10-я Журавичская партизанская бригада: Сборник материалов и воспоминаний

Александр Иванович Климович, 2018

Книга основана на воспоминаниях партизан бригады и архивных материалах, рассказывающих о борьбе партизан с немецко-фашистскими захватчиками на территории нынешних Рогачевского, Жлобинского, Буда-Кошелевского, Чечерского и других районов Гомельской области, оккупированных в годы войны.

Командир бригады Белых С. М

С. М. Кадуцкий

С октября 1942 г. по май 1943 г. на территории бывшего Журавичского района и на сопредельных территориях немецким оккупантам наносили ощутимые удары партизаны 10-й Журавичской бригады под командованием Белых С. М.

Так, кто же такой Белых Степан Митрофанович и как он оказался на севере Гомельской области?

Белых С. М. родился в 1916 году в селе Верхняя Гайворонка Октябрьского района Курской области. После окончания военного училища служил в погранвойсках, а затем перед войной был переведен на работу в Слуцкий городской отдел УНКВД на должность старшего оперуполномоченного, член ВКПБ.

В связи с быстрой оккупацией территории республики немецкими войсками, НКВД БССР начал формировать отряд оперативных работников на базе Слуцкого горотдела для заброски в тыл противника. Вскоре такая группа в количестве 37 человек была создана. Сначала она находилась в Гомеле, затем в Мозыре. Перед отправкой личного состава в тыл противника коммунисты сдали партийные билеты на хранение в Полесский обком ВКП(б) Белоруссии. Под номером пять в этом списке фигурирует Белых Степан. Группа была заброшена в Старобинский, а затем в Любанской район Минской области. На 15 августа 1941 года в группе уже было более 100 хорошо вооруженных человек.

Осенью 1941 года командир Слуцкого ГО УНКВД Пашун Ф. А. обвинил Белых С. М. в трусости во время боестолкновения с немцами, хотя это обвинение не соответствовало действительности, а доказать свою невиновность Белых не смог. Единственный его свидетель погиб.

Через некоторое время оперативная группа по различным причинам оказалась в районе города Москвы. Из-за проступка Белых С. М. встал вопрос о его пребывании в партии. И тогда он напросился в тыл врага рядовым сотрудником. Его желание было удовлетворено. В это время Пономаренко П. К. и другие руководители Беларуси собирали людей, вышедших из тыла противника и по различным каналам оказавшихся Москве для направления их в Беларусь в составе организационных партизанских групп. Среди этих лиц были и Дикан И. М. и Белых С. М.

В это время уже была сформирована небольшая группа из уроженцев Гомельской области.

Перед отправкой группы в тыл противника с ними встретился Пономаренко П. К. и сказал напутственные слова. После встречи с Пономаренко руководители группы побывали у секретаря ЦК КПБ Ганенко И. П., других ответственных лиц. Затем зашли в оперативный отдел где их познакомили с обстановкой в местах их предстоящего пребывания. Там же получили и карты местности Журавичского района.

28 июля 1942 года группа Дикана И. М. в количестве 15 человек была направлена для организации подпольного и партизанского движения на территории Журавичского района Гомельской области. Однако к указанному месту они прибыли только 3 октября 1942 года. Причины столь длительного нахождения группы в пути объяснялись тем, что при передвижении она встречала сильное сопротивление, как со стороны немецких войск, так и со стороны их прислужников.

Автомагистраль и железная дорога Москва — Минск находились под сильной охраной, что препятствовало быстрому переходу. И только тогда, когда была произведена глубокая разведка данных коммуникаций, группа смогла двинуться вперед. Но все же во время перехода попали под пулеметный и минометный огонь железнодорожной охраны.

Потерь как за период перехода в район назначения, так и во время боев группа не имела. Находясь в деревне Шмаки Кировского района Могилевской области, они встретили там Антонова Ф. К., который ранее работал в Журавичском районе и хорошо знал местность. Его и пригласили проводником. Вместе с Антоновым Ф. К. ушло еще два партизана из числа могилевчан.

Серьезным препятствием, которое преграждало путь движения группы, была железная дорога Могилев — Рогачев. Данная дорога неоднократно подрывалась партизанами, для безопасности и контроля, немцами была создана усиленная охрана, через которую патриоты из-за своей малочисленности не могли пробиться. Только через 22 дня в районе 16-го разъезда в 4-х километрах от Рогачева они преодолели её, и подошли к Днепру. Форсировав 2 октября реку Днепр, группа вступила на территорию Журавичского района.

Во время перехода с 20 июля 1942 года от станции Торопец до территории назначения Белых С. М. шел впереди, был бесстрашным, волевым и отважным партизаном.

