Сакральный футбол

Александр Кибкало, 2018

Действие романа происходит в 2028–2030 годах в России, а также в США и странах Латинской Америки. Футбол предстает здесь как некая динамическая модель жизни; футбольный чемпионат мира – как ристалище, на котором происходит метафизическое сражение сил противоположного знака, исповедующих принципиально различные взгляды на будущее человеческой цивилизации. Эти силы представлены, с одной стороны, славянскими волхвами, приверженцами ведической традиции; с другой – западными оккультными орденами. Политическая борьба, описанная в книге, предстает как проекция борьбы метафизической. Борьба за будущее России, ее место в общецивилизационных процессах рассматривается с позиций метаистории.

Глава 2

Магистр стоял на высоком обрыве и смотрел вдаль. Океан простирался перед ним в сизоватую пространственную длительность, которая, как казалось, не могла иметь предела. Волны работали точно метроном, словно бы отсчитывая прошедшие века.

«Ничего… Уже хорошо, что хотя бы малая часть этой планетки под нашим контролем», — вдруг пришла ему в голову странная мысль, и он озвучил ее. И тут же рассмеялся ей, чуть хрипло произнес в пустоту: «Ты что-то начал быстро глупеть, барон Виндинг-Бронс… Раз тебе в голову забредают такие мысли, значит, ты не намного умнее тех идиотов, что соревновались с Богом до тебя…»

Из-под этой легкой мысли тут же вынырнула другая, давящая. Его беспокоила сегодняшняя работа. Он снова открыл на планшете нужный файл… Текст от Моргентоу, мастера центральной ложи, был странным. «Обратите внимание на письмо, что вам доставят сегодня, — сказал он жестко. — К исполнению обязательно…»

В письме оказалось задание провести атаку на китайского премьера Лэй Сяотина. Никогда не было до этого таких требований. «Что они там затевают? — тревожно размышлял магистр. — И почему мы, а не седьмая ложа? Китай — это их зона ответственности…» Видимо, новый китайский премьер серьезно путал карты финансовым воротилам с Уолл-стрит. После катастрофы на Севере Китая, что произошла четыре года назад, они им мало занимались, а теперь вот снова…

Он посмотрел на свои сандалии — они уже были небезупречны: с одной стороны шов начал чуть заметно расходиться. Рыжеватые редкие волосы на его худых ногах уже заметно седели.

— Вот тебе, барон, метки времени. На лобке уже давно седые. Скоро тебе переправляться, готовься. А ты все о своем величии. Смешной ты человек!

Он рассмеялся, и пошел вниз по узкой крутой тропинке, спускавшейся к пляжам. Справа от себя, в нише под скалистым отвесом, он заметил нудистов. Четыре женщины и три мужчины, загорелые, веселые, пили пиво и болтали. Один из мужчин массировал худощавую блондинку, налегая на ее тощенькие ягодицы.

«Вот, магистр! Посмотри на счастливых людей! Зачем ты хочешь их осчастливить еще более? Разве им это нужно? И зачем тебе власть над ними, когда ты уже не можешь осчастливить себя?»

Подойдя к задним воротам обители, магистр достал телефон и нажал одну кнопку. Калитка отворилась тихо и бесшумно, и он вошел. Откуда ни возьмись возникли два человека из Стражи и последовали за ним. Однако он даже не посмотрел на них. Они пошли втроем вдоль малой аллеи в сторону Цитадели, переходя из пятен солнца в неровные тени, которые отбрасывали могучие секвойи. Некоторым из этих деревьев было более 300 лет. Аккуратно подстриженный кустарник стеной возвышался с другой стороны, полностью закрывая проходящих от чьих-либо взоров.

При выходе на главную аллею к нему приблизился еще один человек Стражи. Именно он открыл дверь лимузина, и магистр сел в него.

Водителю не надо было ничего говорить. Он знал, что двигаться ему надо только тогда, он услышит тихий костяной звук удара трости о перламутровую ручку двери.

