Мой Ангел-хранитель. Записки рискового человека

Александр Леонидович Москалев

Александр Москалев – строитель и реставратор, посвятивший свою жизнь возведению и восстановлению зданий и памятников архитектуры в Красноярском крае. История событий с 1950-х годов раскрывается через призму воспоминаний увлеченного человека, преданного своему делу.

Студенчество

В 1968 году, успешно завершив учебу в школе, я поступил в Сибирский Технологический Институт на Механический факультет.

Студенчество! Это попытка максимально забыть все школьные устои, которые были привиты нам, советским ученикам. На этот счет я когда-то перефразировал слова шуточной песенки, популярной в начале 20 века, «Школа Соломона Глясса». В этой моей песенке был такой куплет:

Завуч и директор ходят, как жандармы,

Ходят, как жандармы, всем говорят:

Делайте как нужно, делайте как надо,

Делайте все то, что вам говорят.

И мы, естественно, делали все то, что нам говорили. Как тяжело мне было перестроиться под новую волну жизни, когда никто над тобой не стоит, никто не указывает тебе, как жить и что делать. Целый семестр я выдавливал из себя вбитые в школе основы воспитания и культуры. Хотя, положа руку на сердце, я обязан признать, что школа мне многое дала, особенно любовь к литературе, которую нам, неразумным школярам, внушила наша любимая учительница Валентина Николаевна. До сих пор я пишу стихи.

А поступил я на Механический факультет, где только цифры, схемы, чертежи, кульман, готовальня, тушь, карандаши… С детства я неплохо рисовал, а черчение было одним из моих самых любимых предметов. А вот с фонетикой, морфологией, синтаксисом у меня всегда были проблемы — русский язык я знал лишь на твердую троечку.

Хотя в школе учили нас довольно хорошо. Из 30 учеников нашего славного 10Б класса, 24 поступили в высшие учебные заведения, а остальные в средне-специальные. Мой друг, Володя Фефелов, «Фефел», поступил в Бугурусланское летное училище, которое выпускало на крыло великолепных пилотов, Начав с АН-2 и в дальнейшем повышая квалификацию, они осваивали управление современными лайнерами СССР: ЯК-40, ТУ-154, ИЛ-62 и другими.

В институте

Несколько слов о моем втором друге, Володе Брюханове, Брюхе. Кстати, да, меня друзья называли Москаль. Начало студенческой жизни Володи сложилось трагически. Школа наша стояла в районе действующего аэропорта «Красноярск», расположенного в то время в центре города. Мы, пацаны близлежащих улиц, не оставляли без внимания службы аэропорта и постоянно пытались проникнуть на запретную территорию. Считалось особым шиком рассказать о своих действиях в этой зоне.

В один злополучный день, Брюхо, перебравшись через ограду, решил отметить свое поступление в Медицинский институт лихим катанием на электрокаре, на котором перевозили вещи пассажиров. Электрокар представлял собой массивную стальную платформу на колесах с аккумуляторами в нижней части. Управление осуществлялось с мини-площадки, расположенной перед основной платформой, и состояло из одной педали и двух рычагов. Управлять этим агрегатом было довольно просто, что и прельстило моего друга. Разогнавшись на этом каре, он не справился с управлением, в результате его нога свесилась с площадки, и, при неудачном развороте, попала между платформой и кирпичной тумбой ограждения. Последствия были ужасными. Нога раздроблена, очень тяжелая травма.

К чести Брюхи, он проявил железный характер, отказался от ампутации, перенес более 70 операций, больших и малых, и вернулся к нормальной жизни. Он с успехом закончил мединститут и стал одним из ведущих медицинских специалистов в области токсикологии в нашем крае.

Теперь о себе. На первых порах мне трудно давался гранит науки, особенно высшая математика. В школе я отлично знал географию, историю, неплохо знал английский язык, биологию, астрономию, а спортивный зал был моим самым любимым местом. Там я был одним из первых. С лютой ненавистью, до дрожи в спине, я ненавидел обществоведение, считал, что эта наука — пустое времяпрепровождение, за что вскоре и поплатился.

