Дневники Чарльза Одиннела. Сериал

Александр Макушенко

Это классическая научная фантастика из жанра той, которые не пишут уже больше ста лет. Гранды умерли. Но дух остался. У нас другие чернила, но они тоже отправляют в космос.

Конгресс Экологов

— Итак, господа, — послышалось с трибуны. — мы опять умудрились загадить нашу планету!

И торжественный рев послышался отовсюду.

Сейчас я пробовал на себя роль эколога. Это древняя профессия, почти такая же древняя, как проституция и шаманизм, но легальная, почти без бубнов и с куда большим засильем коротких обтягивающих юбок. Это привлекало внимание и заставляло думать, куда бы девать глаза от всех этих девушек, которые с полоборота становились мастерами науки. Они легко поддаются обучению, чего уж там.

Я сказал почти без бубнов? Ну, это явно не касалось оратора, урожденного аборигена Новой Австралии. Новая Австралия образовалась после затопления Старой Австралии, но да не будем о грустном. Бедные кролики. Они были единственными выжившими животными после великого коллапса овец и кенгуру.

И это тоже было дело рук наших Вселенских Экологов.

Вообще эколог — профессия классная. Космическая. Ах да, наш выступающий — шаман из древнего рода Нью Австралийцев вышел на сцену под торжественный грохот бубнов и там-тамов. Он был похож на классического Австралийца, такой же ярко выраженный череп и то же стремление убивать кенгуру на завтрак. Но кенгуру вымерли и потому его предкам пришлось в свое время переучиваться охотится на кроликов. Но так как убивать кроликов последние две тысячи лет стало жутко популярно, то наш оратор решил заодно назваться экологом. И продолжать убивать кроликов, но уже с чистой совестью. Он и в самом деле спасал планету, но это халяльное мясо… он очень любил бутерброды с мясом.

То есть, как вы видите, экологи — это чистая профессия, почти такая же чистая и непорочная, как дворник, но без метлы и с мощными компьютерами. Но рано или поздно ты возьмешься за метлу, аэростат и компьютер.

Я с наслаждением слушал докладчиков. Вообще, стремление слушать конгрессы и концерты у меня зародилось еще в глубоком детстве. Правда тогда было сложно высидеть при жаре.

Когда я вырос, я стал ходить на такие конгрессы только с нательным кондиционером. В первых, это было стильно и выглядело почти так же круто, как профессиональные авиационные очки. Во вторых, это было так же удобно, как галстук — шарф. И в третьих, согласно новым правилом проведения конгрессов это было просто в духе времени.

Ну хватит обо мне, вернемся к докладчику. Он делал потрясающие пассы руками, а иногда и ногами, буквально вытанцовывая в ритм своим мыслям. Но не смотря на всю его внешнюю серьезность, он был буквально пронизан чистой энергией мысли. И он сделал потрясающее предположение!

— Надо взорвать холодную атомную бомбу, — кричал он. Тысяч на пятьсот градусов не больше. И тогда мы не только накормим отборной крольчатиной всех зверей (животный корм), но и решим проблему глобального потепления. Тем более, у меня недавно сломался нательный кондиционер. Так что для меня эта проблема как никогда актуальна.

Тут на сцену понеслось сразу несколько корреспондентов. Все они несли на руках перед собой новенькие нательные кондиционеры. Свои.

— Уважаемые корреспонденты, — начал наш докладчик, — я принципиально не беру подарков во время… оу, Тракал! Спасибо огромное! Дамы и господа! — Обратился он, моментально примерив нательный кондиционер на себя. — Мне только что подарили Тракал! Эту потрясающую компанию полупрофессионалов знают только здесь! Надо признать¸ что это лучшая компания полупрофессионалов, которые профессионально профессионалят за дополнительную плату, которую взимают со всех своих пользователей через уйму прекрасных услуг, которые стоят и так недешево.… Спасибо!

Он учтиво поклонился довольному корреспонденту. Еще бы — за такую прекрасную рекламу ему отлично заплатят в редакции! И диктор доволен! Точнее диктатор. Ну этот, как его… короче, наш дорогой докладчик и комментатор!

Теперь докладчик стоял в новом сверкающем нательном кондиционере, стилизованном под древне-русское жабо. Или древне — французское. Ну знаете, эту, из истории Древней Земли. Кто еще в школе проходил историю моды, те знают. Меня больше интересовала женская мода, особенно купальники конца тридцатых годов двадцать первого века от рождества Христова. Хотя зря, как я понял. Нательные кондиционеры в те годы определенно были круче! И Тракал. Древняя фирма, которая стала продавать механизированные кроссовки, галстуки-бабочки и нательные кондиционеры. Их больше никто не любит. Все всем надоело. И потихоньку перешли на старые вязанные зонтики, к чаю взяли старые добрые плюшки, и просмотр новостей по вечерам. Это мудро, но скучно.

–…. Как я уже говорил, — сказал наш докладчик, горделиво поправляя своей красной рукой новенький нательный кондиционер. — Я не беру подарки во время выступлений. Только покупаю за дополнительную рекламу. Могу я теперь с чистой совестью попросить у аудитории бутерброд?…. Вот, — произнес он, с довольным видом уплетая новенький бутербродик. — Я рекламирую его так: это прекрасная крольчатина сделана по последнему писку моды. С кракозябрами и аркебузаторами. А еще самую толику хинина, чисто так, для вкуса. Если у кого есть десять кредиток, я ему не только дам укусить мой бутерброд, но и познакомлю с тем, кто его сделал!

С трибун послышался одобрительный рев. Нам, экологам от души, такое по определению нравилось! Новые НЕЗНАКОМЫЕ СЛОВА.

Тут к докладчику снова подошел корреспондент от нашей газеты, вручил ему новенький кракебузатор и попросил его сфотографироваться для нашей колонки о старомодных кракебузаторах, с оттенком лилового и желтого вкусов. Синева. Я почувствовал синеву и посмотрел на небо. Оно становилось фиолетового оттенка. Надвигалась буря.

Кракебузатор был новенький, только с механической фабрики, с прожилками благородной плесени. Дорогая вкусняшка.

Докладчик вежливо откусил кусочек и вернул механизм-блюдо корреспонденту. Вспышки фотоаппаратов не смолкали.

— Итак, — продолжил докладчик. — вы увидели рекламу на тему этого да сего. Спонсор нашего сегодняшнего доклада — «Счастливая шиншилла» Счастливая шиншилла — самая красивая и толстая белка на свете! А посмотрите, как они летают!

Тут на сцену выкатилась огромная клетка, в которой находились летающие шиншиллы. На самом деле это просто были обычные стероидные шиншиллы, огромные отважные зверюшки с ласковым норовом быка, размножающиеся словно кролики, а потому их прочили на замену кроликам после Великого Конгресса Экологов. Ну, он у нас запланирован на следующий год, а пока у нас обычный конгресс экологов. Бывшие космонавты собрались покушать. Вот наш секрет. Я ж говорил — у нас своя тайна;)

— Оу, Чарльз, привет! — Мне издали помахали рукой. Две юных девушки помахали мне издали рукой. Я помахал им вслед.

Мне было о чем подумать. Например, как в родовом имении завести несколько летающих шиншилл.

Но эти девицы явно решили со мной поболтать. Агнес и Долорес. Так их, кажется, звали. Я точно не помню. С этим нововведением выбирать себе дополнительные имена…. Чего только не придумают.

Я откусил кусочек кракебузатора. Это как печенье, только механическое. Оно пытается удрать, пока ты его ешь и сопротивляется, пока ты его жуешь. Когда то давно кракебузаторы были выведены при скрещивании генов птеродактиля и аркебузатора. Технологии. Генотип, тупо развлекаются с печеньем, чтобы оправдать то ненавистное мне, что осталось в этом мире. А ненавижу я печенье, которое со мной разговаривает и убеждает меня в том, что я глуп, если разговариваю с ним.

