Древнейшая история Московского края. Мифы и реальность

Александр Козлов, 2022

«Перед Вами не просто книга о древнейшей истории Московского края и его загадках. Вы держите в руках работу, автор которой оказался смелее многих академических историков и краеведов. Он не побоялся соприкоснуться с самым передним краем науки, обратившись к ДНК-генеалогии. И та ответила автору взаимностью, предоставив новые данные, с помощью которых удалось переосмыслить многие, казавшиеся хорошо известными положения, иначе взглянуть на привычные исторические трактовки, да и вообще поразмышлять вместе с читателем…»

История кривичей. Происхождение кривичей в свете новейшего ДНК-генеалогического исследования

«Кривичи — это восточнославянское племенное объединение VI-IX вв., занимавшее обширные области в верхнем течении Днепра, Волги и Западной Двины, а также южную часть бассейна Чудского озера. Археологическими памятниками кривичей являются курганы с трупосожжениями в виде длинных валообразных насыпей, остатки земледельческих поселений и городища, где открыты следы железоделательного, кузнечного, ювелирного и других ремесел. Главными центрами кривичей являлись Смоленск, Полоцк, Изборск и, возможно, Псков. Археологические памятники кривичей обнаружены и в верховьях Немана. В конце IX-X вв. в курганах кривичей появляются богатые погребения дружинников с вооружением. Особенно много их в Гнездовском могильнике. По летописи, кривичи, до включения их в состав Киевского государства, имели свое княжение («свою волость»). В последний раз имя кривичей упоминается в летописи под 1162, когда на земле кривичей уже сложились Смоленское и Полоцкое княжества, а северо-западная ее часть вошла в состав Новгородских владений. Судя по археологическим и лингвистическим данным, кривичи сыграли большую роль в колонизации Волго-Клязьминского междуречья».

(Источники: Довнар-Запольский М., «Очерк истории Кривичской и Дреговичской земель до конца XII ст., К., 1891»; Третьяков П. Н., Восточнославянские племена, 2 изд., М., 1953; Седов В. В., Кривичи, «Советская археология», 1960, № 1).

В последнее время в историографии и публицистике стала набирать популярность идея о неславянской, а точнее, балтской, этнической принадлежности упоминаемого в древнерусских летописях союза кривичей. В этой связи имеет смысл вернуться к вопросу об этнической принадлежности летописных кривичей и попытаться разобраться с аргументацией сторонников «балтской» гипотезы.

Так, например, в работе М.И. Жиха «К вопросу об этнической принадлежности кривичей», опубликованной в Вестнике Липецкого государственного педагогического университета (Выпуск 1 (8) 2013 г.; https://app.box.com/s/lv1mu1ns3c7znrxlyi9r) даётся решительный отпор версиям балтской и финно-угорской принадлежности кривичей. Вот, что пишет в своей работе Максим Жих: «Периодически выдвигаются гипотезы о неславянской этнической атрибуции культуры длинных курганов и её балтской либо даже финно-угорской принадлежности (С.К. Лаул, Г.С. Лебедев, А.Н. Башенькин, В.Я. Конецкий, Е.А. Шмидт и др.). Однако все эти предположения не имеют серьёзной комплексной аргументации. Они, в отличие от концепции В.В. Седова, основаны не на всём комплексе археологических, исторических и лингвистических данных, а только на каких-то отдельных частях его, которые абсолютизируются, а все остальные моменты при этом игнорируются. Добавим несколько исторических аргументов в пользу правоты В.В. Седова и кривичской принадлежности культуры длинных курганов:

• если предположить финское происхождение культуры длинных курганов, то это означает, что накануне формирования Древнерусского государства имела место мощная экспансия финского населения в Верхнее Поднепровье и Подвинье. Никаких исторических, лингвистических или топонимических подтверждений этому нет;

• если предположить балтское происхождение культуры длинных курганов, то непонятно, почему возникла она вне балтского культурного и гидронимического ареала на Псковщине и Новгородчине. Балтская экспансия в этот регион неизбежно оставила бы сильные следы в гидронимии, но их практически нет;

• если предположить любое неславянское происхождение культуры длинных курганов, то неясным станет вопрос, с какими археологическими реалиями связывать называемый в летописях восточнославянский этнополитический союз кривичей (летописная локализация которого идеально совпадает с ареалом распространения рассматриваемой культуры), так как на смену культуре длинных курганов приходит уже вполне стандартная древнерусская культура, отражавшая процесс нивелировки славянского и иного населения Восточной Европы, его интеграции в рамках древнерусской народности».