В числе выпускных экзаменов, которые мы сдавали после окончания школы, был и экзамен по обществоведению. Принимал его лично директор школы, Николай Анатольевич Победоносцев. Фамилия очень знаменитая, еще с дореволюционных времен. Был такой коварный обер-прокурор Синода, высшей церковной власти Российской империи, Победоносцев Константин Петрович, вдохновитель крайней реакции во времена правления императора Александра III. Может быть, наш директор был дальним родственником этого мракобеса, не знаю. На экзамене, выслушав мой ответ, он назвал меня бездарем и тупицей, и рекомендовал присутствующим на экзамене завучам и учителям написать мне характеристику, пригодную только для поступления в ПТУ (производственное-техническое училище), система которых готовила для нужд страны специалистов высокого профиля рабочих специальностей.

Услышав эту рекомендацию, я был настолько ошарашен вопиющей несправедливостью, что был готов хоть под троллейбус. Все мои мечты о высшем учебном заведении летели в тартарары.

Но судьба, в лице моего друга Фефла, распорядилась иначе. Его, вместе с другими выпускниками, обладавшими отличным почерком, руководство школы попросило сделать надписи на титульных листах книг, которыми должны были быть награждены все первые выпускники школы на торжественной церемонии выпуска. Поскольку эти оформления дарственных книг проводились в школьной канцелярии, доступ к подготовленным характеристикам и к школьной печати был свободен. И вот тут я совершил бесчестный поступок, о котором нисколько не сожалел, поскольку от него зависела моя судьба.

Мы с другом выкрали из заготовленной стопки мою характеристику. На школьной печатной машинке мы отпечатали заранее приготовленный новый текст, в котором я был белым и пушистым, и приложили к нему школьную печать. Подделать подпись директора мне не составило труда. Пользуясь тем, что в канцелярии никого не было, мы аккуратно положили наше творение обратно в стопку.

Нас никто не застукал. АНГЕЛ. Кстати, на праздновании 25-летия школы, наш директор, уже заслуженный пенсионер, узнав о моих производственных успехах, перед лицом всех присутствующих выпускников, долго извинялся передо мной и тряс мою руку, признавая, что был не прав. Ну да бог с ним.

Директор Победоносцев

При поступлении в институт я набрал необходимые проходные 12 баллов. Мы, абитура, прошли через собеседование заместителя декана — товарища Лавреш Г. С., о которой в институте ходили легенды. Дескать, она видит всех насквозь. Я, хотя и набрал необходимые баллы, очень нервничал, садясь на стул перед этой величественной во всех отношениях, от фигуры до ума, дамой. На вопрос, как я собираюсь учиться, я твердо ответил, что не посрамлю честь факультета. Наученный старшими товарищами, знающими о слабости «мамы Лавреш», так ее звали студенты, к спорту, доложил, что я неплохой спортсмен. Получил в ответ: «Учись, время покажет».

Так я стал студентом. Безмерно удивляясь самому себе, успешно сдал первую сессию. Правда, не обошлось без шпаргалок, на которые я был великий мастер. С их помощью я сдал на «хорошо» высшую математику и химию, а начертательная геометрия была для меня, как бальзам на рану. На сладкое мне достался экзамен по истории КПСС. Тема — Вторая мировая война. Бедный доцент кафедры истории только с третьего раза упросил меня прекратить мой монолог. Со словами «отлично», он избавился от моей непрерывной речи, где я сыпал фактами и датами, как будто сам был участником событий.

Мой коллега по группе, довольно пожилой в моих глазах человек, ему было целых 28 лет, Валера Колыванов, выходя из деканата с заветным штампом в зачетной книжке «сессия сдана», сказал: «Теперь мы настоящие студенты». На мой вопрос, а кем мы были до сих пор, от ответил: «Абитура».

Мои студенческие рисунки

Караульная гора, Красноярск

Спорт

Учился я довольно хорошо. Время было золотое, студенчество. Легкий флирт, Жигулевское пиво, прогулки по парку Горького… Хотя пива я пил мало и решил серьезно заняться спортом. Пришел в наш институтский спортивный зал на кафедру физподготовки и обратился к тренеру по баскетболу и гандболу Марии Петровне Белошвейкиной. В свое время, когда женская команда Красноярска выступала в высшей лиге чемпионата СССР по гандболу, она была одной из ведущих игроков команды и даже входила в состав сборной СССР.

Поглядев на мои физические данные, а я был рослый — 182 см, стройный и поджарый, она предложила мне неожиданный вариант — стать вратарем. Реакция у меня была приличная, и я согласился. Я себе и представить не мог, что такое вратарь в гандболе, по-русски — в ручном мяче. На тебе нет никаких доспехов, кроме пластины из дюралюминия, защищающей самое уязвимое мужское место. А мяч, которым мы играли, был на несколько десятков граммов тяжелее, футбольного, хотя и меньше его в диаметре. И лупят по нему со страшной ударной силой. После тренировок мои руки были в фиолетовых прожилках от швов мячей, которые только на первый взгляд были похожи на круглые шарики.

