Механики. Неожиданное предложение

Александр Март, 2022

Я держал в руках письмо и не знал, как на него реагировать. Предложение вызывало сильное искушение забыть про все и согласиться, но в нем чувствовалась сила, и если мы откажемся, последствия не заставят себя долго ждать. Или нет? Вопросы, вопросы… а ответа на них нет. Нам нужно срочно обсудить это со всеми нашими, я не смогу принять решение один. Казалось бы, легкий конверт в руках, но он имеет огромный вес и влияние на наше будущее. Это стоит очень хорошо обдумать и посоветоваться. А тут еще и новость пришла! Кажется, мы их нашли…

Глава 5

19 Ноября. Мир Белазов. Гора.

— Ну что, мужики? — обращаюсь я к парням, — прорываемся?

— А то! — хмыкнул Риф, передёргивая затвор своего автомата.

— Я готов, — трясёт в руках гранатомёт Котлета, — куда стрелять, шеф?

— Да вон в коридор и пуляй, — киваю я в сторону, — нас там плохие парни ждут.

— Котлетос, — обращается к нему Колючий, — шмаляй четыре гранаты, а потом я кину вот это, — и он показывает нам светошумовую гранату.

Мушкетёр улыбается и, выставив в коридор на вытянутых руках гранатомёт, выпускает четыре гранаты в ту сторону, куда нам нужно идти. Куда они там улетели я, естественно, не видел, но, судя по взрывам, а потом и воплям людей, цели своей достигли.

Клёпа и Слива катнули по полу по одной гранате в противоположную сторону, чтобы нашим преследователям неповадно было. Там никто не орёт, но на несколько секунд их пыл преследования это точно охладит.

Мля, опять всё затянуло пылью, освещение в этом коридоре тут же потухло, свет в комнате, в которой мы находились, пару раз мигнул и погас, стало темно, как у негра в заднице.

— Глаза! — орёт во всё горло Колючий.

Я успел натянуть на глаза свой ночник и вижу, как он выбегает в коридор, размахивается и бросает светошумовую гранту вперёд. Бах! — слышу взрыв.

— Пошли! — снова ору я.

Мы, так же прикрывая друг друга и не мешаясь, жмемся к стенам и двигаемся вперёд. Кто-то прикрывает спину, мой вал и Слива, вон, напротив, смотрим вперёд. В пыли и зелёном свете впереди видим, как кто-то копошится. Не сговариваясь, выпускаем туда по несколько очередей.

Подойдя ближе, видим тела троих человек, вернее, два Укаса в чёрной форме и один хрен в каком-то комбинезоне, но с оружием в руках. Тут же по привычке делаем контроль в голову, а Клёпа сразу под одно из тел засовывает мину и туда же гранату с чекой. Ох ты ж, мать твою, тут рванёт так, что, походу, стену точно снесёт!

— Железная, млять, — быстро говорит Риф, постучав по двери кулаком, — и походу, на замок закрыта.

Ключи искать некогда, они, скорее всего, у одного из убитых. С той стороны коридора вроде тихо, но я так подозреваю, что преследователи от нас не отстанут.

— У нас есть отмычка, — произносит Слива, и резко развернув меня спиной к себе, достаёт из моего рюкзака два шарика.

Шарики, которое мы получили от наших друзей мартышек, те самые, которые замораживают всё мгновенно.

— Поберегись! — кричит Слива.

Мы делаем по паре шагов назад, не забывая держать автоматы направленными в коридор, Котлета, переломив, быстро перезаряжает свой гранатомёт.

Бац, бац, — два шарика разбиваются в районе замка, и в ночник я вижу, как дверь там приобретает другой оттенок. Затем следует мощный, на счёт «три!» удар двумя ногами — это наши Собровцы, отработанным синхронным движением выбивают эту дверь нахрен.

Забегаем в помещение и останавливаемся, как вкопанные, больно велик контраст по сравнению с другими. Я только успел зажмуриться и снять ночник, по глазам вспышка врезала, как следует. Пацаны, вон, рядом матерятся и наклоняются, тоже снимают ночники.