А в аннотации к этой работе, он еще более однозначно утверждает: «Предпринятый анализ показывает, что письменные источники (русские летописи и Константин Багрянородный) чётко относят кривичей к славянам. Их этноним, безусловно, является славянским, а ещё одно славянское «племя» кривичей проживало на Пелопоннесском полуострове. Материалы археологии, лингвистики и популяционной генетики также свидетельствуют о славянском происхождении кривичей. Серьёзной аргументации в пользу «балтской» гипотезы их происхождения не имеется». Впрочем, в конце работы М.И. Жих всё-таки соглашается с тем фактом, что балты сыграли весьма важную роль в этногенезе кривичей, отмечая следующее: «Подводя итоги, можно сказать, что никаких серьёзных оснований сомневаться в славянской этнической принадлежности летописных кривичей нет, что, разумеется, не отменяет того, что определённую роль в становлении и развитии этого славянского этнополитического объединения сыграло и автохтонное балтское население региона, постепенно ассимилированное пришедшими в Среднерусские земли славянами-кривичами».

Как известно, один из самых авторитетных специалистов по кривичам, (этот факт отмечает и Максим Жих) — советский и российский археолог-славист, заведующий отделом полевых исследований Института археологии РАН, доктор исторических наук, профессор, член-корреспондент РАН (1997), действительный член РАН (2003) и академик АН Латвии (1994) Валентин Васильевич Седов. В 1954 году он защитил кандидатскую диссертацию «Кривичи и словене», в 1967 году — докторскую диссертацию «Славяне Верхнего Поднепровья и Подвинья». Основные научные интересы учёного как раз лежали в поле изучения этногенеза славян, финно-угров, балтов и их соседей, истории и культуры Киевской Руси. Вот как описывает Валентин Седов в работе «Формирование смоленско-полоцких кривичей» историю происхождения кривичей: «На рубеже VII и VIII вв. в Полоцко-Витебском Подвинье и Смоленском Поднепровье получают распространение длинные и удлиненные курганы, именуемые в литературе смоленско-полоцкими. Они заметно отличаются от псковских длинных курганов, поэтому выделяются в особую группу, а учитывая своеобразие вещевого инвентаря — в отдельную археологическую культуру… Общий ареал длинных курганов, подразделяемый на две культурные группы, соответствует трем историческим землям Древней Руси — Псковской, Полоцкой и Смоленской, — принадлежащих кривичам. Думается, есть все основания рассматривать ареал длинных курганов как территорию кривичей, которые уже на ранней стадии разделились на две этнографические группы — псковскую и смоленско-полоцкую. Позднее наметилось и диалектное различие этих кривичских групп… В X-XIII вв. на территории смоленско-полоцких кривичей получают повсеместное распространение браслетообразные височные кольца с завязанными концами, ставшие этнографическим маркером этого восточнославянского племенного образования».

