Купец

Александр Конторович

Можно выйти живым из ада. Можно даже увести с собою любимого человека. Но ад всегда следует за тобою по пятам. Попав в поле зрения спецслужб, человек уже не принадлежит себе. Никто не обязан учитывать его желания и считаться с его запросами. Чтобы обеспечить покой своей жены и еще не родившегося сына, Беглец соглашается вернуться в «Зону-31». На этот раз – уже не в роли Бродяги, ему поставлена задача, которую невозможно выполнить в одиночку. В команду Петра входят серьёзные специалисты, но на переднем крае предстоит выступать именно ему. Он должен предстать перед всеми в новом обличье – торговца. Но когда интересы могущественных транснациональных корпораций вступают в противоречие с интересами отдельного государства, в ход могут быть пущены любые, даже самые крайние средства…

Глава 4

Линия государственной границыПограничный переход «Горелое»

— «Кондор» — «Браво два»!

— Слушает «Кондор».

— На сопредельной территории замечена группа военнослужащих. Проводят какие-то работы непосредственно у линии разграничения.

— Минуту… — дежурный по заставе на некоторое время замолчал. — «Браво два»!

— На связи.

— У нас нет никакой информации о таких работах. Противоположная сторона нас об этом не уведомляла. Ожидайте на месте, при каких-либо изменениях в поведении военнослужащих — немедленно докладывайте!

— Принял. Конец связи.

Патруль залёг неподалёку от места работы российских солдат, внимательно наблюдая за их действиями. А дежурный по заставе тотчас же уведомил руководство. В принципе, ничего экстраординарного не было. Стороны могли и не уведомлять соседей о своих действиях. Но… так было принято. Так сказать, являлось правилом хорошего тона. Мол, вы там не волнуйтесь, в наших действиях нет ничего угрожающего.

Если же этого не происходило, все сомнения обычно устранялись после разговора начальников застав или старших офицеров. И это тоже было в порядке вещей. Иногда хватало обычного телефонного разговора. Правда, в последнее время такие звонки не приветствовались руководством пограничной службы. Были уже и конкретные намёки на нежелательность прямого общения между пограничниками обеих сторон. Причём шли эти намеки с самого верха…

Но…

Служба на границе имеет свои особенности. Сформировавшиеся традиции, порядок решения мелких споров и недоразумений. И не всё решается министерством иностранных дел. Не всегда целесообразно отвлекать от раздумий высокое руководство — оно, как правило, мыслит иными категориями. Некоторых нюансов начальство попросту не знает. Или не считает нужным в них вникать.

Как правильно сказал герой одного умного произведения: «Они там нафантазируют — а нам это выполнять!»

Вот и в данной ситуации майор Хенрик Кляйве не стал докладывать наверх, а попросту позвонил коллеге с той стороны.

— Господин капитан?

— Добрый день, господин майор!

— Мне бы хотелось увидеть вас.

— Что-то случилось?

— Ваши солдаты производят какие-то работы около нейтральной полосы.

— Ну… это не совсем мои. Впрочем — через час на переходе я готов вам все пояснить.

— Это вполне меня устроит.

— До встречи!

— И вам всего наилучшего.

Положив трубку, майор спустился на первый этаж и вошёл в дежурную часть.

— Присаживайтесь, Генрих, — сделал он успокаивающий жест вскочившему с места лейтенанту. — Я созвонился с русским капитаном, он готов всё объяснить. Вызовите автомобиль.

— На обычном месте, господин майор?

— Ну, где ещё-то? Как всегда…

Соответствующая запись была сделана в журнале боевого дежурства.

«Для выяснения происходящего начальник заставы выехал на встречу с представителем пограничной службы сопредельного государства».

Рутина…

Вот и переход.

Когда-то — вполне оживлённое место, людное и шумное. Машины в обе стороны, цепочка ожидающих у окошек пограничников и таможенников, гул голосов, шум работающих двигателей.

Теперь тут царила почти мёртвая тишина, изредка нарушаемая шагами пограничного наряда, который обходил пустующие и запертые до лучшего времени помещения. Нет в будках пограничных контролёров — не у кого им проверять паспорта. Отсутствуют на своих местах и таможенники — не едут более в обе стороны автомобили.

По крайней мере, тут хотя бы нет мусора — следят за чистотой пограничники с обеих сторон.

Капитан Смирнов прибыл на встречу раньше коллеги и ожидал его около перехода. Стоял, облокотившись о полосатый шлагбаум, грыз семечки и сплёвывал в ладошку шелуху. Увидев подъехавший джип начальника заставы, стряхнул мусор в урну, аккуратно ссыпал семечки в карман, поправил фуражку и направился в его сторону.

Они встретились посередине — на нейтральной территории. Куда уже заранее принесли два стула и лёгкий столик. Это постарались русские. Так уж сложилось традиционно — российская сторона всегда следила за этой частью переговорного процесса.