Ну, чтобы там не говорили люди, есть и извращенцы, которые не едят кракебузаторы, а дружат с ними и содержат в качестве слуг. Таких я никогда не понимал. Ну как можно дружить с печеньем?! Кракебузатор же все равно ничего не чувствует и не соображает. Но рано или поздно ты начнешь думать о еде во время еды. Разговаривать с ними. Ты галлюцинируешь, скажет тебе твой бутерброд и улыбнется «Я такой вкусный…».

А еще в интернете есть сообщества кракебузаторов. Это те, которых угораздило остаться в живых после покупки. Так вот, эти твари мало того, что непрерывно тюнингуют друг дружку, так и против того, чтобы их ели! Для них смысл стать самым сложным изделием природы. Точнее пекарей, но кто стал чьим развлечением еще ясно.

Так я думал, дожевывая своего неуместно счастливого кракебузатора. Реклама во время выступления сделала свое дело. Я тоже поддался.

Но хватит о еде. Ведь это вредно, есть много еды, разговаривать о ней и составлять истории о том, какой едой закусывать какую еду. Это глупо. Это просто символ.

Хотя совсем недавно появилось новое блюдо! Тоже живое, но вместо механического разума (как у галлюциногенных грибов) в него записаны воспоминания людей. Ешь его, и вспоминаешь то, что произошло с другими.

Хотите верьте, хотите нет, а многие из наших блюд имели особенность комментировать нас во время своих посиделок. Самое хитрые блюда притворялись сытными, и устраивали групповое отомщение, посредством того, что заставляли невинную девушку съедать себя в большем числе, чем планировалось. Тогда она толстела и долго не могла отойти от того, что какая то наглая разумная килька заставила ее съесть кусок вон того глупого торта. Толстый и глупый торт! Ты всех нас самих хочешь сделать толще!

Только свадебные торты хранили целомудрие, и после каждого укуса невесты транслировали «Горько!» всем присутствующим. Тогда невеста либо до самого конца ужина почти оставалась без сладкого, либо почти все время целовалась с новоиспеченным мужем.

Но новые мыслезаписи!.. Это было нечто! Их можно было есть горстями и запивать водой с лунного Моря Ясности. Вино из мира Моря Бурь было тоже неплохим, но доставалось слишком дорогой ценой. А потому было непопулярно среди разумного творения человека, которое сомневалось в адекватности своего творца.

Я думаю, что оно в свое время почти полностью заменят обычное вино, настолько удачным оказалось смешение воспоминаний первой любви и горьковато-сладкого вина. Потом один открыл вино со вкусом затяжной депрессии и сделался знаменитым, прописывая всем желающим попробовать новые ощущения в кратчайшие сроки. Бывали и такие, которые пристрастились к «депрессивному» вину.

Довольно удачным был мой опыт, когда я впервые попробовал вытяжку из растений типа «женьшень сибирский».

И неудачным, когда я впервые завис в интернете, земного типа. Ну уж очень дорого мне обошлась такая прихоть. В итоге меня исключили почти из всех интернет — сообществ, и даже из одного такого, в котором я сам был создателем. Ощущения были такие, что я сам создал новый сорт «депрессивного» вина. Было мило.

Раздался холодный удар. Ну, это он так назывался холодным, на самом деле в эпицентре взрыва как правило было довольно горячо. Но это так, между нами.

Холодная ударная волна ознаменовала как конец обеденного перерыва, так и окончательное решение судейского комитета. Было решено устроить атомный взрыв на территории новой Австралии. Зачем? Я не знаю. Наверное, соскучились по ярким фейерверкам.

Из динамиков послышалось дружное блеянье овец. Диктор стал читать стихи Хряка Изящнейшего, классика новой земли, а музыка на дальнем фоне была ему сопровождением.

Итак, судейский комитет решил, что лучше будет взорвать атомную бомбу, нежели по одиночке вылавливать всех кроликов. Что с ними делать? На мой взгляд, только генная модификация могла исправить ошибки генных мастеров. Но лучше бы они занимались селективным вылавливанием кроликов… Избирательная радиогенная информация, перегружающая мозг.

Пока я пробирался к своему месту на трибуне, то несколько раз сталкивался с сестрами Арвере. Это была не то семья, не то нация, не разберешь. И в то же время они были не похожи ни на одно земное племя. Так, например, у них были глаза с радужными переливами и холодновато-голубой отлив мраморной кожи.

— Оу, привет, Чарли! — отозвалась одна из сестричек.

Я прищурил глаза, чтобы рассмотреть эту сестричку поближе. Наверное, это была Рарджерика. Рарджерика, так. Я не раз пытался вспомнить ее имя, и то и дело поглядывал в записную книжку, когда мы… встречались.

О да, я встречался с одной из сестер Арвере!.. Но это было так давно, что едва ли не забыл ее имя. Рарджерика. Она была одной из самых ярких представительниц своего вида. Исиня-черные волосы оттенялись такими же черными ресницами а ее глаза…. Они были попросту огромными и такими красивыми, как и ее фигура. А еще она была чокнутая на всю голову. Это привлекало в ней больше всего.

— О, привет милая, — только и отважился выдохнуть я.

Приблизившись ко мне, она неожиданно обняла меня, и засмеялась.

— Ты совсем забыл меня?

— Старался, — честно признался я. Все ж надо было говорить правду. Иначе она точно меня на себе женит.

В итоге я получил удар в солнечное сплетение.

Когда я пришел в себя, то увидел ее насмешливую улыбку. Вообще то она была довольно молчалива, но на конгрессах ее основательно пробивало.

— Так, давай начистоту, Чарльз! Что это такое?! — она ткнула мне под нос початую бутылку виски. Ну как сказать, виски. На ней красовалась надпись «Земляные поля востока при западе. Винокурня семьи Одинелл»

Я почесал внезапно затекшую челюсть. Это была старинная бутылка, но она откуда то раскопала почти нетронутую бутылку виски. Мне захотелось выпить. Немного, но этого уже было достаточно. Праздничный стол редко обходится без спиртного.

— Продай ее мне, только и выдавил из себя я.

— Зачем? — спросила она. — у тебя нечего пить? Или ты вылакал все вино тщеславия, что было у тебя на родовом ранчо, о котором ты мне никогда не говорил?

— У меня никогда не было на роду такого, кто занимался бы разведением коров, овец или коз. Жаль, но так оно и есть. Винодельня была, но это чисто так, ради экспериментов. А знаешь ли ты, что популярное нынче вино на листьях коки раньше было под запретом как наркотический препарат?… Ну, чай как чай. А это вино.

Тут основательно заиграла музыка. Нам пора было заканчивать. И расходится по своим местам.

— Ты где сидишь? — Спросила меня Рарджерика.

— В тринадцатом квадранте. — неохотно сказал я. Мы не зря перестали встречаться, надо сказать. Сестры Арвере вообще славились своим диким и необузданным нравом, но когда меня поколотила моя же девушка мне стало не до шуток и я с ней порвал. Никакого уважения! Я что, ее моложе? ДА старее на десять лет! Ну вот, мы женились бы и дальше что? Отобрала бы у меня мою корону главенства в семье, а мне такое определенно было не по нраву.

— Решено, — буквально взвизгнула своим боевым тембром голоса Рарджерика. Мне стало тошно. — МЫ будем сидеть вместе!

— Зачем?

— Помню ли? А такое надо ли помнить? — резонно уточнила она, приблизилась вплотную, похлопала по плечу и внезапно скрылась в толпе.

Я вздохнул с облегчением. Ну наконец то! Она вряд ли отыщет меня за оставшееся время до начала послеобеденной программы. А завтра, если у меня получится вырваться на конгресс, я уж точно сяду в другом квадранте!..

Кое как я протиснулся на свое место. И тут меня ожидал сюрприз. На моем же месте восседала, кто бы вы подумали? Та самая из сестер Арвере, которую в приличном обществе и упоминать стыдно! Рарджерика! Собственной персоной!

— Это мое место, — только и прошипел я.

— Не страшно, — успокоила она меня своим самым обворожительным тембром голоса. — ты закончил искать меня?

— Вообще то я искал свое место для сидения на нем. — ответил я совершено то, что взбрело мне в голову.

— Вот и меня нашел! — Хихикнула девушка и вытянула свои длинные ноги, насколько позволяла близость переднего ряда сидений.

