О геологии, о жизни, о былом

Александр Миледин, 2020

В сборнике собраны очерки автора о работе, быте и приключениях геологов в районах Колымы и Верхоянья, его работе в Африке, и его размышления о жизни и о происходящих событиях в мире и в стране. Публикуется с сохранением авторской пунктуации и орфографии. Все фото из коллекции автора. Содержит нецензурную брань.

Геология и математика

Аэрогеология в имперский период была не чужда новейшим идеям. Начиная от тектоники плит и кончая измерением содержанием олова или золота прямо в поле.

Жутко секретное изобретение физиков из Зеленограда, основанное на гамма-резонансе, что бы это не значило, я тестировал при поисках олова. Небольшой прибор довольно точно, на уровне количественной спектралки, прямо в поле измерял содержание SnO2. К прибору прилагался автор сего девайса, вывезенный нами на Верхоянье и охреневший от антуража полевых работ. Комары, пистолеты-карабины, палатки, лошади, медведи. В целом ему понравилось. Поскольку он остался живой и целый, да ещё получил оптимистичные отзывы на прибор. И даже пару раз проехал верхом и стрельнул из карабина. Потом он успешно защитился и на этом внедрение прибора в жизнь закончилось.

До этого были попытки внедрить в поиски прогнозы на базе ЭВМ ЕС-1022. Бедные геологи на камералке зимой в подвалах, вместо пития водки и мечт о будущем полевом сезоне, как папы-карлы набивали перфокарты. Получая от математиков наборы слов о тензорном, кластерном и прочих анализах. И сентенции, типа трудности слепить модель стохастической совокупности детерминированных объектов, имея в виду геологию.

Как геолог и человек, любящий все новое, я понял, что диплом инженера-геолога МГРИ наверное не дает нужного кругозора. Писать статьи на тему «Особенности состава керсантитов и спессартитов где-то там» тогда мне было скучно. Рвануть в аспирантуру — не интересно. И я по молодости решил заняться прикладной математикой.

Умные люди в лице Димы Израиловича, предлагали получить второе образование в МИФИ, но я выбрал МГУ. Здание красивее. Там на мехмате было вечернее отделение для инженеров под пафосным названием «Прикладная математика». И я хотел нагрузиться знаниями и приложить их в геологии. Наивный чукотский юноша.

Экзамен-собеседование был всего один, по всему курсу математики, включая школьную и вузовскую. Конкурс оказался больше, чем во ВГИК или МГИМО. Абитуриентов загоняли в огромную аудиторию и отдавали на растерзание двум злым аспирантам мехмата. Мне достались бородатые. После двух часов испытаний моих знаний, общение почему-то съехало на геологию, точнее на экзотику от неё. Аспиранты неожиданно оказались заядлыми туристами, и мои впечатления от Яны-Индигирки-Колымы их впечатлили. И я получил, на свое несчастье, добро на изучение математики.

Мехмат всегда был легендарным факультетом. Гениев и чудаков среди профессуры там был избыток. Наша группа, состояла в основном из публики, по разным причинам, побоявшимися когда-то поступать на дневной. И теперь реализовавшими свою мечту. Я там был белой вороной. Вместо того, чтобы впитывать чистую математику, я регулярно задавал вопрос: — А как это можно применить на практике? Чем вгонял в ступор преподавателя. Они иногда даже приводили примеры, типа как с помощью какого-то интеграла измерить объем бочки для вина.

Курс мехмата шел три года, поскольку всякая муть, типа общественных и прочих наук, кроме математики, отсутствовала. Конец первого курса окончился в конце июня. Народ уже давно шлялся по горкам и долбил их молотками, а я сдавал всякие булевы алгебры и топологии. Да еще пришлось в начале сентября раньше уехать из полей и вернуться на второй курс.

Попав после поля опять в аудиторию на 12 этаже, я понял, что еще год и я получу комплекс неполноценности, набив голову жутко умными знаниями. Недаром я наблюдал студентов, бродящих по кругу в главном корпусе в районе мехматовских этажей, бормочущих что-то под нос и держась пальцем за стену. А взамен никакой прикладной математики. В деканате мне разъяснили: прикладная математик — это для министерства. На самом деле, на вечернем читается полный курс дневного мехмата.

Выдержал я еще год и сбежал в поле. С грузом знаний. Теперь я при слове гильбертовые пространства не падаю под стол. Но как их прикладывать к геологии — я так и не научился. Пришлось дальше жить по старинке, стукать молотком камни и держать в памяти номера плагиоклазов и чем лополит отличается от лакколита. И не забывать скрещивать николи.

= = = = = = = = = =