Волки Одина

Александр Мазин, 2015

Александр Первенцев возвращается в Стратегию. Он уже полноценный игрок. И его снова ждет мир викингов, Мидгард. Саньку нужна Игра, чтобы спасти друга. А Стратегия сама выбирает тех, кто ей нужен. Кому-то достаются сила, богатство, бонусы, а кому-то – бесславная смерть в одной из Игровых зон. И мертвым все равно, кто их убил: берсерк-викинг или простой воин клана. Результат один: ты проиграл. Игра закончена. Все как в жизни. Второго шанса не будет. Даже если нарушен один из законов Игры. Вот только Александр Первенцев, игрок первого уровня, Черный Сфинкс, с таким подходом не согласен.

Глава вторая

Санкт-Петербург. Александр Первенцев. Друг

— Санёк! Санёк! Ты чего молчишь?

— А ты мне слово вставить дай, — перебил Санёк. — Чего у тебя, Серый? Кто тебя обидел?

— Не по телефону, понял! Приезжай быстрей! — Голос сорвался на визг. — Быстрей, понял!

— Это я понял. Не понял куда?

— Ко мне, блин! Домой, разб…! — Серёга наконец сумел взять себя в руки и добавил поспокойнее: — Только ты это, осторожнее, понял?

— В каком смысле? — Санёк насторожился и ощутил, как вдруг запульсировала татушка на руке. Фигасе! Раньше такого не было. Санёк поглядел на рисунок. Черный зверек-сфинкс… Что-то в нем переменилось.

Но разбираться было некогда.

— В каком смысле — осторожнее?

— Заходить будешь, осмотрись там у подъезда. Чтоб не следил никто.

— Понял. Жди.

Что ж, осторожней — это он теперь умеет. Спасибо Игре и Фёдрычу.

Надев куртку, он вложил в подрукавные карманы ножи. Ножи ему сделали под заказ. Клинки правильной формы, рукояти, подогнанные под ладонь. А вот конструкцию карманов он потырил в Интернете. Удобная штуковина. Подцепляешь большими пальцами шнурки — рывок, ножи освобождаются и соскальзывают прямо рукоятками в ладони.

До сих пор Санёк пользовался ими исключительно в зале, но знал: если придется защищаться, клинки не подведут.

«Если бы ты со шпагой так работал, как с ножиками своими, я б тебя не на район — на город выставил. И уверен: минимум бронза твоя была бы, — сказал как-то Саньку тренер. — Я б сам поучился у того, кто тебя учил».

Санёк тогда отмолчался. Фишка в том, что его-то никто не учил. Само пришло. Память предков, не иначе.

— Мам, я к Серёге, — бросил Санёк в сторону кухни и, не дожидаясь реплик вроде: «…а лекций сегодня нет, что ли?» — покинул отчий дом.

У Серёгиного подъезда никто не караулил.

Зато в самом подъезде — мрак полный. И — шевеление на площадке. Санёк застыл.

Но тут ширкнула зажигалка, и Санёк увидел самого обычного бомжа.

— Шагай, пока горит, — хрипло сказал бомж. И прикурил.

Санёк выпустил шнурки ножей. Бомж и не знал, от чего был — на волосок.

Серёгина «хрущоба» выглядела еще неопрятнее, чем раньше.

— Ботинки не снимай, — предупредил Серёга, пока Санёк вешал куртку на гвоздь рядом с Серёгиной. И еще одной, которая когда-то была белой. Опаньки! Да это ж кровь! Причем относительно свежая. И Серёгина куртень тоже замызгана.

— Это то, что я думаю? — поинтересовался Санёк, тыча пальцем в багровую корку.

— Пошли! — Серёга ухватил Санька за рукав. — Сейчас покажу.

И показал.

— Бля, — только и сказал Санёк. А что еще он мог сказать? На Серёгиной кровати, на сероватых застиранных простынях, лежала Машунька. Нет, то, что она лежала на Серёгиной кровати, это всё путём, раз она была Серёгиной подружкой уже почти полгода. А вот что лицо ее было примерно того же цвета, что и простыни, а блузка заскорузла от крови, уже совсем не нормально.

Санёк присмотрелся — и вздохнул с некоторым облегчением. Жива. Грудь чуть шевелится. Дышит. С Серёги сталось бы: пригласить Санька для того, чтобы избавиться от трупа.

Хотя именно так и проверяются друзья, разве нет?

Еще несколько месяцев назад Санёк от вида окровавленной девушки мог бы и растеряться.

Но не теперь. Не после Игры.

— Что у вас произошло? — осведомился он.

Друг глянул на Санька с изумлением. Слишком уж спокойно прозвучало.

— Чтоб я понимал… — пробормотал он.

— Она ранена?

— В том-то и дело, что нет!

Серёгу вдруг затрясло.

— Нет! Не знаю! — закричал он, размахивая руками. — Ничего я не знаю!

— Не ори! И крыльями не хлопай. Кровь — чья?

— Да откуда я знаю!

