Ведьма

Александр Конторович, 2022

Магия… Палочка-выручалочка, к которой ты привыкаешь с рождения. То, что дает тебе власть над людьми и предметами, выручает в трудной ситуации и облегчает жизнь. Привычное и повседневное ощущение… Каково это – внезапно стать таким же, как и большинство окружающих тебя людей – ничем подобным не владеющими? Превратиться в того, кого в твоем, привычном, мире называют изгоями? Но – теперь ты будешь с этим жить. Ибо никакого иного выхода больше нет. Привыкай – теперь это твой мир…

Глава 2

— Так ты, значит, обрядница?

— Да, матушка.

Игуменья Марфа, настоятельница монастыря, задумчиво покачала головой.

— А ведь сказали, что всю семью Семеновых волки зарезали неделю тому как, — обернулась игуменья к сестре Анне. — Ведь был слух?

— Так и есть, говорили, что всю семью. Говорили, что скит у них сгорел, они шли на другое место. Заночевали в тайге, а волки их и порезали, — подтвердила монахиня. — Упокой их души, Господи, Как же ты выжила, милая?

— Я… сначала успела запрыгнуть на дерево… Там и сидела, пока волки не ушли.

Лес вокруг монастыря был очень старый и густой. С удобными деревьями. И придумать было просто.

— И ты…?! — Марфа осеклась, и договорила не то, что хотела… — целую неделю потом одна в лесу жила? Ой, бедная деточка… У тебя ведь, поди, и паспорта нет?

Дана на миг застыла в ужасе, потом натужно-неопределённо мотнула головой. Мысли её панически метались.

«Проходка порта… они что, видят, что я… да нет… тогда — причём тут таможенные бумаги?»

— Откуда же у нее паспорт, когда они из леса никогда не выходили? Покойный Игнат, люди говорят, был очень крут нравом. Нам тут в монастыре жить тяжело, а уж как вы там выживали — только подумать страшно. Ты людей-то других, кроме родителей, еще когда в жизни видела, деточка?

— Видела… немного, — растерянно выдавила Дана.

«Похоже, приняли за отшельницу, которая всю жизнь провела с семьей в лесу. Хорошо пришлось… А паспортом тут, видать, вообще любые подорожные называют. Интересно, сколько у них таможен?»

— И что же ты теперь будешь делать, Дашенька? Нельзя тебе одной жить. Не сможешь ты — это же тайга. Да что я тебе говорю — ты же сама все хорошо знаешь!

— А у вас мне нельзя?

В задумчивой тишине было слышно, как на улице Край знакомиться с местными.

«Как он кого не того… Он ведь боевой. Хотя, судя по скулежу, с собаками он и подраться может по-дружески».

— Так как же ты у нас останешься, деточка! — всплеснула матушка Марфа руками. — У нас же монастырь, а ты — не верующая, да еще, хуже того — язычница. Ты прости нас, милая, мы не от злого сердца так говорим — но нам вера не позволяет с тобой под одной крышей жить.

«Что это у них… за вера такая, что жить рядом — нельзя? Спасать, значит, можно. А ночь под одной крышей — то с верой случится что-то?»

— Что же это у вас вера такая… что боится одной слабой женщины? — Дана решительно встала. — Раз такая страшная, пойду отсель!

Она повернулась и шагнула к двери.

— Погоди, девочка! — Анна вскочила и схватила ей за руку. — Ты нас неправильно поняла! Ты многого о нашем мире не знаешь, оно и не удивительно — ты же всю жизнь в лесу прожила. Я не обижаюсь на тебя, это мне, старой, надо было понять, что ты неправильно растолкуешь мои слова. Ты пойми, ты ведь своим богам тут станешь молиться, а у нас это запрещено. Здесь место нашего бога, в которого мы верим. Понимаешь? Вера наша — не слабая, просто… традиции такие, понимаешь? А традиции нарушать нельзя! Ну, как мне тебе объяснить! — всплеснула она в отчаянии руками. — Матушка?

— Я понимаю, — сказала Дана. — А если я пообещаю, что я не буду тут молиться никому? И жить я могу отдельно. Может, есть у вас тут какой-то маленький домик? Поблизости?

Монахини переглянулись.

Обрядники жили в этих местах, почитай, лет уже сорок. Были они страх, как нелюдимы, выходили на глаза раз, может, в году — обменять шкуры на соль, ткани, да еще кое-чего по мелочам. В остальном обходились натуральным хозяйством. О вере их мало чего было известно — молились многим богам. В семье были дети, но старший Семенов их никому не показывал. Поэтому ничего о детях известно не было — ни сколько их, ни какого они пола, ни возраста. А неделю назад охотники принесли слух, что всю семью вырезали волки, дескать, нашли несколько обглоданных трупов на реке, по одежде и обуви определили, что это и были те самые обрядники.

