Закаленные бурей 5

Александр Леонидович Кириллов, 2023

Поддержав Ленина, Алексей Семенов вместе с товарищами участвовал в штурме Зимнего дворца. После победы Великой Октябрьской революции Семенов участвовал в создании ВЧК, став заместителем Дзержинского, а его товарищи стали отрядом особого назначения при ВЧК. Находясь на новой должности, он активно помогает большевикам в борьбе с контрреволюцией и бандитизмом, сражается с иностранными интервентами, разрушает планы отдельных лидеров большевиков, играющих «за две команды», встречается с арестованными императором Николаем II и его семьёй. Работая на большевиков, он упорно идёт к своей цели – укреплению созданной при его идейном руководстве Северо-Восточной Республики.

Глава 3. Великая Октябрьская революция

На фронте дела русской армии шли из рук вон плохо. Целые полки оставляли фронт, разбегаясь по домам. На других участках солдаты братались с немцами, отказываясь воевать. Эрнст Тельман и германские коммунисты тоже работали, готовя германскую коммунистическую революцию. Зато в Англии и США правители довольно потирали руки, наблюдая, как разваливаются Россия и Германия.

Реализуя принятую программу действий, в конце сентября с Сержем и Рыбаком я тайно прибыл в Петроград, чтобы участвовать в решительном сражении по захвату власти. Мы присутствовали на заседании ЦК ВКПб. Решался вопрос о государственном перевороте. Неожиданно для меня единства по этому вопросу партийная верхушка не имела. Два влиятельных большевика Григорий Зиновьев и Лев Каменев выступали против силовых методов.

— Товарищи, посмотрите на ситуацию. В феврале 1917 года численность партии большевиков составляла всего 24 тысячи человек, и это в стране со 150‑миллионным населением. Сейчас нас уже 240 тысяч, но этого крайне мало для революции. Тех же эсеров целых 10 миллионов. Мы категорически против силовых методов. Надо постепенно завоёвывать массы на свою сторону и отстаивать правоту своих идей в Учредительном собрании. Оно будет представлять интересы всего народа России.

Ленин смотрел на ситуацию более трезво, поэтому не хотел ждать созыва Учредительного собрания. Разгорелся спор между Лениным и Каменевым с Зиновьевым.

— Вы не понимаете, что на выборах большинство депутатских мандатов достанется другим партиям. Мы до конца века будем прозябать на задней скамье. Я категорически настаиваю на взятии власти до начала работы Учредительного собрания!

— В таком случае, товарищ Ленин, мы обратимся к московскому, петроградскому и финскому комитетам партии с развёрнутой аргументацией, почему нельзя идти на вооружённое восстание.

— В таком случае, товарищ Зиновьев и Каменев, мы поставим вопрос об исключении вас из ЦК партии.

Слушая перебранку, я понимал, что она затянется надолго. Требовалось что-то решить, чтобы, наконец, пойти спать. Я поднялся и сказал.

— Товарищи, ставим вопрос на голосование. Кто за то, чтобы совершить переворот?

— Революцию, товарищ Алексей.

— Революцию. А товарища Каменева и Зиновьева, чтобы они не разболтали о готовящейся революции, предлагаю поставить к стенке. Я готов выполнить приказ партии.

Григорий Зиновьев годы эмиграции провёл вместе с Лениным и Крупской. Более близкого человека у них не было. Они вместе вернулись в Россию в апреле 1917 года, вместе написали книгу «Против течения», вместе развивали дело большевиков. Насколько я знал, даже этот эпизод не испортит их личных отношений в будущем. До самой смерти Ленина Зиновьев будет входить в ближайшее окружение вождя, и пользоваться его полным расположением. Пока жив Ленин, он будет одним из самых влиятельных людей в стране. Ильич сделает его членом Политбюро и хозяином Петрограда. Затем, когда тот героически не справится, то переведёт в начальники Третьего Интернационала — пусть его разваливает. Хотя в те годы эта должность имела особое значение. Коммунисты России считались одной из секций Коминтерна, таким образом, формально Зиновьев окажется руководителем всего мирового коммунистического движения. Просто эта должность не имела под собой никаких реальных рычагов власти, напоминая собой ООН 21 века. Как пошутили в мультфильме «Симпсоны» ООН стала бесполезной организацией, в которой заседают, выносят постановления, но никаких принципиальных решений принять не могут. Другое дело, что я не терпел этих демагогов и болтунов, так что с удовольствием бы шлёпнул обоих.

Мужики реально испугались, и Ленин пошёл на попятную.

— Товарищ Алексей, это уже слишком. Я думаю, что пока ограничимся выводом обоих из состава ЦК. Ставим на голосование.