Помещение, в ширину метров двадцать, длиной — метров сто, может чуть меньше, посередине какая-то перегородка, по пояс, кажись бетонная, к ней приделана стойка, на которой лежат какие-то провода, цепи, кабели, различные ухваты и пики. Вон, даже вижу краны, от которых идёт несколько шлангов, они просто валяются на полу… И запах, запах крови и смерти! А по бокам, в стенах витрины, много, прям, вдоль всего коридора, рядом с каждой — дверь, широкая, метра по два шириной.

— Мужики, посмотрите, что тут, — обалдело произносит хриплым голосом Упырь, который уже подошёл к одной из витрин.

Подойдя к нему и посмотрев туда же, я просто охренел! За стеклом сидела тварь, здоровая, я даже не знаю, как её обозвать-то. Размером и формой напоминала, ну, млять, наверное, кенгуру — мощные ноги, только у этой два хвоста, вон как виляет ими от возбуждения, маленькая башка с пастью, в которой дохрена клыков, и две руки, тоже такие немаленькие, с когтями, каждый по размерам как мой мизинец.

— Тут тоже, — уже шёпотом произносит Риф, стоя около другого окна.

Млять, мне, прям, не по себе сделалось. Мы, позабыв обо всём на свете, быстро пошли вдоль этих витрин, попутно в них заглядывая. За каждым толстым стеклом сидела какая-нибудь тварюга, и каждая была страшнее и уродливее предыдущей!

Я даже боюсь представить, сколько боеприпасов и взрывчатки нам понадобится, чтобы их всех остановить, если они выберутся из своих комнат. Одно было хорошо, они нас не видели, скорее всего, с той стороны стекло тонированное.

— Их там выращивают, потом вытаскивают сюда и проводят над ними опыты, — как-то страшно и тихо произнёс Риф, — вон, смотрите, — показывает он на пол, — крови сколько.

— Уходим, мужики, — сглатывая от столь жуткого местечка, говорю я, — засуньте пару мин под стойку и уходим.

В этот момент, тварь за стеклом, около которого я находился, вероятно, меня почуяла, или услышала. Напоминала она какую-то ужасную ящерицу. Метров пять длиной, длинные лапы и башка такая, что только от одного её вида можно в штаны наложить. Там у неё ещё внутри свет горел, так что я её хорошо разглядел. Кожа на её теле есть в некоторых местах, остальное — смесь жил и какой-то слизи. Она, прям, бросилась в мою сторону и со всей дури врезалось в стекло, оно выдержало, а я, вот не понимаю как, отпрыгнул назад метра на три точно, как ещё с испугу не выстрелил.

Охренеть, тварь, такая меня просто перекусит и не поморщится! Смотрю вперёд и вижу впереди очередную дверь, а рядом с ней небольшую комнату, в которой виднеется какой-то пульт.

И тут же позади нас мы слышим топот. Риф и Котлета, пока мы любовались зверюшками, уже добежали до двери рядом с комнатой и, потихоньку её открыв, слушают, что там происходит.

— Мужики, шухер, — быстро говорит Риф, — сюда оттуда бегут, — и он так же аккуратно прикрывает дверь.

— В комнату, быстро, — принимаю я решение, и мы забегаем в неё, закрыв за собой дверь. А дверь-то массивная, толстая, засов, вон, такой неплохой, да и стекло толстое.

Выключаем свет, становится темно, только прекрасно освещается расположенный тут пульт, на котором с пару десятков кнопок. Над каждой кнопкой буква — А, Б, С, и так далее. Смотрю на витрины, над каждой из них буквы, те же самые — А, Б, С.

— Это пульт управления дверьми камер с этими тварями, — быстро говорю ребятам, — их по одной можно выпустить.

Тут слева от нас распахивается та дверь, в которую заглядывали Риф и Котлета, и сюда, в этот здоровый зал выбегает человек десять, все вооружены, буквально, до зубов. И с другой стороны точно так же забегает ещё человек пятнадцать.

— Где они? — орут с той стороны.

