Черный снег

Александр Конторович, 2011

Последний и решительный бой «попаданца», заброшенного из XXI века в 1941 год и прошедшего все круги фронтового ада, – он вырос из «черного бушлата», воевал в «черной пехоте» и стал для врагов «черной смертью». Он узнал, насколько сложно изменить ход истории, – все равно, что плыть против течения или прокладывать путь по грудь в снегу, черном от пороховой гари и смерзшейся крови. Он попробовал на вкус этот черный горько-соленый снег, он взвалил на плечи неподъемные жернова времени и в ответе за судьбу потомков, чье будущее поставлено под удар. Ведь «если ты выстрелишь в прошлое из пистолета – будущее выстрелит в тебя из пушки…».

Глава 8

Рогов поежился. «Просьба»? Кто же такой этот кабинетный сиделец, что всесильный нарком его только «просит»? Или, скорее всего, это слово относилось не к самому Крылову, а к кому-то повыше?

— Так все-таки, товарищ Крылов, — снова вступил Рогов в разговор, — куда же попал майор Осадчий? Мы понимаем, что это вопрос непростой, но и наше дело…

— Теперь, — хозяин кабинета особенно выделил голосом это слово, — теперь я могу вам это рассказать.

Гордеев поежился. У него возникло ощущение прикосновения к чему-то жуткому и громадному.

— Незадолго до войны, по указанию, — Крылов указал взглядом наверх, и его собеседники понимающе кивнули, — мы закончили строительство и укомплектование резервных центров управления страной.

Генерал-лейтенант с полковником переглянулись. Центров? Слухи ходили только про один — где-то под Куйбышевом.

— Вы не ослышались, — заметив их взгляд, усмехнулся Крылов. — Это не просто дот с телефонами, нет. Вокруг каждого такого центра заложены склады длительного хранения. Там не только оружие, но и запасы сырья для промышленности. Есть еда, снаряжение, запасные части. Все это связано с центральным бункером при посредстве проводной связи.

— И сколь велики эти… эти запасы, товарищ Крылов? — генерал-лейтенант уже взял быка за рога.

— Чрезвычайно велики. Ими можно без труда одеть и экипировать целую дивизию. Да и не одну…

— Однако! — Рогов покачал головой. — Но как же так могло выйти, что на таком объекте — и охраны нет никакой?

— Охрана есть. Только она, как можно догадаться, непосредственно в бункере не сидит. Они контролируют доступ в данный район. При необходимости сообщают нам.

— Так там, что же, — приподнялся с места Гордеев, — и связь имеется? Зачем же тогда мы группу посылали…

Хозяин кабинета молча посмотрел на полковника, и тот скомкал продолжение фразы.

— Есть там связь… только не в этом бункере. И допустить до нее никого из посторонних я не имею права. Ни при каких обстоятельствах, товарищ полковник.

— Но… там же наши… наши бойцы и командиры… как же так…

— Это приказ, товарищ полковник. Не мой… так что обсуждать я его не стану… да и вам не советую. Надеюсь, это всем понятно?

— Чего уж тут непонятного, — буркнул Рогов. — Не в песочнице чай куличи лепим…

— Вот и хорошо, — Крылов кивнул. — Будем считать, что по этому вопросу все. Теперь вы знаете достаточно, чтобы спланировать дальнейшую операцию. С чего собираетесь начинать?

Гордеев кашлянул.

— Ваши соображения на этот счет, товарищ полковник? — повернулся к нему собеседник.

— Да. Ваши люди… они могут выйти на связь с группой Осадчего?

— Могут. Я уже распорядился, и в район деревни Лосевка скоро прибудет наш человек.

— А связь с ним будет?

— Будет. В вашу задачу, товарищ полковник, входит подробный инструктаж связного.

— Каким временем мы располагаем?

— У вас на это три-четыре дня. Возможно, что и меньше. Так что инструкция должна быть готова, — хозяин кабинета посмотрел на отрывной календарь на стене, — послезавтра в обед. Вопросы есть?