— Эту ночь ты проведешь с нами в гостевой келье. Ты больная еще, куда тебе одной жить, — решительно сказала игуменья Марфа, — а дальше — жизнь покажет.

Дане отвели небольшой домик в монастырском саду. Сестры совместными усилиями приволокли в него топчан, повесили рукомойник, а из соседнего села выпросили каменщика, который за день сварганил из кирпичей и листа железа небольшую печку. На дворе стояло позднее лето, еще немного — и пойдут первые заморозки. Дверь утеплили старым одеялом, закрыв щели проема. Стол и стул дополнили скромный интерьер нового жилья.

— Мы еще циновки на пол свяжем, чтобы снизу не поддувало, а окно будешь на ночь завешивать — так теплее будет, — довольным голосом объясняла матушка Марфа. — И вот что, трапезничать будешь пока с нами, негоже тебе одной здесь все время. Вот так вот.

Игуменья поджала губы и погладила Дану по плечу. На лице доброй старушки девушка увидела сочувствие и понимание, та искренне жалела иноверку, потерявшую всю свою семью.

«В принципе, это не ложь. Я, действительно, иноверка и только что потеряла абсолютно всех».

Сзади тихо подкрался пес и ухватил девушку за руку, слегка придавив ее зубами.

— Край!

Собака радостно завиляла хвостом при виде хозяйки.

— Как твоя лапа, парень? Давай-ка, посмотрим? — и Дана склонилась над животным, проверяя повязку на передней ноге.

— И как вас только угораздило в момент аварии идти вдоль дороги, — вздохнула матушка Марфа, — ведь чуть не убились оба. Ох, бедоси вы мои…

— Матушка, — подняла Дана глаза на игуменью, — моей собаке надо мясо. Она так привыкла — всю жизнь она мясо ест. Как мне его достать?

Дана уже узнала распорядок жизни в монастыре и познакомилась со скромной пищей, которую тут ели каждый день. А ведь еще существовали посты, как ей объяснили, и в это время в монастыре даже не всегда давали растительное масло.

— В деревне всегда можно купить, — в растерянности проговорила матушка, — только это недешево, даже если и курицу только. У сестер-то денег совсем никаких нет, а касса монастырская у нас почти пустая, живем на мирские подаяния, девочка моя. Не знаю, чем тебе в этом помочь. Есть у нас небольшой запас консервов мясных — на случай, если кто занеможет, чтобы мясной бульон сварить, подкормиться…

— Не надо, матушка, — остановила ее Дана, — я все поняла. Значит, в деревне? Сколько туда идти?

— Часа два, если распутья нет, как раз вдоль дороги часть пройдешь, а потом через поле, напрямки… но только пешком мы не ходим — сестры старенькие уже в основном у нас, мы телегу запрягаем. На лошади быстрее в два раза.

— У вас лошадь есть? — удивилась девушка. — Можно посмотреть?

— А ты разве знаешь, как с ней обходиться? Откуда?

— У нас в хозяйстве лошадь была, — не моргнув глазом, соврала Дана, — только потом ее волк… задрал. Но я хорошо умею за ними смотреть!

— Ну, и славно! — обрадовалась матушка Марфа. — Можешь запрягать, когда в деревню соберешься. Только одна не отправляйся — ты тут ничего не знаешь, не приведи, Господи, обидят тебя, незамутненную душу!

«Это я-то незамутнённая душа? Ни разу меня так еще не называли».

— Хорошо, матушка. А сейчас мы с Краем прогуляемся немного, до дороги.

— Не утомляйся только, деточка, пока сильно — не ровен час, заболеешь опять. Иди с Богом!

Игуменья перекрестила Дану и направилась к монастырю. А девушка с собакой отправились в лес, в сторону той самой дороги, с которой у них началось знакомство с новым миром.

Меч она нашла практически сразу — помог Край. Он ближе к месту аварии припустился бежать и громко залаял у куста недалеко от обочины, подзывая свою хозяйку.

— Нашел! Нашел! — сообщал на своем собачьем он радостную новость. — Сюда!

Дана как могла быстро доковыляла до Края и склонилась к земле. В траве валялся разорванный кожаный пояс и меч Хлуда Косы, добытый ею в поединке с магом. Она, задыхаясь от волнения, бросилась к находке и схватила меч обеими руками. Наконец она почувствует себя в безопасности!

На разорванном поясе, пострадавшем еще от взрывов, учиненных Могилой, Дана, к своей радости, обнаружила и верный нож, а также кожаный кошель с несколькими монетами. Открыв кошель, она высыпала монетки на ладонь — немного медяков и пара серебряных монет. Несколько золотых. В ее мире это был весьма неплохой капитал.

«А, тут, возможно, на такие деньги особо не разгуляешься. А может, и вовсе ничего не купить. И вообще, как узнать, какие тут деньги в ходу? И сколько что стоит?»

