Место для битвы

Александр Мазин, 2001

" Место для битвы " – вторая книга древнерусского цикла Александра Мазина. Последний год княжения великого князя Игоря. Сергей Духарев – командир летучего отряда варягов-разведчиков в Диком Поле. Хозары, печенеги, ромеи – все хотят сделать эти ковыльные степи своими. Одни – чтобы разбойничать, другие – чтобы торговать, третьи… Третьим, ромеям, все равно, кто будет владеть Степью. Лишь бы этот «кто-то» не угрожал Византии. Поэтому ромеи платят золотом, чтобы стравить русов и печенегов, венгров и хозар. Это выгодно кесарям, ведь это золото все равно вернется в Византию… если не потеряется по дороге. Воин не выбирает: сражаться ему или нет. Он будет биться, потому что война – это его жизнь, его предназначение. Но место для битвы настоящий воин выбирает сам.

Глава девятая

Русы

— Господин, мы их потеряли, — голос у гридня дрогнул. Он застыл, не поднимая глаз выше золоченого стремени, и не мог видеть, как ладонь всадника ласкает витую рукоять булавы. Один удар — и светлый затылок (шлем гридень держал в руках) превратится в кровавую кашу. Но всадник сдержался. Он умел смирять гнев. Вместо того чтобы ударить, он тоже снял шлем, погладил бритую загорелую голову, расправил влажный от пота чуб. Не выше уха у всадника — узкая полоса — шрам. И рука, расправлявшая поседевший чуб, тоже испещрена шрамами. Ее хозяин не любил рисковать попусту, но если уж выходило драться, то за щитами дружины не прятался.

Сейчас дружина стояла поодаль. Рядом был только один, лучший.

— Сказывал я те, батька: не хитри с хитрованами! — проворчал он.

— А ты? С одного лиса две шубы не снять. Ты своего Скарпи слушай больше — с сумой по миру пойдешь!

Варяжские усы говорившего были с густой проседью, а на концах крашены синим. Так же, как и у того, кого он назвал батькой.

— Молчи, Асмуд! — бросил старший.

Жеребец под ним заплясал, чуя настроение хозяина. Гнедая кобыла Асмуда недовольно покосилась на белого жеребца.

— Встань да говори толком! — прошипел всадник. — Лиса сбежала с нашим золотом?

— Не знаю. — Гридень медленно распрямился. — Их не было в уговоренном месте. Они ушли. След оборвался в Днепр…

— Переправились? — отрывисто спросил всадник.

— Скарпи сказал…

Высокий нурман в золоченых доспехах спрыгнул на песок, пошатнулся… Оказавшийся рядом разведчик-гридь сунулся поддержать, но нурман сердито его оттолкнул.

— Не девка, — грубо сказал он. — Не свалюсь.

И пошел к воде.

Наверху громко переговаривались по-нурмански хирдманы Скарпи, личная дружина княжьего боярина.

Славяне-разведчики, обнаружившие след, помалкивали.

Примерно в полутора стрелищах от берега стояли на якорях две большие боевые лодьи под полосатыми парусами. Там тоже интересовались происходящим на берегу, но нурмана в золоченых доспехах за высоким рогозом с кораблей видно не было.

Скарпи долго разглядывал примятые камыши. Потом повернулся, хватаясь за торчащие из земли корни, вскарабкался по сыпучему склону, толкнулся от подставленных под ногу ладоней и уселся в седло.

— Зови корабли, — бросил он одному из хирдманов.

Тот дважды отрывисто дунул в рог. Гнусавый низкий рев всполошил птиц. Захлопали тысячи крыльев. Разведчики, в большинстве — из охотников-полян, проводили улетающую дичь тоскливыми взглядами.

Лодьи снялись с якорей, развернулись к берегу…

— Хрунгельв, я оставлю тебе две сотни, десятерых следопытов и дюжину собак, — сказал нурман в золоченых доспехах тому, кто трубил в рог. — Разделитесь. Одни пусть идут вверх по течению, а другие — вниз. Но за оба отряда отвечаешь ты.

— А ты? — спросил Хрунгельв.

— А я переправлюсь на тот берег и сделаю то же самое. У этих черных крыс нет лодок. Далеко по воде они не уйдут. След будет.

Гридень перевел дух.

— Ну! — сердито поторопил всадник. — Продолжай!