Небольшое окошко вон в углу, открыто, и мы слышим, как эти охранники орут и несутся друг другу навстречу.

Млять, секунда, две и они сейчас сообразят, что мы тут. Одна граната, разбить стекло или просто пару очередей по нему дать, вряд ли оно пуленепробиваемое, и две гранаты закинуть сюда, и всё, мы трупы!

Решение приходит мгновенно, я просто вскакиваю на ноги и, подбежав к этому пульту, начинаю нажимать на эти кнопки с буквами. Ко мне подбегают ещё двое и мы, давя друг другу по пальцам, нажимаем все эти кнопки.

Дальше произошло то, что мне наверняка еще долго будет сниться в кошмарах. Все двери в этих аквариумах, а их было штук тридцать-тридцать пять открылись, и в этот коридор выбежали звери, сначала штук пятнадцать, но несколько из них тут же впились своими клыками в ближайших людей.

Охранники мгновенно начали в страхе орать, но потом сообразили, что их сейчас будут жрать, и открыли огонь по этим зверям. Они стреляли и друг по другу, и по животным. Дзиньк! — одна пуля срикошетила по стеклу, дзиньк! — вторая, о мля, пуленепробиваемое!

И через несколько секунд из всех аквариумов повыскакивали все остальные звери. И началась такая мясорубка, что просто пипец! Некоторые из людей и Укасов пытались спастись бегством, но куда там, здоровые и страшные твари, не обращая внимания на стрельбу, в два счёта догоняли охранников и буквально разрывали их на части когтями и своими мощными челюстями.

Мы видим, как какой-то мужик с пулемётом бежит назад к двери и орёт что есть мочи, его глаза расширены от нереального ужаса и страха. Бежит он к двери рядом с комнатой, в которой мы сидим.

И тут его практически одновременно с двух сторон атаковали две такие же ящерицы, которых я видел. Одна впилась ему в ноги, а вторая, запрыгнув на эту невысокую перегородку, буквально по пояс его заглотила и сомкнула челюсти. Это просто какой-то кошмар, та, успела откусить ему ноги, мне кажется, мужик даже не понял, что с ним произошло, раз! — и он оказался разделён на две половинки, и кровь из его тела веером ударила по стеклу, мы аж отшатнулись.

Видимо, та ящерица, что снизу, посчитала, что ног ей недостаточно, и вцепилась в ту, которая откусила половину туловища. Она впивается ей в бок своими челюстями, а эта дура подавилась, она стоит, вяло отбрыкивается и пытается отхаркнуть, раз, у неё получилось, на пол упал пулемёт.

Слышу тут внутри звуки блевоты, через секунду ещё один. Поворачиваюсь и вижу, как Риф и Упырь дружно блюют в углу. Я просто как заворожённый, повернулся назад и продолжаю смотреть на то, что происходит за стеклом, да все вон, млять, стоят и смотрят, только эти двое блюют.

Из-за толстого стекла с каким-то животным страхом, от которого у меня шевелились волосы по всему телу, а на жопе они, наверное, поседели, по-другому это и не назовёшь, мы смотрели, как эти ужасные монстры, мутанты, исчадия ада рвут и жрут людей и друг друга. Таких криков людей, криков ужаса, боли, я не слышал нигде и никогда, и во всё это добавлялись рычание и крики зверей, этих мутантов. Такие точно в лесу не водятся, они же, млять, всё живое убьют, таких во время обороны стены я не видел, значит это какая-то новая форма.

— Уходим, быстро уходим, — дёргает меня за рукав Клёпа, — пока они ими заняты.

— Я туда и шагу не сделаю, — говорит Слива и делает шаг назад.

— Они сейчас там всех сожрут и сюда придут, — шипит на него Клёпа, — за тобой, надо ноги делать, пока они там ужинают.

Снова кто-то блюёт, это вывернуло Котлету, мля, я щас сам начну тут харчи метать. Мать твою, сколько же там кровищи-то стало! Теперь понятно, зачем там шланги, только думаю, что этих животных по одному как-то вытаскивают из своих аквариумов и проводят над ними опыты, прям тут, как говорится, не отходя от кассы.

