Купец

Александр Конторович

Можно выйти живым из ада. Можно даже увести с собою любимого человека. Но ад всегда следует за тобою по пятам. Попав в поле зрения спецслужб, человек уже не принадлежит себе. Никто не обязан учитывать его желания и считаться с его запросами. Чтобы обеспечить покой своей жены и еще не родившегося сына, Беглец соглашается вернуться в «Зону-31». На этот раз – уже не в роли Бродяги, ему поставлена задача, которую невозможно выполнить в одиночку. В команду Петра входят серьёзные специалисты, но на переднем крае предстоит выступать именно ему. Он должен предстать перед всеми в новом обличье – торговца. Но когда интересы могущественных транснациональных корпораций вступают в противоречие с интересами отдельного государства, в ход могут быть пущены любые, даже самые крайние средства…

Глава 5

ГородРасположение ЧВК «Тор» («Росомахи»)

С самого утра события пошли наперекосяк. Несолоно хлебавши вернулись посыльные от ближайшего торгаша — нужных товаров в наличии не оказалось. Разумеется, это не стало слишком уж серьёзной проблемой — запасы пока ещё имелись, и призрак голода не приплясывал на пороге казармы.

Но звоночек был неприятным. Понятное дело, что торгаш клятвенно пообещал исправить всё в самое ближайшее время. Скорее всего, он так и сделает — терять клиентов (особенно оптовых) ему совершенно неинтересно. Однако Франц Меер — старший офицер ЧВК «Тор» — ещё раз ощутил всю двусмысленность своего положения.

Мало того, что он и всё его подразделение сидят в полном окружении на территории отравленного всякой гадостью города, так и сама страна, в которой расположен город, совершенно не заинтересована в том, чтобы указанная ЧВК когда-нибудь отсюда выбралась. По большому счёту, русские ничуть не станут жалеть, если на казарму, в которой обитал сам Франц и его товарищи, «вдруг» упадёт что-то сильновзрывчатое. Единственное, что хоть как-то обеспечивало их безопасность, — это наличие на складах и в производственных помещениях всевозможных любопытных препаратов. И результатов их исследования. Всё это, вместе взятое, представляло немалый интерес для самых различных людей и учреждений — по обе стороны границы. В ходе последней встречи с представителями противоположной стороны, Меер недвусмысленно дал понять, что все эти «вкусности» в случае любого обострения обстановки погибнут в первую очередь. Оппонент его понял — и вот уже несколько месяцев русские военизированные формирования никак не демонстрировали своей неприязни.

Официально не демонстрировали… а вот всяческие банды и отдельные личности — те никак данным соглашением не учитывались. И поэтому любой сотрудник ЧВК представлял собою лакомый кусочек. А как же! Оружие, снаряжение, связь… такие вещи всегда в цене! А если вдруг улыбнется удача, так при свежем покойнике можно будет найти ещё и лекарства! Или (что и вовсе было несбыточной мечтою) чудодейственную сыворотку, благодаря которой появлялся шанс выйти живым за Периметр! Кое-кому это, по слухам, даже удалось…

И надо сказать — эта надежда не умирала никогда.

А учитывая то, что попавшие под выбросы люди в значительной степени утратили обычные человеческие качества, превратившись в одушевлённые машины смерти… Не совсем, разумеется, бездушные и бесчеловечные, но вот выстрелить в спину вчерашнему товарищу, который только утром спас тебя самого от смерти, было совершенно в порядке вещей.

Совесть у них умерла первой — остался только холодный расчёт. Некоторые из них при этом стали малочувствительны к боли и слабо реагировали даже на критические повреждения организма. Франц сам видел, как простреленный в нескольких местах человек (человек ли?) полз, опираясь на окровавленные руки. С единственной целью — добраться до цели и убить её.

И ведь убил-таки!

Подполз ближе — и выдернул кольцо гранаты. А не ожидавший такой подлости оператор ЧВК не успел вовремя упасть на землю. Да и самого Меера тогда неслабо приложило взрывной волной.

Потом-то все стали осторожнее. И старались больше не допускать таких оплошностей. В любое подозрительное тело сначала стреляли, а уже потом думали — стоит ли вообще к нему подходить. Что уж про живых-то говорить… от них изначально можно было ожидать любой гадости.

