул коту в глаза, из которых тут же выкатилась слезинка.

Анастасия Петровна округлила глаза — так дочь-то у меня, обычный человек, нет в ней магии.

Леший, аж, рот раскрыл после таких слов, от удивления.

— Настасья, ты ду… Извини… Не могут слияныши не иметь магии. И кто тебе такую чушь наплел? Знаю, по условию договора дар передается только по женской линии, это мне сейчас Семен подсказал. Но дочь-то у тебя, не женщина что ли? Кстати нить твоей дочери двоится, значит, у тебя будет еще одна внучка. И не лишай своих детей магии, не правильно это… Вот по этой причине Семен с тобой и не разговаривает, тяжело ему, муторно…

Анастасия Петровна задумалась над сказанным. И тут же в разговор вмешалась Света.

— А дядя, Лешик, можно мне вас так называть? — и, не дожидаясь разрешения, торопясь спросила, — а вы могли бы меня поучить.

— Я?… Нет… А вот, Коля, думаю, не откажет, только далеко он сейчас очень далеко.

— У-у — разочарованно протянула девушка.

— У-у… — передразнил ее леший — вот как приедет, познакомлю, а из меня учитель, прямо скажу никакой. Так с Колей намучился… Ни в жисть, больше никого учить не возьмусь. Силы-то в тебе много, вижу, но пользоваться ей вы не умеете, ни ты, ни бабушка твоя.

— А когда, он приедет? — тут же вставила Света.

— Так, кто ж его знает, может завтра, может через год. Вот вернусь, спрошу. А отсюда, не докричаться, далеко.

— А мне через две недели уже уезжать в столицу, в университет — вновь разочарованным голосом произнесла она.

— Учиться надо, отрочица, надо. Вон мой Коля, какой-то полиптех, поликтек… фу-ты… не вышепчешь, закончил. А маг сейчас, раза в три сильнее меня. Верь моему слову.

— А разве он не учился в университете магии?

— А, зачем, зачем природному, колдовской, да оборотный универсиститет? Чему там могут научить природного? Заклинания плести, так ни к чему это. Вот сожми ручки в кулачок и пожелай светляка зажечь.

Света крепко сжала кулаки и подумала — хочу светлячка…

И тут же под потолок взлетела яркая звездочка.

Бабушка, как и домовой завороженно глядели на девушку и ее светляка.

— Ну, вот, и никого колдовского плетения.

— Нельзя так леший — заговорила понуро женщина — зря сбиваешь девчонку. Ты леший, силы в тебе много, аура твоя прямо глаза слепит…

— А сейчас?

— Ой, нет никакой силы — изумилась Светина бабушка.

— Вот, а ты говоришь сила. Природному, ее завсегда скрыть можно. А ты, смотрю, на себя, каких-то черных заклинаний навешала, тьфу, срамота.

— А как, как это сделать?

— Так пожелай, чтобы другие в тебе видели лишь слабый огонек ее и любого другого цвета, только, очень, очень. Душой пожелай.

— Ой — В свою очередь вскрикнула Света — ты вся серая, Ба, как ведьма, настоящая ведьма.

— Но сильные маги, могут снять иллюзию и увидят истину.

— Это не иллюзия, это и есть истина, если ты этого пожелала для себя, и ни какие колдуны тебе не указ. Только не делай ни чего во зло, от этого дар наш слабеет, а может и вовсе угаснуть. Мы природные призваны хранить то, что нам доверили боги и люди. Хранить, не уничтожать, а зло это уничтожение. Лешие леса и поля хранят, кикиморы болота, домовые тепло, уют и согласие в доме, водяные реки и моря…

— А оборотни? — спросила Светлана.

— А оборотни изначально призваны беречь землю от скверны. В любом обличье. От черного колдовского зла в животной ипостаси, от грязи людской в обличье человека. Но только, в последнее время, некоторые из них в основном озабочены совсем другим. Людские пороки за многие века впитали их души. Но… Таких, в самом деле, единицы. И глядя на эти единицы, мы судим обо всех. Я знаю, что говорю. И заметьте, у кого дар совсем слаб, тот и душой черен, и наоборот. И совет хочу дать тебе Настасья, открываться может и не стоит, что ты слияныш, зависть людская, а тем более колдовская, чернее смерти, а все же не след нам природным заклинания плести, поводи руками для вида и сделай что пожелаешь, ну, или на что силы хватит. И дар наш богами данный развивать надо, а не плести узлы руками.

Ну, что-то я заговорился, пора мне. Спасибо хозяюшка за соль, за хлеб, не будь в обиде, что без спросу я, прощай.

Семен нехотя слез с колен лешего и подняв хвост, пошел провожать его вместе с Настасьей Петровной и печальной Светой до ворот.

— Мои двери всегда открыты для тебя леший и не держи зла за прием неласковый — и тоже низко склонилась в поклоне перед лешим, за шаг до того, как тот переступил незримую черту ее владений.

