Механики. В тылу врага

Александр Март, 2022

В эти моменты меня посещают мысли о том, что госпожа удача далеко не всегда с нами. Когда пришел сигнал тревоги я уже понимал, что все пошло не по плану. Мы вынуждены были поступить так… Своих мы никогда не бросаем, не важно где бы они оказались. А тут еще и такая сладкая цель, ну что ж – сами напросились. Все хорошее должно когда-то заканчиваться и это будет громкий хлопок перед закрытием ворот. То, что назад пути не будет, каждый из нас понимал и сделал свой выбор давно. Но Гера не перестает радовать, новый мир уже ждет нас. Только вот мы опрометчиво забыли, что удача всё еще не с нами.

Глава 2

6 января. Таус.

Но Гера пришёл к нам сам, вернее, его Слива привёл.

— Всё, закрываемся? — с порога спросил он у нас, — вернее, эвакуируем всех? Кого вы там расстреляли в зале приёмки?

Вопросы из него сыпались один за другим.

— Слушай, — остановил я его словесный поток, рассказав ему, что и как.

— Ну дела, — почесал затылок Гера, садясь в кресло и сняв свои очки, — всё-таки американцы не успокоились.

— Гер, вопрос, — обратился я к нему, — ты говорил про всплески в пространстве, и что их могут засечь в этом американском институте.

— Ну.

— Походу, они их не засекли, Сицов нам сказал, что они либо тупые, либо у них такой аппаратуры нет.

— Вполне возможно, — протерев очки платком и нацепив их обратно себе на нос, ответил Гера, — там очень тонкая настройка, может, далеко просто. Всё-таки, простите, но основную массу всех открытий ворот мы проводили на территории России и один раз в Белоруссии, а эти через океан. Хотя, и тачки вы таскали, и вертушки, и грузы. Думаю, что они просто не успели сообразить, это в том случае, если у них действительно была такая аппаратура, способная засечь открытие. А может на Земле волны там какие, которые этот сигнал глушат или ещё что с ним делают. По поводу этого исследований-то не проводилось.

— Так что же ты тогда у нас панику наводил? — наехал на него Туман, — засекут, пиндосы всё знают!

— Я перестраховывался, — ответил ему Гера, — я же не знал, что Сицов им успел передать по наработкам. Что они там уже сделали без нас? — он развёл руки в стороны, — чего добились? У нас же была такая аппаратура, и мы точно эти всплески засекали.

— Ясно всё, — махнул рукой Туман, — проехали. Пошли уже в большой терминал. Или сюда, в малый, тоже будут курьеры прибывать?

— И сюда, и туда, — ответил кучерявый, — вы же сами знаете, что ворота работают практически постоянно, — он хмыкнул и буркнул, — хорошо хоть, что на какое-то время это прекратится. Мы всё боялись, что чего-нибудь сломается, причём в самый неподходящий момент. Вы это, ещё людей-то будете сюда перетаскивать?

— Думать будем, — ушёл я от ответа, — рисков много, нужно всё хорошенько продумать.

Выйдя из кабинета, направились мимо зала приёмки на улицу.

— Сколько наших курьеров на Земле? — спросил я, — кто-нибудь точно знает?

— Я знаю, — снова снимая и начав протирать свои очки, ответил Гера, — наших — сорок один человек, Сицова — тридцать пять.

— Фигасе!

— Ага, более точно скажет курьер, сейчас вон ещё люди прибудут.

Тут же под потолком заработали жёлтые мигалки. Нас быстренько попросили из зала, и мы, подогреваемые интересом, поднялись наверх, в комнату с большим стеклом, откуда и ворота, и зал были, как на ладони.

Все уже знали про то, что случилось тут пару часов назад, поэтому меры безопасности усилили. И бойцов больше стало, и пару тракторов в зал загнали, чтобы за ними было удобнее прятаться бойцам. Пулемёты-то, понятное дело, под потолком, тоже направлены на ворота, но те поливают по площади, а бойцы могут стрелять прицельно. Мало ли что, вдруг там гражданскими кто прикрыться захочет.

— Пять, четыре, три, два, один — отсчитал голос, и тут же появилось мерцание.

Дальше, уже по отработанному сценарию — «рука», спустя несколько секунд появилось изображение на экранах. Зимний лес, вокруг деревья, всё в снегу, хорошо укатанная дорога, там же, как-никак, зима сейчас, это у нас тут жарища, плюс тридцать пять. На дороге машины, много, штук пятнадцать, точно, прямо перед воротами стоит наш Казак, его мы узнали сразу. Он, увидев манипулятор, помахал своей рукой и, развернувшись, махнул колонне, а сам, сделав пару шагов, тут же оказался у нас. Очутившись тут, он сразу стал снимать с себя зимнюю одежду — шапку, перчатки, куртку, свитер. Пока он раздевался, машины, одна за другой, стали заезжать в ворота.

Мы вышли из комнаты, встали наверху и, облокотившись на леера, стали наблюдать за автомобилями.

Первой ехала старушка Волга с прицепом, различного барахла на ней было полным-полно, она аж просела, бедная. Из заднего левого окна торчит башка немецкой овчарки, походу, пёс не понимает, где он очутился. За рулём сосредоточенный дедок в очках, рядом сидит крестится бабулька, у неё на руках кошка. Повинуясь жезлу одного из бойцов, дед направил свою баржу в большой зал.

Следом заехал старая Соната, тоже на багажнике вещички, впереди две девушки, сзади дети, вон, пацан лет тринадцати открыл окно и высунулся, рассматривая всё вокруг.

За Сонатой заезжает здоровенный старенький Шевроле Тахо с большим прицепом. Из Тахи долбит музыка, в прицепе стоят привязанные два мотоцикла, кажется, Урала, и в этом же прицепе на тюках полулежит мужик в дублёнке, в валенках и в шапке-ушанке.

— Привет лунатикам! — увидев нас, заорал мужик из прицепа, взмахнув руками, в одной у него бутылка.

От же люди веселятся, всё им нипочём!