— Лучше скажи, как ты умудрилась найти мое место! — потребовал я у нее.

— Очень просто! — хихикнула девица и протянула мне пластиковый стаканчик с коричневой жидкостью.

— Яд? — поинтересовался я, принимая из ее рук стаканчик и делая большой глоток. Ой, зря я это сделал! Это было чистейшее виски! И как я умудрился не уловить аромат до того как сделать глоток?

В голове взорвалось ледяное пламя. Я слишком давно не пил крепкого алкоголя, чтобы вот так заливаться качественным спиртом перед программой.

— До дна, — Рарджерика внимательно на меня смотрела, словно гипнотизируя. — ТЫ обязан выпить до дна, иначе окосеешь.

— С каких это пор ты стала разбираться в выпивке? — ехидно поинтересовался я, тем не менее сделав еще один, на этот раз совсем маленький, глоток. Вкус напитка был резковат, но тем не менее настолько обволакивающ, что слился в гармонии с моими собственными феромонами. Что то новенькое. Уникальное пойло, надо сказать!.

— До дна, — твердо повторила девушка и заерзала на сиденье. — и не привлекай внимание!

Я послушно выпил.

— Чисто технически, — усмехнулась она, — ты прав. Если выпить слишком много этого сказочного напитка, то действительно можно умереть. Но для этого тебе пришлось выпить два-три литра. А столько в обычный стаканчик не влезет.

— Сколько еще осталось в бутылке? — поинтересовался я.

— Достаточно, чтобы мы оба окосели, — отрезала она и сделала крупный глоток прямо из горлышка бутылки.

— Рардж, тебе нельзя пить! Ты за рулем!

— А ты за штурвалом звездолета!

— Не сегодня.

— Вот и я о том же.

Я пожал плечами и сел на освободившееся рядом с ней место. Хозяина не было видно. И не нашел ничего дурного в том, чтобы сесть на его место.

Послеобеденная программа уже начиналась. Стихли звуки музыки и я зашевелился.

Тут вышел ведущий и огласил то, что и так было написано в программках. Как, например, повлиять на планету посредством управляемой термоядерной реакции.

Рарджерика нагнулась к своему сиденью и достала из под него бутылку воды.

— Будешь? — спросила она тихо.

— Буду, — только и нашелся что ответить я. Я достал стаканчик, и когда она налила в него до краев воды, то добавил в нее немного оранжевого порошка. Аминокислоты. Это ж просто отлично, что простое утоление жажды может заодно привести в порядок мозг, и заодно выветрить все излишки алкоголя в крови. Такая вот хитрая наука.

После того, как она напоила меня, моя бывшая невеста отхлебнула прямо из горлышка бутылки и довольно утерев губы, посмотрела вдаль, в сторону докладчика.

— Сегодня будет холодно. Ты нашел, где будешь ночевать?

— Нашел. А что тебе неймется узнать, что со мной происходит? Лучше бы рассказала, что с тобой происходит.

— Не сегодня, — отмахнулась она. — Я слышала, что ты вернулся из далекого путешествия. И как, далеко летал на своей колымаге.

— Ты не забыла, из за чего мы расстались?

— Помню-помню. Я назвала твою машину старой рухлядью.

— Неправда. У нас был неуживчивый характер.

— Что ты бука. — сладко улыбнулась Сестра Арвере совершенно непринужденно потягиваясь, перестав начисто обращать внимание на окружающий мир.

На самом деле она и меня любила называть старой рухлядью и это при том, что я был всего на десять лет старше ее. Но что взять с недавно оперившегося птенца?

Надо было как нибудь сосредоточится на докладе. Скоро тем более будет начинаться электронный опрос. Я постучал по терминалу. Тот тихо зашипел и Рарджерика треснула по нему кулаком.

— Не мешай! — прошипела она на бедный механизм, который только-только вылупился из своего технического яйца.

Я только почесал подбородок. Да, подумал я, не мешало бы и побриться.

Так вот, о чем это я думаю? О том, как бы повнимательнее слушать докладчика. Монитор терминала явно глючил. Он шипел и урчал, как сытый кот. При том, что из динамика не раздавалось ни звука.

И зачем я расстался с Рарджи? Она ведь всегда до колик меня веселила. И это при том, что мы с ней постоянно были на ножах.

Втайне я считал, что мы с ней очень схожи во многих отношениях. И все же различались так же сильно, как наши генетические коды отличались от ДНК улитки. Да, мы были похожи. И потому бесили друг друга. Она считала, что я вполне взаимозаменяем. Ею же самой. Она считала, что я — это она, только в брюках. Короче, никакого уважения к моей персоне. Играться со мной было интересно, но и только. А вот слушаться как своего мужа… ну, ей это казалось скучным. И она меня и не слушалась. До тех пор, пока я не плюнул и не уехал в звездное турне развеяться. И собирать ископаемые всех видов. Но она в тот же вечер перезвонила мне по коммуникатору и потребовала объяснений. Я же их давать отказался. Тогда она заявила, что рвет со мной, ибо, вы только послушайте! Не выносит долгой разлуки и боится заскучать в одиночестве.

И все же я был рад, что вырвался на свободу. Конечно, можно было бы взять Рарджи с собой, и она уж точно согласилась бы и… объявила бы это свадебным путешествием. То есть, как вы поняли, либо загс, либо космос.

А вот тут я, каюсь, струсил. Конечно, негоже оставлять девушку наедине с собой, тем более, если она такая же неуравновешенная, как и любая сестра Арвере.

Да, кстати, почему их так называют? Я как то раз спрашивал об этом Рарджерику, но она только отмахнулась. И ничего не сказала по этому поводу и в следующий раз. И еще и еще.

Столько всего произошло, пока меня не было на Земле. Например, снова забеременела моя мать, и у меня родился братец, как две капли воды похожий на своего отца. Еще едва не развалилось наше семейное дело, которое и обеспечивало мою беззаботную жизнь без лишних тягот и хлопот. Точнее, бизнес построил я, но по умолчанию его присоединили к остальному семейному наследую…

Ах вот оно что, я вспомнил! Когда женишься на Сестре Арвере, то автоматом начинаешь принадлежать к их расе. Наверное, чтобы мужчинам было неповадно разбирать голубокожих девчонок. Да и голубизна была довольно условной. Ну вот я все таки ближе к розоватому оттенку, иногда к золотисто — коричневатому. А вот девушки Арвере всегда были с голубоватым отливом.

Вот так вот бессвязно бродили мои мысли, пока я засматривался на то, как Рарджи настраивала свой терминал. По всей видимости, ее совершенно не волновали речи докладчика. Он уже выступал на утренней программе, но я как всегда что то да прослушал, пока был в очереди в комнату для джентельменов.

Что то вроде о том, как распоряжаться своим временем, чтобы поучаствовать в очередной чистке планеты.

— Посмотри, какая красивая!

Рарджи снова отвлекла мое внимание от попыток выслушать доклад. И тут я увидел огромную бабочку у нее на руке. Та заворожено смотрела на нее, не отводя глаз и силясь, наверное, понять, как такая красота уместилась ранее в такую неказистую… тут я пригляделся внимательнее. О нет, гусениц этой бабочки уж никак нельзя назвать некрасивыми или неказистыми. Ну да, о чем это я… Ах да, о бабочках.

Рарджи игралась с бабочкой, которая собирала сахарный нектар прямо у нее с руки. Девушка только подкапывала бабочке каплю за каплей, любуясь ее красотой.

Так продолжалось минут пять. И я снова словил себя на том, что полностью перестал слушать докладчика, чтобы сосредоточится на своей бывшей возлюбленной. Оставаться просто друзьями у нас в планы не входило, точнее, мы были друзьями изначально, а тут еще эта бабочка…

Я содрогнулся, когда понял, что снова влюбляюсь в нее. И тут бы и радоваться, мне всегда нравились такие вот бойкие девушки, однако меня же это и смущало больше всего на свете. Одно дело — дружить и восхищаться. А совсем другое — пойти с ней под венец. Она же совершенно ненормальная! И иногда не только в положительном ключе. Как, например, она изувечила мой кабриолет, когда я все таки улетел в исследовательскую миссию. У меня что то внутри треснуло, когда я увидел плоды ее стараний.

