Друг мой Лешка

Александр Мирошниченко

Что определяет нашу жизнь? Слова, поступки, не озвученные вслух мысли… Вселенная управляет нами, или мы влияем на процессы окружающего нас мира? Все эти темы загадочным образом переплелись в книге «Мой друг Лешка», превратив в определенный момент жизнь двух друзей детства в настоящее приключение с преследованиями, прослушками и тайнами. В руки героев попадает некий компьютерный код, суть которого довольно сложно объяснить, а еще сложнее – в это поверить. Однако речь отнюдь не о мистике…

файл.2

Лешка знал все новости из мира стремительно развивающейся индустрии IT. И всякая новинка вызывала у него бурный восторг, чем тут же предпочитал делиться со мной.

— Ты посмотри на эту крутизну? — восхищался друг, показывая очередной настольный компьютер, ожидая от меня соответствующей реакции.

Я, как мог, изображал вовлеченность, но моя неискренность выводила Лешку из себя.

— Неужели ты не видишь, что это за чудо? — удивлялся друг.

— У тебя таких «чуд» уже столько побывало, что я не успеваю радоваться, — оправдывался я.

— Ты ненормальный, — выносил очередной приговор моей тупости по части компьютеров товарищ. — Это же 486-й! В Москве 386-е редко встречаются, в основном только 286-е, а это 486-й! Неужели не понимаешь?!

— А, тогда, конечно, — выдавливал я из себя восхищение, совсем не понимая, что обозначают озвученные циферки, — тогда и правда круто.

Лешка продолжал сыпать числами и непонятными словами: «тактовая частота», «КЭШ-память», «мегагерцы», «килобайты», «разрядность шин» и много еще чего. Это всё если и вызывало у меня какие-то ассоциации, то они не имели ничего общего с компьютерами.

Но я делал удивленные глаза и пытался слушать собеседника. Через некоторое время Лешке надоедал мой театр и он со словами: «До чего же ты тупой» прекращал тратить силы на то, чтобы объяснить причины собственных восторгов.

— Вот пройдет немного времени, и ты тоже поймешь, что без компьютеров жить невозможно.

— Но до этого как-то жили, — вяло оппонировал я другу.

— Вот именно: «как-то», — заканчивал дискуссию Лешка.

И уже очень скоро у нас на работе появились компьютеры, которые сначала робко подвинули печатные машинки, а потом взялись решать локальные задачи: составление навигационных планов и планирование полетов. Дальше — больше.

А потом пришел интернет, и всё-всё в мире изменилось. Вдруг выяснилось, что компьютеры из игрушки превратились в средство если и не первой необходимости, то в очень важную и полезную штуку.

Лешка стал еще востребованнее. Он разбирался и в железе, и в программном обеспечении. Он запросто мог соорудить из отдельных комплектующих компьютер, который будет дешевле, но производительнее. Мог создать сайт или написать необходимую программу. Благодаря ему я узнал, что такое электронная почта, и он же мне зарегистрировал мой первый электронный адрес, который я использую до сих пор.

Вот тогда я понял, что Лешка был прав насчет значимости компьютеров и интернета. Окончательно убедил меня в этом случай: я однажды не сумел дозвониться до дежурного по наряду, а значит, не знал свой план работы на завтра. Такое периодически случалось. Дежурный по наряду сидел у телефона с планом работы экипажей и отвечал на звонки в строго отведенное время. В девять вечера он покидал свой пост, и всё: не узнал свой план, значит, завтра утром будь добр к самому раннему рейсу прибыть на работу. Тогда и узнаешь: летишь куда-то — ждешь свой рейс, не летишь — пропал выходной.

Это я и объяснил другу, когда мы договаривались с ним о том, чтобы встретиться. Лешка выслушал, отключился, но через несколько минут перезвонил и сообщил:

— На завтра ты свободен.

— Ты меня разыгрываешь? Откуда знаешь?

— А ты приходи и увидишь. Сам убедишься.

Всё еще полагая, что это шутка, я собрал на завтра вещи и вечером заглянул к другу. Сказать, что был поражен — это ничего не сказать. На большом мониторе наш рабочий в сравнении с ним — малыш, я увидел план полетов моей авиакомпании. Знакомый вид, знакомые рейсы и фамилии коллег вызывали некоторую оторопь.

Лешка насладился эффектом и стал интересоваться, почему одни летят в Токио и Гавану, а другие, например, в Варшаву и Берлин. И куда летать лучше. Я как мог объяснял, но он это так же плохо понимал, как я его компьютеры. И поэтому, выслушав меня, он заявил:

— У тебя послезавтра Берлин запланирован поздно вечером, давай я поменяю на Гавану. Расскажешь мне, правда ли кубинки такие красивые.

— Ты что, с ума сошел… — возразил я.

Но Лешка меня перебил:

— Да ладно. У них там никакой защиты. Они даже не контролируют, с какого компа вносятся изменения.

— Я не про твои способности. В Гавану летают другие самолеты.

— И что, ты не сможешь за сутки разобраться, как управлять другим самолетом? — изумился друг, и когда я отрицательно покачал головой, он резюмировал: — Ну вы и тупые.

Потом еще раз посмотрел на план и категорически заявил:

— Ладно, пусть не Гавана, но до Малаги ты на своем самолетике долетишь?

— До Малаги долечу, — ответил я, но немедленно добавил, предупреждая действия друга: — Но менять ничего нельзя. Это будет несправедливо. Вот смотри: коллега собрался в Малагу на четыре дня. Жена взяла выходные. Они приготовились к путешествию, а тут я такой прихожу и говорю: извини, мол, коллега, но полечу я, потому что мой друг компьютерный гений.

Слова «справедливость» и «компьютерный гений» заставили Лешку прислушаться к моим доводам.

Во-первых, потому что Лешка реально был гением и знал об этом, а во-вторых, потому что справедливость для него всегда была в приоритете.

— Ну хоть ночной Берлин поменять на дневной можно? — попросил Лешка, чтобы хоть как-то продемонстрировать свои возможности, но я не сдавался, показывая всеми средствами, что категорически против таких забав.