— Здорово, мужик! — радостно крикнули ему в ответ Слива и Кирпич.

Машины заезжали одна за другой. В некоторых за рулём сидели наши люди, в некоторых сами хозяева. Практически все тачки были забиты и вещами, и людьми под завязку.

Так же заехал Уаз буханка, тоже с прицепом, и на крыше буханки была привязана небольшая надувная лодка, и в ней тоже тюки с одеждой.

Последними заехали две тентованные Газели. Эти чудо агрегаты тоже были нагружены — мама, не горюй. Вон, последняя Газель, пару раз чихнув и дёрнувшись, заглохла, едва проехав мерцание, и Казак тут же сказал в рацию, которую ему протянул один из подошедших бойцов, чтобы ворота закрыли.

Водила на этой Газели яростно крутил стартером и, кажется, матерился, в открытое окно было слышно его бубнение.

— Семёныч, оставь ты её, — громко крикнул ему Казак, — ща мы её толкнём.

Этот Семёныч как будто проснулся. Он дёрнулся, затем посмотрел в лобовое, по бокам, затем открыл дверь, выбрался наружу и, с полностью ошалевшим взглядом, начал крутить башкой. Семёнычу лет пятьдесят, крепкий такой мужичок, следом за ним на бетонный пол из кабины Газели выпрыгнул здоровенный ротвейлер. Выпрыгнул и тут же уселся на задницу около своего хозяина.

— Где это я?

— Я же тебе говорил, — всё так же улыбаясь, сказал Казак, — сейчас ты в другом мире, тут будет твой новый дом.

Мужик завернул так, что стоящий рядом Слива аж вытянулся, пытаясь получше расслышать это длинное предложение, сплошь состоящее из мата, причём, он ни разу не повторился.

— Походу, мужик моряк, — потихоньку сказал улыбающийся Кирпич, — и тельняшка, вон, торчит и такие завороты я только от Рифа и его матросов слышал.

Тем временем этот Семёныч замолчал, снова посмотрел вокруг, затем, не глядя, открыл водительскую дверь, достал бутылку, свернул пробку и залпом выпил полбутылки.

— От, теперь другое дело, — выдал он, занюхнув рукавом.

— Убирайте эту колымагу из зала приёмки, — раздался громкий голос из колонок.

— Что встали, выталкивайте её, нахрен, отсюда! — послышался другой голос, и к Газели тут же подбежало человек десять бойцов.

— Мужик, ты чем её нагрузил-то? — жалобно спросил один из бойцов, толкая Газель, — она же весит, как танк!

— Всё, что надо, — улыбаясь, ответил Семёныч, — толкайте-толкайте, вы вон какие, лоси здоровые.

Бац! — один из бойцов отломал водительское зеркало. Мужик только хотел что-то сказать этому бойцу, как раздался звонкий голос.

— Папа! — и в зал приёмки забежала девушка.

Её мы узнали мгновенно, это была Зина, девушка нашего Рифа.

— Пупс! — снова прокричала она.

Ротвейлер рванул к Зинке первый, попутно сбив с ног замешкавшегося бойца, следом рванул и сам этот Семёныч.

— Походу, это тесть Рифа, — засмеялся Слива.

Мужик своими лапищами сграбастал дочку и прижал её к себе. Ротвейлер, которого зовут Пупс? Ротвейлер крутился рядом.

— А вон и сам зятёк пожаловал, — кивнул на входящего в зал Рифа, Туман.

— Пошли уже, — не выдержал я, и первым начал спускаться по лестнице вниз.

— И не вздумайте мне сломать там ещё что-нибудь, — обнимая Зину, крикнул Семёныч, попутно наблюдая, как бойцы, пыхтя и матерясь, выталкивают гружёную Газель.

— Здорово, мужики, — подойдя к нам, поприветствовал Риф.

— Тесть? — пожимая руку Рифа, кивнул я в сторону продолжавших обниматься, отца и дочки.

Мы пока стояли в сторонке, давая им время прийти в себя, Зина, вон, как и все бабы, тут же начала плакать.

— Ага. С меня магарыч, дружище, — сказал он, подошедшему к нам Казаку, — как всё прошло-то?

— Да нормально, правда, еле загрузили всё, — кивнул он на Газель, которую бойцы уже вытолкали из малого зала, — мужик — во! — Казак показал большой палец, — с ним тебе точно скучно не будет.

— Ну, и какой из них твой? — послышался голос.

Повернувшись на голос, увидели, как Семёныч стоит и, хитро прищурившись, смотрит на нас.

— Ой, здравствуйте, — спохватилась Зина, отлепляясь от своего отца.

— Иди, Риф, сдавайся, — негромко сказал Слива, — иначе он тут щас нас всех построит.

Это да, мне тоже так показалось, что этот мужик может, точно, бывший военный. Ротвейлер, вон сидит рядом и не рыпается. И тут мы все охренели. Риф вытянулся по стойке смирно и, чеканя шаг, направился к стоящему отцу и дочке.

— Разрешите обратиться, товарищ главный корабельный старшина.

Вот же, млять, Риф ещё берет какой-то на свою башку нацепил и честь ему отдал.

Мужик тут же отстранился от дочки и, вытянувшись, сказал.

— Разрешаю.

— Старший мичман Коноваленко Алексей Владимирович, — представился Риф, — позывной Риф.

Я вот прям щас, вообще, первый раз услышал, как его зовут. И звание у него, оказывается, есть.

— Прошу у вас руки вашей дочери, — чеканя каждое слово, выпалил Риф.

— Твой? — посмотрев на дочку, спросил старшина.

— Мой, — продолжая вытирать слёзы ответила Зина.

— Любишь его?

— Да.

— А ты её, старший мичман?

— Так точно, люблю! — снова рявкнул Риф.

— Благословляю, — заулыбался мужик и протянул Рифу руку.

Тот незамедлительно её пожал, и мужчины крепко обнялись. Мы стояли с отвисшими челюстями.

Такого увидеть никто из нас сейчас точно не ожидал.

