Исповедь выживающего

Александр Крышталь, 2023

Дневники парализованного, умирающего инвалида, его борьба за жизнь и свободу

5 дней из жизни выживающего.

Начало

история

даже странно было на душе у меня — я радовался, когда получил посылку — и в то же время понимал — что содержимое сократит мне жизнь, но помощь была нужна сегодня — здесь и сейчас — мне необходимо было подняться на ноги хоть на несколько дней — пусть потом — это и будет стоить несколько лет. Потом пришло еще и беспокойство — а как будет потом, когда содержимое закончится — появился страх «сесть» на эти лекарства я помнил, как пытался «спрыгнуть» со спиртного — до сих пор еще приходилось бороться с искушением, а положение паралитика не добавляло сил и отнюдь не уменьшало желания. Потом я решил положиться на Бога и на людей.

к Богу я повернулся совсем недавно — в людей же верил и раньше, и им верил — ошибка полагать, что это одно и то же. Сам факт прихода посылки давал такую веру и дарил радость — я не один еще на этом свете — хоть и давно не видел живых человеческих лиц — бросили и предали еще не все — пока только те, кто был ближе всего ко мне — вероятно людям невыносимо было вблизи переносить и делить мое положение. я смирился с этим — но каждый день приходилось доказывать тем, кто оставил, что сам могу все, что все вокруг ошибались, не поверив в меня — это требовало огромного напряжения и сил — и тут–то и нужна была помощь. Но я ее уже не ждал — рядом таких не осталось, или нужно было умолять о ней, что для меня было хуже, чем необходимость ползти каждый день в туалет или на кухню, стирая кожу о шершавый ковер — там хватаясь одной рукой за тумбочку, плиту или сливной бачок, вставать на ноги и делать себе еду или наоборот — смотря куда полз. Такие действия вызывали дикую усталость и боль, а — когда была помощь в виде лекарств — я даже мог заставить себя — и для этого появлялись силы — самому выйти к автобусу и съездить в город по делам(подвиг, даже мне непонятный сегодня) — не говоря о делах домашних — и не нужно было по нескольку часов морально готовится к походу в ванную за водой и придумывать, как бы сделать это реже и проще или ждать, что кто-то случайно зайдет взглянуть на меня, проверить жив или нет. такие походы в город казались вообще невозможными — я начинал готовиться к ним и переживать уже за несколько дней — лишаясь сна, который был необходим для того, что бы просто подняться, когда мне предстояло сделать один такой выход — и процесс и результат этого уже плотно сидел в голове, не давая расслабиться ни на минуту — сил опять не было — снова встать получалось только с огромными усилиями — просто поднимаясь на ноги — падал обратно, не в силах удержаться на этих ногах, в глазах темнело — прошибал пот и дрожь охватывала тело.

