Второй посланник. О матушке-Земле и тех, кто её слышит

Александр Калинкин

Множество туристов со всех уголков планеты собираются на острове-курорте посмотреть на цветущее Материнское Древо. В этом году его цветы – красные, а не белые, как обычно. Это верный знак надвигающегося землетрясения. Но об этом знают только юная любительница цветов и старый колдун, желающий использовать катастрофу в своих целях.

8. Самый драгоценный цветок

Где-то за окном по траве шуршал дождик — ласково, нежно, баюкая сны. Но вот в его неторопливый шепот вкрались чьи-то осторожные шаги, потом послышался всплеск…. Вера открыла глаза. Ещё один всплеск, и ещё шаги….

Вера решительно откинула одеяло, спрыгнула с постели и прилипла к окну. Сквозь заплаканное стекло, в полумраке, среди теней яблонь виднелась смутная фигурка человека, идущего по садовой дорожке. Сердце забилось быстрее. Вера проверила в мобильном телефоне камеры наблюдения. На дисплее, как на ладони, была видна вся усадьба, но картинка эта была нечеткой из-за дождя. И, конечно, по саду перемещалась человеческая фигурка. При этом сигналов о нарушении защитного поля не было, то есть… это был кто-то свой! «Чужой бы просто и не прошёл через защитное поле. Тут такой бы шум поднялся!» Словно ветер подхватил Веру и уже через мгновение, наскоро надев шлем, в одной пижаме, она выскочила на порог дома.

Дождь и утренний туман по-прежнему скрывали от неё сад, делая все очертания размытыми, акварельными, будто выплывающими из её сна.

«Мам? Это ты? Ма-ма!» — неуверенно позвала она.

И в это мгновение от ворот в небо взмыла тень летающей машины с красными сигнальными огоньками. Вера попятилась к двери и быстро нырнула в дом. «Кто же это мог быть? Восемнадцать Эф? Но роботы так рано не посещают дома. Нет-нет, это определённо человек… Незнакомый человек. Но как же он проник через защитное поле?»

Устроившись на краешке кровати и завернувшись в одеяло, Вера просматривала сообщения в мобильном телефоне. Мама звонила почти всю ночь. Пять… Нет, шесть, семь пропущенных звонков! «Бедная моя мамочка! Зачем же я так?» — сетовала Вера. И вдруг мелодично, раскатисто зазвонил дверной звонок. Девушка отложила телефон в сторону. Снова раскатистые переливы звонка. Она вскочила с кровати и вихрем вылетела в коридор.

В распахнутую дверь ворвался свежий ветер. В сиянии первых солнечных лучей, в её неизменном деловом костюме-комбинезоне, на пороге стояла мама. Вера бросилась ей на шею. Мама целовала её лицо, причитая: «Моя хорошая, как же я по тебе соскучилась! Что же ты не отвечала? Я так волновалась…» По щекам обеих текли слёзы.

Вера проводила маму на кухню, и пока та рассказывала о том, как она добиралась сквозь «этот ужасный туман», наскоро приготовила её любимые тосты с джемом и достала уже оттаявший апельсиновый сок.

«Ну, что ты, родная! Как ты могла такое подумать!» — возмутилась мама на Верино признание про вчерашнюю обиду. «Ты — мой самый драгоценный цветок!» И она ещё раз чмокнула дочь в щёчку так, что Вера действительно почувствовала себя цветочком, расправившим свои сияющие лепестки.

«Нет, конечно, я признаю, что вырвалась с работы только благодаря твоему зелёному другу», — извиняющимся тоном сказала мама.

Улыбка на Верином лице погасла. Она кивнула.

«Дело в том, что огненные цветы считались давно вымершим видом. Твоё фото — это бомба, взорвавшаяся посреди нашей лаборатории и мой звёздный шанс! Шеф дал мне три дня на подробное исследование и взятие образцов…»

«И ты все три дня будешь со мной?» — с надеждой спросила девушка.

Широко улыбаясь, мама кивнула. На этот раз Вера не удержалась, подскочила к маме и поцеловала её в щёчку.

«Пойдём! Я покажу тебе цветок!» — позвала она, схватив её за руку.

Залитый утренним солнцем, украшенный бисером дождевых капель сад сверкал и переливался мириадами маленьких радуг. Под стать саду было и настроение. В жгучем нетерпении Вера ускорила шаг, а потом и вовсе побежала, перепрыгивая через лужицы, и… вдруг замерла с широко раскрытыми от удивления и ужаса глазами… Мама поспешила к ней и тоже увидела — аккуратную, заполненную дождевой водой ямку как раз в том месте, где рос цветок.

«Кто? Кто мог такое сделать?» — прошептала Вера.

«Ты ничего не перепутала? Это точно то место?» — на всякий случай спросила мама.

Девушка кивнула. «Утром кто-то здесь ходил. Я думала, это ты, потому что защитное поле не сработало…»

«Как это не сработало?» — забеспокоилась мама.

Вера показала ей запись с камеры видео наблюдения. Силуэт человека как раз двигался в этой части сада.

«И никаких сообщений от защитного поля!»

Мама озадачено осмотрела забор, калитку, и пожала плечами. «Не понимаю. Я должна обязательно сообщить об этом в жилищно-коммунальную службу. Они нам, что бракованный забор подсунули? Ладно, спокойно… спокойно… спокойно…. Не надо волноваться. Я разберусь…»

Заметив что-то на влажной земле, мама наклонилась. «Какой странный след…». И след рядом с ямкой, действительно, был странным — чёткий, крупный с очертанием цветка на каблуке. Мама бережно подняла с земли стрелообразный бурый лист какого-то дерева.

«Он сухой. Совсем сухой. Это не от него! У моего цветочка не было таких сухих листьев», — сказала Вера.

«Хотя он очень походит на листья твоего цветка, правда?» — спросила мама.

«Угу. Походит», — пробормотала Вера, шмыгая носом. «Но не мог же он так быстро высохнуть…. Тут был такой ливень».

Дома, на кухне, мама «достала» из своего мобильника виртуальный микроскоп. Он выглядел совсем как настоящий, только состоял из одних лучей. Настроив микроскоп, мама положила перед ним обнаруженный в саду сухой лист и принялась внимательно его рассматривать, делая какие-то заметки в виртуальной записной книжке. Вера, затаив дыхание, наблюдала за ней.

Наконец, мама отодвинулась от микроскопа, жестом приглашая дочь посмотреть на это чудо.

«Ты отправляла кому-нибудь ещё эту фотографию? Я имею в виду, кроме нас с папой?» — спросила она, когда Вера склонилась над многократно увеличенным листочком.

«Всем. Всем друзьям! Ух-ты! Это походит на реку! Сушёная река!»

Мама улыбнулась. «А всё-таки, кому именно из друзей?»

Вера подняла голову, посмотрела на маму. «У меня, мам, их двести двадцать пять!»

Мама неодобрительно вздохнула. «Ясно. Конечно, мне стоило предупредить тебя».

«Ты…», — Вера с тревогой смотрела на маму. «Ты что опять уезжаешь?»

Мама отвела взгляд. «Моя хорошая, ты же знаешь, научная лаборатория — не место для детей».

«Но мне пятнадцать! И даже почти шестнадцать», — умоляюще заговорила Вера. Мама отрицательно покачала головой. Она явно что-то обдумывала. Вдруг её глаза оживились и повеселели. Мама обняла совсем сникшую дочку и бодрым голосом сказала: «Не грусти! У нас ещё есть несколько часов и целых два дня моей командировки! И мы проведем их вместе!»