— Это кто такие? — снова прищурившись, спросил старшина, посмотрев на нас, — начальство, поди?

Но его взгляд был такой добрый, не агрессивный.

— Так точно, — снова ответил Риф.

— Да расслабься ты, зятёк, — махнул рукой старшина, — все формальности соблюдены.

— Нам не надо так же представляться? — спросил, улыбаясь, Туман.

— Не надо, — хихикнул мужик, — ну давайте знакомиться. Семёныч, — он протянул каждому из нас руку.

Риф представил нас поочерёдно. Мужик действительно оказался обалденный. Мне он понравился, очень. Было в нём что-то такое, какой-то стержень, сила, честность. Ротвейлера звали Тушкан, это Зина его звала Пупс. Пёс отзывался и на ту, и на другую клички. Зина в этом мире почти три года, и собака не забыла её. Хотя собаки, самые верные животные, ну, может, лошади ещё, а, хрен его знает, но ротвейлер точно её узнал.

Постояв и поговорив с ними пять минут, Риф спросил у нас, нужен ли он, затем забрал своё пополнение, и они потопали из зала.

— Риф, когда свадьба-то? — крикнул ему вдогонку Слива.

— Объявим, — не оборачиваясь, прокричал тот, — вы все приглашены.

— Кто мне сломал зеркало? — услышали мы голос старшины из большого зала.

— Да уж, попал Риф — крякнул Туман.

— Да ладно тебе, — ответил я, — это он с виду такой грозный, а так, думаю, мужик нормальный.

— Да классный он мужик, — подал голос Казак, — я же ему запись возил. Он меня выслушал, потом бутылку достал и заставил всё рассказать, ну, как тут у нас и что, а я и отказать-то не могу.

— Такому не откажешь, — хмыкнул я.

— Ну да, потом мы в Газель из гаража всё его барахло грузили. Инструменты, станки, книги какие-то, мужик с руками из правильного места. На флоте всю жизнь прослужил, думаю, он очень хороший механик, ремонтники Рифа ещё у него учиться будут. Такого точно все слушаться будут.

— Я и не знал, что у нас Риф старший мичман, — произнёс я.

— Я тоже не знал, и я, и я, — добавили ребята.

— Сколько наших сейчас вернулось? — спросил я у Казака, пока мы шли в большой зал.

— Восемь человек.

— Ага, значит на земле ещё тридцать три наших курьера.

— Привезли мы сейчас шестьдесят два человека. Сигнал об эвакуации мы тоже получили, — продолжил Казак, — всё, взяли за задницу?

— Да, повоевали мы тут сегодня, — крякнул Туман и быстро, в двух словах, рассказал ему, что тут у нас сегодня произошло, пока мы шли в большой зал.

В большом зале стояли все вновь прибывшие машины, и была куча народу. Люди выбирались из автомобилей, первый шок, затем к ним подбегали и подходили ожидающие и встречающие их люди. Снова крики радости, слёзы, даже пару раз какой-то пёс пролаял.

Тот мужик с мотоциклами уже стоит в прицепе и радостно орёт. В одной руке у него шапка-ушанка, в другой — бутылка водки. Из Тахи всё так же долбит музон, все двери открыты, вокруг машины куча народу, пара наших бойцов обнимается с людьми в зимней одежде, ещё какой-то мужик в шортах обнимает женщину, лет сорока пяти в длинном пуховике.

— Михалыч, наливай! — заорал мужик из прицепа, показывая на свою пустую бутылку, — где мои, млять?

Нда, быстренько он её уговорил. Хотя, чему я удивляюсь, судя по количеству народа, которое вылезло из Шевроле, салон был битком, а он ехал в прицепе с вещами и мотоциклами, надо же ему греться.

— Дядя Коля! — раздался звонкий девичий голос.

— Батя! — вторил ей другой мужской.

К этому мужику на прицеп мигом забрались парень и девушка, им не больше двадцати пяти лет. Мужик замер, затем бросил бутылку и мигом обнял этих двоих, не удержавшись, они упали на мотоциклы, и их, вон, кто-то поймал с той стороны, чтобы они не навернулись на пол.

— Зима, холода, одинокие моря! — грохнула следующая песня из Тахо, и вся эта компания резко подпрыгнула и почти что начала танцевать.

Тут в салон Тахо запрыгнул один из бойцов и выключил музыку. Другие так же продолжали обниматься, каждый что-то говорил друг другу, потом все начали обниматься друг с другом.

— Граждане, — снова раздался голос из колонок, — прошу освободить большой зал. Встречающие, организуйте выезд вновь прибывших и не забудьте их переодеть, снаружи плюс тридцать шесть градусов. Добро пожаловать, народ! — заорали колонки.

Все снова взорвались от криков и свистов. Так, потихоньку народ стал рассасываться из зала. Газель старшины уже прицепили за Кью 7, и Ауди, с небольшой натугой потащила гружёную машину за собой.

Ну а мы, насмотревшись на это небольшое представление, погрузились в тачки и поехали в большой терминал, тут ехать-то меньше километра. Нам нужно дальше делать дела.

— Через сорок минут открываем ворота для первых курьеров согласно плану, — проинформировал нас Гера, сидя со мной на заднем сиденье кабана, — пойду, проверю всё, с планом эвакуации опять всё расписание в трубу.

Едва припарковались, он забрал у Тумана журнал, выбрался из машины и с развевающимися полами халата почти что бегом устремился ко входу в большой терминал.

— Итак, что мы имеем, — начал Гера, когда мы спустя десять минут собрались в одном из кабинетов в большом терминале, — как вы знаете, у нас есть пять точек для эвакуации курьеров, но, — он посмотрел на часы — пять и семь минут назад мы получили сигналы от наших курьеров.

— Что за сигналы? — не поняв, переспросил я.

— Они просят открыть ворота в других местах.

— Зачем?

— Я-то откуда знаю? — возмутился Гера, — может им ехать далеко, хотя по карте не очень, может у них люди уже там есть. Вы не забывайте, они же все на Землю за переселенцами пошли.