Санёк ухватил друга за плечи и встряхнул как следует. Серёга ойкнул: язык прикусил.

«Горячее и сладкое снимает стресс», — всплыла в памяти фраза Фёдрыча.

— На кухню, — сказал Санёк. — Чай. С сахаром. Потом — рассказ. Понятно?

— Угу.

И они пошли на кухню.

Внутренний подсказчик не солгал. После чая Серёга подуспокоился и начал говорить внятно:

–…Ты, говорит, лох и в жизни ничего не достигнешь! На хрен ты мне такой нужен, говорит! Меня, говорит, Филя в Таиланд приглашает, а ты, блин, в дешевый клубешник! А я не дешевка! Поищи, грит, себе такую попроще, а ты мне нах не упал!

— Так и сказала? — уточнил Санёк.

— Ну примерно так.

— И ты?..

— А я, брат, не сдержался. Нам же в кайф вместе! Она ж говорила, что любит! Ну я и обозвал ее проституткой.

— Дурак! — констатировал Санёк. — Машунька — дурочка, сам знаешь, но, кроме тебя — ни с кем. Только глазками блымкает.

— Дурочка, — охотно согласился Серёга. — И я дурак. Но ты ж понимаешь…

— Понимаю, — подтвердил Санёк. — Дальше — что?

— Дальше она драться полезла.

— Вот это на нее похоже, — Санёк усмехнулся. — А ты?

— А я ее оттолкнул. Просто оттолкнул, прикинь! Сильно, правда, потому что разозлился. Ну так было же с чего! А у нее кровь хлынула. Прям вижу, как куртка мокнет! Не понимаю ничего! — Серёгу опять затрясло.

— Хорош истерить! Она точно не ранена?

— Точно, блин! Стопудово! Ты дальше слушай, это не все еще…

— Так… — пробормотал Санёк, когда Серёга дошел до момента отъема ключей и упомянул татушку на руке у «доктора». — Змея с человеческим лицом, значит? Сюда глянь, — Санёк сунул другу под нос правую руку. — Что видишь?

— Грабку твою, — буркнул Серёга.

— Больше ничего?

— Думаешь, я кислоты нажрался? А вот хрен! Точно была змея. С человеческой рожей. Да хоть с какой… — Серёга явно не придал татуировке значения. — Короче, машину я нашел, подогнал, Машуньку на заднее закинул и сюда привез.

— Машина где?

— У площадки детской. Ключи я на сидуху бросил. Я не вор.

— Ты — дурак, — в очередной раз констатировал Санёк, поднимаясь.

— Пойдем, глянем на девушку твою… бледную.

Серёга не соврал. И «доктор» загадочный тоже не ошибся. Раны не было. Кожа чистая. Вернее, не чистая — испачканная кровью, но целая. И трусики чистые. Зато дыхание слабое-слабое. И пульс. И выглядит скверно. Что легко объяснить, если кровь действительно Машунькина. Тут пол-литра вытекло, не меньше. Хотя непонятно, откуда. Много чего непонятно. Но если это имеет отношение к Игре, то непонятки — это нормально.

— Одеяло дай! — велел Санёк. — Мерзнет она. Я сейчас вернусь.

— Ты куда? — Мысль о том, что Санёк уйдет, Серёгу напрягла.

— Машину эту гляну. И вернусь, не беспокойся. Что за машина, кстати?

— «Ниссан Патрол». Здоровая такая тачка.

— Я в курсе.

Санёк надел куртку.

— Если очнется — чаем ее напоишь. Очень сладким, понял? Мёд есть?

Серёга мотнул головой.

— Тогда с сахаром. Или с вареньем.

— Угу. Но ты это, недолго.

Бомж с площадки куда-то пропал, и Санька это насторожило. Однако на улице его нехорошие люди не ждали. И внедорожник стоял там, где его оставил Серёга. Открытый. Ключи на сиденье. И брелок… Очень интересный брелок, однако.

Санёк полез в карман и достал свой. Так и есть. От одного производителя девайсы. Только у Санька черный сфинкс с человечьей рожей, а на этом — черная же змеюка с девичьим личиком.

Ладно, разберемся.

Санёк закрыл машину. Снаружи. Ключи прихватил с собой. Появилась мысль: показать ключики там, где в этом разбираются. Но сначала — подробности великой битвы.

Когда Санёк вернулся, Машунька уже пришла в себя. Сидела в любимом Серёгином свитере, пила чай, лопала шоколад и слабеньким голоском костерила Серёгу.

Серёга, надо отдать ему должное, помалкивал. Терпел. Хотя, судя по роже, ему очень хотелось ответить.

Когда-то в бесконечно удаленном прошлом, до Лики, Машунька Саньку нравилась. Вся такая складная, крепенькая, решительная. И при этом — глазищи такие наивные-наивные…

Но ничего у них не было. Серёга четко обозначил: «мое», и Санёк тоже установил дистанцию. Длинную. Теперь — пожалел. Доверие не помешало бы.

— Короче, так, голубки, я хочу знать, что там у вас произошло, в подробностях.

