Научные исследования в психотерапии. Стратегия, методология, практика

Александр Лазаревич Катков

Монография является первым отечественным руководством, которое утверждает психотерапию в статусе самостоятельного научного направления. Основное внимание уделяется методологии проведения научных исследований в психотерапии. Обсуждаются профессиональные компетенции специалистов, действующих в сфере психотерапевтической науки.Книга представляет интерес для психотерапевтов, интересующихся научными исследованиями.Текст ранее был опубликован в книге «Общая теория психотерапии. Том 1».

Введение

Процесс признания за профессиональной психотерапии статуса самостоятельной научной дисциплины является исключительно сложным и трудоемким процессом, ибо научный статус выдается отнюдь не по «щучьему велению», но только лишь при условии доказанной эпистемологической состоятельности направления научной деятельности, претендующего на такой статус.

Меду тем, споры относительно того, чем же считать психотерапию — ремеслом, искусством, наукой — не утихают до настоящего времени (например, А. Притц, Х. Тойфельхарт, 1999; В. Датлер, У. Фельт, 1999; М. Штайнлехер, 1999; Р. Гуттерер, 1999; Г. Шипек, 1999; Э. Вагнер, 1999; Л. Рейтер, Э. Штейнер, 1999; В. В. Макаров, 2013; Е. А. Ромек, 2013; А. Я. Варга, 2013; Н. Ю. Хусаинова, 2013, и многие другие).

Разнонаправленные суждения, высказанные известными специалистами-психотерапевтами в этих и многих других публикациях, с нашей точки зрения, удачно резюмируют Эмми Ван Дойрцен-Смит и Дэвид Смит в своей фундаментальной статье «Является ли психотерапия самостоятельной научной дисциплиной?» (1999). Здесь эти авторы утверждают буквально следующее: «Необходимо также иметь в виду, что с возрастанием количества исследовательских работ о психотерапии делать вывод о её научности было бы ошибочным. То простое обстоятельство, что практически любая определённая деятельность научно изучается, не пребывает ни в какой связи с её научностью. И хотя outcome-исследования и могут подтвердить эффективность психотерапии (или неэффективность), но не её научность как таковую». И далее названные авторы высказываются в отношении гипотетического научного статуса психотерапии совершенно определенным образом: «На вопрос, существует ли уже теперь общая наука психотерапии, мы бы дали отрицательный ответ: допарадигматическая природа психотерапии, её разнообразие, то обстоятельство, что конкурирующие школы представляют несовместимые подходы, а также отсутствие общих для всех методологических правил заставляют высказываться против. На другой вопрос — может ли в принципе существовать общая наука психотерапии — с определёнными предостережениями можно ответить утвердительно. Допарадигматические конструкции в конце концов уступают место одной-единственной парадигме и тем самым переходят в новую стадию развития деятельной и сравнительно единой научной дисциплины».

В данном случае мы обращаем внимание на сформулированный цитируемыми авторами абсолютно внятный критерий, какие изменения в научном статусе психотерапии следует считать действительно «революционными» — это трансформация достаточно произвольных психотехнических построений, которые до последнего времени во многом и представляли предметную сферу профессиональной психотерапии, в конструкцию научно обоснованной парадигмы — системообразующий методологический стержень профессии.

Но также, процитированное высказывание можно считать и довольно-таки суровым «приговором» необоснованным попыткам переформатирования произвольного психотехнического статуса существующих теорий и метатеорий психотерапии в статус некоего множества «самостоятельных научных парадигм», наличие которого будто бы обосновывается идеологией постнеклассических научных подходов. Притом что углубленный анализ этих демаршей показывает, что апологетами такого рода «постнеклассических» подходов в психологии и психотерапии усваивается и используется в основном лишь расхожий лексикон и некоторые вырванные из контекста тезисы при игнорировании фундаментальных принципов рассматриваемых подходов, ни в коей мере не отрицающих достижения позитивистской науки (А. Л. Катков, В. В. Макаров, 2009).

Таким образом, во всех этих нескончаемых спорах и дискуссиях «чаша весов» склоняется к необходимости признания психотерапии в качестве самостоятельной науки и академической научной специальностью (А. Притц, 2020). Не в последнюю очередь данное обстоятельство связано с тем, что раздираемое деструктивными социальными эпидемиями современное общество совершенно точно нуждается в масштабной и квалифицированной психотерапевтической помощи. А требуемое высокое качество такой помощи в итоге только и может быть обеспечено состоятельным и самостоятельным научным направлением, и академической дисциплиной «психотерапия».

Со времени появления процитированных здесь главных аргументов в пользу становления психотерапевтической науки минуло четверть века. И конечно, многое в поле профессиональной психотерапии изменилось. В таких странах как Австрия, Германия, Румыния и Финляндия психотерапия, согласно принятым нормативным актам, является самостоятельной и независимой профессией, не имеющая административного отношения к медицинским или психологическим сферам деятельности. В Австрийской Республике и некоторых других странах Европы возможно получение ученой степени Ph. D по психотерапии, как признаваемой и вполне самостоятельной академической специальности.

Тем не менее, надо признать и факт того, что даже и появление в ряде крупных образовательных учреждений Европы самостоятельной академической специальности «психотерапия» — это еще не признание состоятельной науки «психотерапия». Такой неопределенный статус психотерапии безусловно сказывается и на социальном рейтинге профессии, который в целом остается достаточно низким. И именно такой статус дает повод считать психотерапию субспециальностью психиатрии, либо психотехническим «придатком» психологических дисциплин. Что собственно и прослеживается в нормативных актах, регламентирующих психотерапевтическую деятельность в большинстве регионов мира, включая Российскую Федерацию.

То есть, без получения внятных и аргументированных ответов на сущностные вопросы — современная психотерапия — наука или нет? А если психотерапия наука, то какая? В чем сложности признания психотерапии самостоятельной наукой? И как эти сложности преодолеваются? — любые попытки продвижения к признанию психотерапии в статусе состоятельной и самостоятельной науки будут носить декларативный характер.

И далее понятно, что главные шаги в данном направлении связаны еще и с углубленной проработкой следующих ключевых вопросов: какой именно эпистемологический и методологический дефицит препятствует развитию психотерапии как состоятельной науки? Каким образом этот дефицит устраняются с разработкой общей теории психотерапии? Почему же в итоге важно и нужно заниматься фундаментальными и прикладными аспектами психотерапевтической науки?

В связи со всем сказанным, особенностью настоящей публикации является возможность получения аргументированных ответов на все вышеприведенные вопросы и последующего выстраивания общей и частной методологии научных исследований в психотерапии уже с учетом идентифицированного — в ходе реализации масштабной программы — эпистемологического основания авангардного научного направления «психотерапия».