Пётр Николаевич Третьяков (1909-1976) — ещё один крупнейший исследователь в этой области, советский археолог-славист, доктор исторических наук (1945), член-корреспондент АН СССР (1958), старший научный сотрудник Института археологии АН СССР, автор многочисленных работ, посвящённых происхождению и древнейшей истории восточных славян, истории Древней Руси и возникновения древнерусской народности, так писал в книге «Финно-угры, балты и славяне на Днепре и Волге», вышедшей в издательстве «Наука» еще в 1966 году: «Последние века I тыс. н.э. были временем проникновения славян также и в Волго-Окское междуречье, и не только в его западные и центральные области, куда еще раньше проникло балтийское население, но и в восточные и южные области, принадлежавшие финно-угорским племенам — мере, муроме и северным мордовским группировкам. По течению Волги вплоть до района Ярославля распространились поселения кривичей (с длинными курганами). В область Верхней Оки и в смежные местности и эти же столетия продвигались верхнеокские вятичи, потеснившие на Оке многочисленное мордовское население. С севера по водным путям, соединяющим Балтийский бассейн с Поволжьем, спускались группы населения из Приильменья. Мощная волна колонизации, охватившая восточные финно-угорские области Волго-Окского междуречья — будущие Ростово-Суздальскую и Муромскую земли, — относится к X-XII вв. Эта массовая колонизация, шедшая по указанным направлениям, а также с юга, из области Среднего Поднепровья, в отличие от более древних расселений, может быть названа феодальной. Она опиралась на древнерусскую государственность, на военные дружины, на возникающие города; она подготовила условия для переноса центра Руси из Среднего Поднепровья на северо-восток. В последующие столетия здесь развернулся процесс ассимиляции мерянского, муромского и другого финно-угорского населения, завершившийся лишь к XIV-XV вв. н. э.».

Теперь, что касается самого названия кривичей. Вот значение этого названия по этимологическому словарю Макса Фасмера: «Кривичи — это восточнославянское племя по верхнему течению Западной Двины, Днепра и Волги (Повесть временных лет; см. Барсов, Очерки 174 и сл.), сравним с греческим Κριβιτζοί, Κριβιτσηνοί (Константин Багрянородный). Получили название по имени родоначальника племени Кривъ (см. кривой); отсюда по народной этимологии — кривич — это «неискренний, фальшивый человек», моск., владим., тульск. (см. Труды Саратовской архивной комиссии 24, 7 и сл.), под влиянием выражения кривить душой. Из русского заимствования лтш. krìevs «русский», Krìevija «Россия» (см. Малая Энциклопедия, т. 2, стр. 284), krìevisks «русский», лит. kriẽvai мн.; см. также Буга, ZfslPh 1, 26; ИОРЯС 17, 1, 16. Совершенно нелепо сближение с др.-исл. Hreiðgotum (Видеман, ВВ 28, 52 и сл.), которое связано скорее с англос. Hrǽdas «готы», др.-исл. hreiðr «гнездо», согласно Хольтхаузену (Awn. Wb. 126).

Это наиболее полное исследование названия кривичей. Но существуют и множество других версий на эту тему. Например, лингвист О. Н. Трубачёв рассматривал топоним Kryvitsani на полуострове Пелопоннесе в Греции как свидетельствующий, что здесь некогда существовала группа кривичей.

Очень интересную версию происхождения названия кривичей привёл на сайте «Неизвестный гений» (статья «Кривичи. Кто они?», 2011год — https://www.neizvestniy-geniy.ru/cat/literature/ istor/283346.html) исследователь из г. Луга Алексей Аимин:

«Самая страшная клятва в глубокой древности — поклясться своей кровью. Вот и было выбрано имя-звание главного жреца — Криве. Известно, что праславянское kry означало кровь (в родительном падеже krъve), как и литовское krau;jas и древнепрусское krawian, да и латинское сruоr — это «загустевающая, текущая из раны кровь».

Подобное построение власти уже существовало в III тысячелетии до н.э. у воинственного племени криве, пришедшего в Индию с первыми ариями. Среди других арийских племён они выделялись воинской дисциплиной и жестокостью, принося своему богу многочисленные человеческие жертвы — пленных врагов. Потому и название племени было связано с этим обычаем, ведь криве (древнеиндийское — kravi;s);, означало «сырое мясо…»

А вот В.А. Пономарёв в работе «Русские древности» (2011 г.), предположил, что слово «кривичи» восходит к санскритским корням «кри» (письмо) и «вич» (жизнь), и может быть переведено на современный русский как: «живущие с письмом», «давшие жизнь письму», «письменники», то есть «грамотеи». Согласитесь, весьма интересная версия!