Только в этот раз, подопытными стали люди. Эти твари их просто жрут, рвут, глотают, только руки с ногами отлетают, да какой там, вон и руки жрут и ноги, и оружие кто-то глотает, правда тут же отрыгивают или выплёвывают. Их тут что, млять, совсем не кормят?

— Уходим, вашу мать! — снова шипит Клёпа и начинает раздавать нам пинки и затрещины, пытаясь привести в чувство, мне тоже подзатыльник прилетел, — вы трое, хватит блевать, валим, вон, до двери несколько метров. Колючий, открывай калитку и бросаем, — Клёпа достаёт ещё одну светошумовую гранату.

Пинки и затрещины привели нас в чувство, на счёт «три!», я открываю дверь, и Собровцы выкидывают туда две светошумовые гранаты, в самый последний момент я успеваю заметить, что живых охранников там больше нет, и что Риф суёт под пульт мину.

Дальше закрываю глаза, бах! — рёв животных, в этот раз у меня от страха жопа зажевала трусы вместе с комбинезоном, и, кажется, кто-то рядом со мной громко пёрнул, но это не Слива, он вон уже ломится из комнаты самый первый. То «я не пойду!», то «пустите, мне только спросить!», млять! Выбегаем из комнаты и несёмся до двери так, как будто каждому из нас в задницу вставили ракетный двигатель.

В пяти метрах от нас стоит и трясёт башкой ещё одна ящерица, видать, от яркой вспышки она на время потеряла зрение, чтоб ты тварь совсем ослепла!

— На падла! — пробегающий мимо Котлета, со всей дури бьёт её по башке своим гранатомётом.

Вот не придурок? Как вот его назвать? Стояло животное, никого не трогало, нет, надо её обязательно ударить. Ящерица заорала так, что я сразу перешёл на четвертую космическую скорость, да, мля, мы сейчас бы любого олимпийского бегуна сделали бы на две троллейбусные остановки!

В дверь влетели так, что чуть не вынесли её вместе с косяком, а она хорошая такая, железная.

— Фух, млять, — нервно лыбится Слива, закрывая её на засов с другой стороны, — свалили.

Мы опять на лестничной клетке, лестница ведёт только вниз.

— Грач, Грач, приём, — пытаюсь вызвать его и одновременно отдышаться.

Но в ответ тишина, видимо, всё-таки эти стены блокируют сигнал.

— Пошли, млять! — снова орёт Клёпа.

Он уже спустился на пролёт, мы, перезаряжаясь на ходу, спускаемся за ним. Лестница кончается, и мы снова выбегаем в какой-то коридор на небольшой пятачок, дальше стоящие одна за другой большие колонны, которые подпирают потолок.

Выбегаем и тут же замечаем выбегающих из-за угла человек пять. Один из них вскидывает автомат и открывает огонь, остальные ныкаются, либо назад, либо за колонны, а нам деваться некуда. Мы, как подкошенные, падаем на пол и начинаем стрелять в ответ.

— Ловите, уроды! — слышу сбоку крик.

Поворачиваюсь и вижу, как Слива кидает в сторону этих охранников одну из наших мин с привязанной к ней гранатой, мина залетает точно за угол.

Я только успел отпустить вал, открыть рот и заткнуть уши. Взрыв был такой силы, что нас как кукол раскидало по площадке, меня точно на несколько метров назад бросило и впечатало в стену. А уж какой был грохот, сколько было пыли, битых стёкол и различного мусора, я вообще молчу, нас просто накрыло этим хламом.

Минуту или две, точно, мы лежали, я даже пошевелиться не мог, у меня просто сбилось дыхание и ничего не видно, снова какой-то скрежет и грохот, в клубах пыли вижу, как одна из колонн, не выдержав, падает на пол. Снова грохот, опять зазвенели стёкла, снова поднялась пыль. Звон в ушах, на зубах песок, хорошо, что глаза закрыл, хотя и в них уже тоже пылища попала.