Потом я увидел свой звездолет (я в то время был на другой планете и фото пострадавшей машины прислали мне родственники и друзья) и малость успокоился. Уж его то я не оставлю без охраны.

Вообще то по меркам нашего мира я был не то чтобы богат. Просто позволял себе кой какие вольности. Иногда даже в кредит.

Меня малость передернуло. Рарджерика хихикнула, когда бабочка переползла на мое ухо вслед за нектаром, который капнула мне на ухо девушка. Я видимо зря пытался слушать доклад. Это было чревато. Что-то о ядерных взрывах и тераформировании остальных планет Солнечной системы. Тема была явно интересная, но сосредоточится на чем то одном у меня больше не получалось. Я вообще не мог ни на чем сосредоточится.

Так всегда было, когда рядом была она. Ее это во всяком случае не смущало. Но вот ведь незадача… и почему мы расстались? Да вот почему — когда мы начали встречаться, у нас у обоих отказали тормоза. Причем главным образом у нее. Так, стоило сосредоточится.

Ее платье с перламутровым отливом… обтягивающий корсет старых времен… так, что то я сосредотачиваюсь совершенно не на том. Нет¸ что то это мне напоминало, но что?..

«О программе думай, Чарли, о программе!»

Но у меня ничего не получалось. Может, мне попался неисправный кракебузатор и он до сих пор живет внутри меня. Бабочка на ухе и в животе, или как там происходит. И что это вообще значит то «бабочки в животе»? До сих пор не могу понять этого выражения. И в то же время я определенно чувствовал нечто похожее.

Бабочки на ушах… Я изо всех сил старался не рассмеяться. Мне было смешно до слез. Рарджи сняла в меня с уха свою гигантскую бабочку и помахала ею у меня перед носом.

— Все, — заявила она, — теперь это мое домашнее животное! Буду кормить ее сиропом и нектарами, а ты будешь подыскивать для нее жениха.

— Почему ты уверена, что это девочка?

— А ты посмотри на это утолщение на ее тельце!

— Какое?

— Ну как же ты не замечаешь, вот же оно…

Тут вспыхнул экран терминала и мое внимание ненароком переключилось на него. Бабочка перепорхнула на другую руку Рарджи и та принялась ее поглаживать. Громадное нахальное насекомое… брр… Хотя бабочка была красивой, но вид ее мохнатого тельца вводил меня в некий ступор. Тот еще мех, надо сказать.

Я машинально нажал на сенсорные кнопки терминала, и тот загудел, перерабатывая информацию о принятой резолюции.

–… И я рад вам объявить, что на месте Австралийского моря будет воздвигнут новый океан! Пару недель землетрясений и проблема глобального потепления и нехватки океанов будет решена! Спешите занять места у позиций.

— Что? Как? — я был обескуражен. — Какие океаны?

— Океан! — голос Рарджерики был малость категоричен, но зато она умудрилась опять быть в курсе происходящего. — Ты опять прослушал?

— Что значит, опять? — возмущенно спросил я.

— Угу, не опять, а снова. Знаем мы эту песню.

Меня передернуло. Опять эта выдра умудрилась сделать два дела одновременно — отвлекать меня и внимательно слушать программу. Ну как ей это удается? Право же, даже не знаю, что на это надо было сказать.

И что ее изменило? Раньше была такой милой, а стала жесткой, язвительной и вечно не в тему. Может, по ее мнению, именно так надо было обращаться с мужем? Да, стоило отметить, что после нашего разрыва она мало что изменилась. Так может, она просто это проигнорировала?

— Ты вообще в курсе, что мы больше не встречаемся?

— Я думала об этом. И знаешь мое решение? Это твои проблемы, что ты со мной не встречаешься. Если я решила выйти за тебя замуж, то выйду.

«Надо линять!» Подумал я. Краткий и простой ответ девушки не то чтобы слишком уж сильно удивил меня, но не на шутку насторожил.

Рарджи проиграла на своем терминале целую симфонию из шума пальцев, треска статического электричества и визга коммуникатора. Лампы и микросхемы накалились докрасна, и даже одна лампа сгорела — потемнел край терминала и оттуда повился дымок.

–…Ты никогда не мог сосредоточится на важных вещах! — продолжила она — мало того, что ты удрал как раз перед тем, как я хотела предложить тебе переехать к нам на поместье, так ты еще и конгресс не слушаешь.

Я в это время стал пристально смотреть на сцену. На месте, где обычно никогда ничего не происходило, стали происходить чудеса. Например, появилась наша с Рарджи фотография, где мы лежали, обнимаясь на пляже. Как и были, в костюмах. Голограмма, но изумительного качества.

Диктор казался непреклонным. Его, конечно, удивило появление полуголой парочки прямо перед ним, но он не подал и виду, да и зрелище было довольно приятное.

А моя ненаглядная продолжала колдовать над терминалом, полностью позабыв про бабочку, которая переползла ей на плечо и ощупывала хоботком ее мраморную кожу как ни в чем не бывало.

Тут на докладчике появились усы и борода. Тот старался не подавать виду, но было видно, что его несколько смущают происходившие с ним изменения.

–… И тем не менее, — продолжал он, — несмотря на то, что новоавстралийское центральное озеро всецело удовлетворяет потребности континента, мы хотим предложить вам провести центральное водоснабжение из родников Сахары….

Тут мой терминал потемнел, и остался лишь голос докладчика, сопровождаемый хрустом автопереводчика.

И в то же время я заметил, что большинство присутствующих как то подобрались и уставились озадачено на экран. Мне же не оставалось ничего другого, как вслушиваться в доклад. И хотел было подглянуть на экран своей соседки, но она так странно при этом посмотрела на меня, что я счел за благо ретироваться взглядом на свой собственный экран. Все по прежнему черный.

Тут до меня дошло, что можно было бы смотреть по экрану Рарджерики, но когда я наклонился над ее экраном, над которым она в тот самый момент колдовала в поте лица, то она так решительно топнула по моей ноге своим острым каблучком… Что до меня дошло вдогонку — лучше ей в этот самый момент не мешать.

Так я и остался один на один с голосом Сахары, который на этот момент пробивался в виде журчащего ручья, а потом и сокрушительного водяного потока.

Тут внезапно докладчик осекся, и стал лихорадочно что то говорить на диалекте гор. Я этого диалекта не знал, а автопереводчик, видимо, сломался.

Дальше было еще лучше. Слушатели внезапно заопладировали, а Рарджерика горделиво поправила шляпку, не менее пристально смотря на мой экран, чем я до того смотрел на ее терминал.

Потом защелкали автовыбиратели. Моя соседка справа стала лихорадочно что то писать на экране, а мне оставалось только жалеть, что на моем терминале по прежнему ничего не происходило. Разве что лопнула еще одна лампа накаливания, которая осыпала мне брюки горящими осколками. Пришлось бороться с брыкающимся и рассыпающимся на части терминалом.

Пока я потушил огонь на своих брюках, уже все прошло. Все кричали что то, но на самых разных диалектах, в которых я совсем не разбирался. Я пожалел, что не сел в секторе с родным диалектом, но делать было уже нечего.

Оставалось только слушать докладчика.

Но тот что то радостно вещал на своем же языке, которого я не понимал. А узковещательная система накалилась так, что автопереводчик окончательно вышел из строя.

Тут автопереводчик снова заработал. «Итак, — радостно послушалось из него. — Вы можете проголосовать по данному вопросу прямо сейчас! Я всецело согласен с залом, добавил он пару секунд назад, но надо добавить, что в истории человечества было немало примеров, когда устраивались такие грандиозные мероприятия как… (тут я не разобрал, по моему „свадьба“) и мы можем с вами повторить историю! Ваше дело — проголосовать прямо сейчас! Пусть они живут счастливо!»

Ну, раз счастливо, то надо проголосовать вместе со всеми. Я раздраженно стукнул по экрану терминала, и тут он, как ни странно, заработал.