— Видишь ли, Франц… — сказал ему как-то старый и опытный безопасник конторы, отставной полицейский инспектор Гюнтер Шаабе, — среди этих «Бродяг» не так уж много нормальных людей. Я имею в виду — изначально нормальных. Ведь русские, получив сигнал об аварии, в первую очередь эвакуировали те районы, которые не были накрыты облаком выброса. То есть окраины города. Так уж вышло, что там жили те, кто ещё не проникся до мозга костей стремлением урвать себе всё любой ценой. Любой — не обращая никакого внимания на окружающих. В обычной жизни они все успешные клерки и менеджеры, хвастающиеся друг перед другом карьерным ростом и заработанными (точнее, вырванными с кровью из горла конкурента) привилегиями. Успех любой ценой! Ты и сам не раз слышал этот лозунг… А на практике вдруг оказалось, что стоит только дать этим людям оружие и лишить их привычного положения, как они моментально превращаются в диких зверей. И ничего удивительного в этом нет — их постоянно учили шагать наверх по головам своих конкурентов. Пусть и в переносном смысле — но приучают ступать по трупам. Так что эта самая химия только высвободила в них затаённые инстинкты хищников. Мелких, но чрезвычайно опасных. Внезапно выяснилось, что оппонента не нужно убеждать и уговаривать, чтобы он чем-то поделился, — можно просто его пристрелить. И забрать себе его добро.

— Но не все же были такими менеджерами, — возразил Меер.

— Не все. Но там были и те, кто обслуживал эту прослойку, потакал их вкусам и прихотям — и зарабатывал на этом. Неплохо, надо сказать, зарабатывал, нам с тобой такие деньги и не снились. У русских есть такая пословица — если живешь с волками, то и воешь так же, как они. Вот они и выли… и стали такими же. Не скажу, чтобы волками — скорее шакалами. Но стали. Банда Живого — знаешь такую?

— Конечно. На открытое столкновение у них сил недостаточно, но из-за угла вполне могут выстрелить.

— Большая часть этой группировки — люди так называемых «творческих» профессий. Есть бывшие журналисты, всяческие «модные» непризнанные гении. Даже певцы присутствуют! Хотя называть их артистами — это оскорблять данную профессию… Для них-то это всё было в порядке вещей — отрицать любую власть и возражать против общепризнанных устоев. Как же — это ведь так модно и престижно! А вот ответной реакции от властей никто из них не ожидал! Вы нас не любите — так и спасайтесь сами! Не уверен, что всё было задумано именно так, но очень уж похоже получилось…

Так или иначе — никакие нормальные отношения с этими бандами были невозможны в принципе. Объёкты, занимаемые западными ЧВК, и без этого напоминали осаждённые крепости, а теперь-то — и вовсе. Даже тривиальный выход к торговцу приходилось планировать, словно войсковую операцию. Дальнее и ближнее прикрытие, снайперские посты… и прочие подобные радости. И всё равно бандиты лезли, не считаясь ни с чем. Отдать троих своих за одного сотрудника ЧВК — для них никакой проблемы не составляло. Можно и больше… Всё вооружение рядового бандита состояло из старого пистолета или обреза охотничьего ружья. И если против пистолетов ещё существовали более-менее надёжные средства защиты, то выстрел картечью из обреза двенадцатого калибра шансов не оставлял почти никаких. А на близкой дистанции даже место попадания уже было не особо критичным. Вылечить или пришить назад полуоторванную ногу или руку в данных условиях — задача абсолютно нереальная. А стоило бандитам хоть ненадолго зажать патруль на неудобной позиции или задержать его иным способом — как тотчас же подтягивались их автоматчики, которые стремились засыпать операторов ЧВК свинцом с дальней дистанции. И это было совсем невесело…

Сегодня же добавилось головной боли — к посту на въезде вышел одинокий бродяга. Без оружия, но с куском некогда белой ткани.