— Добрый день, господин майор!

— Взаимно, господин капитан. Присядем?

Они уселись за столик, Кляйве демонстративно выложил на него свой блокнот и авторучку.

Русский в свою очередь достал почти такой же блокнот.

— Итак, Хенрик, что стряслось? Я, как мы и условились, послал своих бойцов рыть ямы. И ожидал вашего звонка.

Да, такой уговор имел место быть. Не все контакты между руководством обеих застав осуществлялись только по официальным проводным линиям связи. Имелись и другие телефоны… иногда — совсем «левые». Все понимали — разговоры пишут. Даже и по «левым» телефонам. Но попробуй догадайся, кому именно звонит человек с одной стороны границы? Да и сам разговор, даже если его внимательно прослушать, никаких тайн и откровений не содержит.

— Тут вот в чём дело… — начальник заставы на мгновение запнулся. — Вы ведь в курсе того, что происходит в нашем тылу?

— В какой-то мере…

— Не будем валять дурака, Олег Петрович. Уж такие-то новости вы точно не смогли бы пропустить! Ладно… Как вам превосходно известно, мои патрули контролируют полосу шириной всего в пять километров. Далее в нашем тылу стоят войска блока. Ну… во всяком случае, так принято считать официально.

— А есть иная точка зрения? — улыбнулся собеседник.

— Там подразделения ЧВК. Офицеры НАТО осуществляют чисто номинальное руководство.

— Занятно. И как вы сами себе объясняете данную ситуацию?

— Мы уже получили указание изучить новые места дислокации — в пятидесяти километрах в глубь страны.

А вот тут русский улыбаться перестал!

— То есть… вас переводят? Именно вас? И ваших солдат?

— Нет, капитан. Отсюда планируется вывести все подразделения пограничной службы. А наше место займут…

— ЧВК…

— Скорее всего. Пока… я подчёркиваю, пока! — майор внимательно посмотрел на собеседника. — Они сдерживают натиск заражённых, которые пытаются прорваться в вашу сторону. Не в последнюю очередь потому, что, пройдя через их кордоны, они столкнуться с моими постовыми. А те, памятуя о недавнем прошлом, откроют огонь, не раздумывая. Мы в своё время немало потрудились, оборудуя наши опорные узлы… просто так их не обойти!

— То есть прорыв сходу не получится…

— Слава Всевышнему, мы не подчиняемся каким-то там политиканам от бизнеса! И бизнесменам от политики — тоже. Мы выполняем свой долг! — отрезал Кляйве. — И охраняем границу своей страны. Да, мы — маленькое государство. И именно поэтому я не понимаю наших политиканов, которые готовы одним махом отдать неведомо кому изрядный кусок нашей земли во имя каких-то непонятных целей. И не просто отдать — ещё и отравить его на долгие годы!

— Согласен с вами, — вежливо наклонил голову капитан. — Откровенность за откровенность — вы можете не успеть отвести своих людей… И в новом месте дислокации вполне может быть другой начальник заставы. Уже не столь принципиальный…

— Даже так? — майор на некоторое время замолчал. — Спасибо… Честно говоря — не ожидал!

— Ну, — снова улыбнулся русский. — Мы же с вами добрые соседи, не так ли? По-моему, у нас с вами никогда не было существенных разногласий?

Кляйве встал, поправил фуражку и убрал в карман блокнот.

— До свидания! — протянул он руку русскому пограничнику.

— И вам всего хорошего! Настолько — насколько это ещё возможно в нынешней ситуации.

Вернувшись на заставу, майор некоторое время стоял у карты, разглядывая вверенный ему участок границы. Потом нажал кнопку на селекторе.

— Унтер-офицера Оласа — ко мне!

Когда через несколько минут на пороге появился коренастый пограничник, майор кивнул ему на стул.

— Садись!

Медведеподобный унтер неожиданно легко опустился на указанное место.

— Вот что, Ильвес… — начальник заставы покатал по столу карандаш. — Я тут общался с русским капитаном…

— Со Смирновым?

— С ним. И у меня возникли нехорошие предчувствия.

Здоровяк удивлённо приподнял бровь.

— Так, господин майор… Там вроде бы народ вполне адекватный… да и вообще…

— У меня есть все основания полагать, что те события, которые сейчас происходят на границе… и не только на нейтральной полосе… могут быть предвестниками… ну, ты ведь меня понимаешь?

Унтер на секунду задумался, потом лицо его помрачнело, и он кивнул.

— Так вот! — начальник заставы указал на карту. — Я бы хотел прикрыть минами вот эти участки.

— А что на это скажет руководство?

— Если узнает — скажет. И очень даже много может сказать! Крайне неприятных для нас вещей! Но ты выполняешь мой приказ! А уж перед этими… я как-нибудь смогу объясниться.

— У нас не хватит мин, господин майор.