Но наиболее развернутое и научное толкование этого понятия дал Евгений Альфредович Шмидт — советский и российский археолог, специалист по истории и археологии Верхнего Поднепровья и Подвинья, доктор исторических наук, профессор — в главе IV книги «Кривичи Смоленского Поднепровья и Подвинья (в свете археологических данных)», г. Смоленск, 2012: «Другого рода источники, способствующие решению вопроса об особенностях культуры и этнической атрибуции населения КСПДК (Культура смоленско-полоцких длинных курганов) VIII-X вв. и летописных кривичей XI-XII вв., представляют собой данные языкознания. Этноним «кривичи», который использовал летописец для наименования населения, обитавшего в XI-XII вв. в верховьях Днепра и Зап. Двины, по своему происхождению был не славянским, а балтским. Это обосновано в специальной научной литературе. М. Фасмер производил этот этноним от имени родоначальника «Кривъ» и находил этому слову аналогии в литовском, латышском и в других языках балтских народов. Также балтским рассматривает этноним «кривичи» лингвист Г.А. Хабургаев, но объясняет его происхождение иначе. Он считает, что термину «кривичи» предшествовал этноним без суффикса «-ич-и» и «надо исходить из Krieva или Kreiuva… что этот термин должен был принадлежать дославянскому населению Верхнего Поднепровья, которое в VIII-IX вв. подверглось славянизации. Этноним на «ичи» не мог появиться ранее IX века». Г.А. Хабургаев доказал, что была «традиция именовать термином на «ич-и» ассимилируемые инородческие этнические группы». По нашему мнению, исходя из вышеизложенного, можно несколько уточнить датировки, предложенные Г.А. Хабургаевым: процесс ассимиляции славянами днепровских балтов — носителей КСПДК по данным топонимики и археологии мог начаться не в VIII в., а только после рубежа VIII-IX вв., более активно он стал протекать с конца IX в. и продолжался в X и последующих веках».

Изучение истории рода по письменным источникам — наиболее надёжный и аргументированный метод исследования. Однако он имеет свои естественные ограничения в виде хронологических рамок, сохранности и самого наличия этих самых источников. Как правило, таким путём можно добраться до конца XVII — начала XVIII вв., если очень повезёт — углубиться в последние десятилетия XVI века, и только потомкам титулованных родов доступна возможность зайти ещё дальше. Вместе с тем, надо понимать, что многие дворянские родословные были «сочинены» в XVII веке, когда составлялась т.н. Бархатная книга (1687 год), а значит полностью доверять им нельзя. Существуют ли способы получить информацию о предках, живших, например, 1000 лет назад? Наш ответ: «ДА!» И хоть здесь мы не найдём имен и фамилий, сословной и конфессиональной принадлежности и даже национальности, но получим сведения о месте проживания предков, путях их миграций, а также сможем установить предположительную связь с археологическими культурами, которые предшествовали появлению государств. Имя этому способу — ДНК-генеалогическое исследование. Вот и мы воспользуемся результатами исследования моих коллег по Академии ДНК-генеалогии В.И. Меркулова, Е.В. Пайор, И.Л. Рожанского, В.Р. Хохрякова, которые описали её в статье, опубликованной в научном журнале «Исторический формат» (№ 2 за 2020 г.). С их согласия я публикую выдержки из этой статьи.

Был проведён анализ Y-ДНК костного образца из захоронения восточнославянского племени кривичей IX — начала Х вв. в Смоленской области, что является на сегодняшний день самым ранним из всех известных образцов, надёжно принадлежащих славянам. Определённая у него ветвь R1a-YP569 является наиболее характерной для современных уроженцев Волго-Окского междуречья, что согласуется с выводами археологии и диалектологии о роли кривичей в освоении этого региона. По сумме косвенных данных Смоленское Поозерье в раннем средневековье было одним из важнейших центров расселения восточных славян, а маршруты его обитателей сейчас можно проследить методами ДНК-генеалогии.