— Скорее всего, так и есть, — хмыкнул Туман, — и ребята просто не хотят бросать тех, кто согласился на встречу со своими близкими. Открываем, — решительно произнёс он, — мы встретим. Не думаю, что за столь короткий промежуток времени курьеров могли вычислить, вернее, узнать их местоположение, если та крыса назвала-таки американцам их имена, или дала фотки.

— Хорошо, — согласился Гера, — сейчас по плану с первым открытием переходит курьер, у него и узнаем более подробную информацию.

— Там же и наши курьеры будут? — спросил я.

— Да.

— Как они друг друга узнают-то? — я что-то упустил этот момент.

— У вас есть славянский шкаф? — улыбнулся Гера.

— Ясно, — засмеялся я, догадавшись, — Колун особо не заморачивался с паролем.

Поговорив буквально несколько минут и всё быстро решив, мы направились в большой терминал, откуда уже были удалены все лишние. Туда так же загнали пару погрузчиков и кучу бойцов.

— Пять, четыре, три, два, один, открытие! — отдал команду в микрофон диспетчер.

Мы тут все в большом зале стояли с оружием наготове и, мне кажется, были готовы встретить даже танк, если бы он сейчас сюда заехал. Сейчас ворота откроются на самой удобной и ближайшей точке эвакуации.

Пошла «рука», через несколько секунд появилось изображение. Снова заснеженная лесная дорога, снова куча машин и людей, и прямо перед «рукой» Винт и Кабан, наши бойцы. Увидев «руку» оба заулыбались, помахали руками и тут же запрыгнули в стоявший позади них чёрный Круизёр. Перед этим Винт встал на подножку джипа и пару раз крутанул пальцем над своей головой и указал на мерцание. Типа, заводитесь и поехали.

Тут же автомобили, один за другим стали заводиться, вон видно выхлоп. Стоящие около своих автомобилей люди тут же стали в них садиться. Фух, вроде всё нормально.

Чёрный Круизёр первый заехал в мерцание и тут же взял левее, освобождая проезд, остальные машины, одна за другой, заезжали и, повинуясь жезлам бойцов, двигались в соседний большой зал.

— Здорово, мужики, — произнёс Винт, выбираясь из джипа.

— Привет, парни, — поздоровался Кабан.

— Добрый день, — из-за руля выпрыгнул молодой парнишка и поправил очки.

Это и был куратор всех курьеров, человек Сицова. С ним мы быстренько переговорили, узнали, как и что, где люди, и про эшелон. С его слов, все курьеры приняли сигнал и ему ответили. Курьеров в Америке оказалось двое, они, как и курьер в Канаде, занимались покупкой оборудования и запчастями для нашей летающей техники.

Куратор нам сказал, что один из курьеров в Америке уже выехал ко второму. Первый успел купить нужное оборудование и сейчас сидит на складе, ждёт поставку, второй не успел, поэтому и выехал к первому. Ну, значит, их двоих сразу и эвакуируем, вместе с грузом. В Канаде человек тоже ждал на складе с грузом.

А вот со вторым эшелоном оказалась небольшая засада. Тот, первый, мы перетащили к нам из Литвы, когда он держал путь в сторону Польши, вернее, остановился на одном из перегонов для замены тепловоза. Мы открыли ворота ночью, подцепили своим тепловозом, и вагоны — тю-тю. Может там и была шумиха какая, в связи с пропажей, а может и нет, там десятки таких вагонов в день проходят.

А этот в Бресте. В Белоруссии открытия ворот ждал человек Сицова, он отслеживал прибытие по списку всех вагонов с грузом, и как только эшелон был сформирован, сразу отзвонился Сицову, это потом уже на дом Сицова напали.

— Так вот, — продолжил нам рассказ куратор, — наш эшелон загнали в тупик. С обеих сторон его подпёрли другими вагонами. Сейчас наш курьер пытается решить вопрос, чтобы наш эшелон выгнали, но там пассажирские поезда пошли, так что, сколько это займёт времени, неясно. Пассажиров всегда пускают в первую очередь. В нашем эшелоне двадцать вагонов.

— Гера, мы сможем открыть ворота, чтобы зацепить своим тепловозом наш эшелон? — тут же спросил я у него, — ну, вклиниться между ними?

— Исключено, — тут же ответил наш кучерявый, — вы сами знаете, что перед воротами при открытии всегда должно быть не менее пяти метров пространства, иначе ворота просто не откроются. И железка — это вам не в чистом поле и на дороге ворота открыть. Забыли, как мы четыре раза открывали ворота, чтобы перетащить тот эшелон?

Тут да, тут Гера, пожалуй, прав. Я тут же вспомнил, как они целились, чтобы открыть ворота так, чтобы рельсы на Земле и тут у нас идеально состыковались. Это на машине пару метров туда-сюда фигня, можно проехать, а с железной дорогой так не получится. А тогда пришлось помучиться, то левее, то правее, и всё это на несколько сантиметров, потом уже маяки поставили и открыли, как нужно.

— Ну и что будем делать? — спросил Туман.

— Открываем ворота где-нибудь сбоку, — подумав, сказал я, — встречаемся с курьером. Он нам показывает наш эшелон, и решаем уже по месту. Ставим маяки и открываем ворота, если что, утащим несколько эшелонов. И почему именно Брест? Тупик этот ещё теперь…

— Давайте я объясню, — снова взял слово куратор, этот молодой парнишка, — этот вокзал, это бывшие ворота для поездов в Советский Союз, сейчас в Россию, там даже вокзал в своё время отгрохали большой и красивый, чтобы иностранцы видели мощь Союза.

И там же таможня. Первый эшелон-то вы и утащили, когда его точно так же собрали из вагонов, которые пришли из разных стран. Если бы тот эшелон пересёк границу с Россией, то весь груз нужно было бы растамаживать, и он бы обошёлся ещё дороже. Зачем тратить деньги, если в вашем мире таможня никого не интересует. В этот раз по логистике его было проще собрать в Бресте, что мы и сделали, а оттуда уже сюда. Думаю, что его, скорее всего, и загнали в тупик именно потому, что груз ещё не растаможен, банально, ждут денег.