Тем не менее, мне этот садомазохизм с избиением даже нравился. Особенно нравилось перехитрить игрока, который влетал во вратарскую зону в прыжке, так как заступать в нее запрещено правилами, с уверенностью в своей победе. А тут вдруг я встаю перед ним непреодолимой стеной и отбиваю мяч. Сейчас в спортивных репортажах это называют «сэйб», а раньше просто, «отбил».

Мне нравилась эта игра. Правда, в итоге я получил два сотрясения мозга и перелом ребра. За свою игру я был приглашен в сборную Красноярска, в составе которой, будучи, правда, запасным вратарем, стал чемпионом Сибири и Дальнего Востока.

Мой первый кубок

Мои успехи в освоении гранита науки стали более продвинутыми. Закончив на 2 курсе «школьные» дисциплины, как-то математика, физика, химия, мы начали осваивать специальные. Вот тут мне, как говорится, начало фартить. Все я схватывал на лету, у меня открылось, как говорят в спорте, второе дыхание. Хотя в основе специальных дисциплин лежали хрестоматийные школьные предметы, тем не менее, мне они давались значительно легче.

Теплотехника, термодинамика, основы машин и механизмов, детали машин я щелкал, как орешки. Знаменитый у всех студентов-технарей сопромат (сопротивление материалов) я с легкостью сдал на «отлично». В студенческом лексиконе в моде была поговорка: «После начерталки влюбляйся, после сопромата женись». Жениться я пока не собирался, ну, а влюбляться… Ну какой нормальный пацан не влюблялся в 19 лет. Влюблялся и я, хотя до серьезных отношений дело не доходило.

Стройотряды

Настала пора наших знаменитых строительных отрядов. Закончив с успехом 3 курс, я подал заявление о зачислении меня в ССО «Квант». Получив в деканате комсомольскую путевку, я отправился домой, чтобы выполнить поручение, данное мне вместе с путевкой. Поскольку я неплохо рисовал, да и с фантазией у меня никогда не было проблем, мне было поручено выполнить эскиз эмблемы нашего ССО «Квант». Форма у нас была просто потрясающая, цвета хаки, не уступавшая форме наших доблестных вооруженных сил. Единственное отличие составляло отсутствие погон, их заменяли шевроны на рукавах у командиров и эмблемы на рукавах у бойцов.

После горячего обсуждения в штабе ССО института, моя эмблема была утверждена и заказана в типографию. Вскоре все бойцы отряда красовались с яркой эмблемой на левом рукаве. Мне было очень приятно.

Мы прибыли в поселок Запасной Имбеж Уярского района Красноярского края, где приступили к строительству одного из популярных в то время в стране свиноводческих комплексов. Он состоял из кирпичных зданий свинарников, всего 8 сооружений, и вспомогательных — холодильник, цех убоя и т. д. Наша бригада из 18 человек начала строительство свинарника №1.

Бригада стройотряда

Когда кирпичный периметр стен здания был построен до уровня оконных проемов, возникла необходимость в устройстве строительных лесов для дальнейшей кирпичной кладки. Бригада установила леса, используя в качестве опорных ног освобожденные от кирпича деревянные поддоны, скрепив их досками крест-накрест. Верхний настил выполнили из досок. На другой день на стройку прибыли грузовики с кирпичом, и переданный нашей бригаде старый автокран МАЗ-500 разгрузил поддоны на наши устроенные леса. Как бывает при разгрузке, часть кирпича выпала из поддонов и попала под леса. Наш бригадир, студент 4 курса факультета МТД (Механическая технология древесины) Миша Кучеренко, дал команду вытащить кирпич из—под лесов и уложить его на поддоны. Часть нашей бригады в количестве 5 человек, в том числе и я, выполнили поставленную задачу и сели отдохнуть, намаявшись в полусогнутом состоянии под лесами. Не прошло и 10 минут, как вся конструкция наших лесов, нагруженная кирпичом, весом более 10 тонн, сложилась, как карточный домик. Боже, а если бы мы не успели убрать кирпич? АНГЕЛ. Как выяснилось в ходе расследования аварии, раскрепляющие доски были зафиксированы мелкими по размеру гвоздями (вместо 150 мм были использованы гвозди 80—90 мм). Были сделаны оргвыводы, кому-то «намылили» шею, главное, мы остались живы.