— Есть, — кивнул генерал. — Какую задачу мы должны поставить перед группой Осадчего?

— Прорыв, — пожал плечами Крылов. — А что же еще? С армией согласуем, помощь окажем. Самолету там сесть негде, так что этот вариант эвакуации отпадает. С оружием и снаряжением тоже поможем, у нас там для этого запасы кое-какие имеются…

Узкий бетонный коридор уходил куда-то в сторону. Пройдя по нему метров пятьдесят, мы очутились перед амбразурой, откуда на нас хмуро уставился пулеметный ствол.

Мой провожатый осветил себя фонарем.

— Кто это с вами, товарищ сержант?

— Из лагеря. Связной.

— Проходите…

Непийвода шагает куда-то вбок. Тоннель тут делает поворот, огибая стену с пулеметной амбразурой. Никакого варианта обойти это место нет.

Пройдя еще метров пятьдесят, мы подходим к новой двери. Здоровенная металлическая плита с маховиками кремальер надежно перекрывает вход. Сбоку в стене тоже амбразура, и из нее тоже выглядывает пулемет.

— Стой!

Мы останавливаемся.

— Кувшинка! — говорит сержант.

— Озеро.

Ничего однако не происходит.

Дверь все так же остается закрытой.

— Оружие тут оставь, — поворачивается ко мне мой провожатый. — Первый раз сюда входишь… уж извини…

Ставлю к стене винтовку. Кладу рядом ранец и снимаю с ремня кобуру с пистолетом. Выкладываю оба маузера и добавляю к ним штык-нож и финку.

— Йок! Нету больше ничего! Гранаты все я еще наверху разбросал.

Покачав головой, сержант подходит к двери, пропуская меня вперед.

Скрипнув на петлях, дверь поворачивается. В проеме, освещенный тусклым светом электроламп, стоит давешний лейтенант, тот, что смотрел на наши тренировки.

— А, Котов! Что-то подзадержались вы…

— Здравия желаю, товарищ лейтенант. Надо полагать, у фрицев были свои соображения о том, куда мы все должны были попасть…

— Ну, об этом мы все подумаем чуток попозже… А пока — милости прошу в наши хоромы.

Сержант, отступив назад, собирает мой арсенал и вещи. Перешагиваю через высокий порог и топаю за лейтенантом по коридору.

А хоромы тут действительно вполне основательные. На первый взгляд, так половину наших лесных сидельцев здесь можно разместить без проблем. Электричество есть и здесь — на потолке изредка попадаются горящие лампочки. Интересно! А как оно тут вырабатывается? Со склада генератор приволокли? А раньше как сидели — лучину жгли? Не очень-то похоже… следов копоти я нигде не заметил.

Путь наш заканчивается у очередной двери.

Лейтенант стучит в нее, дожидается ответа и приглашающе кивает мне на дверь.

— Пойдемте, Котов!

Небольшая комната слегка овальной формы напоминала купе поезда. На правой стене две откидные койки. Прямо напротив двери на стене укреплен небольшой столик. Только пара стульев выбивалась из вагонного интерьера — совершенно обычные, прямо как у нас в бухгалтерии, лет двадцать назад. На освещении хозяева не экономили, тут горели сразу две лампы.

Навстречу нам встает коренастый немолодой дядька. Нарукавные звезды… петлицы — еще один особист? Ну, не политработник, это уж точно.

— Здравия желаю, товарищ майор! Красноармеец Котов прибыл по вашему приказанию!

— По моему?

— Старший лейтенант Хворостинин сказал мне, что мы едем к его руководству. Я так думаю, товарищ майор, что он именно вас в виду и имел.

— Ага… А сам он где?

Рассказываю майору о произошедшем. В процессе разговора он кивает мне на стул. Сам садится напротив и внимательно слушает.

Лейтенант в наш разговор не лезет и молча сидит на кровати, сразу около двери.

— У вас все?

— Все, товарищ майор. Про бой в монастыре вы и сами уже, наверное, все знаете…

Майор кивает.

— Да, я кое-что видел… А что — старший лейтенант не говорил вам, зачем и куда вы едете?