— Ясно, — вздохнул я, — что там хоть за груз-то?

— Без понятия, — пожал плечами очкарик, — кто в Белоруссии в Бресте сидит, тот его и собирал.

— Интрига, — крякнул Туман.

— Ладно, разберёмся по факту, — снова вздохнул я, — кстати твой шеф и Погонщик уже у нас, оба раненые, лежат в лазарете.

Улыбка тут же пропала с лица очкарика. Туман ему рассказал, что тут у нас произошло, и почему началась эвакуация. Нет смысла делать из этого тайну.

В течение сегодняшнего дня ворота на Землю открывали ещё несколько раз, причём в обоих терминалах. К нам перешли абсолютно все наши курьеры, осталось три курьера Сицова — двое в Америке и один в Канаде.

С уже перешедшими курьерами была куча народу, которые, как и все, просмотрев видео со своими пропавшими ранее близкими, готовы были поехать к ним.

Снова машины, люди, вещи и различное барахло. Но людей было много, чуть больше ста пятидесяти человек.

Некоторые успели, еле-еле, но успели. Три раза открывали ворота в других местах по просьбе курьеров. Гера же нам говорил, что они получили сигналы с просьбой открыть ворота не в точках эвакуации. Хорошо, у нас хватило ума связаться с курьерами по спутниковым телефонам, выйдя на Землю, и они нам подтвердили, что да, сигнал об эвакуации получили, но с ними люди, и они просто не успеют доехать до нужной точки, поэтому и просили открыть ворота в других местах. После принятия всех мер безопасности ворота были открыты, и мы их встретили.

— Пять, четыре, три, два, один, открытие.

— Всем внимание! — голос Тумана.

— Как будто мы и сами не знаем, — буркнул Слива.

В данный момент мы открыли ворота в Канаде, по сигналу курьера, человека Сицова. Пошла «рука», через несколько секунд появилась картинка. На экране — в десяти метрах от камеры ворота какого-то склада.

С той стороны была ночь, ночные фонари немного освещают улицу. Камера стала подниматься выше, и мы увидели ещё несколько таких же ангаров, и множество стоящих сбоку полуприцепов, а ещё чуть дальше и фуры, вон видно, как идёт погрузка-разгрузка, паркуются эти фуры, и около одного из складов суетятся электрокары.

Я так понимаю, что это какой-то складской терминал, состоящий из таких вот ангаров, который работает круглые сутки. Вон ещё парочка фур проехала, за ними, один за другим, проехали три пикапа с грузом.

А вон и небольшое двухэтажное здание, во всех окнах которого горел свет, точно тут круглые сутки идёт погрузка-разгрузка. Ангар, перед которым мы открыли ворота, находился дальше всех.

— Ну и где этот курьер, мать его? — зашипел Туман.

Внезапно к воротам из-за угла этого ангара выехал Пикап Тойота Тундра и остановился точно перед мерцанием.

— Вот он, — успел сказать я перед тем, как из-за руля выбрался мужчина.

Он быстро оглянулся по сторонам, достал фонарик и три раза им моргнул.

— Он это, Женя, — тут же сказал стоящий с нами куратор.

Млять, я всё забываю спросить, как его зовут, куратор да куратор.

— Пошли, — сказал Туман.

Двенадцать человек, и я в том числе, тут же перебежали на ту сторону.

— Ух ты! — обалдел этот мужик, лет тридцати пяти, когда мы выбежали точно перед ним из ниоткуда.

— Пароль, млять! — зашипел на него Туман.

— У вас есть славянский шкаф? — сначала немного растерялся, но спустя несколько секунд сказал этот мужчина.

— Привет, груз где? — снова спросил Туман, крутя головой по сторонам, — давай быстрее, у нас десять минут.

— Вот здесь, — тут же ответил Женя, развернувшись, и показал рукой на ангар, перед которым открыли ворота.

— Не мог внутри ворота открыть? — продолжал бубнить Туман, уже отправляя указанием руки выбежавших с нами бойцов, чтобы они вяли под контроль периметр, мало ли сюда сейчас кто приедет.

— Там ящиков много, не открыли бы.

Бац, бац, бац. Негромко сработали пистолеты с глушителями, и несколько фонарей вокруг нас тут же погасли.

— Веди уже. Казак, Тундру убери отсюда.

Тот кивнул и, быстро поймав ключи, которые ему бросил Женя, полез за руль.

Ангар вот он, рядом. Быстро добежали до двери и, открыв ее, мля, она даже не закрыта, забегаем на склад. Охренеть, тут этих ящиков дохрена и больше, они и на полу на поддонах лежат и на стеллажах в два моих роста. Около выездных ворот стоят три электрокара на зарядке.

— Где наши ящики? — быстро спросил Туман, но Женя уже быстрым шагом направился вглубь склада.

— Тут что, вообще никакой охраны нет? — удивлённо спросил Слива, пока мы быстрым шагом шли за Женей — бери, что хочешь.

— А зачем? — ответил я, — вокруг этих складов забор и камеры.

— Нас-то не пожопят?

— Не пожопят, — не оборачиваясь, ответил Женя, — я одну только что сломал, ту, которая прям на въезд этого склада смотрела.

— Значит, нам нужно шевелиться, — тут же сказал я и ускорил шаг.

— Что там с периметром? — спросил Туман в рацию пока мы шли по складу.

— Тихо всё, — моментально отозвался Рыжий, — работайте.

Он и ещё несколько ребят стояли на шухере, мало ли чё.

— Вот наши ящики — пройдя метров пятьдесят вглубь склада и останавливаясь около стеллажей, сказал Женя.

Затем он быстро достал из кармана своей куртки сложенный листок и, развернув его, начал диктовать.

— Семнадцать — б, восемнадцать — б.

— Вот восемнадцать — б, — воскликнул я тут же, увидев маркировку на ящике.

