Жёлтый чемодан

Александр Мирошниченко

Жёлтый чемодан в результате многоходовой комбинации попадает на борт самолёта без должного досмотра. События происходят в преддверии речи Президента, во время которой заговорщики планируют совершить теракт. По замыслу заговорщиков это должно стать сигналом к началу военного переворота. Предотвратить трагическое для страны развитие событий должен простой бортпроводник рейса Москва−Токио. Насколько этот проводник «простой» и сможет ли он выполнить свою задачу, рассказывается на страницах книги.

ЭПИЗОД 1

Его звали Далер. Именно так, в прошедшем времени. Поскольку так к нему обращались очень давно, когда были живы мама и папа. После того как погиб его отец, а через год умерла мама, уже никто не называл его по имени. Хотя парнишке тогда не исполнилось ещё и шести.

«Малыш», «огрызок», «волчонок» — это всё, что слышал Далер всю жизнь после смерти родителей вместо своего имени. Первое время он жил в семье дяди, который, вполне возможно, был хорошим человеком, но его старшая жена не давала как-то это проявить. Именно она заставляла своего мужа строго, на грани с жестокостью, относиться к чужому ребёнку, который, с её слов, был лентяем и лишним ртом. Она бы вышвырнула племянника мужа из дома, если бы не осуждение соседей и родственников в таком случае.

Когда Далеру исполнилось четырнадцать, именно эта женщина настояла на том, чтобы дядя исправил в паспорте год рождения и отправил родственника на заработки в Россию.

Здесь, в России, уже не было ни родных, ни знакомых. И абсолютно всё было чужое и непривычное. И погода была неправильная. И город был таким, какого подросток никогда до этого не видел. И люди были совсем чужие, говорили на странном, едва понятном ему языке. Хорошо, хоть дядина соседка, тётя Дилсуз, которая работала в школе учительницей русского языка, долгое время занималась с Далером. Он сначала даже подумал, что приемная мать не такая уж злобная тетка, раз позволила ему эти уроки. Даже сама инициировала. Но иллюзии о доброте рассеялись, когда он нечаянно подслушал ее разговор с соседкой, робко пытавшаяся убедить мачеху не посылать на заработки столь юного Далера:

— Я своих детей должна прокормить, а этот пусть отрабатывает уже потраченное на него, — после этих слов стало понятно, что не в доброте дело.

По большому счёту непривычный язык не очень был и нужен молодому гастарбайтеру, пока он работал на стройке какого-то большого сооружения, где все говорили на родном или близком к родному языке. Но, видно, уроки тёти Дилсуз не прошли даром, и Далер со временем стал понимать местных. Сам же стеснялся говорить. Произносил только отдельные слова, без которых невозможно купить продукты в магазине, куда его время от времени посылали старшие, а также ответить на вопрос начальника или полицейского.

Когда строительство объекта закончилось и ждали следующую работу, его наставник, которого дядя просил за ним присмотреть, перевёл Далера в другое место, где они выполняли небольшие заказы или разовые поручения.

Однажды его отправили в магазин. Он собрал по полкам заказанное и прошёл на кассу, где сидела красивая женщина, очень похожая на его маму. По сути, всё внешнее сходство заканчивалось тем, что кассир была большая и улыбчивая. Но Далер почувствовал — доброты в этой незнакомке было не меньше, чем у мамы. Со дня её смерти он не ощущал такого. Рядом с женщиной стоял мужчина её же возраста, они даже были чем-то похожи. Хотя для маленького гастарбайтера почти все местные на одно лицо.

Далер терпеливо ждал, пока они наговорятся, — ему было приятно находиться вот так близко и вспоминать ощущение тепла и уюта, которое испытывал, только когда родители были живы.

Когда мужчина ушёл, поцеловав женщину в щёку, она повернулась к спокойно ожидающему парню и улыбаясь сказала:

— Извини, это брат мой, я его так редко вижу. Давай, что у тебя?

Далер молча выложил на ленту свои покупки, кассир брала товар привычным движением, быстро находила штрих-код и после знакомого писка считывателя, складывала в пакет. А закончив процедуру, назвала стоимость и рассчитала. Далер забрал сдачу и уже собирался уходить, как вдруг женщина резко встала и протянула руку к карману его рубахи, где лежали деньги. Подросток испуганно отпрянул, забыв про пакет с продуктами.

— Ты чего такой дикий, как Маугли? — обладательница бархатистого голоса вышла из-за кассы, одной рукой погладила Далера по предплечью, а другой сняла длинную белую нитку, неизвестно откуда прилипшую к его ткани.

Это было настолько необычно, приятно и Далер застыл на месте. Он хотел, чтобы этот момент не прекращался. Женщина вернулась на место и подала пакет с продуктами:

— Тебя как зовут? — поинтересовалась заботливая сотрудница магазина. — Меня тётя Наташа.

Далер не мог не ответить, ведь она была так добра, но и позволить ей называть так, как это делала мама, тоже не мог.