Леший с улыбкой кивнул и вышел. Затем метрах в ста от усадьбы, ярко сверкнул портал, как будто молнией озарило и исчез.

Две магини и «кот», стояли на улице, провожая незваного гостя и видели, как полыхнул на пару секунд овал, в котором, без следа, растворился человек с несуразной копной волос на голове и смешном колпаке.

— Вот это сила — восхищенно прошептала Настасья Петровна.

— Я сегодня у тебя останусь, ба…

— Оставайся — пожала плечами женщина, она все еще была под впечатлением дневного визита — отцу только позвони.

— Да, обязательно. И.. Я не поеду в столицу, закончу институт дома.

Бабушка пристально посмотрела на внучку — а, если леший больше не появиться или тот самый Коля откажется тебя учить?

— Тогда я поеду сама, найду его.. их… и буду учиться. Он ведь не лгал?

— Ну, вроде, природные не должны врать, прямо не скажут, но и не правду тоже.

— А ты можешь узнать в совете откуда этот леший?

— Могу, наверное, Паша Сухонкин, должен знать, кажется, он приглашал независимых.

— Узнай, пожалуйста, ба, а?

— Придется теперь… Да мне бы и самой поучиться… И маму твою инициировать надо, только беременная она, как бы не скинула… Эх спросить бы у кого…

— Так давай спросим у Семена.

— Не хочет он говорить со мной, отказывается.

— Может, я спрошу?

— Попробуй внученька…

Света подошла к каминной полке и погладила Семена по голове, тот перевернулся на спину, подставляя живот.

— Сем, а можно маму инициировать сейчас, она ведь в положении…

……………………………………………………………………………………………………………….

— Дар передается уже после зачатия — эхом раздалось в голове.

………………………………………………………………………………………………………………..

— Но ведь ей будет очень, очень плохо….

…………………………………………………………………………………………………………………

— Почему?

……………………………………………………………………………………………………………………

— Я же помню, как мне было плохо при инициации.

………………………………………………………………………………………………………………..

— А я здесь причем… Так хотела хозяйка… Я исполнил…

…………………………………………………………………………………………………………………..

Света резко повернулась к бабушке.

— Ты, слышала, что сказал Семен? — строго выпалила она.

— Нн-ет, он от меня закрывается — ответила пожилая и уставшая женщина.

Слишком много на нее свалилось за сегодняшний день.

— Он, сказал, что никакой инициации нет, дар передается уже после зачатия, неужели, ты этого не знала? — со слезами на глазах бросила Светлана.

— Нет, но-о, так меня учила мама…

— Ба, мы природные, мы не колдуны… Леший…

Больше слов у девушки не было, из глаз полились слезы, а спазм сжал грудь и дыхание.

Бабушка подошла и обняла внучку, прижала к груди, погладила по голове — мы все исправим внученька, исправим, вместе — шептала она, сдерживая и свои рыдания.

Спустя два часа, успокоившиеся женщины, молодая и старая, напившись горячего, крепкого чая с малиновым вареньем, сидели и тихо разговаривали. Строя планы на завтра и, вообще, на будущее. За окном, давно уже стемнело, затихли птицы, слегка, подул теплый летний ветерок, разгоняя, дневную духоту.

У ворот протарахтел и смолк звук мотоцикла. Света подняла голову.

— Кирилл приехал — вздохнула она и, не дожидаясь звонка, пошла открывать.

— Свет, что случилось?

Донеслись встревоженные голоса со двора. Высокий, с легкой хрипотцой — Маша — узнала Анастасия Петровна. И мужской, молодой и чуть дрожащий — Кирилл…

— Мы тебе звонили, звонили, СМСки посылали…

— Кир, Маш, да, все нормально, со мной все хорошо. А телефон остался у меня на верху, мы тут с бабушкой немного заняты были. Вот.

— Ну, ты и напугала нас, подруга — Маша облегченно выдохнула.

— Проходите, у нас как раз чай горячий…

Пока сидели, пили чай со свежими ватрушками, которые бабушка напекла еще с утра, но те так и остались почти нетронутыми, не считая тех, что угощали лешего. А Света незаметно переводила тему разговора в нужное ей русло. Бабушка, вполглаза, дремала в уголочке, в уютном глубоком кресле.

— Кир, а чему вас там, в университете учат..?

— Да, так, всему понемножку…

— Заклинаниям всяким, Да..?

— Ккакким, кха, кха, заклинаниям, кха, кха.. — закашлялся парень.

— Ну, разным, наверное..?

— Свет, мы же не колдуны, нам не нужны заклинания…

— Как интересно… А чему, тогда?

— Ну, в основном… На первом курсе, это основы магии, это, что такое сила, из чего состоит, как ее распознать, как найти источник, определить, подходит ли, сила источника. Ну, влияние луны на составляющие источников, да много чего. История магии, например.

Сама же скоро все узнаешь.

— И все?

— Да, нет, еще самые обычные предметы. Математика, физика, химия всякая, английский, будь он не ладен, немецкий, французский. То, что и в обычном ВУЗе, для людей. Только, говорят, более углубленно все изучается, языки вот. Но точно я не знаю, что, там в ваших институтах преподают. Ты ведь учишься. Тебе лучше знать.