— Девятнадцать-б, двадцать — б, — продолжал называть цифры и буквы Женя, и мы тут же помечали их баллончиком с краской.

Ящики большие и деревянные, размером каждый метр на полтора и в высоту около метра.

— Тяжелые, млять, — ругнулся Слива, попытавшись сдвинуть с места один из ящиков.

— Ещё бы, — хмыкнул Женя, — там оборудование.

— Кары сюда, быстро, — отдал команду Туман, показав рукой на стоящие около выезда кары, — Рыжий, — это он уже в рацию.

— На связи.

— Открывайте ворота на этот склад полностью, пошли кого-нибудь к нам, пусть сюда кары едут, грузим, и грузчиков тоже сюда.

— Выполняю.

Я стоял и крутил головой по сторонам. Во мне проснулась жаба, тут столько этих ящиков было — большие и маленькие, деревянные и железные, прямоугольные и квадратные. Это точно был не склад с какими-нибудь посылками, это реальный склад с товаром, который отсюда разъезжается по разным местам.

Раздался треск вскрываемого ящика.

— Слива, млять! — резко развернувшись, я увидел, как он монтировкой, которую принёс с собой, уже поддел и открыл крышку другого большого ящика.

— Тут провода какие-то, — не обращая на меня внимания и копаясь в ящике, сказал Слива и достал парочку из них.

— Силовые для офиса, — тут же сказал я, узнав их, — сисадмины такие любят. У нас, когда серверную в административном здании делали, там как раз такие кабели от серваков ребята и прокладывали.

— Грузим? — тут же встрепенулся Слива.

Ещё треск и ещё. Это уже Кирпич с Нямой вскрыли по ящику, в них оказались бухты по пятьдесят метров кабеля для наружных видеокамер. Тут уже подключился Кирпич.

— Это бы нам тоже пригодилось, — держа в руке одну бухту, сказал он.

— Вы охренели? — наехал на нас Туман, — берём эти и сваливаем, — он пнул ногой нужные нам ящики.

— Да ладно, Валер, снаружи тихо, а такие вещи всегда пригодятся.

Подъехали два электрокара, третий что-то не хотел никуда ехать. Рыжий открыл ворота и к нам сюда вон едут ещё три кара, и человек пять грузчиков на них.

— У нас десять минут, — продолжал шипеть Туман, наблюдая за тем, как ребята, один за другим, вскрывают ящики, — вернее, уже меньше.

— Ты сам посуди, — обратился я к Туману, — походу, этот склад со специфическим оборудованием.

— Мужики, я камеры нашёл, — крикнул сбоку Слива, взломав очередной ящик.

Моя жаба и хомяк вместе тут же стали орать, что нам это всё нужно.

— Вот, давай бомбанём его, — я аж подпрыгнул на месте, — нам это всё точно пригодится.

— Нам некогда вскрывать их, — ответил Туман, посмотрев на часы, — у нас пять минут осталось.

— Да сейчас Гере скажем, чтобы ворота на полчасика придержал, и грузим всё подряд. Нам это всё точно пригодится, — я ещё склад так рукой обвёл, — ты же сам хотел в «888» камеры поставить, вон, Слива тебе их уже нашёл.

Видимо, про «888» был весомый аргумент. Туман действительно хотел в нескольких местах клуба поставить камеры наблюдения и вывести их на пост охраны, но камер не было, и взять их было негде. Конечно, некоторое количество их нам поставил Сицов, но, как обычно бывает, они разошлись по более нужным местам.

— Рыжий, — взялся за рацию Туман.

— На связи.

— Дуй к Гере и скажи ему, чтобы он держал открытыми ворота двадцать пять минут, мы тут склад немного разгрузим.

— Ща сделаем, — хихикнул Рыжий.

И понеслась. Кары летали по складу, как угорелые. Мы умудрялись вскрывать некоторые ящики и смотреть что в них, к нам сюда прибежали ещё с пару десятков ребят, пригнали ту Тундру и ещё несколько пикапов, в них грузили всё подряд.

Я оказался прав. Склад действительно оказался забит специфическим оборудованием. Видеокамеры наружные и внутренние, видеорегистраторы для них же, различные крепления, кабелей несколько видов, серверные, и так же много барахла для них. Карами умудрились даже вывести шкафы для самих серверов, они там тоже специфические.

— У нас гости, одна машина, — внезапно зашипела рация голосом Рыжего, — походу, едут смотреть, что тут с камерой, которую Женя разбил.

Я машинально посмотрел на часы, долго же они соображали, прошло двадцать минут, как мы тут в поте лица грузим ящики.

— Всем спокойно, — тут же сказал Туман, — Рыжий, встретьте его или их.

— Да я английский не знаю.

— Да по башке ему дайте и всё, только не убивайте, положите где-нибудь в сторонке, нам тут чуток осталось.

Когда я через минуту выехал со склада сидя в кузове Тундры, которую мы только что загрузили, то около ворот увидел стоящий белый каблучок, кажется Пыж или Ситроен, не важно, в общем, и как трое наших бойцов, уже вырубив двоих людей, тащили их за руки за угол склада.

— Всё нормуль, — прокричал Рыжий, — английский не понадобился.

— Всё, время, мужики, — стоя около открытых ворот, отдал команду Туман, спустя ещё несколько минут, — валим, каблук с собой, — кивнул он на машину.

Один за другим кары заезжали в мерцание, прихватили мы и те три, что были на складе. Того, который не ехал, просто утащили пикапом, починим, нам он точно пригодится. Едва все наши оказались в своем мире, как мы все, как какие-то загнанные лошади, попадали, кто куда.

— Неплохо поработали, — с довольной улыбкой произнёс Слива, сидя на полу и рассматривая перед собой кучу различных ящиков.

— От там народ охренеет-то, — захихикал Женя, кивнув на уже не работающие ворота, — когда завтра, вернее, уже сегодня, посмотрят на содержимое склада, что там осталось.

— Нас это уже мало волнует, — буркнул Туман, — Рыжий, что там в тачке?