Неожиданно для всех против этого высказался Сталин! В протокол занесли его слова: «Исключение — не рецепт, нужно сохранить единство партии. Предлагаю обязать этих двух товарищей подчиниться, но оставить в ЦК». Он вступился за людей, которых потом методично, с чувством глубокого удовлетворения, уничтожит. Как говорится, палачами не рождаются, ими становятся, когда создаются условия для беззакония. Вопрос сняли с голосования, а проголосовали за захват власти. Сразу после этого был избран Революционно-военный совет по организации восстания, в котором оказались я, Серж и Рыбак.

В середине октября мы вновь были на заседании Петроградского реввоенсовета, где решался вопрос о дате штурма Зимнего дворца. Вещал Троцкий, патетически вздымая к небу руки, и пристально смотря после своих слов на окружающих, словно гипнотизируя.

— Наши товарищи ведут агитацию среди отрядов, защищающих Временное правительство, засевшее в Зимнем дворце. Я верю в силу убеждения и в то, что нам не окажут сопротивления.

Народ сидел и думал. Сталин высказался, что на это нельзя полностью рассчитывать, поэтому нужно собрать большой численный перевес. Его поддержал Рыков и ряд товарищей. Высказался и я.

— Ильич, товарищи, стоит ли гадать, дадут нам бой или нет защитники дворца.

— Что вы предлагаете, товарищ Семёнов?

— Я согласен с товарищем Троцким, что часть солдат услышит наших агитаторов. Но там есть помешанный на чести батальон молодых юнкеров и женский батальон смерти — надо же так оптимистично себя назвать. Они будут стоять до конца.

— А что, очень даже убедительно звучит — "батальон смерти".

— Вот именно, товарищ Каменев, что смерти. Первый бой на германском фронте практически полностью уничтожил первый состав женского батальона, который разбежался при артобстреле. Оставшихся в живых девчат сняли с фронта, вернув назад в Питер. Здесь они тоже умудряются гибнуть пачками в стычках с анархистами. Сейчас у них, кажется, третий набор служит. Так вот, девицы и юнкера помешаны на чести, так что будут стрелять. Грех терять своих людей, бросая их на пулемёты. В связи с этим я предлагаю изобразить из моих людей боевую часть, возвратившуюся с фронта. К концу октября я переброшу сюда две тысячи штыков под командованием генерал-майора Медунова. В нужный момент мы блокируем все подходы к Зимнему, войдём в него, и разоружим эти формирования. Затем дадим отмашку, а вы спокойно поведёте людей на штурм.

— Товарищ Семенов, вы можете гарантировать отсутствие выстрелов?

— А что, товарищ Троцкий, вы решили лично в первых рядах возглавить штурм Зимнего?

— Хм, ну…

— Нет, товарищ Троцкий, гарантировать полное отсутствие выстрелов я не могу. Я говорю лишь о том, что не будет организованного сопротивления защитников дворца. Ваши люди ворвутся в здание и арестуют Временное правительство.

— Принимается предложение товарища Семенова.

Затем были ещё совещания, решающие из которых состоялось 23 октября. Главными его организаторами были Ленин, Троцкий, Свердлов, Антонов-Овсеенко, Дыбенко, Сталин, Рыков, Крыленко. Непосредственное руководство захватом власти осуществлял Реввоенком Петроградского Совета, в который также входили левые эсеры и мы, бывшие жандармы. Ленин резюмировал итоги совета.

— Товарищи, сегодня 23 октября, начало революции назначаем на вечер 25 октября.

Я ушёл обрадовать своих парней об их участии в этом эпохальном событии.

— Ты ему доверяешь, Ильич?

— Ему доверяю, товарищ Рыков. Если Семенов сказал, то сделает, иначе, он нас давно бы уничтожил. Я с ним, пока работал на Финском заливе, второй раз познакомился.

— Все равно, товарищ Ленин, надо подготовить революционные части.

— Согласен, Лев. Вот и займись этим лично!

В городе витало ощущение чего-то решающего. Везде шли революционные разговоры, митинговали толпы рабочих, студентов, солдат и матросов, постоянно заседали всевозможные ревкомы, стачкомы, домкомы, губернкомы и прочие «комы». Министры Временного правительства всё это видели, но сил что-либо изменить у них не было. Страна всё реальнее сваливалась в пропасть неуправляемого хаоса, разрухи и бандитизма. В перерывах между разговорами о спасении России, министры смотрели в окна дворца на улицу.

— Что мы наделали, пропала Россия!

— Господин Прокопович, перестаньте ныть. Все в руках Божьих, мы победим врагов страны.

— Господин Керенский, вы сами верите в эту чушь? Я экономист и профессор, я всё вижу, но ничего не могу сделать. Я предупреждал вас не шутить с Доном. Зачем было ссориться с атаманом Калединым. Казаки — наш оплот, теперь вовсе не стремятся идти на защиту Зимнего. Вчера покинул свой пост и ушли в казармы первый самокатный батальон, а это четыреста солдат. Идёт нехорошее брожение в артиллерийском и пулемётном полку. Не представляю, чем всё это закончится. Люди на улицах говорят о перевороте.