На оклик часового он остановился, сел, как ему и было приказано, на землю — и попросил встречи с начальством. Ему недвусмысленно посоветовали топать отсюда, пока такая возможность ещё имеется. Мол, ноги есть? Так вспомни, зачем они тебе дадены Всевышним. Бродяга отрицательно покачал головой и повторил свою просьбу.

Доложили дежурному, тот вызвал офицера безопасности.

Шаабе был опытным специалистом — не подходя близко, он приказал парламентёру лечь на землю, ногами к посту. И только убедившись, что его приказание исполнено в точности, безопасник подобрался поближе. Не высовываясь из-за массивной стены, он поинтересовался причинами визита.

Всё разъяснилось тотчас же.

Парламентёр оказался обычным наркоманом. За то, что он выполнит своё задание, ему пообещали несколько доз вожделенного наркотика. И за такую плату он был готов тут лежать сколько угодно — ибо добыть данное зелье здесь… проще уж оторванную взрывом ногу пришить!

— И чего он хотел? — спросил старший офицер у Шаабе.

— Оговаривал условия для прихода сюда своего босса.

— Нам только наркомафии тут не хватало! — фыркнул Меер. — Впрочем, я их понимаю… они, надо думать, полагают, что на нашем оборудовании можно что-нибудь синтезировать.

— Вообще-то… — отставил свой стакан в сторону безопасник. — Можно. И без особых трудностей.

Старший офицер аж поперхнулся.

— Что?!

— Ну, а чем синтез наркотиков отличается от легального производства наших препаратов? Отсутствием бюрократии, а больше ничем. В химической лаборатории можно синтезировать это добро хоть сейчас — она у нас универсальна. В цехах, конечно, не всё подходит, но многие установки и аппараты можно перенастроить… И на складах у нас есть интересные для наркомафии вещи. Помнишь, как русские заставили нас оборудовать отдельный склад для прекурсоров?

— Гюнтер! Я попросил бы тебя…

— Командир… — развел руками бывший полицейский инспектор. — Я же только теоретизирую!

— Пожалуйста, делай это где-нибудь в другом месте, хорошо? И в одиночестве…

Безопасник выставил перед собою раскрытые ладони — мол, всё понял, был неправ, умолкаю.

— И что хочет от нас их босс?

— Пока — только поговорить.

— Когда его ждать?

На стол лёг лист бумаги.

— Вот частота, на которой мы можем его вызвать. Позывной и переговорная таблица.

— Не слишком ли сложно для местного наркобосса?

— Не могу сказать — я с такими людьми здесь дела не имел. Но ты прав — подобные предосторожности не в стиле наркомафии! — согласился с командиром Шаабе.

— Вызывай…

Но вместо наркодельца появился всё тот же парламентёр. Показывая пустые руки, он прошёл взад-вперёд по указанной ему тропке.

— Они выпустили тральщик — проверяют тропу на предмет минирования, — хмыкнул Шаабе, не отрывая бинокля от глаз. — Предусмотрительно…

Дойдя до дома, откуда он недавно вышел, парламентёр остановился и что-то там кому-то крикнул. Из-за большого расстояния разобрать слова было совершенно невозможно.

Впрочем, всё разъяснилось достаточно быстро — из подъезда выскользнула гибкая тёмная фигура и слилась с парламентёром.

«Живой щит»? От кого он страхуется? Хорошая снайперская винтовка прошьёт несчастного наркомана навылет!

А вот стандартная штурмовая винтовка — та может и не пробить…

Парочка неторопливо приблизилась к посту — и после окрика часового остановилась.

Шаабе неторопливо спустился вниз.

— Кто вы и что вам нужно?

— С кем имею честь разговаривать?

Ого!

Неплохой немецкий язык!

— Начальник СБ Гюнтер Шаабе.

— А! — удовлетворённо крякнул пока невидимый наркоделец. — Вам говорит что-нибудь номер АЕ 45156789?

Личный номер инспектора… Давно — ещё в прошлой жизни.

— Допустим.

— Я могу подойти? Ваши сотрудники не станут стрелять?

— У вас есть оружие?

Парламентёр вдруг выгнулся всем телом, дернулся… но подкосившиеся ноги плохо держали тело…

— Уже нет… — поднял вверх руки высокий человек в чёрной куртке и тёмных, заправленных в высокие берцы, брюках. — Был нож — он вот там…

И он скосил глаза на торчавшую из спины парламентёра рукоятку.