На окне появились две сенсорные кнопки, нажав на которые, можно было проголосовать. Я смело ткнул в одну из кнопок, обозначавшую согласие.

— Теперь, — голос оратора был радостен как никогда — можете поцеловать невесту!

Я был ошарашен.

«Не понял» — подумал я. «Какая еще свадьба?»

Но тут Раржди наконец оторвалась от экрана, из которого уже вовсю торчали внутренности, и смачно поцеловала меня в щеку.

— Теперь ты меня поцелуй! — заявила она мне шепотом. Тихим, но твердым. — Иначе я тебя пристрелю!

Тогда я нагнулся и поцеловал ее в щеку.

— В губы!

Щелкнул курок предохранителя.

Я послушно поцеловал ее в губы, уже начиная понимать, что же толком произошло!

— Объявляю вас мужем и женой! — радостно произнес голос из всех коммуникаторов стадиона.

Я мельком бросил взгляд на ретрансляционные экраны впереди нас. На всех них была моя старая фотка с Рарджи. На ней мы улыбались и приветливо махали рукой фотографу. Фото было движущимся, а потому все выглядело так, будто мы машем счастливому стадиону прямо в эту минуту.

— Будь я проклят! — прорычал я. — Рардж, что ты натворила!

— Раньше ты сам этого хотел. — она «смущенно» потупила глазки, потом прощелкала коротенькую руладу по экрану коммуникатора, откуда ни возьмись высунувшемуся из ее рукава. Потом она так же виртуозно спрятала его в рукав, ткнула меня локтем под бок и засмеялась:

— Да не кисни ты так! Я не собираюсь тебя удерживать. Хочешь, женись на другой, если совесть позволит. И все же пойми, дорогой, что раз уж ты обещал сделать из меня честную женщину, то я уж что что а возьму с тебя должок!

Я глубоко вздохнул. Так вот зачем она села на соседнее кресло.

Я молча встал и вышел. Программа конгресса была завершена, но предстояло еще пройти несколько практических уроков по технологии ведения бизнеса, поэтому все в основном оставались на местах. Мне же хотелось уединится в своем шаттлеы.

Кое как я добрался до шаттла, и щелкнул пальцами. Дверь послушно открылась. Конечно, она предварительно просканировала мою сетчатку, но это произошло так быстро, что окружающие прохожие ничего и не заметили.

На экране лобового монитора сияло величественное «Поздравляем со свадьбой!!!». Я только печально вздохнул. Это конечно, было редкостью в нашем мире, когда жена насильно или хитростью женила на себе парня, но мне это все равно не показалось шуточным событием. Многоженцем мне становится не хотелось, Рардж обижать тоже не хотелось и все таки мне так же меньше всего хотелось оставаться на этой планете и выполнять обязанности мужа Сестры Арвере. Да, я их теперь ненавидел честно и открыто.

Кое как с такими мыслями я добрался до кресла пилота и щелкнул пальцами по настенному коммуникатору.

«Позвонить Рардж» — мысленно скомандовал я компьютеру.

— Вы уверены? Она вам уже давно ведь не нравилась. Зачем тревожить бедную девушку?

— За новостями следить надо, Старая рухлядь!.

Кораблю не понравились мои слова и он замолчал. Но номер моей новоиспеченной жены все таки набрал.

— Значит так, дуреха, — сказал я появившемуся на экране изображению. — Либо ты немедленно поднимаешься на борт, либо я улетаю без тебя.

Изображение с экрана радостно взвизгнуло и пропало из поля зрения. Затем экранчик потемнел.

Надо было готовится к полету. Пока я поставил турбину на прогрев и запустил насос.

Я наклонил штурвал над приборной панелью и озадаченно протер виски. Я женат! Черта с два! Отвезу эту выдру домой, к ее матери, и сам улечу, куда глаза глядят.

Раздался щелчок шлюза. Я не стал смотреть, кто это там примащивается на заднее сиденье, так как так было ясно, Что Это моя невеста. Но когда я потянул штурвал, чтобы вывести корабль из множества припаркованных машин, то раздался тоненький голосок, совсем не похожий на грудной голос Рарджи. Хотя раздавался он определенно из тех же частей тела. Короче, он сказал:

— Погоди, еще твоя же не села.

— А ты кто? — что то внутри меня подобралось. Но оглядываться назад я не стал, так как все мое внимание было приковано к штурвалу и лобовому экрану.

— Ее сестра. Ты что, Чарли, уже забыл меня?

— Забыл, — честно признался я. — ты кто из ее множества сестер?

— Люси. — произнес тоненький голосок. Только я не Сестра Арвере, я из множества со стороны мужа ее матери. То есть¸ мы сводные сестры. Тебя это что, расстроило?

Я в этот момент прочищал свое полетное зеркало.

— О, я успела! — Только и произнесла Рарджерика, протискиваясь в открытый люк. Затем она отряхнула пыль со своего платья, поцеловала Люси, и примостилась на свободное сиденье.

— Значит так, милые мои, — произнес я, откидываясь на спинку капитанского штурвала, которое находилось аккурат возле главного пульта управления. — Я отвожу вас обеих домой к матери. Дальше я улетаю по своим делам. Рардж, ты своего добилась. По закону я не могу с тобой развестись, а видимо этого ты и добиваешься?..

— Совсем нет, милый — раздалось сзади.

— Так вот, — продолжил я. — Люси надо бы отвезти к ее отцу, а тебя, к твоей матери. Но так как ее отец живет на соседней планете, то я обеих вас отвезу к маме. Вопросы?

— Как включается кондиционер? — тоненько пискнула Люси. Я только вздохнул и набрал код Запуска Вентиляции. Подуло свежим воздухом.

— Еще вопросы будут?

— Ты ужинать будешь? У нас на ужин классические блюда старой земли. Мама приготовит целого теленка. Знаю, ты любишь молчаливые блюда из старого запасника. Эти непосредственно из самого схрона. Осталось только их съесть.

Я нажал на педаль акселератора, прижал ручку штурвала к рычагу автопилота, зафиксировал их вместе и оглянулся назад.

— Только честно, Рардж. Она была в курсе твоих планов относительно нашей внеплановой женитьбы?

— В курсе ли? Я не знаю. Она сама многое чего придумала. Например, как тебя отвлечь дрессированной бабочкой.

— То есть, в курсе. — Вздохнул я опечалено. И нажал на педаль воздушного тормоза. — Девчонки, вылазьте, к вас домой я не поеду.

— Ты разлюбил мясо? — поинтересовалась Рарджерика. Люси только печально хмыкнула и порозовела от смущения. Я не стал интересоваться, что стало причиной изменения ее светоиндикации.

— Нет, милая, скорее я разлюбил неудачные розыгрыши. Вылезать будете?

— Нам и тут уютно, — хором ответили девушки. — ты только свежий воздух включи, а то нам тут стало душновато. — добавила Рардж.

Тут я вспомнил, что давно уже не включал вентиляцию задних отделов пассажирского отсека. Но ничего предпринимать не стал.

— Воздух включи. — жалобно послышалось сзади. — Иначе я отключусь и тебе придется меня хоронить. А потом объяснятся перед моим папой.

Это была Люси.

Я послушно включил воздушные потоки вентиляции, но добавил туда всю зелень, что обитала у меня в старом кондиционере. Эта была отборная дрянь, что уж тут скажешь. Даже у меня запахло болотом. Для земных девушек это была почти приемлемая вонь, а вот для сестер Арвере не было более невыносимого запаха, чем аромат несвежего кондиционера.

Я был рад отомстить ей, пусть даже и таким вот мелочным образом.

В ответ раздалась нептунианская музыка. Я ее ненавидел. Тогда я переправил воздух из свежего кондиционера, и добавил туда аромат сосновых опилок. Музыка прекратилась, и раздался шум водопада.

Это было лучше, чем там басовая грязь, что раздавалась изо всех колонок Нептуна. Точнее, на Нептуне она звучала пристойно, но вот для Земли она определенно не годилась. Я, как тонкий ценитель музыки, не мог не оценить такого вот жеста моей новоиспеченной жены. И включил свежий воздух с ароматом полевых цветов.