— У нас есть женский батальон смерти и юнкера. Хватит в этом году революций.

— Бабы и мальчишки! Кого они защитят?

Как ни странно основным двигателем подготовки восстания стал Троцкий, а его главными помощникам оказались революционеры Подвойский и Овсеенко. Лев лично разагитировал гарнизон Петропавловской крепости уйти в казармы. 24 октября в казармы вернулись пулемётный полк и артиллеристы с орудиями, разагитированные большевиком Морозовым с товарищами.

О вот дела со сбором красногвардейских отрядов для штурма шли не очень хорошо. На том же Путиловском заводе числилось 1500 верных красноармейцев, на деле же вечером 25 числа к Зимнему подошло всего лишь 80 человек, а 15 000 бойцов по Петрограду оказались только на бумаге. Так что собрать подавляющее количество революционеров, желающих идти на пулемёты, не получилось. Перед началом операции я ещё раз уточнил у Ленина один вопрос.

— Слушай, Ильич, может, мы сами арестуем всю эту временную министерию, и дело с концом?

— Нет, Алексей, это важный идеологический момент. Представь себе, что пролетарскую революцию сделали бывшие жандармы — душители свобод.

Народ ревкома от души рассмеялся — смеялись Антонов-Овсеенко и Троцкий, улыбался Свердлов и Сталин, посмеивались Рыков и Дзержинский.

— Хорошо, товарищи, сегодня приступаем. Здесь остаётся боевая группа отряда с радистом, командир группы ротмистр «Сова». Он будет держать с нами связь, когда мы окажемся во дворце. В нужный момент мы свяжемся с ним по рации, и вы можете начинать атаку.

— Приступайте, товарищ Алексей! Сигналом начала штурма станет выстрел крейсера"Аврора".

По Невскому проспекту в сторону Зимнего дворца двигалась колонна солдат пехотного полка, впереди катили фургоны, запряжённые лошадьми и пяток грузовых машин с пушками. На шинелях бойцов были награды, среди которых виднелись как солдатские Георгиевские кресты, так и офицерские ордена.

Охрана из отряда инвалидов — Георгиевских кавалеров, дежуривших перед Зимним, встретила колонну у шлагбаума при въезде на Дворцовую площадь.

— Кто такие?

— 112-й отдельный ростовский пехотный полк. Выполняем приказ генерала Брусилова по передислокации войск. Движемся с Юго-Западного фронта к Зимнему дворцу для несения караульной службы, командир полка полковник Алекс фон Браун.

— Ваши документы, господин полковник. Прошу прощения, положено так.

— Все верно. За что крест получил, унтер?

— Под Лодзью воевал, вашбродь ранен был, теперь тут служу.

— Служи, друг, и дальше.

Я подал приказ Брусилова на выдуманный 112-й полк и мои военные документы на имя полковника Алекса фон Брауна, сделанные в Якутской типографии.

— Я доложу.

Унтер поднял трубку телефона и доложил ситуацию начальству, затем поднял шлагбаум.

Две роты бойцов приостановились, а остальные двинулись к набережной Невы, перекрывая входы во дворец со стороны реки. Я и Серж были загримированы, чтобы нас раньше времени никто не узнал. Медунов поднялся по парадной лестнице дворца, дабы представиться министру Кишкину, назначенному ответственным за защиту дворца. В это время «Осы» занимали первый этаж Зимнего, ненавязчиво блокируя посты охраны с юнкерами и девицами. В холл второго этажа из своего кабинета вышел Керенский, которому доложился Кишкин.

— Господин премьер-министр, с Юго-Западного фронта прибыл полк для охраны Зимнего дворца.

— Замечательно, настоящий боевой полк! Господин полковник, как у вас с дисциплиной?

— Агитаторов выгоняем, все верны присяге государству Российскому. В настоящее время предлагаю заменить части, несущие охрану дворца, моими людьми. Пусть ваши солдаты отдохнут, а мы с начальником охраны, господином Кишкиным, составим новый график дежурств всех имеющихся во дворце частей.

Из доклада министра нам стало известно, что Зимний дворец охраняло 147 девиц, пара сотен слушателей юнкерского училища, да человек сорок увечных ветеранов из сводного отряда"Инвалиды — Георгиевские кавалеры".

В это время вокруг Дворцовой площади на улицах кучковались рабочие-красногвардейцы. Народ переговаривался.

— Плохая идея брать сегодня Зимний.

— Точно, целый полк фронтовиков прибыл. У них пулемёты и несколько пушек, нас просто перебьют. Нужно отменить штурм.