— Он меня обозвал, знаешь как? А сам — с той блондинкой! — Машунька всхлипнула.

— Да не было у нас ничего! — возмутился Серёга. — Санёк, ты знаешь…

— Не знаю и знать не хочу. Меня интересует, откуда взялось вот это! — Он поднял заскорузлую от крови блузку и бросил Серёге на колени. — Это ведь ее кровь?

— Почему это ее?

— Почему — моя?

В один голос.

— А чья? Вы там кого-то зарезали?

Дружное «нет».

— Ты чё, не веришь? — Серёга даже обиделся.

Санёк, может, и не поверил бы. До Игры. Теперь он был готов поверить во что угодно. Но ему нужны были детали. Одна у него уже была. Брелок от «ниссана» с человекозмеей. Но этого мало.

— Значит, он тебя оскорбил, ты его решила поколотить, а он тебя оттолкнул, так?

— Он меня ударил! — Силы понемногу возвращались к Машуньке. — Очень больно! Я аж задохнулась совсем!

— Да я тебя просто оттолкнул, чтоб ты мне рожу не изодрала!

— Я б тебе не только рожу…

— Стоп! Интимные подробности оставим! — перебил Санёк. — Серёга, заткнись пока. Машунька, что ты почувствовала? Поточнее.

— Очень больно! Внутри! И кровь сразу потекла! Я испугалась!

— Молодец! А ты, герой, что почувствовал?

— Я разозлился! — сообщил Серёга. — Толкнул ее, а потом увидел, как кровь пошла… Испугался. Подумал, у нее там, под курткой, что-то острое было.

— Не было там ничего! Это ты, псих, меня покалечил!

— Ничего я тебя не калечил, — буркнул Серёга. — Я хотел в скорую звонить…

— А что ж не позвонил? — сварливо осведомилась Машунька.

— Не успел потому что!

— А что успел?

— Ну я испугался. А потом снова разозлился. На себя. И кровь идти перестала.

— Вот так — сама? Просто разозлился — и перестала?

— Вроде того, — пробормотал Серёга.

— Руку покажи!

Осмотр ничего не дал. Рука как рука. Ногти подстричь не помешало бы. Никаких татуировок.

— Ну-ка сожми мою!

Нормальный хват. Никакой сверхсилы.

— Давай-ка на кухню, — распорядился Санёк. — А ты, Машунька, отдыхай пока.

— Еще раз — подробности твоей великой битвы с докторами! — потребовал Санёк, когда они вышли. — И что при этом чувствовал.

Чувствовал Серёга много чего. Но память у него была хреновая. А может, стресс сказался. Ничего, кроме: «он меня — так, а я его — так», — выдавить из другана не получилось. Но картина складывалась загадочная. Сначала — ссора с Машунькой, которая началась из-за какой-то бабы, которую Серёга вообще не помнил, а Машунька определила как «сисястую сучку». Потом заявление Машуньки, что Серёга по жизни лох и олень и потому она едет с Филей в Таиланд. Далее — непечатная лексика со стороны Серёги и естественная (для Машуньки) реакция оскорбленной девушки.

— Я ее просто оттолкнул, — утверждал Серёга.

Просто оттолкнул, да. И еще — здорово разозлился.

И хлынула кровь.

А потом появились «доктора». Которые сначала вроде бы хотели побить Серёгу, а Машуньке помочь, но потом, непонятно почему, решили девушку убить.

— Он так и сказал: «Зачисти девчонку!» — прикинь, да? А мне нож воткнул в бочину! Вот сюда!

Нож, который воткнули в «бочину», по Серёгиному описанию, был большой (вот такой тесак!), черный и с «камнем таким зеленым на ручке». Санёк с удовольствием подержал бы ножик в руках, но Серёга ножа на асфальте не нашел. «Спецом искал, — пояснил он Саньку. — Себе забрать хотел. Типа трофей».

Трофейщик, блин. Красный следопыт.

Интересно было то, что никаких следов «втыкания» на туловище Серёги не было.

Очень интересно. Сначала Машунька обливается кровью — сама по себе. Потом «вот такой тесак» не оставляет после себя ни следочка. На Машуньке, впрочем, следов тоже нет. Если не считать пары стаканчиков или около того впитавшейся в одежду крови.

Еще вопрос: почему эти двое решили убить девушку? Если, конечно, Серый на нервяке слова не перепутал.

— Короче, так, — решил Санёк. — Я сейчас кое-куда скатаюсь, а вы сидите тише мышек, никого не пускайте и постарайтесь друг друга не убить. А лучше делом займись. Стиркой, к примеру.

— Может, тебя отвезти? — предложил Серёга. Перспектива отстирывания крови не привела его в восторг.

— Отвезти? На угнанной тачке?

— Зачем на угнанной? На своей.

— Нет уж! Тут сиди. И за Машунькой присматривай. Вдруг у нее опять… хлынет.

— А тогда чего делать?

— Скорую вызывай! — рявкнул Санёк. И двинул на выход.