Безопасник хмыкнул и расстегнул кобуру пистолета.

— Ну, предположим, я и не такое видывал… Гретке — обыщите нашего гостя! И поосторожнее!

Незнакомец не возражал, покорно подошёл к стене, оперся на неё рукам, как ему указали, и позволил себя обыскать.

Кроме тощего бумажника, радиостанции и пустых ножен при нём ничего не нашлось.

Сунув бумажник в карман, Шаабе приказал гостю повернуться.

— Ну, вы здесь. Что нужно?

— Я бы, если вы не возражаете, хотел переговорить с вами и вашим старшим офицером. Это возможно?

Гюнтер смерил его внимательным взглядом.

— Допустим… Зачем вам наш старший офицер?

— У меня имеется важная информация.

— Сообщите её мне — я передам.

Гость печально улыбнулся.

— Увы… и у меня тоже есть руководство, которое дало абсолютно недвусмысленные указания.

— Гретке… А ну-ка — наденьте на него наручники!

Наркоделец и в этом случае не возражал.

— А теперь, — неласково подтолкнул его в спину безопасник. — Вперёд!

* * *

Меер с интересом рассматривал сидящего напротив человека. Похоже, того нимало не страшили произошедшие только что события. Наручники же он, казалось, вообще не замечал.

— Итак, вы хотели меня видеть. Зачем?

— У вас есть личный тактический планшет?

— Допустим…

— Этот господин, — указал гость на безопасника, — был настолько любезен, что помог нести мой бумажник. Там, в одном из отделений, имеется пластиковая карточка…

Указанный предмет был быстро обнаружен и выложен на стол перед командиром.

— Достаньте свой планшет и включите Wi-Fi.

— Вам нужен именно мой?

— Необязательно. Ваш офицер безопасности может использовать для этого и свой гаджет. Увы — только эти два… Данное устройство не имеет своего источника питания, оно задействуется только при обнаружении работающей сети с определенными параметрами. Излучение передатчика вашего планшета служит питанием. Что-то похожее на вторичную обмотку трансформатора… я не сильно в этом разбираюсь, увы! Так что другие планшеты его попросту не активируют.

Старший офицер призадумался. Ладно, можно рискнуть… А вообще — интересная новость! Узнаёшь что-то новое о собственном снаряжении, надо же…

На экране прибора высветился соответствующий значок.

— Положите карточку на экран. «Поиск новых устройств», пожалуйста.

«Обнаружено неизвестное устройство, подключить?»

Наркоделец кивнул.

— Нашлось?

— Да.

— Подключайте.

Экран мигнул, на нём высветился неизвестный символ.

«Введите пароль».

Меер поднял вопросительный взгляд на собеседника.

— Пароль запрашивает? — поинтересовался тот. — Немецкий язык, код «Мюнхен, сто одиннадцать — десять». Цифры вводить тоже буквами.

— Запятая обязательна?

— Да.

«Предъявитель этих полномочий сообщит вам всё в личной беседе».

Подпись…

Однако! Серьёзный, надо сказать, уровень допуска у этого деятеля, раз его полномочия подтверждают такие люди…

За спиною командира хмыкнул Шаабе — он тоже прочитал послание.

— А теперь, господа, может быть, вы, наконец, снимите с меня наручники?

Старший офицер кивнул, и безопасник достал из кармана ключ.

— Благодарю! — потирая руки, гость опустился на стул. — Вы позволите?

— Да уж, сделайте одолжение… — проворчал Меер, лихорадочно прикидывая возможные последствия появления посланца.

— В качестве вступления хочу сразу сказать, что все положенные сотрудникам вашей группы выплаты утроены. Аналогичным образом компенсированы и все их депозиты, связанные с выполнением контракта. Что касается командного состава — у вас эта цифра существенно отличается…

Оба офицера переглянулись, но ничего не сказали.

— По отношению к рядовым сотрудникам ваш коэффициент увеличен в пять раз.

И на этот раз ответом ему послужило молчание.

Посланец кивнул.