— Я пойду к товарищу Антонову и всё выясню.

В штабе ревкома тоже наблюдался ажиотаж.

— Товарищ Сова, как там дела?

— Пока тишина, товарищ Троцкий, люди работают.

Я с бойцами шёл по коридорам первого этажа, когда наткнулся на пост охраны. Ребята, увидев такое дело, рассмеялись.

— Бабы с пулемётом, забавно!

— Мы не бабы, а бойцы Петербургского женского батальона смерти.

— Представьтесь, барышни.

— Старший унтер-офицер командир пулемётного расчёта Светлана Матлашева, второй номер — унтер-офицер Александра Осипян. Командир батальона лейтенант Бочкарева находится в том кабинете.

— Командир пехотного полка полковник фон Браун. Молодцы, девушки, настоящие защитницы империи. Пойду, пообщаюсь с вашим командиром. Вишун, веди себя с этими барышнями очень деликатно.

— Понял, хотя ничего не понял.

Оставив Вишунова караулить «часовых», я с двумя бойцами направился в рабочий кабинет поручика Марии Леонтьевны Бочкаревой. В приёмной меня встретила девушка в чине корнета.

— Господин полковник, адъютант Скрыдлова. Вы к кому?

— К командиру батальона. Простите, корнет, вы не родственница адмиралу Скрыдлову?

— Дочь. Осуждаете?

— Весьма похвально, что такая элегантная леди оказалась не изнеженной барышней, а патриоткой. Так могу я увидеть поручика Бочкареву?

— Прошу сюда. У неё сейчас командир дежурного отделения Анна Уланова.

Я зашёл во внутренний кабинет, увидев повзрослевшую Аню и плотную женщину лет тридцати с лицом идола, вырубленного из дуба. На груди у женщины было два Георгиевских креста.

— Госпожа поручик, приятно удивлён вашему чувству долга. Все разбежались, а вы держите оборону. В городе очень неспокойно, по пути сюда видел несколько отрядов революционных рабочих. Наш полк прибыл по приказу генерала Брусилова для защиты правительства.

— Я также, господин полковник, имела честь быть принятой генералом.

— Отменно. А сейчас мы сменим вас. Прошу сдать посты моим людям и отправляйтесь домой на отдых.

— Слава Богу, пришла помощь. Я дождусь приказа министра, и мы сменимся.

Медунов, а по фальшивым документам полковник Шмелев, получил у начальника охраны соответствующий приказ. Вниз спустился сам Кишкин и захлопотал:"Барышни, прошу сегодня отдыхать. Отправляйтесь по домам, но завтра прошу быть на службе".

В результате девицы, отряд инвалидов и горячие юнкера сдавали посты нашим парням. Бойцы по-хозяйски занимали позиции у пулемётных гнёзд, дверей, окон первого и второго этажей, контролируя выходы на Дворцовую площадь. Кавалеры в полном составе, девицы и молодые парни в юнкерской форме выходили на улицу, расходясь по домам. Однако дворец покинули не все. Треть девиц во главе с «командоршей» и столько же юнкеров осталось в здании. Скорее всего, им просто некуда было идти, они жили на первом этаже в комнатах для прислуги. Серж спросил у меня: «Что будем делать с такими жильцами?»

— Арестуем, а завтра отпустим домой. Серёга, перекрой выход, чтобы никто из министров не уехал. Пусть ещё эти трудоголики позаседают.

Бойцы полка планомерно занимали комнаты первого этаж, где располагались девицы, которыми занялся Серж. Я же со взводом"ос"отправился в подвалы и дальние концы дворца, чтобы проконтролировать воинствующих юнкеров. Серж политесов не разводил.

— Товарищ Бочкарева, товарищи Скрыдлова, Матлашеваа, Уланова и Осипян, вы арестованы. Прошу сдать оружие, иначе…"

— Но как же так?!

— Вы могли сегодня погибнуть. Скоро начнётся штурм дворца. Князь Семенов решил сохранить ваши жизни. Рожайте детей, ухаживайте за ранеными, а войну оставьте мужчинам. Девочки, по-хорошему прошу, сдайте оружие.

— Вы предатель, господин Шмелев!

— Кого я предал? Этих самодовольных болтунов, которые довели страну до ручки. Посмотрите, во что превратилась великая держава! Разве они способны на что-нибудь, кроме болтовни и дележа денег? Света, Саша, Аня! Вы что, меня и Леху Семенова не узнали? Лучше расскажите, как вы тут оказались?

— Мы защищаем нашу страну, даже на фронте были. Серёжа, мы тебя не узнали. Ты сильно изменился, только голос почти прежним остался. А ты нас сразу узнал?

— Я и Леха вас сразу признали, только нельзя было раньше времени говорить. Мы загримированы, чтобы нас враги не раскусили. Успокойте свою командиршу и девчонок. Время, когда надо защищать страну не прошло, а только начинается.