Магистр любил переходить из пространства в жизни в пространство магии. Не он вышколил этих людей, которые беззаветно служили Братству Обновления уже много лет, помогали ему набирать силу, приближаться к тому уровню властности, на котором они могли бы составить конкуренцию тому Ордену, который властвует тут уже несколько столетий. Он знал, что это были дети и внуки тех Мастеров, которые проводили те же идеи с давних времен, и для которых служение во имя этих идей и целей было не делом заработка или работой, а делом жизни, ее главным смыслом.

Он спустился в нижнюю залу ровно в 16:00, как и было назначено. Его шаги по ступеням привычно отдавались под гулкими сводами, и ни один звук более в этом пространстве не возникал.

В назначенный час все двенадцать магов сидели на своих местах. Магистр любил ту особую атмосферу, которая возникала в обрядовом зале ложи всегда перед большой работой. Тщательно откондиционированный воздух насыщался словно бы неким странным электричеством. Магистр видел пространство залы ячеистым, состоящим из миллиардов мелких кубиков, плотно прилежащих друг к другу и соединенных энергетическими токами. Казалось, что стоит дать какой-то импульс, и в пространстве возникнет объемная голограмма чего-то, и можно будет смотреть то ли объемный фильм, то ли вещание инопланетной телестудии.

Те двенадцать, что ждали его, стояли в разных местах залы молча, изредка вяло перемещаясь. Когда он сел за свое место за овальным, черного дерева столом, украшенным пентаклями и магическими знаками Братства; когда его длинные седые волосы впечатались в высокую спинку центрального кресла; когда раздался костяной звук его жезла, — только тогда они молча двинулись к своим местам, слегка шаркая ногами, поблескивая лакированными туфлями, и быстро расселись.

По знаку магистра один из служителей нажал кнопку пульта, ниша на потолке раскрылась, оттуда выпорхнул золотистый лучик, и в пространстве кубической залы, прямо в центре, возникла голограмма планеты Земля с рельефным изображением гор, мерцающими пространствами океанов, кристаллическими вспученностями крупных городов. Голографический глобус мягко светился едва заметным синеватым сиянием.

Магистр подождал, когда за служителем закроются массивные двери черного дерева, украшенные вензелями с магической символикой. Затем он указал жезлом на пустующее место справа от него.

— Почему отсутствует мистер Паулино?

Встал седовласый англиканский викарий Сидеро, сидевший рядом с пустующим местом.

— Сэр, господин Паулино перенес инсульт.

— Когда это случилось?

— Два дня назад. Второе лицо ложи не имеет полномочий заменить его на совете центральной ложи.

— Это мне известно. Есть ли следы воздействия или это просто болезнь? Заключение врачей?

— Есть все основания говорить, что было воздействие. Не случайно был выбран день. Солнце стояло в квинконсе к его Сатурну. Кроме того, была минимальная дистанция до даты его рождения, когда идет спад общей физиологической активности. Расчет удара вполне возможен.

— Нажимал ли сэр Паулино кнопку «аларм»?

— Нет!

Магистр резко ударил жезлом по столу. Лицо его побагровело.

— Я ведь предупреждал каждого из вас: при малейшем подозрении на удар нажимайте кнопку! Значение каждого из вас слишком велико! Нужно не менее двадцати лет, чтобы подготовить такого адепта! Вы должны помнить, что, если кто-то из людей Внутреннего Круга нажал кнопку, надо бросать все, все занятия, все дела, все разговоры! Мать умирает? Отец умирает? Сын умирает? Пусть! Никуда не уйти от этого! Но наша работа — она для всех! Она — за всех! Мы выстраиваем новый порядок для мира, не забывайте об этом! За каждую ошибку мы отвечаем не здесь. Мы отвечаем там!

Он поднял указательный палец вверх и сделал паузу.

— Перед Ними!.. Надо соединяться, налаживать моментально связь друг с другом и с Кругом. Надо сразу же наносить удары возмездия!

