Друг мой Лешка

Александр Мирошниченко

Что определяет нашу жизнь? Слова, поступки, не озвученные вслух мысли… Вселенная управляет нами, или мы влияем на процессы окружающего нас мира? Все эти темы загадочным образом переплелись в книге «Мой друг Лешка», превратив в определенный момент жизнь двух друзей детства в настоящее приключение с преследованиями, прослушками и тайнами. В руки героев попадает некий компьютерный код, суть которого довольно сложно объяснить, а еще сложнее – в это поверить. Однако речь отнюдь не о мистике…

файл.7

Как только я вернулся в свой номер, мне позвонил администратор и сообщил, что ко мне прибыли гости. Я дал согласие на визит, и почти сразу в дверь постучали. На пороге оказался представитель нашей компании в Сингапуре. С ним был молодой солидного вида мужчина.

Когда гости расположились, мой знакомый представил своего спутника со всевозможным пиететом к должности. И пояснил, что у первого секретаря Генконсульства заканчивается срок командировки и ему нужно отправить на родину некоторые личные вещи. Морем это будет очень долго, а самолетом очень дорого. Не могли бы мы взять на борт своего самолета некоторые из его личных вещей без коммерческого оформления. Таможенную очистку они гарантируют.

Такое обращение со стороны соотечественников было не в новинку, поэтому я ответил сразу, что брать вещи человека, который не является пассажиром, мы можем только в одном случае: если он оформит перевозку груза. Важный гость, как это случалось, когда я произносил заготовленную фразу, ожидаемо расстроился. И я поспешил его успокоить, тут же предложив вариант: если этот небольшой груз будет подарен члену экипажа, то проблема снимается, потому как перевозка личных вещей членами экипажа не возбраняется, а уже в России можно передарить перевезенное обратно хозяину груза на вполне законных основаниях.

Визитеры обрадовались, особенно тот, который смог оказать любезность важному чиновнику, и сообщил, что он вместе с нашим бортоператором сейчас отвезет груз на самолет.

— И правда, почему бы члену экипажа не загрузить свои вещи сегодня, — согласился я.

Уже выходя из номера, представитель авиакомпании, увидев стоящий возле порога системный блок, приобретенный мною, предложил также закинуть его на борт, чтобы завтра не таскаться с ним. Я не возражал.

Ужин сильно затянулся: мы очень долго ждали свой заказ. Даже притом что потом разом подали все блюда, мы всё равно вышли из ресторана довольно поздно. По возвращении в номер меня не покидало чувство, что здесь был посторонний. Убирались у меня, конечно, регулярно, но никогда горничные не касались личных вещей. Сейчас же я не сомневался, что некто, посетивший мою комнату, тщательно изучил содержимое моих чемоданов. Убедившись, что ничего не пропало, я успокоился. Пусть шерстят, мне скрывать нечего.

Следующим утром, когда в аэропорту мы проходили таможенный контроль, нас проверяли намного тщательнее, нежели это происходит обычно. Я давно не был в Сингапуре, поэтому не придал этому никакого значения, считая, что для данного места это обычная практика. Даже тот факт, что лично меня отвели в отдельное помещение, очевидно, предназначенное для допросов, где один человек в форме таможенного офицера и еще двое в штатском, один из которых был европейцем, опрашивали меня по поводу наличия запрещенных к провозу товаров и предупреждали об уголовной ответственности. Дежуривший в аэропорту агент из местных, обеспечивающий рейсы нашей компании, переводил вопросы. Поскольку я был уверен в чистоте своих помыслов и считал, что это рутинная процедура, то вел себя абсолютно естественно. Отсутствие оснований и мое поведение сделали свое дело, и нам, оформив документы, разрешили пройти на борт. По дороге на самолет агент, который переводил допрос, сказал, что за всё время его работы в аэропорту Чанги он первый раз столкнулся с такой ситуацией и был даже немного напуган.

Дальше последовала рутина, которая заставляет выкинуть из головы всё, что не касается подготовки самолета и экипажа к полету. И уже после закрытия дверей бортоператор, докладывая о готовности, сообщил, что моя покупка на борту. Только тут я понял, что начисто забыл про этот предмет, когда меня спрашивали на таможне, весь ли я свой багаж предоставил для контроля. И понял, что, вспомни про этот багаж на таможне, мое поведение могло бы сильно измениться. Но с другой стороны, какой интерес для таможни и спецслужб Сингапура мог представлять операционный блок компьютера, к тому же, похоже, бывший в употреблении.

На московской таможне наличие «обременения» никого не удивило. Наших соотечественников на границе скорее удивило бы, если бы в экипаже, прилетевшем из Юго-Восточной Азии, никто не привез с собой персональный компьютер или комплектующие к нему. Они и сами не стеснялись делать подобные заказы, когда им это было нужно.

Так что, в конце концов, я выполнил просьбу друга. Получив оборудование, Лешка несказанно обрадовался, а изучив оборотную сторону операционного блока, озадаченно посмотрел на меня и полюбопытствовал, сколько он должен доплатить.

Когда же я заверил, что хватило его денег, он сильно удивился.

— Это не то, что я заказывал. — И добавил раньше, чем я успел расстроиться: — Это на порядок круче. Я вообще не предполагал, что такое уже делают. Я даже не представляю, сколько это может стоить.

Мне были приятны эмоции гения, и я отправился на кухню заварить замечательный чай, также привезенный в подарок, потому что понимал, что Лешку еще долго невозможно будет оторвать от компьютера.

Когда чай был готов и я принес две чашки в комнату, Лешка уже разбирался с покупкой.

— Здесь на диске программа какая-то стоит, но не страшно, я отформатирую, и будет как новый. Может, потому, что бэушный, поэтому так дешево и отдали.

— Может быть, — согласился я, вдыхая аромат настоящего чая.