Для ДНК-генеалогического исследования был получен образец из захоронения в курганной группе № I, расположенной в посёлке Пржевальское Демидовского района Смоленской области. В целом здесь имеются три курганные группы (в общей сложности более ста курганов), которые были выделены археологом Е.А. Шмидтом в зависимости от месторасположения. Группы находятся на удалении примерно 250 м друг от друга. Курганы группы № I находятся на юго-восточной окраине посёлка Пржевальское, на берегу озера Сапшо, несколько западнее выхода из него реки Ельши. Они расположены компактно в сосновом лесу с густым кустарниковым подлеском. Южнее их находится озеро Сапшо, севернее и западнее постройки и огороды жителей посёлка, восточнее — поселковое кладбище (частично расположено на курганной группе). Всего к этой группе относится 42 кургана. В большинстве случаев они имеют в плане округлую форму при диаметре от 5 до 17 метров и высоту — от 0,4 до 3,6 метров. Лишь 17 курганов хорошо сохранились, остальные либо разрыты, либо повреждены ямами, окопами и блиндажами времён Великой Отечественной войны.

Поблизости, на севере озера Сапшо и на востоке у истока р. Ельша, по большей части на территории современного кладбища, находится селище площадью около 0,7 га. Оно занимало береговой мыс и являлось поселением тушемлинской археологической культуры IV-VII вв. Тушемлинская культура непосредственно предшествовала расселению кривичей на этой территории. Данная курганная группа относится к древнерусскому времени и датируется IX — началом Х вв. Одним из датирующих признаков являются несколько обнаруженных в захоронениях арабских дирхемов, отчеканенных с 905 по 997 гг. Имеющиеся курганы — типичные курганы кривичей (Шмидт, 1982 г.)

ДНК-генеалогическое исследование ископаемого образца выполнялось на основании Соглашения о научном сотрудничестве между Ассоциацией исследователей, содействующей развитию ДНК-генеалогии «Академия ДНК-генеалогии» и ФГБУ Национальный парк «Смоленское Поозерье».

STR-гаплотип, полученный в результате анализа образца КС2020-001

В результате NGS-исследования Y-хромосомы с обогащением целевых локусов праймерной панелью «Precision ID Identity Panel» (TFS) были получены следующие данные:

Исследуемый образец КС2020-001 относится к крупному субкладу R1a-Z283 (филоэквивалент R1a-S198). Как известно, гаплогруппа R1a расходится на несколько основных ветвей, каждая со своей историей и этническим составом. В ходе ДНК-генеалогической интерпретации была предпринята попытка определить «глубокий» субклад, к которому относится полученный 27-маркерный гаплотип.

Для этого были выбраны все имеющиеся гаплотипы гаплогруппы R1a из базы данных IRAKAZ, к ним добавлен гаплотип КС2020-001 и построено ДНК-генеалогическое древо с помощью профессиональной компьютерной программы (PHYLIP). Важно отметить, что сравнение проводилось по 17 локусам из 18 определённых. Маркер DYS518 пришлось исключить из рассмотрения, так как он не входит в стандартную панель коммерческого тестирования, а именно при коммерческом тестировании получаются наиболее достоверные результаты, включая протяжённые гаплотипы и прямое определение «глубоких» снипов.

Целью компьютерной обработки было выяснить, в окружении каких гаплотипов и из каких субкладов окажется исследуемый гаплотип КС2020-001. Полученное ДНК-генеалогическое древо приведено ниже.

Исследуемый гаплотип попал в ветвь R1a-Z280, одну из основных ДНК-генеалогических линий на Русской равнине. Каждый луч на дереве — это гаплотип, чем длиннее луч, тем гаплотип более мутирован, тем он старше. В результате ДНК-генеалогической интерпретации, с высокой долей вероятности, установлена последовательная цепочка снипов, характерная для гаплотипа кривича КС2020-001:

R1a-M459 > M198 > M417 > Z645 >Z283 > Z282 > Z280 > Z92 > Y4459 > YP617 > YP573 > YP569

Жирным выделен снип, который был определён прямым NGS-исследованием Y-хромосомы.

Согласно данным из баз ДНК, ветвь R1a-YP569 является одной из самых больших по численности европейских линий гаплогруппы R1a данного иерархического уровня. По оценке, она насчитывает 15-18 миллионов носителей, абсолютное большинство которых приходится на восточных славян (И.Л. Рожанский, 2018г). Представление о её современном географическом распределении на исторической славянской территории можно получить из карты, составленной по материалам ДНК-проектов народов Восточной Европы.