— Наверное — задумчиво проговорила девушка.

— Свет, у меня там, что-то кашляет в движке — опустил глаза Кирилл — посмотри, может, что подскажешь?

— Пойдем, с отцом несколько раз наш перебирали.

Как только прикрылась дверь, и ребята оказались на ступеньках невысокого крылечка в две дощечки, Кир прислонился к двери спиной и притянул к себе Свету.

— Свет, что случилось? Ты, такая, такая… В общем… Не такая, как всегда.

— Не надо, Кирилл — отстранилась Света.

— Я… Я… Блинн… Света выходи за меня… Если согласна… Сейчас же поеду к деду…

— Не знаю, Кир, ты мне тоже очень нравишься но…

— Что, но..? Свет??

— Пока не могу сказать… Дай мне время…

— Хорошо… Я люблю тебя… Говорил уже, да? И буду говорить… Всю жизнь.

В дверь толкнули и Кирилл, отпустив Свету, посторонился.

— Ну, где вы там — из-за дверей появилась Маша — починили свою тарахтелку? А то мне уже скучно стало. Все булки съела, лопну сейчас.

— Не лопнешь — вымученно засмеялся парень — посмотри на себя, как вобла тощая. Тебе их вагон надо.

— Ах, ты… Сам… — и, довольно солидный, для хрупкой девушки, кулак полетел в живот Кирилла, но не долетев нескольких миллиметров увяз в магической густой субстанции шита.

Маша недоуменно посмотрела на свою руку и на парня.

— Как ты это сделал?

А Кир, с таким же недоумением, смотрел на Свету. Света же, как ни в чем не бывало, задрав голову, рассматривала звездное небо.

— А, так это ты, подруга… Здорово…. Научишь?

— Чему? Ведь ты и сама щиты умеешь ставить.

— Но так быстро… Ну-у… А, ладно… Как ты говорила учиться, учиться и еще раз учиться, как завещал великий Ленин. Хи, хи. У нас на стене школы это написано.

— Слышь, ребенок, которого девчонка защищает — повернулась она к Кириллу — домой-то поедем? Ночь уже. А мне завтра еще на работу. Не х-о-ч-у-ууу — выкрикнула она, протяжно, последнее слово.

Кирилл наклонился, поцеловал Свету в сжатые губы, потом еще раз в щеку.

— Ладно, Свет, отвезу эту, булкоедку и позвоню.

Света кивнула.

Кирилл направился к мотоциклу, а Маша застыла рядом, разглядывая подругу.

— В любви признавался?

— Замуж звал…

— А, ты?

Девушка пожала плечами.

— Ладно, пока — не стала комментировать та Светино пожатие. И тоже чмокнув в щеку, направилась к Кириллу.

10

На следующий день, с утра, Анастасия Петровна направилась в магсовет, с трудом разыскала в трех этажах здания в центре города, с вывеской «МУП ЖКХ», нужный кабинет без всяких опознавательных знаков. Так бы и бродила целый день, если бы не догадалась перейти на магическое зрение. Вот тогда и встало все на свои места. И вывески появились и объявления всякие. Здесь она еще не была, сюда магсовет переехал совсем недавно, буквально на днях. Женщина толкнула нужные двери.

— Настасья Петровна! — воскликнул и вылез из-за стола Павел Сергеевич и торопливой походкой заспешил к женщине, склонился и старомодно поцеловал ручку — какими судьбами? Присаживайтесь — он указал жестом на одинокий стул у своего стола, на котором аккуратными стопками лежали бумаги.

— Я с просьбой к тебе Паша — сказала та и улыбнулась — должна буду.

— Да, помилуйте, Настасья Петровна, о чем вы говорите. Это мы вам в сто крат больше задолжали. Видите, какое здание в муниципалитете выкупили на ваши деньги, вот обустраиваемся…

— Это не мои деньги, медвежьего клана.

— Ваши, ваши Настасья Петровна. И давайте не будем об этом спорить. Хорошо? — И не дожидаясь возражений, торопливо продолжил — предложил бы вам кофе или чай, но пока еще не все перевезли. А может, в кафе напротив… Я приглашаю.

— Нет, спасибо Паша… А ты бы не мог бы мне дать адрес, того лешего, что на общем совете был, или, что там у них, у леших.

— Да запросто Настасья, даже название города и домашний и сотовый телефоны. Могу даже рабочие телефоны. У него там оказывается целая корпорация, представляешь «ЗАО АРХИТЕКТ». Парнишка там, у него управляющим, ведьмак, я скажу тебе силы не меряной, хоть и молодой, а заместителем, при парнишке, оборотица из белых волчиц. И тоже с силой, да такой, что не зависит от луны. Слышал, перекидываться может, в любое время. Не знаю, только, правда или нет.

— Правда — вырвалось у женщины.

Конец ознакомительного фрагмента.