Пока я разгонялся, менялась цветовая индикация приборов. Они перемигивались всеми цветами радуги. А некоторые, помимо всего прочего, начинали общаться друг с другом на языке земной техники.

А я вспоминал вступительные слова конгресса. Итак, наша планета опять замусорена. Надо сказать, что тот стиль правления, что выбрал наш совет старейших, несколько располагал к такому вот результату, а потому можно было отметить, что виновны были не участники мероприятия под названием конгресс Экологов, а именно те, кто участвовал в загрязнении целой экосистемы.

С задних кресел раздалось тихое посапывание. Рарджерика с Люси отключились. Запах свежих опилок действовал почти молниеносно для Сестер Арвере. На земных девушек он действовал очень похоже. И тем не менее, я был несколько озадачен. Что бы это могло так повлиять на Люси?

Тут я заметил, что вырулил на подходящую для навигации высоты, ударил ладонью по рычагу отключения автонавигации, и был отжат силой инерции в спинку сиденья. Надо было предупредить пассажиров, с нотой садизма подумал я.

Да фермы сестер Арвере, на которой обитала семья Рарджерики и Люси, лететь было несколько часов. Если на обычном автолете. Мы же летели на доставочном шаттле моего корабля, а он был оборудован по последнему слову техники. Быстрый.

Вообще, если говорить честно и открыто, то на ферму сестер Арвере мне никак не хотелось. Это не означает, что я заделался вегетарианцем, просто мне было не по душе, что моя благоверная БЫВШАЯ невеста одурачила весь конгресс и меня вместе с ними. И даже выполнять супружеский долг — меня не очень то и прельщало. Нет, не то, что я нашел другую, но надо признать — об этом я уже подумывал.

С экрана шаттла исчезли последние признаки города. Конгресс по обычаю народов мира производился в ближайшем крупном городе, и все таки до жилища Сестер оставалось не меньше двух часов лету на планетарной скорости.

Я снова включил автопилот, встал с кресла и направился в салон. Сестры спали. Голубокожая сестра Арвере резко контрастировала со сравнительно розовокожей девушкой. Я засмотрелся. Обе были довольно неплохо загоревшие, хоть их загар и терялся на фоне их природного цвета кожи. Обе были падки на приключения, а потому довольно легко сговорчивыми, когда дело касалось каких либо путешествий или мероприятий, щекочущих мозг.

Конечно, за годы общения с Сестрами Арвере можно было привыкнуть и к такому, но то, что выкинула моя ненаглядная было за гранью добра и зла. Тем более, что мне было определенно не до семейной жизни. Конечно, радости первой брачной ночи импонировали мне, как и любому здоровому мужчине, но все таки жизнь с Сестрой Арвере — была малость не по мне. Тем более, что преценденты в нашей семье бывали.

Вот и суди потом о людях. Во первых — психическая неуравновешенность Рарджерики. То, как она изменилась буквально за пару месяцев показывало то, что с ней жить будет не просто сложно, а буквально невыносимо для того, кто для нее будет словно поперек горла. А мои расчеты показывали, что когда первая влюбленность у нас пройдет, мы будем не просто поперек горла друг другу, но и вовсе не по зубам.

В то же время нас уже объявили семейной парой, что по законам Новой Земли уже было достаточным аргументом, чтобы заставить меня следить за нашей семьей, похоронить свои надежды на пристойную жизнь в виде холостяка и прочее из того, что мне сулила одинокая жизнь.

Да, я просто не был готов к семейной жизни! Вот сейчас сижу в кресле и смотрю на парочку, что раскинулась в пассажирских местах, и думал — это ж надо было так влипнуть.

Впрочем, что то похожее мне и предвещал интеллектомат. Оставалось только одно — смирится. И все потому, что Рардж ходила на сеансы все к тому же интеллектомату. Следовательно, это были скорее его идеи, чем ее.

Надо будет спросить у нее, когда она проснется. А во сне она неплохо выглядит, подумал я про себя и выругался. Запутанная история.

Впрочем, жалеть ни о чем не приходилось. Сестринство в наши дни приравнивалось к дворянскому роду Старой Земли, а Рарджи была чем то вроде неболороидной принцессы — по новоземным меркам, конечно же.

Теперь я женатый мужчина. И по всем законам больше не имел права на развод, только на повторную женитьбу. Что ж по меркам некоторых планет многоженство было вполне приемлемой мерой. Только не надо говорить мне, что она была приемлемой и для меня. Это было не так.

Короче, это надо было отметить. И хоть пить во время движения было не самой разумной идеей, оставалось надеяться, что до самой фермы нас никто не остановит. И тем более в небе. Кто станет останавливать корабль на автопилоте?

С этими мыслями я открыл минибар и взял маленькую бутылку самого дорогого виски. Событие стоило того.

Да, законы Старой Земли мне больше импонировали.

Тут я почувствовал, что шаттл пошел на снижение. Это почувствовали и девушки, а потому проснулись и сладко потягиваясь, спросили меня, что стало причиной изменения гравитации. Мы шли на снижение довольно резво. И хоть были довольно высоко, потому на весь маневр у нас должно было уйти примерно полчаса.

Я им ответил. Те сначала задумались, а потом угощения. Я налил виски и им. Только украсил бокалы льдом и соломинкой.

Так мы и развлекались, потягивая виски. Я отхлебывал непосредственно из самого стакана, а они тянули его через соломинки.

— Я оставлю вас на вашем родовом поместье, а дальше отправлюсь свой корабль. — после короткого размышления заявил я им. На что Рарджерика недовольно поморщила нос и решительно мотнула головой.

— Тебя не видели мои родные. Хочешь ты того или нет, но ты сейчас мой законный муж, и обязан выполнять свои прямые обязанности. Как так — ублажать меня в постели в первую брачную ночь и во все последующие брачные ночи, а также снабжать меня всем необходимым для безбедной жизни, а также удовлетворять все мои разумно выставленные прихоти. Согласен ты или нет, но ты сказал да в присутствии всей аудитории конгресса, а потому не вправе теперь отказаться.

— Ты сломала мой терминал!

— А ты бросил меня одну после предложения руки и сердца! Что хуже?

Я замолчал. В чем то она все таки была права. Согласно законам наших земель она была вправе потребовать мою голову после такого. Что она и сделал, правда таким способом, что меня и вовсе не касалось, что она будет дальше делать в отношении моей головы… Короче, если у нее остался на меня компромат, то я в полной ее власти, даже нее смотря на то, что согласно брачному контракту Новой Земли у меня оставалось право на удовлетворение своих прихотей вне…

— Не имеешь. — заявила она мне, бросив холодный как замороженная в жидком азоте сталь взгляд. — Хочешь ты того или нет, но ты мой со всеми потрохами. Впрочем, есть и смягчающее обстоятельство…

— Какое?

— Я тоже твоя. — Теперь ее взгляд был кроткий и полный любви и страсти.

— Меня это мало волнует, — бросил я ей довольно резко. — Я не собираюсь оставаться на этой планете дольше, чем длится конгресс.

–….а этого никто от тебя и не ждет. С одним только но. Я полечу вместе с тобой.

— У меня непредсказуемая жизнь. Ты к такому не привыкла, а отказываться от своих привилегий я не собираюсь. Ты помнишь, как я ментально общался с мышью? Она меня поняла, а ты нет. Вывод — мне проще ладить с мышиным богом, чем с девушкой.

— Ну и не отказывайся, кто тебе мешает? Ты теперь семейный человек, всего то делов.

Люси тихо рассмеялась. Я сурово посмотрел на нее, и она рассмеялась громче.

— Вы бы посмотрели на себя со стороны, — произнесла она, не переставая хохотать. — Одна, словно полоумная, окрутила мужика, а тот, словно ничего странного и не произошло, вяло так сопротивляется! Право же, есть на что посмотреть!

— Это ты о чем? — спросил я ее недовольно.