— Слива, ты охренел? — сквозь какую-то вату слышу кряхтенье Рифа.

— Они бы нас всех тут положили, — отвечает ему Слива.

Кряхтя и охая, мы поднимаемся с пола.

— Ну, и куда дальше? — спрашивает, отплёвываясь Клёпа.

Протираю глаза и вижу, что впереди нас, метрах в двадцати, лежит эта колонна, полностью перекрыв коридор, а она, млять, здоровая, метр точно в диаметре, и она, упав на пол, проломила его, вон дырень какая.

Осторожно подходим к провалу и оцениваем шансы преодолеть эту дырку.

— Не перепрыгнем, — выносит вердикт Клёпа, — далеко, верёвки у нас нет.

Смотрю вниз, там, походу, ещё какой-то проход, или что-то типа коллектора, встаю на колени и осторожно заглядываю в дырку в полу. Точно, вон направо стена, тупик, налево можно идти, и, кажется, там дальше вижу горящие лампочки. Вот же, млять, понаделали тут! Хотя мартышки нам говорили, что эта гора здоровая, и в ней куча всяких коридоров. Видать, те, кто строил этот институт, сделали ремонт и поставили перегородки только в некоторых местах, остальные проходы просто заложили или установили толстые решётки. Ну да, чего или кого им тут бояться, охраны, вон, снаружи дофига, да и тут внутри хватает.

— Пошли вниз, — принимаю я решение.

Ночник я свой нашёл, надеваю его на глаза и первым спрыгиваю вниз, тут невысоко, пара метров.

Млять, приземляюсь точно в лужу. Следом за мной прыгают ребята. Пахнет тут сыростью и ещё какой-то гадостью, в общем, воняет, как в привокзальном сортире. Даже и не пытаюсь вызвать Грача, понимаю, что это точно бесполезно. Смотрю на часы, двадцать пять минут у нас, и будет большой бабах.

— Пошли, — говорю почти шёпотом, — внимательней только, — Собр, на вас спина.

Мля, как-то тут жутковато. Вода вон бежит, сырость, слизь какая-то. В зелёном свете ночника это не особо видно, но мои друзья мурашки, прямо-таки вопят об опасности.

— Мужики, смотрите, — шепчет Упырь.

Поворачиваюсь на его голос и вижу валяющиеся на полу кости, рядом череп, совсем не маленьких размеров. Обалдеть, это же тут такое бегает? Вернее, от чего эта тварь сдохла?

Двигаемся ещё осторожней, проходим метров сто и упираемся в очередную дверь, только она уже не сплошная, а сваренная из толстых прутьев.

Под потолком видны трубы канализации и толстые жгуты проводов, минируем. Калитку открыли так же, заморозив замок двумя шариками. Пока никаких ответвлений нет, так и идём прямо, в нескольких местах под коммуникациями снова закладываем взрывчатку. Теперь тут на потолке, через каждые десять-пятнадцать метров висят лампочки, которые еле-еле светят, но какое-то освещение всё равно дают, ночники мы уже сняли, без них лучше. Вдоль стены в некоторых местах видна кирпичная кладка, и всё это в слизи, прямо какие-то сопли, и не сохнет нифига.

— Да что у них тут такое? — шепчет Слива, — на канализацию точно не похоже.

Впереди Т-образный перекрёсток, направо темно как у негра в заднице, налево вон виден проход, шириной метра два, и там дальше света уже побольше.

— Пошли туда, — шепчу ребятам и показываю налево.

Только мы осторожно вышли из-за угла, как с негромким шелестом оттуда выползла здоровенная, мать её, гусеница. Она увидела нас мгновенно и, зашипев, ринулась в нашу сторону. От увиденной картины я просто охренел, до неё метров тридцать, и она ползёт прямо на нас. Да здоровая ещё тварь такая, своим телом перекрывает практически весь этот туннель. Как никто из нас не заорал от страха, я не знаю.

— Огонь пацаны! — крикнул я, как какой-то псих, — огонь!