Завершение кладки стен и перегородок

Завершив работы в стройотряде, немного отдохнув, я вернулся к обычному образу жизни студента 3 курса. Учеба, спорт, курсовые проекты, стипендия, военная кафедра, готовившая офицеров химических войск запаса — специалистов по борьбе с радиационным, химическим и бактериологическим оружием. Летняя производственная практика в городе Братск, военные сборы в лагерях Сибирского Военного Округа, расположенные на территории Алтайского края, и многое другое.

Любовь

Вскоре в моей жизни произошли большие изменения. Я влюбился! Это была девушка моей мечты. Умная, стройная, очень красивая. И вот тут судьба, которая играет нами, как гроссмейстер своими шахматными фигурами, сыграла свою роль. В одной группе с моей избранницей учились одни только девушки, в том числе и моя одноклассница Лена Бибикова, на которую, как выяснилось, еще в школе положил глаз мой друг Вовка Брюханов (Брюхо). В один прекрасный момент эта сладкая парочка уведомляет всех своих друзей о том, что они сочетаются браком. Ну, мы все страшно обрадовались такому событию, отпраздновали свадьбу, а вскоре судьба выкинула еще один номер, который я, при всей своей наблюдательности, как говорится, прошляпил, прозевал.

Второй мой друг, Вовка Фефелов (Фефел), вдруг предлагает мне быть свидетелем на его свадьбе. Как вы думаете, где он нашел себе невесту? Ну конечно, в той же группе, где обучалась Лена и девушка моей мечты. Круг замкнулся. Я окончательно осознал, что эта группа ХТФ (Химический технологический факультет) нашего института являет собой образец невест, и тут же помчался делать предложение руки и сердца девушке с красивым именем Светлана. Кстати, на свадьбе Фефла, она была свидетелем со стороны Татьяны, невесты.

На мое предложение, к моему счастью, она ответила согласием. Вскоре мы поженились. И вот уже не за горами тот год, когда мы будем праздновать свою Золотую свадьбу.

Моя жена Света Хатинская (Москалева)

Накануне свадьбы произошел курьезный случай со мной и Фефлом. Мой друг летал командиром самолета АН-2 в Заполярной Игарке. На несколько дней он прилетел в Красноярск к молодой жене, которая в то время заканчивала институт, ну и, конечно, забежал ко мне на огонек, в нашу квартиру, расположенную в старинном здании, где раньше размещалась женское патриархальное училище, по адресу: проспект Мира, дом 37 кв. 86.

Попив чайку с ликером, закончив приятные разговоры, мой друг направился домой. Я пошел его проводить. Перед тем, как заскочить ко мне, он забрал из химчистки свои форменные брюки синего цвета. Выйдя из подъезда, мы направились к выходу из нашего сложного в геометрической форме двора, имеющего только один выход на проспект Мира. А брюки он запихал под форменную куртку. Вдруг нам навстречу вышел человек небольшого роста, в черном пальто и в кепке. А время было вечернее, уже стемнело. Человек прошел мимо нас и неожиданно пристроился к нам вплотную со стороны спины. Вовчик был всегда человеком горячим, а тем более согретый ликером. Он собрался с помощью кулаков разобраться с нахалом, а я, по инерции, сделал несколько шагов вперед, и за углом увидел стоящий в глубине двора милицейский УАЗик, а рядом огромного милиционера. Я дико закричал: «Вовка, стой». Милицейский старшина, а это было звание гиганта, подскочил к нам и, схватив медвежьей хваткой Вовку за руки, спросил: «Вас заломать, или сами пойдете?». Человек в пальто с треском расстегнул замок-молнию на куртке Володи, и оттуда выпали упакованные в бумагу брюки. Черный человек удовлетворительно хмыгнув, произнес: «Грузи их, старшина». Куда деваться, мы добровольно забрались в УАЗик, и вскоре были доставлены в РОВД Центрального района Красноярска. Вовку увели куда—то наверх по лестнице, а меня поместили в так называемый «обезьянник», помещение для задержанных и арестованных.