— Да о вас самих, неужели непонятно? Я сама удивляюсь, как только Рарджи позарилась на такого бестолкового парня, как ты. Ну да ладно, у нее свои тараканы в голове. Но ты то, Чарли!.. Неужели тебе не стало не по себе, когда она примостилась рядом с тобой, да еще вблизи с терминалами с открытой кодовой системой?

Я молча сделал крупный глоток из стакана. Да, газировка была бы сейчас очень кстати. Но виски было тоже недурным выбором. Автопилот сам за меня все сделает. Только садится надо будет по приборам.

Я молча почесал затылок. Сестры снова уснули, и мне стало не по себе. Проманипулировать сознанием тысяч людей… и все ради того, чтобы, прости, выйти замуж. Я мечтал о тихой свадьбе, пока мы встречались втихомолку. Совесть требовала купить кольцо, но я только подергивал бровью, когда речь заходила о загсе. Загс. Что за пошлое слово…

«Правильно, — подумалось мне в тот же момент. — Я не знаю, почему так категорично, но теперь мне понялось, почему она цеплялась за свои воспоминания с такой категоричностью».

Теперь я понял ее завуалированную ложь. Никто не хотел удирать тогда на Плутон. Мне просто надо было развеяться… мальчишник наедине с Богом. Да, подумать и решить, что надо было делать дальше. Мне сказали, что я должен поторопится с ответом. «Мальчишник? Ты же тут один… — я знаю это, — ответил я. Мне просто хотелось побыть наедине с небом и Творцом».

«Теперь знай, сын мой, что эта женщина тебя поборет. И погубит. Нужна ли тебе длинноволосая светлая женщина, если есть Арвере? Девочки из рая, которые согласились с тобой спать на брачном ложе. Вспомни, как ты молился мне, и просил ответа. Ты его получил, а мы нет. Ты хочешь спать?»

«Нет»

«Теперь живи со своей Арвере!»

«Упс…»

«Что, не хочется?»

«Нет, я согласился на то, значения чего я не понимал».

Согласились со мной Ангелы… переписка шла серьезная…

«Тебе рано вступать в брак. Можешь ли ты ее прокормить к примеру?»

«Ее запросы? Вряд ли. Когда я рядом с ней, я ничего не соображаю! Потому я и удрал»

«Правильно». Раздался удовлетворенный смешок.

Дальше я стал перелистывать семейный альбом Арвере, в попытке понять, правильно ли я совершил, полностью блокировав свой разум перед началом конгресса. Собственно говоря, это не столько консилиум, сколько мародерская тусовка знаний, приобретенных извне. Экологи…. Теперь представьте, что это не просто полоумные ученые, которые ни черта не смыслят в квантовой механике (иначе для чего они бы снова пытались десятилетиями вычислить массу астероидов на орбите), а самые заправские что ни на есть Космонавты, которые вернулись из космоса…. Космонавт, когда он побывает на орбите, становится малость не в себе. Отчасти складывается впечатление, что это из за воздействия перегрузок старта и последующей невесомости, отчасти — из масштабной картины мира, которая складывается у каждого астронавта, когда он на выходе из затяжного пике выходит из атмосферы и оборачивается назад. Наша планета…. Этого нельзя предугадать. Ты теперь либо помешан на ней, либо меняешь сферу деятельности.

Кое кто ударяется в эзотерику и начинает есть грибы по выходным, в кругу друзей. Кое кто курит разные интересные вещества в попытках вспомнить переживания первого старта… кто то употребляет воспоминатели, хотя это и вредно для психики, несмотря на терапевтический эффект (если не переборщить). Я же слушал музыку Старой Земли, безвестных музыкантов, которых теперь мало кто знает.

Теперь о главном. Арвере.

«Древняя раса, сошедших с неба в надежде получить сплоченную семью и потомков, полностью на себя похожих. Первых Арвере никто не может уже теперь и вычислить, они полностью затерялись среди своих дочерей. Основные параметры внешности — изящная кожа с синеватым отливом и черные волосы. Очень красивы, но, как и все инопланетяне, первые вышедшие на контакт, невероятно заносчивы.»

Да, я подростком ее полюбил. Можно было ни черта не делать, только наслаждаться компанией, а потом оказалось что хуже любых ухаживаний. Я подсел конкретно. И удрал на Плутон, пытаясь понять, что делать дальше. Но там слегка вышел из себя, когда добился своего — коснулся Верховного Разума всей Вселенной. Спросить совета?.. Хуже. Руководства. И получил, но с условием больше не вспоминать его, пока он Сам не коснется меня. Это было хуже всего.

Сони проснулись и потребовали ответа. Я же молча уткнулся в монитор и указал пальцем на выходной люк. Те молча стали собираться. Люси… интересная история. Как вы уже могли понять, ее отец был полигамен. В наше время приветствуется почти все, что может прийти в голову, но это было шиком даже для нас. После Арвере почти никто не отваживался женится снова.

И в нашем роду не было никого, кто добровольно пошел под венец с этими… пришельцами. Нет, не брезгливость, скорее недоумение и стремление обеспечить чистоту и надежность человеческой расы. Теперь о главном. Я женат? Не уверен… но по ходу да. Что то мне снова захотелось на Плутон… потому что я стал предателем своего рода. И это просто потому, что сказал «да», даже не поняв, о чем речь. Стадный инстинкт. Все сказали, и я сказал.

Порвать с любимой девушкой, это садисткий процесс. Женится на ней — это еще хуже. Но не понять того, что женишься… это полный вынос мозга.

— Ты чего ждешь? — спросила Рардж, — мы уже прилетели, пора на посадку.

Тут она затянула носом воздух.

— Что, отмечал тут без меня? Передай-ка и мне стаканчик того самого пойла, что ты считаешь правильно выдержанным кукурузным самогоном. Пусть хоть родители думают, что соединение прошло успешно.

— Я против.

— Твое мнение я спрашивала еще до твоего бегства с планеты три месяца назад. Сейчас оно почти полностью перестало меня интересовать. Кстати, как развлекался без меня?

— Очаровательно, — вслух подумал я, — она еще спрашивает, как я провел время на Хароне. И на Плутоне иже с ним.

— Столетия назад было принято, чтобы мужчина делал предложение руки и сердца. Ты после этого удрал в далекий космос. Где после этого логика?

— Я бы с удовольствием выдал тебя замуж за пристойного мужчину. Ну вроде этого новозеландского священника, что мы с тобой видели пару лет назад, помнишь?

— Священник? Фи. — сморщила она нос. — не наш фасон.

Тут я решил переключить ее внимание на что то более актуальное.

— Ты когда ни будь была на одной из терраформированных планет солнечной системы?

— Ни разу, а что?

— Да так, думаю, тебе бы понравилось.

— О да, — выдохнула Рардж, — ты предлагаешь мне поехать с собой в свадебное путешествие? Я ведь правильно поняла?

— Не совсем, — отшатнулся я от ее не совсем уместных объятий. — я, конечно, понимаю твое жгучее желание выйти замуж, но не совсем понимаю, почему именно теперь и именно таким образом — тайком от мужа, то не совсем удобно, наверное, было то? Ведь правда?

— Самое сложное, — решали та внезапно поддержать разговор, — было научить бабочку не улетать, пока я взламывала коммуникационную сеть. А так я выступила от лица Совета, предложила тряхнуть стариной и сделать импровизационную свадьбу. Источники и свидетелей предоставила также я сама. Ты их не знаешь, но зато они о тебе уже наслышаны. Кстати, они должны будут у нас в гостях во время свадебного ужина….

— Я этого не поддерживаю, — оборвал я ее. — какой еще свадебный ужин?.. Это я должен был все спланировать!.. в случае, если бы мы планировали свадьбу!

— Ты был занят, вот я и взяла все расходы на себя.

— То есть, ты была рада, что я улетел, и ты взяла все работы на себя?

— Хоть так поступают и не самые юные девы, а по правде говоря, и вовсе отцы семейств, но надо же было кому то взяться за организацию семейного праздника.

— Ты хоть бы спросила, как я провел время на отшибе.

— Дорогой, твое самое лучшее время жизни будет здесь внизу, у нашего порога, когда ты будешь переносить меня через него!