— Понимаю ваш скептицизм. Какой прок от всех этих вкладов, если вы не имеете возможности эти деньги использовать? Так?

— Вы не слишком погрешили против истины… — согласился Меер.

— Тогда позвольте небольшой вопрос. Ваши сотрудники не заметили в последнее время какого-либо изменения в тактике «Бродяг»?

Безопасник кивнул.

— Они стали осторожнее. Чаще стали вести огонь с дальней дистанции.

— По вам?

— Не только. На русских они нападают с таким же остервенением, пожалуй, что их они не любят особенно сильно.

— То есть нападения на русские военизированные формирования участились?

— Пожалуй, что да, их стало больше. Они уже не чувствуют себя столь свободно, как раньше.

Гость усмехнулся.

— Ну, учитывая, что только за последние два месяца в город и его окрестности переброшено более трехсот человек… С оружием и снаряжением! И у большинства из них нет поводов целоваться с русскими.

Шаабе наклонил голову.

— И что же это за народ такой? Где вы их раскопали?

— В Европе — где ж ещё? Всяческие националисты, в своё время получившие основательный пинок под зад от российской армии… просто бандиты… Словом — всевозможное отребье, которое никому не нужно у нас — но может быть полезным в здешних условиях…

— И как это вы их уговорили? — ухмыльнулся Меер. — На мой взгляд, лучше уж двадцать лет отсидеть в тюрьме!

— Ну, как вы понимаете, пространных лекций им никто не читал… да, тут опасно — но вам сделают соответствующие прививки! И ещё что-то в этом роде… Главное — перетащить их через границу!

Безопасник выразил вежливое сомнение — систему-то охраны русской границы он знал! Однако, как вскоре выяснилось, его знания сильно устарели…

Со стороны Запада в настоящий момент не имелось существенных препятствий для перехода границы. В русскую сторону, разумеется… Во многих местах пограничную службу заменили, так сказать, «воинские части»… Ну, в том смысле, конечно, что бойцы и командиры этих частей тоже носили военную форму. Хотя де-факто на воинской службе не числились. Впрочем, на эту тему никто особенно не распространялся. А всяческих чрезмерно любопытных проныр не подпускали и на пушечный выстрел. Карантин у нас, господа! Вечный…

Отдельные, кое-где ещё сохранившиеся пограничные посты прибалтийских стран особо никому не мешали — их научились обходить. Тем более что все графики их патрулирования и алгоритм работы систем охраны и сигнализации были достаточно хорошо известны.

Препятствием пока оставались русские пограничники — этих уговорить или убедить не удалось.

— И надо сказать, господа, что дело своё они знают неплохо! Из пяти человек, которых мы отправляем на прорыв, проходит один! В лучшем случае — двое. Потери очень велики! Русские не церемонятся с такими группами — сразу открывают огонь на поражение. И даже в плен никого стараются не брать.

Разумеется, никто не собирался мириться с таким положением дел. Помимо работы дипломатов, которые уже несколько раз выносили на обсуждение в ООН вопрос об объединении двух зон в одну — под международным контролем, работали и другие люди…

Полным ходом шла подготовка к массированному прорыву «Бродяг» на российскую территорию. И таким образом правительство России было бы поставлено перед фактом — объединение двух зон произошло! Хотите вы этого или нет — а вопрос о международном контроле встаёт во весь рост…

Меер хмыкнул.

— И где же вы нашли такое количество заражённых профессиональных солдат? Да и как вам удалось их убедить?

Теперь усмехнулся уже гость.

Как стало ясно из его слов, по «странному» совпадению под удар попали два лагеря с беженцами. Из Косово и откуда-то с восточных краёв. Располагались они в данной местности давно, и их обитатели вполне были довольны условиями проживания. Работать их никто не заставлял — это нетолерантно, люди и так уже настрадались! А ежемесячные выплаты на каждого являлись вполне достаточными для существования. И более того — позволяли им заниматься традиционными промыслами…

Шаабе поморщился. Уж кто-кто, а он хорошо себе представлял, какие именно «традиционные промыслы» этих, с позволения сказать, «беженцев» побудили их в своё время покинуть родные страны…

— Ну да, — заметив его жест, согласился посланец. — Мы вошли в контакт с международной наркомафией. А где прикажете брать людей для такой миссии? И сколько придётся им заплатить, чтобы они пошли на верную смерть?