несмотря на это — я пробовал снова и снова — и поднимался, и шел — хоть квартира терялась в мутной пелене. Первый раз меня заставила идти и добраться в город самому — злость. Раньше я просил знакомых свозить в нужное место — за это приходилось платить, а все деньги — мои деньги, находились у бывшей сожительницы, которая почему-то очень любила, когда я унижался перед ней и умолял дать немного на мои нужды. Она получала деньги и от моих родных за то, что якобы ухаживает за мной, забирала себе же деньги, которые присылали ей же, но уже на меня, и даже не гнушалась пенсией по инвалидности. Так было с самого начала совместной жизни — я считал, что правильно отдавать ей все — сам не имея даже денег на проезд к двум работам в городе — третья была в моей деревне. На обед выходил в частный сектор и через забор рвал яблоки из чужих садов. Только недавно, ценою ссоры с самым родным человеком — сестрой — смог избавиться от этого человека — до сих пор сомневаясь в том, что хотел этого — память об этой женщине не давала покоя, хоть умом я и понимал, что именно она и довела меня до такого положения. Мне пришлось, будучи уже «без ног», с поломанной спиной, ухаживать за больными раком родителями, параллельно делая работу у нее в доме на другом конце деревни. удар случился после их смерти и похорон — умерли родители оба в три месяца. после моего приступа и начало проявляться ее желание издеваться — я это видел и понимал умом, но терпел такое еще 4 года. зачастую лежа без еды, воды и лекарств — сам я еще не мог обеспечить себе это, а она устраивала крик и скандал по любой просьбе — тогда и пришла злость — только на ней я поднялся и начал ходить, тогда пришло не только понимание ненормальности таких отношений, но и принятие этого знания душой и сердцем. Тогда же кончилось и терпение — после ее признания в том, что сейчас ей хочется гулять — жить в свое удовольствие. А когда она стала еще и изменять, рассказывая мне об этом, заговорил не здравый смысл, а обида — я отдавал ей всего себя — не жалея и не думая о себе — а меня бросили в такой момент. Ушла не только любовь, но и страсть — противно стало прикасаться к ней после всех остальных — я не мог пересилить брезгливость в себе. Когда я вставал, ходил, и сознание готово было уйти, в очередной раз, только эта злость и держала на ногах. Вот тут неожиданно пришла помощь, которой не ждал — очень давняя знакомая, узнав о моем положении, связалась со мной, предложив сначала помощь Бога, а, потом, свою, и для того, чтобы повернуть меня к Господу, и просто мирскую — по поставке нужных лекарств. Принял и то и другое с благодарностью и радостью.

С этого начался новый виток жизни — сначала я стал молиться — потом изучать Евангелия, выискивая в Слове Божием подтверждения правильности своих поступков и прошлой жизни, потом заинтересовала теологическая сторона — выискивал у разных апостолов несоответствия друг с другом и с историей Бога. Интерес был далеко не праздный — хотелось не потерять хотя бы ясность мысли и получить какую-то цель в жизни. В молитвах просил только сил — простить недругов и гонителей, и сил жить дальше. Здесь пришла еще одна цель — помогать другим, похожим на меня — вначале это была только молитвенная помощь.

И, вдруг, совершенно случайно пришла и такая возможность — в лице еще одной — уже новой знакомой. Вначале помощь оказала она — своим общением, сочувствием и пониманием положения — она тоже была больна — у нее был рак. Постепенно пришло понимание к обоим, что помощь стала обоюдной, и они уже не могут друг без друга. Виртуальная подруга и сестра по вере стала необходимостью — каждый день нужно было знать, как она — там далеко, нужно было выслушать ее и найти слова для нее — это тоже прибавляло сил, но не отменяло необходимости нормального питания и лекарственной помощи. И вот тут-то вдруг в жизнь вернулся еще один человек. Она была тоже далеко — на другом конце провода, но окончательно вернула веру в людей и в мое неодиночество в мире — опять можно было надеяться на помощь — получать ее — вставать, не теряя сознания, и приходить в себя, никого не напрягая своими просьбами, а делая все самому.

Эта передача была именно от нее. надежда на возвращение к нормальной жизни вспыхнула с новой силой, вернулось упрямство, присоединив к себе желание не подвести тех, кто поверил и не бросил — хоть так отблагодарив их. Возможность опять ходить и подниматься на ноги равно, как и нормально спать, пусть и с помощью современной химии, приносила радость, счастье, приносило осознание, что не одинок. даже решил не трогать узкий длинный нож, который лежал рядом с кроватью как последний выход — раньше я часто брал его в руки, подолгу рассматривая и вертя в руках. Нож был длинный, клинок примерно 30 см., узкий из полотна пилы с пилорамы, простой формы — очень острый — сам точил его и ухаживал за ним. Раньше даже примерялся, как на него лучше лечь — грудью или спиной, уперев рукоять в подушку и направив клинок в сердце — и все это бы закончилось, но что-то помешало — может страх, может недавно обретенная вера, а может, все-таки еще где-то теплилась надежда на лучшее.

Конец ознакомительного фрагмента.