Наступило молчание. Магистр размышлял недолго. Сообщение об атаке на его ближайшего соратника, что и говорить, неприятно задело его. Он медленно вглядывался в лица магов, ожидавших его решения. Пауза длилась недолго.

— Заявленную программу придется изменить, — произнес магистр. — Как вы знаете, планировалась работа по китайскому премьеру. Перенесем ее на вечер. Пока фантом не осел, надо попытаться найти того, кто бил по магистру Паулино. Мы не должны оставлять такие вещи без ответа.

В зале зазвучала величественная музыка, отчасти напоминавшая органную. Голограмма начала медленно вращаться. Возникли четкие разноцветные фракталы, а затем оконтурились и отдельные страны, причем каждая из крупных имела свой особый оттенок.

— Совмещаем географическую проекцию с астральной, — немного торжественно произнес магистр. — Нам предстоит обнаружить в этом пространстве интересующего нас человека. Если магистр Паулино не ошибся, значит, нам нужна Россия.

— Сэр, это могло быть эпизодическое воздействие, — заметил викарий Сидеро. — Это группа магов. Или какая-то отдельная фигура, совершенно новая. Один раз во время сканирования зоны возникло ощущение сильного очагового противодействия. Но при направлении концентрированного посыла источник моментально свернул активность и полностью исчез.

— Сконцентрируйтесь еще раз на этом источнике. Ключ — образ магистра Паулино. Смотрим по фантому, что там за привязки. След должен быть горячий.

Глаза некоторых магов были полуоткрыты. Трое смотрели перед собой остановившимся, стеклянным взором. Двое сидели с закрытыми глазами.

— Я вижу объект, — вдруг произнес Пиранелли, итальянец, немного тучный человек с большой залысиной. — Я вижу острые здания. Я вижу…

— Это Кремль… Это Москва, — четко сказал магистр. — Я хорошо вижу улицу…

— Я вижу объект, — тихо произнес маленький сухонький человек в темных очках. — Я вижу человека. Белая голова… Объект защищен. Брешей нет.

— У него борода… Объект защищен, — подтвердил Степлтон, сухой высокий англичанин с седой, зачесанной назад шевелюрой. — Брешей не вижу.

— Защита обычная, — произнес магистр. — Стекло. Возможно, добавление свинца. Толщину дали… сантиметров десять…

— Может быть второй слой, — заметил хмурый субъект с черной рукой-протезом, потомственный французский аристократ Вернье.

— Надо взламывать, — прохрипел Пиранелли. — Чем будем?

— Господа, усильте, пожалуйста, образ, — медленно проговорил магистр. — Он пока неустойчивый. Прошу вас, усильте движение энергии, зафиксируйте образ.

Несколько минут прошли в полной тишине. Затем заговорил Бачински, маг польского происхождения, среднего роста, ладный мужчина лет 45, с плохим английским выговором.

— Фантом становится хорошо виден. Это мужчина… Я вижу свечение…

— Это вы бросьте, Андреас, — заметил холодно магистр. — Вам вечно святые мерещатся… Нормальный маг…

— Со спины трещина, что ли… — заметил Степлтон. — Идет наискось полоса. Что это? О чем это?

— Это зашитый пробой. Эта шрам в ауре. Можно попробовать. Чем будем? — торопился Пиранелли.

— Подключаемся к вихрю Бафомет, — сказал магистр, беря в руки свой жезл и поднимая его перед собой. Голос его стал жестким, резким. Он негромко, но с особым, несколько воинственно-агрессивным посылом стал бросать слова в зал.

— Я чувствую силу Бафомета! — воскликнул Пиранелли.

— Мы ощущаем присутствие Бафомета, — подтвердил Бачински.

— Сформируем Меч Силы, — провозгласил торжественно магистр. — Меч багрового пламени! Меч наших предков. Меч воителей Истины! Меч Воинов духа! Меч великого Братства мудрецов…

Прошло несколько минут.

— Меч внесен, — произнес Степлтон.