Дамы сдали оружие и сидели в кабинете Бочкарёвой. Я же с бойцами и оружием наперевес вошёл в помещение, где активно дискутировали будущие офицеры. Немного послушав речи юных трибунов, спорящих о положении в стране, избрал наиболее подходящую тактику общения.

— Господа, и охота вам почём зря языком чесать? Всё, что вы говорите — обычная болтовня, очень похожая на ту, которая происходит на заседаниях Временного правительства. Они не управляют страной, а ищут, где можно урвать себе кусок богатства. А вы их защищаете.

— Они заботятся о нас, хотят вывести страну из кризиса.

— Господа будущие юнкера, это вы беспокоитесь о судьбе страны. Скажите мне, где все министры первых двух созывов Временного правительства?

— За границей…

— Точно. Вывели в иностранные банки свои капиталы, и живут припеваючи в Париже, да Лондоне, и ещё советы оттуда умные дают, как управлять революционными массами. Я воевал на фронте в японскую и с первых дней нынешней. Многие боевые офицеры терпеть не могут всех тех, кто сидит в столице. Скажите мне, кто из вас был на фронте и видел, в каких условиях воюют наши солдаты, как их обеспечивает Временное правительство? Никто? Так как вы можете говорить об их заботе. В ноябре юнкерские училища будут закрыты, поэтому рекомендую завтра же собраться и отправиться на Северный фронт. Там вы все лично увидите, даже повоюете под командованием офицеров. Вот тогда сделаете выводы. А сейчас прошу разойтись по домам.

— Мы не желаем! Мы решили защищать наше правительство.

— Тогда, господа курсанты, вы арестованы. Если хотите остаться в живых, прошу соблюдать спокойствие. Сейчас в здание ворвутся рабочие и арестуют это правительство. К власти придут новые хозяева страны. Вы примите присягу и будете защищать уже их.

— Вы предатель, господин полковник, я вызываю вас на дуэль. Мы давали присягу этому правительству.

— А я давал царю, так что это правительство мне даром не нужно, сам бы всех расстрелял. Присягу Родине дают один раз. Правители меняются, в одних странах реже, в других почти каждый год. Так что, если всем давать, то и невинности не останется, по рукам пойти можно. Я понятно довёл свою мысль? В окопах посиди под бомбами, в атаку на пулемёты поднимись, а потом на дуэль будешь вызывать, щенок.

— Вы трус!

Я врезал ему в челюсть в лучших традициях Майка Тайсона, свалив парня в глубокий нокаут. Раздался шёпот.

— Кулаком убил, сатрап.

— Вот так и заканчивают дуэлянты. Оружие сдать, разойтись по домам, иначе сейчас вас всех к стенке поставлю.

— Мы сдаёмся.

— Давно бы так. У вас вся жизнь впереди. Эту страну поднимать вам придётся, поэтому нужно выжить.

Радист отряда вышел на связь, Сова поймал сигнал и доложил Ленину о готовности гарнизона к встрече. Бахнул выстрел"Авроры". Бывшие жандармы, оставшиеся в заслоне на Дворцовой площади, подняли винтовки и автоматы вверх, для антуражу стреляя в воздух. Красные рабочие во главе с Антоновым-Овсеенко начали штурм Зимнего. Ворвавшись во дворец, они арестовали Временное правительство. В чем нельзя было отказать Керенскому, так это в том, что он пятой точкой чувствовал, когда нужно бежать. Сразу же после прихода нашего полка, Керенский и его адъютант уехали из Зимнего на машине американского посла.

Отправившись искать Сержа, я увидел девчонок, стоящих за его спиной.

— А-а-а, прекрасные амазонки"з ружжом". Как вас угораздило записаться в женский батальон?

— Мы — патриотки!

— Ладно, девушки, пойдёмте, погуляем по Зимнему, а то когда ещё это удастся сделать.

Вскоре во дворце появились Ленин и его соратники. Всех находящихся во дворце людей красногвардейцы собирали в холле. Мы же пошли гулять по залам и галереям второго и третьего этажей, беседуя о жизни.

— Всё, девчонки, власть сменилась окончательно лет на семьдесят. Предлагаю вам бежать с семьями в Якутию.

— Нет, мы тут останемся.

— Тогда вступите в партию большевиков и работайте с новой властью.

— А ты, Серж? Мы Хотея видели.

— Есть и он тут. А ещё Алёна, Баха и Кэн также участвуют в штурме, только находятся в отряде обеспечения. Многие из нашей компании сейчас здесь, многие работают в других очень важных местах. Предлагаю и вам больше не теряться. А теперь, Лена, Саша и Аня, запоминайте. Вы сотрудницы моего отряда. По моему указанию и зову сердца вступили в женский батальон. Не надо скрывать, что мы друзья юности. Света, ты у нас кто?