— Знаю. Но ведь на нашем складе имеется некоторое количество аналогичных изделий…

— Которое было обнаружено в тайнике неделю назад… — кивнул Олас. — Да, мы так и не отправили это добро в управление.

— Ну, обстановка у нас нынче трудная… людей я для этого выделить не могу. Поэтому мы их взорвём!

— В пограничной полосе?! — несказанно изумился унтер.

— Зачем? Вывезем поглубже — туда, где стоят войска блока. Они-то там постреливают время от времени, так?

— Так точно, господин майор! Они даже импровизированное стрельбище для этого оборудовали — там, где когда-то был хутор старого Тоомаса.

— Именно! И я даже имел неприятный разговор с русскими по этому поводу. Вот мы и воспользуемся таким удачным стечением обстоятельств.

Спецсообщение в департамент охраны государственной границы

…Исходя из сложившейся ситуации и не желая подвергать необоснованному риску личный состав и сооружения заставы, мною принято решение об уничтожении путём подрыва изъятой нами партии противопехотных мин иностранного производства. Данный тайник был оборудован в приграничной полосе неизвестными и обнаружен патрулём при проверке местности. Все, потребные для уголовного преследования неизвестных лиц, материалы переданы нами по инстанции. Хранение же столь большого количества взрывчатых веществ непосредственно на территории пограничной заставы не вызвано необходимостью и может привести к нежелательным последствиям.

Указанные действия согласованы со следственным управлением департамента.

Уничтожение будет произведено мелкими партиями на оборудованном для этой цели полигоне. Настоящий полигон находится в ведении 342 пехотного батальона войск НАТО. Командир батальона, подполковник Лоренц, свое согласие на проведение акции дал и выделил солдат нам в помощь.

— И как долго вы тут собираетесь бабахать? — лейтенант Гримальди скептически осмотрел изрядную стопку ящиков, которые привезли на полигон местные пограничники. Неторопливые, как и большинство населения этой страны, они осторожно снимали каждый ящик с машины, придирчиво сличая надписи на них со списком, который находился в руках здоровенного унтер-офицера.

— Пока не могу этого точно сказать, господин лейтенант! Мы ещё не всё разгрузили. Потом мы должны вытащить каждую мину из ящика и определённым образом их уложить…

— До темноты-то хоть управитесь?

— Мы постараемся, господин лейтенант!

Это что же — сидеть тут до вечера, что ли?

— Майерс! — окликнул лейтенант своего заместителя.

Тот торопливо подошёл к командиру.

— Слушаю, сэр!

— Вот что… вы тут проследите, чтобы всё было в порядке. Ну, как положено. Чтобы никто из этих лентяев ненароком не наступил на свой груз. Распишитесь за меня… где им там надо.

— Есть, сэр!

Надо сказать, что у Майерса тоже не имелось никакого желания торчать здесь до темноты. Первое, что он сделал после того, как автомашина лейтенанта скрылась за поворотом, подозвал унтера-пограничника.

— Скажите, унтер-офицер, а что, так уж обязательно укладывать мины по отдельности?

— Такова инструкция…

А он тоже ещё тот хитрец!

— А если мы положим сразу ящик?

— Ну… так тоже можно…

— Или два?

— Да хоть десять! Просто… мне влетит от майора, если он про это узнает! Это нарушение инструкции, — вздохнул пограничник.

— А откуда он узнает?

Пограничник огляделся и кивнул.

— Ну… посторонних здесь ведь нет?

— Полигон! Кто сюда зайдёт по доброй воле?

Словом, они договорились. Майерс даже оттяпал ящик мин непосредственно себе. Мало ли… всякую вещь ведь можно продать! Чем мина не товар? Кто-то же их покупает? И даже более того — он знал некоторых людей, которым данный ящик очень бы пригодился в хозяйстве.

Пограничники быстро уложили ящики штабелем, унтер насовал, куда надо, тротиловые шашки.

Гр-р-р-у-м!

Эхо от взрывов отразилось от дальних холмов и разлетелось по редкому лесу.

— Как-то оно слабо бабахнуло… — почесал в затылке заместитель лейтенанта.

— Так в каждой мине всего по пятьдесят граммов взрывчатки, — развёл руками унтер. — Да ещё и не все, наверное, сдетонировали… вполне могли и улететь куда-нибудь подальше. Их ведь именно для этого в кучку складывают. Чтобы всё разом рвануло.

— И что теперь? — обеспокоенно спросил Майерс.

— Ну, корпуса у них всё равно уже разбиты… Не бабахнула при падении — так уж точно больше не взорвётся. А детонаторы я положил непосредственно к зарядам — от них-то уже точно ничего не осталось. Да, собственно говоря, ничего страшного не произойдёт. Разве что какой-нибудь хуторянин заметит непонятный предмет и испугается…

— Они тут не ходят! Запретная же зона!

— Ну, тогда и не о чем беспокоиться… — флегматично пожал плечами пограничник.