Действительно, наркобаронам предложили организовать производство на некоторых предприятиях концерна, которые, по странному совпадению, находились в городе и его окрестностях. Понятное дело — подконтрольное. Развязывать им руки тоже никто не собирался. А для совсем уж непонятливых серьёзным доводом стали внезапные налёты сил правопорядка на подпольные лаборатории.

Иными словами, хочешь продолжать свой бизнес — тогда не выпендривайся и делай, что сказано!

А уж найти несколько тысяч на всё готовых головорезов… для наркомафии — вообще пустяк! И к тому же — их вакцинировали! Понятное дело, что далеко не от всего…

Но, положа руку на сердце, никто на самом деле не знал, как сильно мутировала эта гадость. Понятное дело, что как-то она видоизменилась — но как? Препараты даже клинических и лабораторных испытаний до конца не прошли! И всё их производство (во всяком случае — большая его часть) здесь, в городе. И лаборатории — тоже почти все тут. Так что эффективность вакцины была достоверно никому не известна и ничем не подтверждена. Но никто этого наркодельцам не объяснял. И в будущем — тоже не собирался этого делать. Вы только организуйте нам прорыв границы — а уж потом… Потом, после того, как умные дипломаты в ООН разведут руками, признавая невозможность одной страны победить отраву вместе с наркомафией, можно будет несколько подкорректировать условия договора…

— И тогда, после объединения зон, вас сменят. Пройдёте курс вакцинации, если нужно — и лечения. Вернётесь домой… ведь русские пограничники не встанут на вашем пути.

С точки зрения посланца, данные предложения были более чем соблазнительными, но… он не провёл столько времени в отрезанном от мира городе. И странная реакция обоих офицеров его несколько озадачивала.

— У вас есть ко мне вопросы, господа?

— Вы тут расписали нам радужные перспективы… Это, разумеется, неплохо. Но… — Меер усмехнулся. — Я, сидя тут, могу вам пообещать даже папскую тиару — ровно с таким же успехом!

— Иными словами — вы мне не верите?

— Ни вам, ни тем, кто вас послал. Вы не имеете никакой возможности реализовать свои обещания здесь. И правоту ваших слов мы тоже никак не можем проверить. Кто даст гарантию, что наши счета не опустошены? Связи никакой нет, интернет не работает. Да никто и не поверит в красивую картинку на мониторе.

— Вы отказываетесь от сотрудничества?! — изумился гость.

— Вот что… — старший офицер приподнялся и угрожающе навис над собеседником. — А то, что мы здесь уже сделали и продолжаем делать, — это не показатель нашей лояльности корпорации? То, что мы с вами разговариваем в неразграбленном и не опустошённом мародерами здании, — это ничего не значит?! Повторяю — никаким словам, даже самым красивым, тут никто не поверит. Независимо от того, какие полномочия предъявит тот, кто их произнесёт!

Посланец задумчиво потёр подбородок.

— Но… что же я должен сделать, чтобы вы прислушались к тому, что вам предложено?

— Для начала — нам нужно продовольствие и боеприпасы. Наши запасы крайне скудны. Где и как вы всё это достанете — мне всё равно. Но всё указанное нужно мне не позднее, чем через неделю. И тогда я готов вернуться к этому разговору.

— Однако! — приподнял бровь гость. — Ну, разумеется, некоторое количество продовольствия я готов вам передать прямо сейчас, но у моей группы его не так уж много.

— Немного — меня никак не устраивает! — отрезал Меер. — И, кстати… дабы не возникало потом никаких вопросов… Все производственные помещения, аппаратура и склады готовой продукции — заминированы. И взлетят на воздух при попытке обезвредить заряды. Вам понятно?

— Но вы не можете так поступать с собственностью корпорации!

— Почему? Увидеть в этом здании русских предпочтительнее? Только угроза уничтожения всего останавливала их до сих пор!

Посланец озадаченно замолчал.

— Гюнтер, друг мой, проводите нашего гостя… — отвернулся в сторону старший офицер.