— Маугли, — ответил он.

— А ты шутник, — искренне и от души засмеялась тётя Наташа.

Даже на улице Далер продолжал ощущать тепло от короткого общения, он всё ещё чувствовал прикосновение женской ладони к своему плечу. И именно за это место его резко кто-то схватил сзади.

— Куда торопимся? — прозвучал за спиной противный гнусавый голос.

Далер обернулся и увидел четырёх парней его возраста или немного старше. Двое из них пострижены налысо, тот, что держал его, был в ветровке с поднятым капюшоном.

— Ты почему по нашему району ходишь и не платишь за это? Совсем наглость потерял? — говорил тот, растягивая слова.

Еще одного из парней Далер потерял из виду, лишь почувствовав его присутствие где-то позади, что тут же вызвало неприятный холодок внутри. В детстве он часто дрался и умел за себя постоять. Но это чужая страна: попади здесь в полицию и обязательно отправят домой. То есть опять в чужую семью, где его будут называть лишним ртом. И хозяин не выплатит деньги за последний месяц, как это произошло с его соседом по общежитию. Конечно, лучше всего бежать и потом сбивать с ног догонявших по одному, но стоящий за спиной делал этот план неосуществимым.

Виктор Иванович в последнее время редко навещал сестру, хотя она и работала кассиром в супермаркете недалеко от его жилища, поскольку дома он бывал редко. Обстановка была крайне напряжённой, поэтому график его работы постепенно стал «двадцать четыре на семь».

Сегодня получилось заскочить в квартиру. Там было тихо и пыльно. Очистив холодильник от просроченных продуктов и полив цветы, которые пожелтевшими кончиками листьев укоряли хозяина в отсутствии заботы о них, Виктор Иванович взял дополнительные ключи и решил прогуляться до супермаркета. Предстояло заполнить холодильник продуктами, которые спустя время, вероятнее всего, перекочует в мусорное ведро, а также оставить сестре ключи с просьбой поливать хотя бы иногда растения.

Перебросившись обычными «как дела — нормально» и узнав последние новости про родственников, он пошёл домой. Отойдя всего ничего, нащупал в кармане ключи, которые предназначались сестре. Пришлось вернуться. Перед входом в супермаркет намечался конфликт. Несколько местных балбесов явно планировали обобрать и отбуцать молоденького гастарбайтера, которого Виктор недавно видел в магазине, когда общался с сестрой.

Понимая, какой оборот может принять ситуация «четверо против одного», он, не долго думая, подошёл к компании.

Далер, перехватив взгляд гнусавого, понял: четвёртый встает на четвереньки, чтобы толчком в грудь можно было легко повалить жертву на землю, поэтому отпрыгнул чуть в сторону, избежав тем самым толчка с последующим неминуемым падением и избиением. Но это лишь отстрочило неприятности. Теперь позади оказался забор, а двое лысых перекрыли пути к бегству.

— Ну-ну, — почти по-дружески прошипел гнусавый. — Что за фокусы?

И достал из правого кармана нож. В его глазах было столько ненависти и стало очевидно: эти ребята не за деньгами пришли, а за жизнью. Желание лишить человека жизни не менее осязаемо, чем тот же нож в руке.

Но мгновением позже гнусавый уже корчился от боли, присев на мокрый асфальт, он почти пищал высоким мальчишеским голосом:

— Сука!

За его спиной стоял мужчина, несколько минут назад разговаривавший с кассиршей, которая назвала себя тётей Наташей.

За вскриком гнусавого раздался звук металла. Это упал на асфальт нож. Оба лысых как по команде пошли с двух сторон на появившегося из ниоткуда незнакомца.

— Слышь, дядя, тебе твоей пенсии на лекарства хватит? — зло процедил один из нападавших.

Затем эффектно, как в кино, замахнулся ногой для удара, но упал как подкошенный, не закончив действие — «пенсионер» попался проворный. Сбив с ног одного, второму он вывернул руку и тот тоже лежал, корчась от боли. Зафиксировал шею и взяв руку на излом четвёртому, Виктор Иванович вполне спокойно, но четко разделяя слова, произнес:

— А теперь говорим: «Извините, дядя Витя, мы так делать больше не будем». Иначе дядя Витя сломает другу руку.

— Извините, дядя Витя, — прошептал тот, кто на своей шее ощущал стальной и болезненный захват.

Остальные разбежались с матом и угрозами, которые, впрочем, были неубедительны, поскольку исходили от ретировавшихся.

— Говно у тебя друзья, — констатировал дядя Витя и отпустил последнего из нападавших и тот бросился догонять «друзей».

Мужчина поднял нож, осмотрел его и, назвав игрушкой, забросил подальше в кусты. Потом взглянул на Далера и спросил:

— Звать как?

— Маугли, — ответил тот.

— Тогда шуруй в свои джунгли. Там не так опасно, — и направился в супермаркет.