Рыжий уже открыл задние двери каблучка и деловито в нём копался.

— Инструменты, те же камеры, ноутбук, лестница складная. Походу, это тачка технических специалистов, которые занимаются установкой и ремонтом камер, — крикнул он из машины.

— Отлично, — улыбнулся я, — оставляем её себе.

— Вы что тут мне устроили? — раздался из матюгальников голос Геры, — быстро убирайте отсюда все ящики! Мало того, что опять из-за вас весь график полетел, так ещё и весь зал ящиками этими заняли.

— О, очухался, — засмеялся Слива.

Ящиков действительно было много. Оказывается, пару десятков человек, пять каров и четыре Пикапа, могут за двадцать пять минут быстрого темпа, хорошо так, перенести за сотню метров некоторое количество этих самых ящиков. Разгружали их прям тут, в зале приёмки, дальше везти, в соседний зал — времени не было.

— Да дай отдышаться-то — крикнул Кирпич.

— Я вам сказал — убирайте всё отсюда, — не унимался Гера, — поднимайте свои задницы.

Ребята негромко засмеялись.

В общем, чуток отдохнув и с помощью других бойцов, перетащили мы всё это добро в соседний зал, и там уже приступили к более подробному осмотру, чего мы там упёрли. Грузили-то всё подряд, не все ящики вскрывали. Улов оказался очень хороший, попадались даже маленькие экраны, в двух ящиках оказались разобранные рамки металлоискателей, электронные проходные, несколько больших жидкокристаллических дисплеев. Ну, такие ставят при входе в какое-нибудь офисное здание, и туда выводится вся информация, ты можешь подойти, потыкать в него и найти что тебе нужно. Короче, всё это точно пригодится, однозначно.

Даже я, человек далёкий от всего этого, и то понимал, что всё это оборудование мгновенно разойдётся по нужным объектам. Камер у нас теперь — хоть одним местом ешь, инет у нас есть. Запустим все аэродромы, установим камеры, и можно будет смотреть либо через смартфон, либо с помощью любого компьютера в ту или иную камеру, которая расположена от тебя в паре сотен километров.

— Ну, вот и всё, — устало произнёс Туман, когда мы вскрыли последний ящик и посмотрели, что там, в нём тоже оказались провода для камер, — осталось два курьера из Америки и эшелон этот.

— Их когда? — спросил Слива.

— Из Америки завтра. Один там к другому едет, тоже на какой-то склад. Давайте все по домам, мужики, отдыхаем, сегодня у нас был тяжеловатый денёк. Завтра в десять утра все тут, открываем ворота в Америке, эвакуируем ребят, и потом Брест.

Перед тем, как уехать домой, я заехал в наш институт, где в лазарете лежали Сицов и Погонщик. Оба спали, Сицов, со слов Дока, чувствовал себя уже более-менее, Погонщик в сознание после операции так и не приходил, лежит, вон, весь в проводах, под капельницей и какие-то приборы у него в палате пищат. Но Док заверил, что жить будет.

Кстати говоря, видели мы там и людей Сицова и бойцов Погонщика, тоже приходили проверить своих патронов. Поздоровались друг с другом, поговорили и разошлись. Кстати говоря, с их слов, им всем очень понравился наш мир, кое-кто уже даже нашёл себе работу. Несколько мужчин и женщин ждали выздоровления Погонщика, от своей идеи, отправиться на разведку нашего мира куда-нибудь в самую задницу, они не отказывались. Значит, Сицов сказал правду, когда говорил мне, что Погонщик не будет сидеть на месте, а обязательно отправится куда-нибудь с группой людей, да наверняка и среди жителей Тауса найдутся те, кто захочет поехать с ними.

Мы-то разведали вокруг того же Тауса всё в радиусе шестисот, ну, пусть семисот километров. А вот что на этой планете дальше? Что там ждёт? Вот они и займутся этим делом.

Денёк сегодня был очень насыщенный. Сейчас домой, душ, ужин и спать, завтра последний рывок, нужно вытащить последних двух курьеров.

Уже подъезжал к дому, зазвонил мой сотовый. Входящий от Ивана. Я прям только-только Светке позвонил, сказал, что еду домой.

— Да, Вань.

— Добрый вечер, Саш, дело есть на пять минут.

— Срочное?

— Пока Землю не закрыли, лучше решить.

— Подъезжай ко мне, к дому, — сказал я, — минут через десять буду.

— О, отлично — обрадовался Иван — мы как раз тут рядом, сейчас подскочим.

У меня крайне редко получалось вот так вечером приезжать домой. Обычно я в офисе или ещё где-то катаюсь по делам; на часах почти девять вечера, ещё не окончательно стемнело и можно спокойно рассмотреть всё вокруг.

Хороший у нас райончик, очень хороший. Аккуратные пяти — шести-, семиэтажные здания, аккуратные дорожки для пешеходов, велосипедистов, детские площадки, есть даже несколько мест для выгула собак. Про различную зелень в виде кустарников и деревьев вообще молчу, её тут насажали просто видимо-невидимо, и район, впрочем, как и весь город, буквально утопает в зелени.

Одуревшие от жары за весь день жители повыползали на улицу. Вон и мамашки с детьми на площадках, и мужики на лавочках за столом сидят в домино режутся, и собаки бегают по своим горкам.

Везде чистенько, аккуратненько, машин, конечно, не хватает. Когда строили этот район, то у каждого дома выделялось место для автомобилей жителей, в расчёте одна машина на квартиру, ну и плюс гостевые паркинги.

Место не экономили, пустыня огромная, нарезай — не хочу, вот и делалось всё с размахом. Это на Земле всё ужимают, как только можно, а тут — нет, тут и дороги шире и стоянки нормальные. Даже вон в некоторых местах есть навесы для машин.

Но под очень многими навесами автомобилей не было, а это значит, что жильцы ещё не приобрели себе автомобиль. Ну ничего, надеюсь, когда-нибудь и они смогут себе это позволить и купят себе тачку.