— След мы нашли, — торопливо проговорил гридень. — На этой стороне и совсем близко. Только волки уже порвали лису.

— Какие еще волки? — взъярился всадник.

— Побили их, батька. На правом берегу, повыше Рачьего острова. Вся трава — в крови. И мешков не было. И хузар там тоже не было.

— Трава в крови! — фыркнул Трувор. — Сбежали они, шакалья порода!

— Не сбежали, — буркнул гридень. — Мы их нашли…

Полуденное солнышко до песка пробивало мелководье. Скарпи не понадобилось спускаться с береговой кручи, чтобы увидеть то, что под водой. Зрелище объеденных раками тел — не самое приятное. Но Скарпи, который своего первого врага уложил в четырнадцать лет, а к семнадцати уже потерял счет тем, кого убил, вид трупов не взволновал. Его интересовало другое.

— Вытащить и пересчитать, — распорядился он. — Определить, скольких не хватает. Пустить погоню по следу…

— По которому? — флегматично поинтресовался Хрунгельв. — Их три.

Скарпи задумался…

— Скарпи решил: главный — тот, что в степь уходит. В степи потеряться легче. Остальные — чтоб глаз отвести, — сообщил гридень. — Так, батька, он и велел тебе передать.

— А почем он знает, что они на тот берег не ушли? — вмешался Асмуд. — Может, их насады на реке ждали?

— Скарпи на тот берег тоже послал, — ответил гридень. — След искать. И Днепром… Он одну лодью вниз послал, а вторую вверх, к волоку. А еще тебе велел передать, батька, чтоб ты с дружиной прямо к чумацкому тракту шел. Ежели что — он сразу знать даст. А ежели ты решишь с лодьями и насадами в Царьград идти — ничего. Скарпи сам найдет злодеев и злато ромейское вернет.

— Ха! — воскликнул Асмуд, сын Стемида. — Нурман? Вернет! Только сначала ополовинит!

Гридень потупился. Он сам был нурман, а ославленному варягом Скарпи приходился племянником. По чести он должен был тут же вызвать Асмуда на поединок, но поскольку то был не просто варяг, а сам боярин Асмуд, то гридень предпочел промолчать. Если дядя найдет нужным, он сам защитит свою честь.

Старший же всадник Асмуда не слушал. Он размышлял.

К ромеям он, конечно, не пойдет. Ромеи вероломны. К ним если идти, то с настоящей силой. Ежели ромеи силу видят — они сами дают, и брать не надо. Малая дружина в тысячу воинов — это не сила. Тем более что дань ромеи уже отправили. Потребуешь еще — решат, что дешевле кого другого купить. И натравить на Киев. Ромеями не доблестные правят — торгаши. Хотя, надо признать, есть у них и полководцы. Но правят все равно торгаши. Потому и неплох был план Скарпи.

Приползут недобитые ромеи из тайного посольства к кесарю, доложат, что побили их степняки и дань, что русам да пацинакам причиталась, забрали.

А большому хану Куркурэ он сам пожалуется, дескать, забрали хузары наше золото! И пусть храбрый хан от обиды наедет на хузар! Пусть задерутся — а Киев тем временем еще кусочек сурожского берега под себя возьмет. И ромеи пусть с печенегами решают, кто дань схитил. А русы что? Русам обещано? Обещано. Значит, собери снова — и отдай. А не то придут и сами возьмут!

От этих приятных мыслей всадник пришел в хорошее настроение и произнес уже не так мрачно:

— Передай Скарпи, я иду к тракту. А он пусть ищет. Не найдет — головой ответит за потерянное богатство. Отправляйся!

Гридню подали свежих коней, и он ускакал.

«Ничего! Скарпи найдет! Он золота не упустит, не та порода. Такое богатство! Да и делить ее придется только с малой дружиной. А Волку^[8] вообще шиш!» — Он злорадно ухмыльнулся, вспомнив, сколько пришлось отдать печенегам из прошлогоднего ромейского выкупа.

Ухмыльнулся и тут же помрачнел, вспомнив, и эта дань ромейская пока что не у него в руках, а неизвестно где. А как хорошо все было задумано! Да и сделано хорошо. Кто ж знал, что у диких хузар достанет ума, чтобы угадать, какую судьбу им назначили русы?

Примечания

8

Куркутэ по-печенежски — волк.