— Дожили….

— Да ладно тебе, мы же оба этого хотели, я просто все организовала как следует!.

Конечно, перенести ее через порог — была и моя мечта, давнишняя конечно, но все же. А вот женится по неведенью — это уже фишка женщин, а не моя собственная. Конечно, я что то такое слышал из истории бракосочетаний, когда семейная пара толком не знала о предстоящей свадьбе, но это редкость. Сначала поход в загс устраивали их родители, потом друзья, потом свидетели по свадьбе, когда им уж слишком сильно хотелось погулять на чьей то свадьбе.

–… Привет, милая! Ну, как прошла свадьба? Как жених, не слишком удивился?

— Нет, какой то он даже слишком спокойный. Такое ощущение, будто он и так все заранее знал.

— Не все, конечно, но как я сейчас вспоминаю, меня предупреждали о подвохе. Теперь я понимаю, о каком подвохе шла речь. Сам удивляюсь, как я сказал «да» в присутствии всех тысяч собравшихся.

— Ты просто не слишком был внимателен. На это и был весь расчет.

— А почему мать не присутствовала на заседании брачующихся?

— Она это сейчас делать будет, — отозвалась мать Рарджи, — а теперь ты должен выполнить свой долг — перенести любимую через порог дома, где ее и так родили. Теперь это будет и твой дом.

— Я обязан?..

— Да, ты обязан.

Я чувствовал себя все это время довольно глупо, словно в какой то недалекой кинокомедии, рассчитанной на подавляющее большинство. Смешно и глупо. И, как и следовало ожидать, я окончательно перестал понимать, что же мне следует делать дальше.

— «Расслабься, Чарли, — послышалось у меня над ухом. — она это давно уже все спланировала, у тебя не было ни малейшего шанса. Тем более она пользовалась услугами семейного Оракула».

Их семейный Оракул был чем то вроде большого Компьютера, рассчитанного на приятие важных решений и отчасти прогнозирования предстоящих событий. Потому и оракул. Хотя все таки это был семейный компьютерный мозг.

Прозвучала сирена, но она оказалась быстро подавлена электромагнитными помехами. Странно было услышать сирену в данный момент времени, но все настолько шумно суетились вокруг, что им было определенно не до того, чтобы обращать внимания на сигналы опасности.

Небо заволакивало сиреневыми тучами, потом раздался золотистый свет, и… все пропало.

Очнулся я на холодном столе, окутанный проводами, от которых шло мягкое золотистое сияние. «Да ладно тебе, — мягко коснулось моего мозга, — не так уж она была и страшна, чтобы так рефлексировать. Хочешь, давай попробуем снова?»

«Где мы? — подумал я, хотя хотел произнести это вслух».

«Не пытайся отвечать, просто слушай. Пришло время позарится на правительницу мира Земли, если ты знаешь о чем я. Она молода и прекрасна, но не годится на роль мужа, так как является женщиной. Выходит, ты должен стать одним из ее мужей, которыми она так восхищается…»

«Не понял».

«Вряд ли. Ты умный мальчик. Я играю в одну игру, древнюю и беспощадную, как само время. Будешь ли ты со мной играть?»

«Мне для начала хотелось бы вспомнить, кто мы, и куда идем… то есть, где я, и почему окутан проводами».

«Это мыслесфера. Старая штука, надежная, как храп единорога, когда дело касается воспоминаний. Ты только вернулся с Земли, на которой женился по наитию одной юной барышни. Впрочем, ее не стоит винить, она сама того хотела, но ты ее изрядно взволновал в одно время».

«Подумаешь, первый раз, что ли?» — раздался сверху насмешливый женский голос. Точнее мысль, но выглядела он как голос. Хотя как это сказать…

«Не пытайся объяснить, тебе же доктор приказал молчать и ничего не делать, так зачем же ты ворочаешься?»

«Кто такой доктор?»

«Тот, кто тебя лечит, глупышка»

«Я не об этом. Почему это я не знаю, что меня должны лечить, и вообще, где это я?

Теперь также внезапно изображение снова расплылось и я снова оказался на ферме. Судя по тому, что мать Рарджерики еще даже не успела зайти в дом, то времени прошло немного. Так…, подумал я, — это был временный глюк, или я что то упустил?

Я в нерешительности подался вперед и задумался: по традиции, именно в этот момент я должен был перенести Рарджерику через порог на руках. Словом, традиция, что уж тут поделать. И хоть умом я понимал, что должен был удирать далеко в другое место, а именно на корабль и там пережидать ночь в ожидании продолжения конгресса… собственно говоря, мысленно я так и сделал, однако мое тело, повинуясь традиции, подошло к Рарджерике, взяло ее за талию, потом поместило аккуратно к себе на руки пошло с ней наперевес ко входной двери. Инстинкты мне кричали бросать это дело и бежать куда глаза глядят, но инстинкты — штука тонкая, а потому никуда я не побежал, а стал мерно равномерно протискиваться с ней в дверной проем. Такое ощущение, будто мне это нравилось! А впрочем, может так оно и было…

Там нас ожидал свадебный ужин. Свадебный теленок, зажаренный целиком, лежал на накрытом столе вместе со столовыми приборами и бутылками чистого и дорогого вина. Там я аккуратно поставил ее на ноги, спросил как она, не ушиблась ли, когда я переносил ее через порог и случайно задел ею один из косяков. На что она сказала, что прочем то именно этого и ожидала, так что особо расстраиваться не стоит.

Ужин был вполне ожидаем. Толпа гостей, пришельцы из других миров по большей части, их жены и дети¸ а назидание остальным сидели по центру стола и громко переговариваясь между собой, активно мешали другим уловить ход событий. Пару раз эта красочная толпа требовала поцелуев с невестой, на что я реагировал как во сне, то есть полным и безоговорочным согласием. Я был уже не рад, что пил в шатле, тем более, что в меня вливали настойки и вина все снова, снова и снова. Я был уже основательно пьян, когда наконец то гости стали расходится. По традиции я знал, чем оборачиваются для жениха и невесты подобные возлияния, и впрочем, я был прав. Они так и закончились. Оставшись, наконец то наедине, мы сладострастно облизнули губы, разделись и… мирно захрапели на брачном ложе.

Проснулся я в холодном поту и в полной темноте. Мерно шипели двигатели. Тусклый свет, мигнув пару раз, задребезжал во тьме и выхватил контуры моего тела, лежащего на корабельной койке. Я посмотрел на экран часов — те вроде тускло, но работали, а потому можно было разглядеть, что на Земле в моем родном поясе сейчас три часа ночи, и да, новый день конгресса. Или… я прищурился, пытаясь в полусумраке каюты выхватить из тени контуры нарисованных стрелок календаря, и увидел, что те показывают не следующий, а этот день научного конгресса, что не вязалось с действительностью. И в самом деле, что могло быть общего между всем этим, и происшедшим сегодня ночью? Насколько я могу помнить, мы с моей неожиданной женой отключились сразу по приходу в спальню, но если верить бортовому компьютеру, то реальность явно не вязалась с тем, что я знал.

На столике лежали три таблетки бордового цвета с надписью на английском языке, и маленький клочок бумаги. «Попробуй, тебе понравится. Особенно на трезвую голову. Если хочешь острых ощущений, то попробуй выпить это чудное снадобье, что лежит у тебя на столике и больше его не трогай. И да, коньяк тебе больше идет, чем это чертовое виски».

Я посмотрел на таблетки, и, взяв одну из них, попытался прочитать ее название. «Enigma», гласила надпись на боку овальной не то таблетки, не то капсулы, и я попытался вспомнить, что и где слышал хоть что ни будь об этом препарате. Ничего.

Интересно, так какой же сегодня день? И это все мне приснилось? «Не совсем» весело прозвучало у меня в голове. Больше ничего не звучало, а потому я стал одеваться. Натягивая ремешок часов, я бросил взгляд на корабельные часы. Те самые, со встроенным календарем. Быть может, они сломались? Не может быть, что сегодня только начало научного сборища экологов. Я же только сегодня на нем был!

Конец ознакомительного фрагмента.