— Нет. Он сказал мне — найди в монастыре майора Осадчего, скажи ему, что он был прав.

— В чем?

— Не знаю. Наверное, он думал, что вы его поймете.

Оба особиста переглядываются. Майор кивает, и лейтенант встает с кровати и исчезает за дверью.

— Прав, говорите?

— Так точно!

Взгляд майора становится цепким.

Блин! Тут так не говорят еще. Или уже говорят? Не помню…

— Вот что, Котов… вы ведь тоже здесь не просто так — погулять вышли? Так?

— Какие уж тут прогулки!? Живой вылез — и то благодать.

Майор морщится.

— Не надо, Котов! Я серьезно говорю.

— Так и я не шучу, товарищ майор…

Он внимательно на меня смотрит.

— Кто вы по званию, Котов? То, что не рядовой — я уже и так вижу. Не спорю, ваша легенда вначале выглядела очень убедительной. Хворостинин в нее поверил. Сначала. А вот после склада появились новые подозрения… И я был бы вам очень признателен, если бы вы помогли их разрешить…

— Какие же, товарищ майор?

— Ваше звание и должность…

Не отстанет… для него это вопрос принципа… Ну, что ж… держи.

— Подполковник. Старший инструктор отдела боевой подготовки управления В–2.

— Это что за управление такое?

— Приказ о его создании проходит под грифом «Совершенно секретно», и его номер начинается с двух нолей.

Майор озадаченно на меня смотрит. Нет, чего-то подобного, он, несомненно, ожидал. Я как-никак, дал уже ему и всем его сотрудникам достаточно оснований для соответствующих выводов. Зря, что ли, голову столько ломал? Понятное дело, что заявить о себе в открытую — значило бы, в лучшем случае, вызвать нездоровый интерес, подкрепленный отсутствием у меня каких-либо документов. А вот сейчас… Я же к вам не набивался на знакомство, это вы сами меня раскрыли. А еще говорят, что от перемены мест слагаемых сумма не изменяется. Может быть, в математике и так, не спорю. Но мы-то здесь не математическими вычислениями занимаемся? В оперативной работе правила несколько иные…

–… Хм…. И документы у вас соответствующие есть?

Удивленно смотрю на него.

— Товарищ майор, сам факт существования моего подразделения есть информация сугубо секретная и для распространения отнюдь не предназначенная. Да и задание мое совершенно не предусматривало даже и возможности каких-либо контактов с окружающими. А уж тем более моего раскрытия перед ними. Независимо от их звания и занимаемой должности. Положа руку на сердце, товарищ майор, вы сомневаетесь в том, что я спокойно сумел бы пройти отсюда к нашим?

— Нет… теперь уже не сомневаюсь…

— Так что и помощь мне ничья не требовалась. Если бы все по плану прошло — никто из вас обо мне даже и не услышал бы… Не немцам же мне свои документы показывать? Прошел бы и через фронт, а уж там… Главное — до телефона добраться…

— Вас послушать, так не война выходит, а просто прогулка какая-то.

— Не обижайтесь, товарищ майор, но никто из ваших бойцов, не говоря уже о фрицах, мне в данном случае — не помеха. И прошел бы я куда надо, и нашел бы то, что нужно. Да и ушел бы спокойно. У меня на то соответствующий приказ имеется. И уж поверьте мне, товарищ майор, что такие величины, как мы с вами, там, — тычу рукой в потолок, — вообще не рассматривают. Сами же небось не хуже меня об этом знаете…

Майор встает и достает из шкафчика в изголовье кровати пару жестяных кружек. Ставит их на столик.

— Чаю хотите?

— Хочу. И есть хочу, меня всегда после хорошей драки на еду пробивает.

Он открывает дверь и что-то говорит лейтенанту, который ждет в коридоре. Возвращается назад и садится на стул.

— Сейчас принесут что-нибудь…

Майор крутит в руках карандаш.

— А задание ваше… оно связано… вот с этим? — он обводит рукой по сторонам.