Исследованная группа курганов IX — начала Х вв. находится в западной части ареала, где доля современных носителей ветви R1a-YP569 достигает максимума в 10-12% от всего мужского населения.

По археологическим и диалектологическим данным, наибольший вклад в заселение верховьев рек бассейна Западной Двины и Волго-Окского междуречья на раннем этапе внесли выходцы из племенного союза кривичей, о происхождении которого существует несколько разноречивых гипотез. Принадлежность ископаемого образца КС2020-001 к наиболее распространённой в данном регионе генеалогической линии можно считать косвенным доводом в пользу кривичей, как наиболее значительного из группы славянских племён, продвигавшихся от бассейна Западной Двины через водоразделы к верхнему течению Волги и ее притоков далее на восток.

Доля носителей ветви R1a-YP569 от общего мужского населения исторической славянской территории (Звёздочкой отмечено место находки образца КС2020-001. При построении карты использовался алгоритм сглаживания, во избежание неоправданной детализации, не соответствующей уровню статистической достоверности).

Именно на территории современного национального парка «Смоленское Поозёрье», где обнаружен образец КС2020-001, некогда существовала волость «Вержавлян великих» со столицей городом Вержавском (Седов, 1961 г.) Данная волость целиком охватывала волоки, соединявшие бассейны Западной Двины, Днепра и Волги. Здесь проходили торговые пути «из варяг в греки» и «из варяг в персы». Такое выгодное географическое положение способствовало усилению племенного союза кривичей.

В отличие от других славянских суперветвей современный ареал ветви R1a-YP569 почти не захватывает территории западных и южных славян, но заходит в Литву, где носителями ветви является 4-8% этнических литовцев, с учетом статистической погрешности. Очевидно, возникновение и начальная стадия роста ветви R1a-YP569 проходили в среде коренного населения восточно-балтийского региона, что согласуется с современной географией других, не столь больших по численности ветвей родительского субклада R1a-Z92. На одном из этапов люди из этой ветви влились в состав кривичей, где образовали одну из наиболее демографически успешных линий, что впоследствии охватила и другие группы восточных славян. Если в будущем появятся новые находки образцов из ветви R1a-YP569 с более ранними датировками, это даст возможность выявить ещё не известные детали возникновения племени кривичей и восточных славян в целом.

А закончить эту главу я хочу статистическими данными содержания гаплогрупп русских в трёх основных мировых базах данных. Эти данные приведены на стр. 157 книги Анатолия Алексеевича Клёсова «Народы России. Детальное исследование 190 народов», вышедшей в издательстве «Питер», г. Санкт-Петербург, в 2021 году. В главе «Родовая структура (основные гаплогруппы) 190 народов России в порядке их численности» автор пишет: «Численность русских в Российской Федерации составляет чуть больше 11 0 млн. человек, мужчин и женщин, или примерно 81% от всего населения России, указавших свою национальность. Из них мужчины составляют 50 млн. 600 тыс. человек (округлённо)… Перепись населения 2010 года (взятая за основу в этом исследовании) включает в число русских также казаков и поморов. Следуя принципам анализа, изложенным выше, численность граждан Российской Федерации, которые считают себя русскими, определяется самоидентификацией — обычно это люди, для которых родной язык русский, которые считают, что они принадлежат русской культуре, и предки которых жили на территории России».

Количество гаплогрупп русских в основных базах данных

* — Видимо, сумма гаплогрупп I2+I1.

** — Видимо, сумма гаплогрупп J1+J2

н/п — не показано.

Как видим из таблицы, гаплогруппа R1a, определённая у образца из захоронения восточнославянского племени кривичей IX — начала Х вв. в Смоленской области, является самой многочисленной у потомственных русских (от 47 до 52%, в зависимости от базы данных).