До прибытия на территорию Журавичского района группа останавливалась на некоторое время на базе Рогачевского партизанского отряда, где руководители были ознакомлены с некоторой информацией об оперативной обстановке в Журавичском районе. Получили, также, сведения на кого из местных жителей можно было опереться на начальной стадии. Некоторой информацией по этому вопросу руководители группы были снабжены органами НКВД. Те дали им несколько явок и пароль для связи.

Прибыв на территорию оперативного обслуживания, организационная группа первым делом вывела из строя мост через реку Рекотун между деревнями Гадиловичи и Серебрянкой, что предусматривалось заданием ЦК КПБ.

Практически ежедневно члены группы выходили на боевые задания, будь то установление нужных связей, боевая или хозяйственная операция, добыча оружия и боеприпасов и т. д. Однако не все бойцы соответствовали требованиям народного мстителя. Несмотря на тщательный отбор в группе оказался человек склонный к злоупотреблению спиртными напитками и мародерству. В тот момент, когда в партизанском лагере было 3–4 человека член группы Бебех Максим, возвращаясь в лагерь в нетрезвом виде, поднял стрельбу и все время стрелял, двигаясь от деревни Хвощ до лагеря, чем мог выдать место расположения лагеря, подвергнуть его нападению со стороны противника. За мародерство и пьянство Бебех был расстрелян.

Как опытный оперативный работник Белых С. М. понимал, что без надежной связи с населением группе будет очень тяжело работать, тем более, что Журавичский район не изобиловал лесными массивами. Вот к этому вопросу он и приступил в первую очередь. Надо признать, что более чем за год наглой фашистской пропаганде удалось оболванить некоторую часть населения района, которая не имела никакой другой информации, кроме Геббелевской брехни. На начальной стадии партизанам было трудно. Отдельные несознательные жители деревень, увидев партизан, сообщали об этом немцам или полицаям. Однако Белых С. М. не опускал руки. Ему приходилось возвращать к реальности бытия даже тех, кто был оставлен райкомом для подпольной и партизанской работы и уклонялся от ее выполнения. Вскоре его усилия дали свои плоды. Население поверило партизанам и стало их помощниками. На контакт с партизанами пошли и руководители Журавичской полиции.

Однако и немцы не сидели сложа руки. Не смотря на отсутствия партизанского движения в районе, они в крупных населенных пунктах Шапчицы, Бохань, Новая Зимница, Дедлово и ряде других деревень создали гарнизоны в количестве от 10 до 60 человек, в малых деревнях и поселках имелись по 3–4 полицейских и староста.

В районе функционировали 3 комендатуры: Журавичская, Старо-Довская и в деревне Новый Довск, в которых размещены были немцы. Их количество доходило до 150 человек.

На первых порах партизаны наладили связь с подпольной организацией в деревне Свержень, с ее руководителем Корниенко Т. Ф., которая к их приходу уже подготовила несколько человек для партизанского отряда и запаслась оружием. Она же сообщила о своих родственных и иных связях, на которые можно было положиться. Передала информацию для партизан по другим подпольным группам, действующим в близлежащих населенных пунктах.

На базе организационной группы был создан Журавичский партизанский отряд, без названия и номера. Его командиром считали Трубачева В. А., который из Москвы вел группу. Однако он, хотя и прошел трехмесячную переподготовку, но оказался слабым командиром. Партизан же в это время называли дикановцами.

18 октября 1942 года в лесу, вблизи поселка Сипоровка было проведено первое партийное собрание, на которое собралось 12 членов ВКПБ и 8 кандидатов. На этом собрании было избрано партбюро из 5 человек, секретарем партбюро избран Дивоченко С. П., членами: Дикан И. М., Белых С. М., Михунов И. А., Бердников А. С., также были утверждены: командиром 256-го партизанского отряда имени Сталина — Белых С. М., комиссаром — Дикан И. М., начальником штаба — Антонов Ф. К. Партийное бюро учло просьбу Трубачева В. А., который был болен, и освободило его от командования отрядом.

В середине ноября в отряде было уже 67 партизан из них 23 коммуниста и 22 комсомольца.

По состоянию на 1 декабря 1942 года в отряде насчитывалось 97 человек, которые имели по винтовке на партизана, 2 ручных и один станковый пулемет, по 1–2 гранаты разных марок, обеспечены боеприпасами, имелся также и батальонный миномет.

К марту 1943 года в отряде Белых — Дикана насчитывалось уже более 500 вооруженных бойцов. На базе отряда была сформирована 10-я Журавичская партизанская бригада. Командиром ее назначили Степана Митрофановича Белых, комиссаром — Игнатия Максимовича Дикана. Он же стал секретарем Журавичского подпольного райкома партии.