Кирпичные стены, зарешеченные окна и металлическая массивная решетка с входной дверью… Кто там только не находился. Хулиганы, проститутки, наркоманы, мелкие воришки и просто всякий сброд. Отойдя в сторонку, я присел на подоконник и поник головой. На левой руке у меня блестело золотое обручальное кольцо. В голову лезли всякие тревожные мысли. Ну, думаю, прощай Светуля, прощай институт, а, главное, за что?

Тут к решетке подходит Володя, подает какую-то бумажку дежурному сержанту и кричит мне, чтобы я выходил. Я пулей вылетел за ограждения, чуть не сломав металлическую дверь. Вовчик говорит: «Иди за мной». Мы поднялись на 3 этаж и вошли в кабинет. За столом сидел знакомый черный человек, но уже без пальто и кепки, в форме капитана милиции. Расписавшись в положенных протоколах, я спросил, а что это было? Капитан улыбнулся и поведал мне о том, что в нашем не очень благопристойном в криминальном отношении строении произошла кража личных вещей, в числе которых пара брюк. Когда милиция подъехала к месту происшествия, на крыльцо выскочил мой сосед по дому, глухонемой от рождения. Он что—то промычал и показал на пальцах, что двое убежали за угол. Капитан пошел в указанном направлении, а тут мы вдвоем навстречу, вдобавок Вовкины брюки. Все сходилось на нас. На наши попытки возразить он строго ответил, что мы еще легко отделались, и что если бы Вовка начал драку, нам бы приписали сопротивление органам Внутренних дел при задержании, а это уже статья Уголовного Кодекса, тем более, что мы были хоть в легкой, но стадии опьянения. Доказывай потом. А Фефлу он рекомендовал быть сдержаннее и хладнокровнее.

Все обошлось. Мои нервные клетки, стресс и переживания в счет не пошли. Как же я вовремя заметил УАЗик. АНГЕЛ. Свадьба состоялась. Но нам с супругой еще предстояло защитить дипломы, что мы с честью и сделали, и получили дипломы инженеров.

Байкит

После непродолжительного отпуска, получив между делом направление на работу, я, с согласия молодой жены, отправился в очередной стройотряд в поселок Байкит Эвенкийского Автономного Округа Красноярского края. Наш отряд только числился студенческим, в основном, в нем находились выпускники различных ВУЗов Красноярска. Политехнического, Технологического, Медицинского и даже Сельскохозяйственного институтов, которые прошли все этапы юношеских строительных отрядов и были уже опытными строителями: каменщиками, плотниками, отделочниками, электриками, сантехниками, которые умели грамотно, четко и плотно держать в руках строительный инструмент. Владели в совершенстве строительной документацией, обладали знаниями геодезии и технологией строительных материалов. Наше руководство, не мудрствуя, также снабдило отряд специалистами высочайшего разряда из числа профессионалов рабочего класса, правда, далеко не студенческого возраста. Мужики хоть куда, многие с солидной бородой. Они и возглавили бригады.

После восьмичасового ожидания в аэропорту Красноярска мы вылетели в Байкит на стареньком транспортном самолете ЛИ-2, который, как нам казалось, принимал участие в боевых действиях Великой Отечественной Войны. В первый и последний раз я летел на полу фюзеляжа самолета, так как сидений у него не было, только ряд лавок шириной 30—40 сантиметров, расположенных вдоль фюзеляжа. Сидеть на них было крайне неудобно из-за кривизны стен. Но мы, пользуясь тем, что в самолете кроме нас никого не было, быстро сообразили, что делать. Расстелив на полу фюзеляжа все, что мы смогли достать из рюкзаков — куртки, штаны, свитера, и подложив под голову слегка опустевшие рюкзаки, мы довольно комфортабельно летели три часа. Аэропорт «Байкит», куда мы прилетели, представлял собой обыкновенный одноэтажный сарай из бруса, слегка облагороженный строганными досками.

Разместившись во временно пустующем здании школы, мы приступили к работе. Строили жилье, 2 — и 8-квартирные дома, и двухэтажное кирпичное здание школы. Работали по 12 часов без выходных. Возведя стены из бруса, устроив крышу и кровлю, установив дверные и оконные заполнения, настелив полы в деревянном особняке, перебрались туда на новое место проживания. Наш особняк располагался недалеко от школы, и мы все наши пожитки в виде панцирных кроватей образца 30-х годов и личные вещи переместили за час.