Справедливости ради, надо все-таки отметить, что подобные исследования проводит не только московская Академия ДНК-генеалогии, но и другие палеогенетики. Так, в Википедии в статье о кривичах описано ещё одно исследование по этой теме, выполненное Институтом археологии РАН, совместно с МГУ им. М.В.Ломоносова, МФТИ в г. Долгопрудный и Российско-немецким историческим семинаром (авторы С.З.Чернов, Н.Н. Гончарова, А.А. Семёнов). Википедия по результатам этого исследования, со ссылкой на этот источник, сообщила: «У представителя культуры псковских длинных курганов из кургана с трупосожжением в возможном кривичском захоронении могильника «Девичьи горы» у озера Сенница (Псковская область), жившего 1200±100 лет назад (VIII-X века), была определена Y-хромосомная гаплогруппа N1c и митохондриальная гаплогруппа H2. Сопоставление серии черепов из могильника Болшево-1 (первая половина XII века) с краниологическими славянскими сериями показало её близость к сербской и западнославянским сериям. Принадлежность образцов № 5666 и № 5672 к Y-хромосомным гаплогруппам E1b1b и J2a1 позволило высказать предположение об участии дунайского компонента в этногенезе этой группы племени кривичей. Предки индивидуума № 5666 по мужской линии вышли с берегов Дуная в VIII веке — начале IX века. Достаточно редкая митохондриальная гаплогруппа H1e1b, выявленная у образца № 5666, и её распределение у современных носителей в основном у населения южного побережья Балтийского моря говорит о западнобалтийском компоненте в формировании кривичей».

Я не поленился, посмотрел на сайте Научной электронной библиотеки «КиберЛенинка» аннотацию этой научной статьи по истории и археологии. Статья называется: «Результаты тестирования гаплогруппы Y-ДНК для средневекового славянского захоронения XII в. в окрестностях посёлка Загорянский на Верхней Клязьме (Московская область). Авторы научной работы — Сергей Заремович Чернов, Наталия Николаевна Гончарова и Александр Сергеевич Семёнов. Цель исследования — установить гаплогруппы Y-ДНК и мтДНК двух славянских раннесредневековых погребений могильника Болшево-1 (близ поселка Загорянский) на реке Клязьме, рассмотреть их возможные аналоги в других образцах средневековой славянской ДНК и дать историко-археологическую и антропологическую интерпретацию полученного результата. Сопоставление серии черепов из Болшево-1 с краниологическими славянскими сериями показало её близость сербской и западнославянским сериям. Принадлежность индивидуумов 5666 и 5672 к Y-ДНК гаплогруппам Е1b1b и J2a1 позволило высказать предположение об участии дунайского компонента в этногенезе этой группы племени кривичей, пришедшей с Верхней Волги и Новгородско-Смоленской границы. Митохондриальная гаплогруппа индивидуума 5666 H1e1b позволяет рассматривать балтийскую ветвь этногенеза данной группы.

А теперь сами сравните два этих текста. Удивительным образом из выводов этой статьи выпали фразы: «…группы племени кривичей, пришедшей с Верхней Волги и Новгородско-Смоленской границы» и «…позволяет рассматривать балтийскую ветвь этногенеза данной группы». И, наоборот, появились собственные выводы авторов и редакторов статьи о кривичах в Википедии: 1) «…позволило высказать предположение об участии дунайского компонента» (и только!); 2) «… её распределение у современных носителей в основном у населения южного побережья Балтийского моря говорит о западнобалтийском компоненте в формировании кривичей».

Позвольте, а на каком основании вы меняете итоговые формулировки, меняя смысл на обратный по сути!? И вот уже племя кривичей не приходит с Верхней Волги и Новгородско-Смоленской границы, а балтийская ветвь этногенеза этой группы «лёгким движением руки» превращается в население южного побережья Балтийского моря, что говорит исключительно о западно-балтийском компоненте в формировании кривичей.

Вот так, господа, нас и дурят, откровенно фальсифицируя результаты научных исследований. На этом обмане, в основном, и держится до сих пор в отечественной истории пресловутый норманизм. Наши недруги не гнушаются ничем. Подлог и передергивание фактов, замалчивание правды, распространение заведомо ложных сведений и т.д. и т.п.