Поскольку Белых С. М. был необоснованно обвинен в трусости, хочу привести воспоминания партизана Ермакова А. И., которые как нельзя лучше характеризует этого человека: «Степан был опытный, смелый, в нужном месте, осторожный, где нужно, решительный человек. По призванию он был разведчиком. В группе Дикана он был зачислен как руководитель разведки. Однако вскоре как — то само по себе получилось, что он стал командиром этой группы. Было ему около 30 лет, высокий, стройный, как и подобает быть военному, в кубанке, из — под которой развевался русый чуб. Он как — то сразу заполонил наш тесный партизанский шалаш, покрытый еловыми лапками. Уже, будучи командиром отряда, он часто сам отправлялся в разведку с небольшой группой бойцов, особенно когда нужно было сделать срочно, быстро и точно. Мне довелось с ним в конце 1942 г. — вначале 1943 г. ездить в разведку. В это время мы базировались в Сверженском лесу. У нас появился трофейный немецкий пулемет — очень похожий на «Максим», только без колес. Освоить его, было поручено мне. В начале войны я командовал минометной ротой, но специальность имел пулеметчика. Однажды нам днем срочно нужно было выяснить обстановку в одной деревне, куда по некоторым данным прибыли каратели и полиция. Деревенька Свержень находилась от леса в 2-х километрах. Идти прямо днем в деревню было опасно. Белых С. М. позвал меня и спросил, освоил ли я немецкий пулемет. Я ответил утвердительно, заявив, что опробовал его и дал несколько коротких очередей. Белых С. М. сказал собираться с ним. У нас была хорошая санная повозка, в которую впрягли сытого и быстроногого жеребца, хозяином которого был Дикан И. М.

План Белых С. М. был такой: в село едем втроем. На таких повозках часто разъезжали полицаи, и мы решили под них подстроиться, предварительно сняв с шапок красные ленточки.

Сани быстро неслись вперед и мы с каждой минутой приближались к деревне. Там ни души. Миновали небольшой переулок и свернули на улицу. У колодца толпился народ и явно негражданский. Поворачивать обратно было опасно, можно было выдать себя. Белых С. М. сказал спокойно ездовому двигаться, не сбавляя скорости до дома, покрытого дранкой, там есть переулок, свернешь в него. Мне приказал во время разворота ложить ствол пулемета на заднюю перекладину, и быть готовым открыть огонь. Приблизились метров на 100, ездовой стал круто делать левый поворот, и в этот момент я нажал на гашетку. Степан стрелял из автомата, положив диск мне на плечо. Так мы и отстреливались двухэтажным огнем. Как мы и предполагали немцы приняли нас за полицаев. Но уже через минуту раздались одиночные выстрелы, а потом они засыпали нас пулями. Минуты заминки у немцев нам хватило, чтобы развернуться и мчаться обратно. Огонь пулемета прижал немцев к земле, лишив прицельной стрельбы. Второго номера у меня не было и ленту не было кому подавать, по этой причине очереди были короткие. Да и длинная очередь была ни к чему, сани сильно трясло, и рассеянность стрельбы была большой. По этой причине частые и короткие очереди давали больший эффект. Выехав за село, я успел перезарядить ленту и стрелял по все более накаплившимся за бревнами немцами короткими очередями. Степан прекратил стрельбу из автомата, это уже была бесполезная трата патронов, противник был не досягаем для огня автомата.

После доклада о результатах разведки я заметил, что у немцев то же есть пулемет. Но Белых С. М. добавил, что не один. Его глаз разведчика зафиксировал 3 пулемета. И Сверженский бой был действительно жарким».

С октября 1942 г. по май 1943 г. партизаны 10-й Журавичской бригады под непосредственным командованием Белых С. М. громили гарнизоны в деревнях Шапчицы, Городец, Дедлово, Мамково, Новый Довск, Журавичи, Гадиловичи, Меркуловичи, Кривск и других населенных пунктах. Вели бои с противником в деревнях Ходосовичи, Пахарь, Свержень, Каменка, Ракутино, убили немецкого помещика и прибывшую с ним на охоту компанию в районе деревне Цыганы и т. д., уничтожили значительное число немецких пособников. За 12 месяцев существования 10-й Журавичской бригады в тылу врага ею проведено 228 боевых и хозяйственных операций.