По пути обратно Дана приглядывалась к растениям, и к своему удивлению, начала узнавать некоторые. Вон, трясучник пышным кустом растет, а там — жабий глаз, и много кукушкиного семени, и даже заметила редкие и сильнодействующие девичьи слезы — из них готовили настойки от многих болезней, но лучше всего они помогали от проблем с пищеварением. Дана начала набирать по паре штучек каждого, чтобы показать спросить в монастыре местные названия.

В свое время, проходя обучение в школе магии, Дана подробно изучала травничество. Конечно, практики было маловато — она специализировалась на поисковой магии. Но травничество ей нравилось, преподаватели хвалили ее и даже советовали уходить в лечебную магию. Знания, полученные в школе, никуда не делись — она до сих пор хорошо помнила рецепты отваров и способы изготовления целебных — а иногда и не очень — настоев, технологию извлечения полезных веществ из коры, листьев, кореньев растений, превращение их в порошки и жидкости.

«Только бы мои познания в этой области не оказались столь же бесполезны, как и магия, которой я столько лет училась»

Вопрос был не острым. Дане предстояло здесь выживать, а это значит — надо было найти свое место. Не будут же ее сестры кормить вечно? Да еще с собакой.

Кстати, вопрос с мясом надо решать быстро. Пес не может сидеть на одной каше. Решено, завтра — в деревню, искать мясо. Какие-то монетки есть, может, этого и хватит. А дальше — видно будет. В конце концов, вокруг растет лес с волками, а значит, должна быть охота.

Зайдя в свой сарайчик, Дана тут же замотала ножны с мечом в половичок, заботливо расстеленный сестрами перед дверью, и спрятала свое сокровище в самый дальний угол сарая. Была бы она дома — наложила бы заклятие невидимости, а тут — без магии как без рук. Приходится прятать самое дорогое таким примитивным способом, словно белка — свои орехи.

«Хотя, что это я! — одернула себя Дана. — Была бы я дома, разве надо было бы мне прятать свой меч?!»

Она присела на жесткий топчан и приуныла. Хорошо, что ее никто сейчас не видит, подумалось девушке. А то потом было бы неловко перед знакомыми за свою слабость. Да и знакомых-то у нее особо и нет, только сестра Анна и матушка Марфа — вот и все ее «окружающие». Ах, да! Еще есть Колдун — властный дядька с замашками вождя, для Даны — вполне знакомый типаж, она на таких начальников еще в своем мире насмотрелась. Колдун пообещал ее найти. Зачем?

Дана встала и походила туда — сюда перед топчаном. А фиг его поймет, зачем. Может, отблагодарить хочет, а может — спросит, зачем это она его от смерти спасла. По своему опыту она знала, что от подобных людей лучше держаться подальше — их благодарности дорого обходятся тем, на кого они обращены. Вроде, и благодарит тебя такой человек, а на деле ты ему сам еще потом будешь должен.

«Может, это он в беспамятстве или от волнения сказал, — подумала девушка, — а потом выздоровеет, да и забудет обо мне».

Ладно, с этим она как-нибудь разберется, придет это Колдун или нет — пока рано об этом волноваться. А вот вопрос — куда она попала? — занимал девушку весьма сильно. Почему Лекс велел ей шагнуть в туман? Он знал, что это выведет ее в другой мир? Но если знал… может… он и сам тут бывал? А что, если…

Дана подскочила с топчана, на который в задумчивости присела, так быстро, что Край от неожиданности подпрыгнул на своем половичке вертикально вверх на всех четырех лапах и тонко залаял — от испуга. Машинально опустив собаке на голову свою руку, чтобы успокоить ее, Дана продолжала лихорадочно додумывать мысль, промелькнувшую только что в ее голове.

А что, если Лекс — сам из этого мира? А ведь это может быть! Магии тут нет — по крайней мере, той, которой владеет Дана. Ножи, вон, какие у них тут! Она видела на кухне в монастыре — одно загляденье, и это — у простых монахинь. И Лекс похожие делал, только не для приготовления пищи, а для военных надобностей, но металл очень похож — Дана в таких вещах толк знает. Так что же, выходит — она в его мир попала или просто вывалилась в неизвестное место и время, и будет тут жить теперь до скончания своих дней?

«Может, поискать этот самый туман и попробовать вернуться к себе, домой?» — мелькнула в голове шальная мысль.

Да где его найдешь, туман этот? Будет он постоянно в одном месте клубиться! Кабы так было, Лекс туда — обратно так бы и шастал, стал бы он в ее мире столько лишений терпеть, если бы была у него такая возможность! Нет, бегать за туманом — глупость, она не будет этим заниматься. И потом…

«Я тебя найду».

Он сказал это Дане в момент их расставания в королевском замке в Этерне. А это значит, что ей надо оставаться на одном месте и верить, что Лекс ее разыщет. Потому что он всегда держит слово.