— Я занималась управленческой деятельностью в коммерческой фирме, которая в прошлом году закрылась.

— А я работала бухгалтером в ней же. А Аня в городской службе быта.

— Хорошо, девочки. Сейчас большевики начнут набирать людей в органы власти новой страны. Предлагаю вам, Света и Аня, пойти в министерство торговли, а тебе Саша, в казначейство. Там будете сыты и в тепле, а не в окопах сидеть.

— А мы были в окопах! Месяц провели на германском фронте. Правда…

— После первого боя отряд практически весь погиб — глаза закрыли и побежали от артиллерийского обстрела.

— Да, примерно так и было. Но не все побежали.

— Вижу, ибо тех, кто побежал, нет уже в живых — скосили германские пулемёты и осколки снарядов.

Через месяц девушки были устроены мной на должности начальников отделов в новые советские госучреждения. Все получили чёткие инструкции, о каких вещах меня нужно информировать. Рано утром я также пообщался с арестованными министрами Временного правительства под своим истинным обличием.

Историческая ночь закончилась. Кто-то называл свержение Временного правительства октябрьским переворотом, я же считал, что свершилась Великая Октябрьская социалистическая революция, потому что полностью изменился социальный строй государства. Правда, произошло это не сразу. На следующий день я читал статью в"Петербургских ведомостях"под громким названием"Конец Керенского". Пробежав глазами текст, взгляд зацепился за ещё один перл журналиста:"Керенский, переодевшись в женщину, пытался скрыться из Зимнего дворца. Это ему не удалось сделать. Он был узнан рабочими. Тогда он закрылся в помещении, спасаясь от гнева революционных масс. На предложение сдаться добровольно, он ответил отказом, чем только оттянул свой конец". Журналист М. Сибаева.

Я от души посмеялся над явно «заказанным» опусом Мамаевны, когда в мой кабинет вошёл Серж.

— Развлекаешься?

— Серёг, прочти статью. Не режет глаз?

Серж пробежался по статье, почесал голову и ответил:"Вроде нормально написано. А в чем фишка?"

— Фишка в том, что мне стало интересно, успел он оттянуть себе конец или нет.

— Ха-ха-ха, я даже подумать не мог рассмотреть этот момент в таком эротическом ракурсе.

— Не испорчены ещё люди двусмысленностью.

А затем начались трудовые будни по установлению новой власти в огромной стране. Оказавшись в самом центре «партийной кухни», я был немного ошарашен имеющимися в ней порядками. Начиная с момента своего основания, большевизм был практически непрерывно погружен во внутреннюю фракционную борьбу. Вплоть до осени 1918 года власть Ленина в партии отнюдь не была абсолютной. Практически по любому принципиальному вопросу ему приходилось выдерживать тяжёлую борьбу с различными оппозициями; в некоторых случаях решения принимались вразрез ясно выраженной воле Ленина, простым большинством голосов. Особенно тяжёлым стал вопрос о мире в 1918 году — Ленину удалось добиться принятия мира только под угрозой отставки.

Вместе с тем, Ленин никогда не применял репрессий против своих вчерашних оппонентов. При всей своей жестокости к настоящим или потенциальным противникам большевизма, в кругу своих соратников Ленин предпочитал действовать убеждением. Примером тому служит спор о восстании в октябре 1917 года, когда взбешённый Ленин требовал исключения из партии Зиновьева и Каменева. Однако уже через несколько месяцев он назначил Зиновьева председателем Петросовета, а через год — главой Коминтерна. Вместе с тем, одним из основных преимуществ большевиков в политической борьбе периода революции и Гражданской войны была внутренняя сплочённость, жёсткая централизованная организация во главе с харизматичным лидером. Эсеровская партия к концу 1917 года развалилась на части, разделившись на правых и левых социал-революционеров, которые в следующем году расколются на ещё более мелкие осколки. Меньшевики вообще разделились на враждующие фракции ещё до революции. Большевикам, несмотря на все свои разногласия, удалось сохранить единство.

Победа была одержана, но теперь требовалось удержать власть в столице и захватить её в стране. Ленин в кабинете, где час назад заседало Временное правительство, держал речь.

— Товарищи, мы победили. Большевики взяли власть крепко и навсегда! Но расслабляться рано. Сегодня же мы должны провести Всероссийский съезд с участием всех ведущих партий Петрограда. Уже три утра! Товарищи, прошу за работу!

Бессонная ночь и новый рабочий день здорово вымотали народ. Несмотря на усталость, лидеры ВКПб днём встретились с руководителями других партий для организации съезда. В 22:40 25 октября в Смольном открылся Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. Произошедший недавно раскол в партии эсеров на левых и правых привёл к тому, что большевики вместе с левыми эсерами получили большую часть голосов. Лидеры правых социалистов Гоц и Чернов вместе со своими однопартийцами и меньшевиками покинули съезд в знак протеста против совершённого переворота. Однако своим уходом нарушить кворум они не смогли.