— Вы данный центр имеете в виду? Нет. Мои интересы его не касаются…

Почему я назвал это центром? Да приходилось уже видеть похожие сооружения в наше время. И склады там были, и связь… да и много чего еще имелось… Очень уж мне все это знакомо. Да и те сооружения, что я видел, тоже не все в наше время построены были. Много чего еще с военных времен осталось. Да и не только с военных. Ежели по железу на перекрытиях судить, так это еще перед войной строилось. Именно тогда мы у немцев эти полутюбинги закупали. Вот и прикинул я — склад в лесу, да бункер этот… явно ведь одного поля ягоды. Стало быть, бункер над складом стоит по иерархии. И склад ему подчинен. Не удивлюсь, если и на звонок телефонный именно тут и ответили.

— Но про сооружения эти вы знаете?

— В рамках полученного приказа я, естественно, осведомлен о том, куда я не должен заходить. И что не должен там делать.

— А как же склад? Выходит, что приказ вы уже нарушили?

— Вы и так знали о том, что он там есть. Рано или поздно — нашли бы и без меня. Или, что гораздо вероятнее, привлекли бы внимание немцев к этому участку леса. Я прав? Сюда-то вы как попали? Вот уж этого я совсем не ожидал, честно говоря… Были у меня подозрения насчет подвалов… так долго в них прятаться невозможно, мелкие они… оттого и не думал я про монастырь вовсе. Думал — в лесу вы где-то лагерем стоите.

— Вы про подвалы знаете?

Вздыхаю и выкладываю майору свои сведения о монастырских подземельях. С поправкой на нынешнее время, разумеется. За то время, что с войны прошло, новых подвалов тут никто не рыл. А входы в старые подземелья видны были достаточно хорошо. Вот только вниз мы почти и не заходили — обрушилось там все. Но… все подвалы где-то похожи…

Судя по выражения лица майора, где-то рядом я все-таки попал.

— Ну да, — кивает он, — изначально все так и планировалось. Так уж вышло, что среди наших бойцов оказался связист, который в свое время ремонтировал здешние линии связи. Он-то и показал нам коммутационный колодец. А оттуда мы уже и внутрь попали, это, как выяснилось, было предусмотрено как аварийный выход. Неделю целую здесь лазили да осматривались, пока динамо-машину нашли. Тут уже все легче пошло. Со светом-то!

— Надо же… Повезло вам.

— Не скажите… Уже когда через подвалы выходить стали, двое бойцов на минах подорвались — ближние подходы к дверям оказались заминированы.

— А что ж вы хотели-то, товарищ майор? И здесь тоже мины есть.

— Вы и об этом знаете?

Он ваньку валяет или всерьез? На складе же мины были. А тут — всё куда серьезнее. Тут они просто обязаны стоять.

— Товарищ майор… вы меня совсем уж за лопуха-то не считайте, хорошо? Или вам схему минирования нарисовать?

Блефую. А ну как скажет — рисуйте! Придется из пальца высасывать. Или, по аналогии со складом, изобретать…

Обошлось, майор только покивал.

— А ваше задание? В чем состоит оно? Я о подробностях не спрашиваю, естественно, но… что-то и мы сделать ведь можем? В одной лодке все сидим, не так ли? Раз уж вы сами к нам вышли, была причина-то для этого?

Делаю вид, что задумался.

— Здесь должен был быть наш человек…

Карандаш в руке майора дрогнул.

— Кто такой?

— Это… скажем так — он шел на связь.

— С вами?

— Нет. Связник погиб. Не здесь. И человек этот тоже больше на связь не вышел.

— И что же?

— Я должен его найти. Живого или мертвого — все равно.

— Вы должны это сделать в одиночку? В густом лесу?

— Он должен был выйти к монастырю. И быть рядом. Уйти он никуда не должен.

— Хорошо. Допустим, что вы его нашли. Что дальше?

— Забрать его документы и переправить за линию фронта. При невозможности это сделать — уничтожить.

— Что вы про него знаете? Кто это такой?

— Простите, товарищ майор, а вам это зачем?

— Мы нашли такого человека…