Как только мы на двух кабанах подъехали к дому, я сразу увидел Секвойю Ивана, он уже был там, ждал нас. Вон он сидит с моей Светкой и Лешим на лавочке, а рядом носится Булат, вместе с ними ещё какой-то мужик, его я раньше не видел.

Я выбрался с заднего сиденья кабана и пошёл к ним. Слива и Кирпич погнали мерседесы на стоянку.

— Добрый вечер, — поздоровался я со всеми.

Светку чмокнул в щёчку, подбежавшего ко мне Булата погладил по голове.

— Познакомься, Саш, — пробасил здоровяк, показывая на этого мужика лет тридцати пяти, — это Матвей.

— Александр, — мы обменялись с ним рукопожатиями.

— Мужчины, извините, — подала голос Света, — ты надолго тут?

— Нет, Светик, — тут же ответил Иван, — десять-пятнадцать минут делов, и мы его отпустим.

— Ну тогда я домой, давай, Саш, недолго, Булат, пошли.

Волх рванул к ней. Она и Леший, который был у неё охранником, попрощались с ребятами и направились к подъезду. Леший в комнату охраны на первый этаж, Светка — домой. Блин, я аж есть захотел, ведь она там точно что-то вкусненькое приготовила. Свою личку я тоже уже отпустил, вон они попрощались друг с другом и расходятся к своим подъездам, живём-то мы тут все в двух домах, рядом.

— Мы, собственно, вот по какому делу, — начал Иван, собравшись с мыслями, — Матвей — это наш пилот, будет работать у нас в Хелипорт. Он участник и серебряный призёр чемпионата по Аэробатике.

— Высший пилотаж, что ли? — спросил я, — или там, где на самолётах между надувными фигурами пролетают?

— Второе, — улыбнулся Матвей, — высший пилотаж, само собой. Эти надувные фигуры, как вы их называете, зовутся воротами, и там идёт начисление очков за точность их прохождения. При прохождении синих ворот отклонение не может быть более чем на десять градусов, а красных — не более чем на двадцать, ошибся — тебе начисляют плюс две секунды штрафа.

— Круто, — хмыкнул я, — я, конечно, по телеку видел, как они там, — я сделал рукой характерный жест, — крутятся, вертятся, но, чтобы вот так всё строго… К чему разговор-то?

— Разговор к тому, Саш, что нам нужны самолёты для воздушной акробатики, — сказал Иван.

— Зачем они нам? — удивился я, — у нас тут населения-то — раз, два и обчёлся. Да, летают они и кружатся красиво, но постоянно на них смотреть просто надоест.

— Можно я? — замялся Матвей.

— Ну и давай на «ты», расслабься.

Я видел, как он напряжён, стесняется, видать.

— Спасибо, — кивнул он, — такие самолёты нам нужны для тех, кто хочет прокатиться на грани, искупаться в небе, испытать перегрузки, когда глаза на лоб лезут.

— Так у нас же есть самолёты, — вновь удивился я.

— Это не самолёты, — засмеялся Матвей, — вернее, это хорошая техника, но они для доставки груза и пассажиров из пункта А в пункт Б, и двухмоторные. На них, конечно, можно похулиганить, но это всё так, детский лепет. Нам нужен одномоторный самолёт определённой марки, а именно Экстра 330ЛТ.

Это одномоторный, двухместный самолёт, как раз созданный для воздушной аэробатики, именно на таком я и летал, и участвовал в соревнованиях. Этот самолёт сконструирован таким образом, что на нём можно делать фигуры высшего пилотажа с перегрузками до 10 g.

— Хренасе! — выдал я, — что такое 10 g я знаю, неподготовленный человек точно сознание потеряет.

— Вот-вот, — закивал Матвей, — конечно, со всеми так летать не стоит, но адреналиновые наркоманы обязательно найдутся. Да и кто просто покружиться и повертеться в самолёте захочет, будут обязательно.

— Даже не сомневаюсь, — вновь кивнул я, — от меня-то вы что хотите? Вы же наверняка уже знаете, что с Землёй у нас засада, Сицов тут, и купить такие самолёты мы уже не сможем. Вот если бы пораньше ты, Матвей, появился.

Блин, как же он прав! Как-то упустил я этот момент. Точно, сколько раз я видел, как на двухместном самолёте катают человека, и пилот там, в небе всякие фигуры выписывает, точно, купается в небе, вот прям в точку выражение.

— Мы знаем, — вновь взял слово Иван, — но Матвей знает, где такие самолёты стоят.

— Свистнуть их хотите? — улыбнулся я.

— Да! — разом ответили оба.

— Их производят в Германии, и там же есть аэродром с ними, — торопливо заговорил Матвей, как будто боясь, что я сейчас передумаю, — я летал на этом аэродроме. Нам много-то не надо, штуки три таких, ну и запчасти кое-какие, они там тоже есть. Перетащим сюда, будем народ катать, я могу обучить ещё несколько человек высшему пилотажу, этот самолёт для этого и предназначен. Ну и всё, — он пожал плечами, — продаём билеты и катаем народ до визга в кабине. Правда, частенько её отмывать приходиться… — он почесал затылок, а мы улыбнулись.

— Ну так что, Саш? — спросил Иван, — потрясём немцев?

— Ну а почему бы и нет? — подумав несколько секунд, ответил я, — только нам туда нужно отправить человека, чтобы он нажал кнопку для открытия ворот. Правда, у нас есть всего одиннадцать часов, но, думаю, это мы тоже решим. Давайте так, мужики, завтра мы эвакуируем последних двух курьеров из Америки и занимаемся вашим вопросом.

— Отлично! — обрадовались оба.

— Вань, ты мне скажи, когда мы уже на вертушках летать-то будем?

— Ещё недельку, дружище, — заверил меня директор Хелипорт ГДЛ, — их уже собирают, сейчас облетаем и всё, можно будет кататься, аэропорт строится ускоренными темпами.

— Ты меня не забудь позвать, когда первая вертушка взлетать будет.

— Само собой.