Съезд воззванием «Рабочим, солдатам и крестьянам!» провозгласил переход власти к Советам рабочих депутатов в центре и на местах. В тот же день делегатами съезда был избран высший орган Советской власти — Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК), председателем которого стал Каменев, и сформировано правительство — Совет народных комиссаров (СНК) во главе с Лениным. С образованием ВЦИК и СНК началось строительство высших органов государственной власти Советской России.

Народ заседал всю ночь, а с обеда следующего дня продолжили. На второй день Съезда были приняты исторические документы: «Декрет о мире», где всем воюющим странам предлагалось заключить мир без аннексий и контрибуций, «Декрет об отмене смертной казни», «Декрет о печати» и «Декрет о земле», по которому все земли, недра, леса и воды национализировались.

Сразу же образовалась оппозиция во главе с Каменевым, Зиновьевым, Рыковым и Ногиным. Из-за споров по всем вопросам уже 8 ноября Ленин вновь поставил вопрос об исключении из партии большевиков Зиновьева и Каменева. Задолбавшего всех своей болтовней Каменева сняли, назначив председателем ВЦИК Якова Свердлова. В этом качестве, Свердлов возглавил тяжёлую работу по созданию органов советской власти «в центре и на местах». По его инициативе для решения безотлагательных вопросов была создана четвёрка лидеров, в которую вошёл он, Ленин, Троцкий и Сталин. К 1918 году Свердлов де-факто стал вторым человеком в государстве после Ленина, сосредоточив в своих руках колоссальную власть.

Несмотря на то, что Петроград стал «колыбелью революции», именно здесь была высока возможность начала контрреволюционного движения. Кроме бумажной работы приходилось реально воевать, ведь анархию, контрреволюцию и наступление германцев никто не отменял.

Утром 25 октября Керенский тайно отправился в пригороды Петрограда в поисках возвращающихся с фронта верных ему правительству частей. В Гатчине он встретился с казачьим атаманом Красновым.

— Господин генерал! Вы обязаны повести своих казаков и подавить бунт! В стране должна быть одна, легитимная власть и её председатель — я!

— Хорошо, я двину свой полк в Петроград.

— Как глава государства, Пётр Николаевич, я назначаю вас главнокомандующим российской армией.

Керенский и Краснов с семьюстами казаками предприняли поход на Петроград.

В ночь с 25 на 26 октября правые социалисты под идейным руководством Гоца, Савинкова и Чернова создали «Комитет спасения Родины и революции», поддержав саботаж чиновников и предпринятую Керенским попытку свергнуть большевистское правительство. В тот же день Савинков призвал своих единомышленников в Москве к вооружённому сопротивлению, организовав вооружённое восстание юнкеров.

В Смольном от этих событий наблюдалась лёгкая паника.

— Товарищи, враг у ворот Петрограда. Что делать?

— Товарищ Троцкий, надо подавить мятежников и всего делов-то!

— Вам легко говорить, товарищ Сталин, но нужно рассуждать не абстрактно, а реально. Кем мы будем подавлять?

— Есть отряд Семенова, есть балтийцы Дыбенко, есть латышский полк Вацетиса.

— Хорошо, товарищ Крыленко. Организуйте работу и разгромите эти очаги сопротивления.

Восстание юнкеров в тот же день было подавлено латышскими стрелками Вацетиса. Мои парни по какой-то причине сразу невзлюбили охранявших Ленина латышских стрелков, как и самого Вацетиса, поэтому только дежурили на улицах. Вообще Иохим Вацетис был высокомерным толстяком, считавших русских людей лентяями, бездарями и просто быдлом. Но он служил верой и правдой Ленину как человеку, возвысившему его на небывалую высоту, за что Ленин продвигал его по карьерной лестнице.

Начальником обороны Петрограда Свердлов и Ленин назначили боевого прапорщика из эсеров Михаила Муравьева. После ряда боёв казаки Краснова в Гатчине заключили перемирие с красногвардейцами Крыленко. Полным ходом шла агитация казаков о выдаче Керенского. Краснов наблюдал за этими разговорами, не пресекая их. Беседуя с бывшим председателем Правительства, он заметил: «Господин Керенский, а ведь выдадут вас казаки».

— Совсем прогнила Россия. Значит пора «делать ноги».

— Ты же её и развалил, господин председатель правительства.

— Ерунда, теперь всё на меня можно валить.

Керенский, переодевшись в костюм матроса, вновь смог вовремя сбежать из Гатчинского дворца.