Но никому не нужно было об этом говорить. Мы просто встали, одни на колено, а другие позади и открыли огонь. Туннель тут же наполнился треском глушителей валов, его заволокло пороховыми газами. Мы лупили и лупили по этой твари, я очень хорошо видел, как пули рвут её плоть, как на стены летят ошмётки, кровь, куски мяса или ещё какой-то хрени.

— Котлета, не вздумай стрелять из гранатомёта, — перезаряжаясь, заорал Слива, — нас тут всех засыплет.

Когда этой гусенице оставалось до нас метров десять, она, дёрнувшись пару раз, затихла. А мы, млять, остановиться не можем, так и стреляем. Наконец в туннеле наступила оглушительная тишина. Хорошо, что у каждого из нас вал, если бы были обычные автоматы или пулемёты, оглохли бы враз.

— Нам мимо неё надо пройти? — как-то испуганно спрашивает Слива.

А эта скотина разлеглась посередине туннеля, и обойти её точно нет никакой возможности.

— Ага, — отвечает кто-то из пацанов.

Млять, я как представил, что сейчас нужно будет через неё перелезать, мне аж дурно стало. И тут сзади мы услышали ещё один такой же шелест. Твою мать, у меня волосы зашевелились по всему телу.

— Сзади! — закричал Клёпа, и он открыл огонь из своего вала.

— Бежим! — заорал я и ломанулся вперёд.

Через гусеницу я перелетел, как чемпион по бегу с препятствиями, я просто перепрыгнул её, умудрившись не врезаться башкой в потолок, но в момент приземления не удержался на мокром полу и упал. Сзади, матерясь, приземлялись остальные пацаны.

И тут, мать вашу, сбоку что-то громко хлопнуло, посыпались искры, свет моргнул и из стены начала выезжать перегородка, отрезая нас от площадки впереди.

— Быстрее! — заорал я, понимая, что нас сейчас отрежет, а сколько там ещё этих тварей сзади, мы не знаем, на всех патронов не напасёшься, у меня и так уже пара магазинов осталось. Мы все перемазанные в слизи, крови, пыли, грязи, но надо бежать, надо успеть до того, как эта перегородка перекроет туннель. Вон вижу, как подбежавшие к ней Клёпа и Риф пытаются удержать всё выезжающую и выезжающую из стены перегородку, но она, немного притормозив, ползёт дальше.

— Быстрее, мать вашу! — ору я во всё горло.

Клёпа и Риф, прекратив попытки удержать перегородку, ныряют туда. Я вижу, как следом забегает Колючий и Упырь. И тут Котлета, который уже почти добежал до прохода, спотыкается и падает, он просто падает на пузо и скользит по полу. Рядом со мной Слива, матерится, но не убегает. Всё, пипец, мы не успеем туда.

— Хватай его за ногу! — ору Сливе.

Мы хватаем Котлету за ноги и просто выдёргиваем его назад к нам, в тот момент, когда перегородка уже практически закрылась, Котлету чуть не раздавило. Он выпустил свой гранатомёт, и эта толстая перегородка его просто сплющила и окончательно запечатала проход. В самую последнюю секунду в щели появился Клёпа, пытаясь руками удержать перегородку. Я даже увидел его расширенные от ужаса происходящего глаза.

— Саня, пацаны, мужики! — орали с той стороны.

Бам, с глухим звуком перегородка встала на место, и всё стихло. Только с той стороны слышны глухие удары ребят по перегородке. Она, млять, толщиной сантиметров тридцать, точно, хрен ты её взорвёшь. Тут всё сразу обвалится.

— Пипец! — только и произнёс Слива.

Быстро ставим на ноги Котлету и втроём разворачиваемся назад. Шелест всё громче, шипение всё отчётливее и отчётливее слышно. И, кажется, его стало больше, значит, там несколько этих тварей, и они ползут сюда.

Дышим так, как будто сейчас пробежали метров двести на время в полной боевой. И вот почему-то сейчас, я поймал себя на мысли, что сейчас я умру, мы все умрём. Слива, вон, уже достал гранату и, сглотнув, вцепился в чеку.

Конец ознакомительного фрагмента.