— Меч здесь. Магистр, берите меч…

Жезл в правой руке магистра задрожал — таково было напряжение мага.

— Дайте багровое пламя! — прохрипел магистр.

— Мы возжигаем пламя, магистр… На алтаре мудрости, власти и справедливости.

— Вижу пламя…

— Дайте больше пламени, — жестко сказал магистр… — Вижу… Окунаю меч…

— Магистр, наносите удар в район шрама… Поверьте, там что-то не так.

— Я вижу…

— Все желтое. Аура желтая…

Наступила тишина. Было слышно, как далеко гудит кондиционер. Глухой стук от закрывшейся где-то двери также был слышен, но более ничего. Только неровное дыхание двенадцати мужчин.

— Магистр, помочь вам поднять меч? — тихо спросил Пиранелли.

— Помогите. Меч тяжел! Просто невозможно как тяжел… Не понимаю…

— Поднимаем! Мы поднимаем, магистр, не волнуйтесь! Ваше дело правильно нанести удар…

— Чувствую помощь Бафомета… Благодарю… Главное, все делать вместе… Заношу меч… Занес меч…

— Выше, господин магистр, — прохрипел Вернье, тяжело дыша. — Выше! Удар нужен с натягом! Замах больше! Так! Бейте! Бейте, магистр!..

Вернье аж привстал, стукнув о стол протезом. Кто-то из магов издавал странный тягучий гул. Пиранелли покачивался с закрытыми глазами.

— Магистр, бейте! — резко крикнул Степлтон. — Пора!

Что-то произошло — будто вспорхнула птица. Магистр выдохнул и опустил жезл. Голову опустил вниз.

— Так… Так… — Степлтон, не открывая глаз, пытался комментировать. — Защита частично расшита.

— Удар прошел. Прорыв есть…

— Доставайте пику… — приказал магистр. — Наносите удар в сердце.

— Магистр, там второй слой, — негромко сказал Пиранелли. — Там панцирь. Черт… Типа как у рыцарей. Кольчуга.

— Это металл, — подтвердил Степлтон.

— Этого следовало ожидать, — подтвердил Бачински. — Я говорил.

Магистр смотрел перед собой невидящими глазами.

— Да, разумеется. Может быть и третий уровень защиты…

— Господа, железо — простой материал, — прохрипел Степлтон. — Надо вскрывать.

Магистр снова вытянул перед собой жезл, и начал давать команды твердым голосом без окраса:

— Достаем дрель… Диаметр сверла — 28 миллиметров. Сверлите отверстия в районе груди…

— Дрель… Электрическая?

— Какой век сейчас, Джузеппе? Может, еще ручную пилу достанем? — пошутил Бачински.

— Без шуток, господа… Вводите дрель. Давайте обороты. Резко вводите дрель! — почти кричал магистр. — Не тяните!

— Они зашивают, — подтвердил Пиранелли. — Они нас обнаружили.

— Было бы странно, если п-пы это бил нэтак, — заметил швед Сандерс, акцент которого вдруг усилился.

— Степлтон, поставьте общую защиту на помещение, — приказал магистр.

— Вернье, помогите ему. Джузеппе, держите дрель. Работайте. Вы будете держать дрель.

— Кто дает обороты? — спросил Пиранелли.

— Я даю, — подтвердил Сандерс. — Я дам харощий… обороты!

— Обороты есть, — кивнул Пиранелли.

— Бачинский, помогите поднять меч, — крикнул магистр.

— Держу! — последовал ответ. — Удар! Наносите удар!

— Работаем! — хрипло прокричал магистр.

Одиннадцать магов учащенно, шумно дышали. Свечи горели неровно, оплывая черным нагаром. Нависла зловещая тяжелая тишина. Но вскоре последовал выдох.

— Удар вышел скользящий, — заметил Пиранелли.

— Ничего подобного, — возразил магистр. — Удар хороший! Я расширил щель. Сверлите грудь!

— Молоток! Долото! — вскричал Степлтон. — Есть отверстие!