Только большевики свободно вздохнули, победив Краснова, началась новая напасть. Большая часть государственных служащих не признала революцию, ответив на неё пассивным сопротивлением. Только в Петрограде около 50 тысяч служащих государственных и коммерческих структур прекратили выполнять свои обязанности. Нехватку служащих власти компенсировали переводом в советские учреждения рабочих крупных питерских предприятий. Среди рабочих сразу стал муссироваться лозунг Ленина о том, что пришло время новых людей, когда «Любая кухарка способна управлять государством». На очередном заседании я поинтересовался у Ильича, когда он такое сказал.

— Алексей, ты же серьёзный человек и понимаешь, что такого я не мог сказать! Я написал так: «Мы не утописты. Мы знаем, что любой чернорабочий и любая кухарка не способны сейчас же вступить в управление государством… Мы требуем, чтобы обучение делу государственного управления велось сознательными рабочими и солдатами, и чтобы начато оно было немедленно».

— Согласен, Ильич, нужно растить новые кадры управленцев. Только рабочие не способны этому научить, пусть и сознательные. Для этого есть профильные университеты, а преданные делу революции товарищи должны учить молодое поколение честности и новой идеологии.

— И я с тобой согласен, Алексей.

С первых дней революции в сознании большинства людей ничего не изменилось, они не стали сознательными большевиками. Так что город был полон дезертировавших с фронта солдат и офицеров, а также потерявших своё имущество, голодных и озлобленных, оттого очень опасных, гражданских беженцев. Самой криминогенной категорией оказались матросы из числа недавно мобилизованных. Так что в это время многие морячки встали на путь бандитизма и разбоя. Ко всему прочему, за развитием ситуации в Петрограде внимательно следили как официальные послы, консулы и корреспонденты СМИ, так и нелегальные информаторы зарубежных держав. Неразберихой в стране стремились воспользоваться все конкуренты бывшей Российской империи. Повсюду множились бунты и заговоры, а Петроград вообще стал идеальным местом для иностранных шпионов и внутренних провокаторов. После окончательного предоставления независимости Финляндии, одобренного ещё Временным правительством и подтверждённого Лениным, новая государственная граница прошла всего в 35 километрах от Петрограда.

В отличие от Москвы, расположенной в глубине континентальной России, Петроград оказался очень уязвим, так как был доступен с моря и располагался в непосредственной близости от новых противников — Прибалтики и Финляндии. В Москве тоже было достаточно криминала, но этот город не был ни прифронтовым, ни флотским, поэтому социальная база преступности, преимущественно крестьянско-купеческая, ремесленная и спекулятивная, была не такой боевой.

Слишком воинственного прапорщика Муравьева сняли, заменив вызванным из Луганска большевиком Климентом Ворошиловым, назначив его комиссаром Чрезвычайной комиссии по охране города при градоначальстве.

Учитывая опасную обстановку внутри страны, которую в своём докладе на совещании СНК отразил Дзержинский, им же был поднят вопрос о создании специального правоохранительного органа. Это предложение было принято, и со следующего дня началась работа по созданию чрезвычайной комиссии.

Я зашёл в столовку при Смольном, где обедали сотрудники и руководители аппарата ЦК. Взяв поднос с обедом, сел на свободное место за ближайшим столом, оказавшись в компании нового городского начальства. Пожелав приятного аппетита коллективу, стал слушать продолжение рассказа одного из аппаратчиков.

— Давеча был на опере итальянца Верди в Мариинском театре. Преотвратительнейшее, скажу вам, действие. Называется"Рыголето".

"Как, как называется?" — переспросил я.

— Рыголето, вроде бы… Я точно не помню.

— И как тебе опера? Риголетто хорошо показал себя?

— Показал, но рыголето на сцене не делал, хотя меня от него тошнило. Скажу тебе, искусство надо понимать, а если не понимаешь, значит, это плохое искусство. Все эти оперы — чуждые рабочему человеку понятия. Эти буржуазные изыски только сбивают с толку настоящего борца революции. А опера, действительно, полное рыголето, даже название подходит.

— Клим, эта опера называется"Риголетто". Так звали шута, который осмеивал обиженных герцогом людей, угождая своему покровителю. А всё закончилось горем у самого шута, дочь которого обманул и опозорил этот самый герцог. Суть оперы — не рой другому яму, ибо сам можешь в неё попасть.

— Я, человек рабочий, университетов не заканчивал, моё образование — два класса земской школы.

Услышав это, про себя я подумал:"Ограниченный, но преданный. Эти качества помогут тебе сделать карьеру при Сталине. А ещё очень высокомерный «хозяин» новой жизни, — после чего продолжил разговор вслух, — образование нужно, тем более ты занимаешь серьёзные должности и общаешься с образованными людьми».

— Победителей не судят, пусть принимают таким, какой есть. Победим врагов, может быть, займусь своим образованием.