Строительство шло интенсивно. Мы, с молодым задором, под мудрым руководством опытных бригадиров, возводили здания этого забытого богом поселка на существующие фундаменты, которые стояли с 1972 года. Все было, как обычно: подъем в 6 утра, завтрак, на работу. Работать нам приходилось древним египетским способом, без грузоподъемных механизмов. Их в поселке и в помине не было, хотя рядом с конторой ПМК (передвижной механизированной колонны), стоял великолепный скелет автомобильного крана на базе ЗИЛ-130, полностью покрытый густым налетом ржавчины.

Но мы, ребята молодые, с новенькими дипломами в кармане, жаждали заработать и на такую ерунду, как отсутствие крана, не обращали внимания, обходясь своей мускульной силой. Правда, когда мы приступили к возведению стен 8—квартирного двухэтажного дома из бруса, нас очень расстроил тот факт, что на конструкции первого этажа поступал брус из сосны, но почему—то на возведение второго этажа стал приходить брус из лиственницы. Она гораздо тяжелее сосны, и нам пришлось поднимать брус для укладки методом «Эй, дубинушка, ухнем». Но молодость и задор взяли свое, и корпус здания из бруса вскоре был возведен.

Сборная бригада (без студентов)

Стройотряд. В центре — Володя Безникин

В период строительства дома произошло из ряда вон выходящее событие. В воскресенье, 7 июля 1973 года, был День рыбака, который поселок Байкит праздновал с огромным размахом, и, естественно, с большим возлиянием горячительных напитков. Одним из главных напитков был популярный тогда пищевой спирт, свободно продававшийся в северных регионах. Наша бригада в этом мероприятии участия не принимала, хотя предложений от аборигенов было хоть отбавляй. Особенный упор делался на исконно русскую фразу: «Ты меня уважаешь?». Мы сопротивлялись, как могли, устояли, благополучно добрались до кроватей и задали храпака.

Примерно в час ночи по местному времени нас разбудил дикий крик «Пожар». Толком не одевшись, мы пулей вылетели на улицу и увидели яркое красное зарево над жилым поселком нефтяников, расположенном метрах в 500 от нас. Горел 8-квартирный жилой дом, новенький, построенный в прошлом году. Не очень далеко от дома были видны всплески языков пламени, охвативших небольшое строение на окраине поселка. В этот момент раздался оглушительный взрыв, и в небо взметнулась огненная ракета, оставляя за собой яркую струю огня. Объект улетел в сторону ручья, впадающего в реку Подкаменная Тунгуска. Мы рванули к горящему зданию, мимо стоящей толпы зевак. Вдруг слышим выкрик из толпы: «Назад дураки, там еще один баллон остался». Как позже выяснилось, не опознанный летающий огненный объект был баллоном с газом пропан. Эти баллоны, в нарушение всех правил пожарной безопасности, хранились в здании склада местного филиала Районного коммунального хозяйства, вместе с деревянными и лакокрасочными изделиями. Пожар произошел в этом ветхом, неказистом на вид здании, мимо которого мы проходили много раз по пути на свои объекты. По всей видимости, на складе произошло короткое замыкание. Пожар дома вызвал один из взорвавшихся баллонов с пропаном. Взорвавшись, он улетел на чердак злополучного дома, пробив в нем крышу.

Вскоре оставшийся баллон взорвался внутри склада. В этом ночном кошмаре никто не знал, что делать дальше. Прибывшая на место пожара так называемая пожарная дружина, почти выпав из своей маломощной техники, видимо, по причине Дня рыбака, пустили тоненькую струйку воды на огромный полыхающий костер, вызвав только смех зевак. Подчиняясь не писаному закону о спасении себе подобных, наша бригада дружно рванула в охваченное пламенем здание. Что мы делали в этом огненном аду, я до сих пор не могу вспомнить. Мы выкидывали на улицу все попавшиеся нам под руку предметы и вещи, от одежды до зеркального трельяжа. Когда мы с моим студенческим другом, Женей Бабоедом, выносили цветной телевизор «Рекорд» весом под 50 кг, в только что покинутой нами комнате обрушилась горящая балка перекрытия. АНГЕЛ.

Тот дом сгорел дотла. На этом мои приключения в Байките закончились. Мне пришлось раньше времени завершить работу, так как я опаздывал на место моей постоянной работы, куда меня направили после института. Преодолев расстояние от Байкита до Красноярска на стареньком АН-2, 8 сентября я был дома, заработав стартовый капитал для нашей молодой семьи. Завтра на новую работу.