Книга пятничных рассказявок. Синий том

Александр «Котобус» Горбов, 2022

Где купить метлолёт последней модели? Успеет ли на поезд вокзальный домовой? Кто отправляет солнце на экспорт? Почему русские – люди фронтира? Помогают ли тараканы с активной жизненной позицией своим хозяевам? Об этом и о других смешных и забавных вещах здесь. Истории для хорошего настроения. Книга используется для лечения уныния и грусти. Осторожно – соблюдайте дозировку!

Министерство

Закрытое совещание президента с правительством началось необычно. По правую руку от главы государства сел никому не знакомый лысый толстяк. Пока шло собрание, он глупо улыбался и хлопал глазами, то и дело смотрел в телефон и что-то черкал в толстом блокноте. Министр финансов скосил взгляд: на листочках в клеточку толстяк рисовал то цветочки, то котят, то голых женщин. Очень реалистично рисовал, должны мы заметить.

— А теперь, — президент обвел министров тяжелым взглядом, — я хочу объявить о создании нового министерства.

Государственные мужи переглянулись. Обычно такие внезапные преобразования ничего хорошего им не обещали. Впереди были переделы сфер влияния и бюджетных потоков.

— Я подписал указ о создании Министерства Херни.

Министр образования закашлялся.

— Что, простите? — просипел глава природных ресурсов.

— Если плохо слышите, у вас рядом врач сидит, пусть посмотрит после заседания, — президент был явно раздражен, — еще раз, для глухих: Министерство Херни. А вот руководитель нового ведомства.

Толстяк поднялся, коротко поклонился, отсвечивая лысиной, и тонким голосом заявил, что он рад и готов взяться за такой сложный участок работы и надеется на сотрудничество коллег.

Министры переглядывались с недоумением, в глубине души подозревая президента в помешательстве.

— А чем будет заниматься ваше ведомство? — отозвался министр обороны.

— Как чем? — толстяк хихикнул, — херней, конечно. У нас в стране её много, должен же хоть кто-то делать это профессионально.

После совещания свежеиспеченный чиновник ушел вместе с президентом. А министры в кулуарах обсудили неожиданное назначение.

— Чудит Папа, — качал головой министр сельского хозяйства, — дай бог, чтобы спокойно последний срок досидел.

Коллективно решили, что синекуру для лысого можно было подобрать и не такую кричащую. Один только министр иностранных дел, умница и философ, дипломатично улыбался уголками губ. Внимательный наблюдатель мог бы заметить, что улыбка выходила печальной.

Следующую пару месяцев лысого толстяка никто не видел. Поговаривали, что новое министерство отхватило особняк в центре Москвы и активно там обживалось. Ходили слухи о закупках какой-то безумной мебели, игровых приставках, секретаршах, нанятых в модельных агентствах. Каждая следующая сплетня была безумнее предыдущей, но верили в них всё сильнее.

— Вот уж действительно работка — хернёй маяться, — хмурил брови министр МЧС, но в голосе сквозила легкая зависть.

В конце августа толстяк появился на очередном совещании правительства. Так же глупо лыбился и близоруко щурился. Всю встречу молча рисовал в блокноте и в дела серьезных людей не вмешивался.

— Пожалуй, на этом можно закончить. Ни у кого больше нет замечаний?

Премьер закрыл папку и собирался встать, когда его прервал толстяк.

— У меня есть.

— Прошу вас, — премьер усмехнулся, — неужели наблюдается недостаток херни?

— Скорее наоборот, — толстяк уставился немигающим рыбьим взглядом на министра связи и массовых коммуникаций, — что за херню вы творите?

— Что, простите?

— Устроили цирк с этим мессенджером. Как его там, Телеграф? Не можете заблокировать — не беритесь. Не надо выставлять правительство идиотами.

— Нет уж, позвольте…

— Не позволю! Мы проанализировали затраты вашего министерства: как минимум треть вашего бюджета уходит на херню. Завтра мы начинаем аудит вашего ведомства с соответствующими выводами и мерами по оптимизации. Прошу ФСБ оказать силовую поддержку, во избежание эксцессов.

— Вы не имеете полномочий! — сорвался на визг министр.

— Имеет, — мрачно буркнул премьер.

Остальные министры застыли статуями. И только глава дипломатов всё так же печально улыбался.

Перетряхнув связь, толстяк принялся за образование. Затем за сельское хозяйство. Потом за космическую отрасль… Всюду улыбчивые люди в костюмах находили утечки бюджета, вбивали в грязь целые департаменты, занимающиеся непонятно чем, растаптывали людей на теплых должностях. Шестеренки государства чистились, смазывались и вращались быстрее. Самые умные начинали чистить свои вотчины до того, как толстяк ткнёт в них пальцем и спросит о своей херне. Заметим, что шутки о лысом любителе красивых секретарш быстро сошли на нет.

На очередном совещании правительства министр финансов искоса посматривал на толстяка. Споря сам с собой, кого сегодня будет потрошить лысый маньяк. И вдруг понял: никакая у него не глупая улыбка. Это и не улыбка вовсе, это кривой оскал акулы, выбирающей жертвы. Сейчас еще поплавает кругами, наведет жути и ухватит за афедрон очередного чиновника, жирненького и вкусного. От такого прозрения министру стало не по себе.

Большой Хэ, как называли его подчиненные, возвращался с очередного заседания в правительстве. Устало откинувшись на кожаном сиденье бронированного лимузина, толстяк вздыхал и тёр покрасневшие веки. Еще один день самой тяжелой из выпавшей ему работы подходил к концу. О боже, зачем он придумал это чертово министерство?

Сказанное в шутку в одном из кабинетов на Лубянке, слово обернулось сначала долгой аналитической работой, странными исследованиями на стыке магии, шаманизма, лингвистического анализа и серьезными социологическими выкладками. А затем докладом на самый верх. В самом высоком кабинете прозвучало — «херня», в философском смысле, подчиняется закону сохранения. И для того чтобы уменьшить её на просторах страны, надо сконцентрировать в одном месте. «А не долбанет?», — хмуро пошутил директор ФСБ, нервно барабаня пальцами по столу. «А попробуйте, хуже точно не будет», — усмехнулся президент. Отдуваться пришлось изобретателю. Что самое страшное — идея сработала.

Машина въехала в гараж главного здания ведомства. Толстяк покинул уютное кресло и тяжело потопал в сердце министерства. Там, в большом зале, творилось невообразимое. Взрослые, солидные люди в костюмах, занимались полным безумием. Один штамповал как заведенный куличики в импровизированной песочнице. Другой жонглировал сразу пятью шариками. Третий удил рыбу в эмалированной ванне. Кто-то пел матерные частушки. Кто-то изображал сеанс стриптиза с помощью швабры. Группа женщин в вечерних платьях, рассевшись на корточках в кружок, играли в дурака на щелбаны… Все делали то, что и должно министерство — занимались невообразимой, чистой, как слеза младенца, херней.

Министр вздохнул в последний раз, снял туфли и нацепил глупые розовые сланцы. Подхватил ведро, полное конфетти, расхохотался и понесся среди сотрудников, щедро рассыпая цветные кружочки. Чудесным образом увеличивая степень херни около себя и равномерно убавляя на территории от Калининграда до Владивостока.

(Справка: херня — происходит от выражения «страдать хернёй», от лат. hernia «грыжа». Этот диагноз в XIX веке часто ставили богатым мещанским детям, желающим уйти от военной службы.)