— Вскрываю железо! — в запале орал Пиранелли. — Я открою его! Я достану тебя!

Пиранелли входил в раж.

— Магистр, нас атакуют, — коротко крикнул Вернье.

— Есть ответное воздействие, магистр. Пока терпимое, — подтвердил Степлтон.

— Надо дожать! Держите защиту! — произнес магистр, тяжело дыша. — Джузеппе, видите ли вы тело?

— Там одежды клок… И тела не вижу. Возможно, под одеждой ничего нет.

— Пику! — вскричал магистр. — Пику мне!

— Даю пику! — вскричал Пиранелли.

— Держу пику, — хмуро бросил Степлтон.

— Яд! Дайте яд! — хрипел Вернье.

— Я подношу чашу. Это хороший яд! Это цикута.

— Все желтое! Опять все желтое! Чер-рт!

— Макайте пику, — кричал Пиранелли. — Магистр, опустите острие! Ниже!

— Есть, — тихо сказал магистр. — Яд на острие!

— Бейте в сердце, магистр! — спокойно и холодно возгласил Пиранелли. — Да не дрогнет ваша рука!

Наступило молчание, затем выдох магистра. Он опустил жезл. Тело его содрогнулось.

— Что происходит? — прошептал Вернье. — Прошел ли удар? Я ничего не вижу.

— Они пустили дым, — заключил Степлтон. — Они все закрыли дымом!

— Прошел встречный удар от троих сильных, — заметил Бачински задумчиво. — Куда ушел удар? Я увел от себя. Куда ушел удар?

— Магистр, вы в порядке? — обратился к магистру Пиранелли.

Однако магистр не отвечал. Он молча раскачивался в кресле.

— Магистр?.. — Пиранелли привстал в кресле, наклоняясь в сторону магистра. Но тот остановил его движение и покачал головой, затем выставил вперед руку — мол, подождите, все в порядке. Затем он открыл глаза.

— Я ударил… Удар был достойный… Но я не видел крови. Пику толкнули на меня. Я не понял, каким образом… Кто-то толкнул на меня.

— Идет удар, — опять резко вскрикнул Вернье.

— Держим защиту! — громко крикнул магистр.

— Материал? — спросил Пиранелли.

— Ставим чугун. Чугун или гранит. Толщина — около двадцати сантиметров.

— Ответный удар идет! — вдруг вскрикнул Степлтон. — Ставьте все индивидуальную защиту.

На несколько минут все стихло.

— Защита держит, — заметил Степлтон.

— Мне плохо, — тихо сказал Вернье. — Врача…

Магистр вскочил.

— Бачински, Пиранелли, держите защиту. Степлтон, помогите поднять Вернье…

Втроем они помогли было подняться французу, однако тот обмяк у них в руках. Магистр вызвал служителей. Рослые мужчины в черном подняли Вернье и унесли в прихожую, положили на диван. Тот был бледен. Глаза ввалились, зрачки блуждали. Пот на лбу выступил мелкими желтыми пятнышками.

— Срочно бригаду медиков! — приказал магистр. — Работу заканчиваем. Ставим защиту на отход.

Отойдя от Вернье, магистр поднялся на лифте наверх, на пятый этаж, вышел на балкон. Город накрывала ровным розовым пламенем вечерняя заря, поднимавшаяся над океаном. Сам же он огромной тушей лежал почти недвижимо, нежась в лучах позднего солнца. На душе у магистра была пустота и горечь, и также плохо сдерживаемый гнев. Некоторое время он стоял и смотрел на голубеющий вдали океан. Внизу появилась белая машина медицинской бригады. Магистр увидел бледного Вернье, которого подняли на ноги и с трудом втащили в машину. Та шумнула мотором и очень быстро уехала.

«Черт знает, что там за звери, — подумал магистр, и двинулся к лифту. — Сотни лет душим, и все живут… Еще огрызаются…»

Предчувствие новых тяжелых схваток тяжело внедрилось в его и без того угнетенное, подавленное, ущемленное сознание.