В ночь с 19 на 20 апреля 1943 года партизанские отряды 10-й Журавичской бригады основательно потрепали немецко-полицейские гарнизоны в Гадиловичах, Довске, Кривске, Журавичах, Меркуловичах, и в районе Рекотунского и Гадиловичского мостов, чем преподнесли «подарок» немцам по случаю дня рождения Гитлера. По мощи ударов немцы поняли, что в близлежащих лесах скопилась значительные силы партизан, которые оседлали железную дорогу Жлобин — Рогачев и Рогачев — Могилев. Фашисты были напуганы их активизацией.

Комендант Журавичского района обратился в штаб Чериковскго округа за помощью для проведения карательной операции против партизан. Фашисты начали активную подготовку. Они активизировали работу своей агентуры. Развед — отдел штаба 221-й охранной дивизии дважды засылал в бригаду своего агента, кличка — «Сухов», который, вероятно, нарвался на партизанскую дезинформацию, так как сообщил, что в 10-й Журавичской бригаде около 10000 партизан (фактически их было чуть более 2000 человек).

24–25 апреля 1943 г. немецкие войска начали прибывать на территорию Журавичского, Чечерского, Буда-Кошелевского и других районов. Разведка партизан получила данную информацию, но она подлежала проверке.

26 апреля командир бригады Белых С. М. вместе с группой разведчиков решил сам прояснить ситуацию. Он имел надежных источников информации в деревнях Свержень, Довск и других населенных пунктах. Концентрация немецких войск подтвердилась. Бригада оказалась в полукольце немцев. Даже перейти шоссе Довск — Рогачев в районе деревни Серебрянка, группе разведчиков удалось с трудом.

28 апреля в 2 часа ночи состоялось совещание командиров партизанских отрядов 10-й Журавичской бригады. Комбриг Белых доложил ситуацию. Положение складывалось сложное. Уйти в Озеранские леса, где в это время базировалась 8-я Рогачевская партизанская бригада, уже не было ни времени, ни возможности, все дороги были перекрыты. Оставалось только принять бой, а затем оторваться от противника и перейти в леса за рекой Сож.

На данном совещании приняли решение: ночью бригада перемещается в Лозовские леса Буда-Кошелевского района, где имеются оборонительные сооружения, созданные во время боев Красной армии в 1941 году и хорошо подготовиться к встрече с противником.

29 апреля рано утром фашисты начали наступление на партизан. 10-я Журавичская бригада оборонялась в составе восьми партизанских отрядов. Каждому из отрядов была отведена своя зона ответственности.

Чтобы психологически подавить партизан немецкое командование в первую очередь бросило на позиции партизан танки, бронемашины, а затем пехоту. Все это наступление было поддержано мощным артиллерийским огнем. С целью деморализации тылы партизан были обстреляны артиллерией с бризантными снарядами, создающими невероятный шум и, видимо, сильно действовавший на слабо нервных. Но среди настоящих партизан таких не было и их бризантные гранаты особого успеха не имели.

Потом немцы предприняли психическую атаку, когда бросили на партизан свою конницу. Партизаны подпустили врага на нужное расстояние и открыли огонь со всех видов оружия. Всадников как корова языком слизала. Часть из них повернули обратно, а другая часть уже никогда не смогла подняться. Напуганные выстрелами лошади рванулись в сторону партизан, и вскоре была приняты ими как трофеи.

Каратели в течение дня меняли тактику нападения на партизан, атаковали в разных местах, пытаясь выбить партизан из укрепрайона. Были моменты, когда схватка доходила до рукопашной. Но партизаны не сдавались. Обе стороны несли большие потери, среди немцев они были более значительные, так как партизан скрывали укрепления и местность. Каратели снова пытались использовать против партизан танкетки и бронемашины, но поставленные до этого мины, вынудили танкетки вести огонь с дальних дистанций. Бронемашины были подбиты из пушки и подорвались на минах.

День подходил к концу. Немецкое командование произвело перегруппировку своих войск, и направили свой удар по низине, в результате чего вышли на левый фланг 263-го партизанского отряда. Не выдержав такого стремительного натиска, обороняющиеся на левом фланге партизаны, вынуждены были отойти вглубь леса. Воспользовавшись этим, немцы продвинулись вперед и начали заходить в тыл 256-му партизанскому отряду. Сложилась опасная ситуация, грозившая нарушить всю систему обороны. Об этом выходе немцев в наш тыл доложила командиру бригады Корниенко Т. Ф., которая в это время выполняла обязанности связной. Было принято решения для ликвидации этого вклинения немцев в партизанскую зону использовать резерв — 265-й партизанский отряд. Мощным огневым ударом и смелой контратакой всей группы немецкие подразделения были разбиты, а оставшиеся начали отходить. Положение было восстановлено.

В течение 14 часов партизаны отбивали нападки фашистов. К вечеру активность немцев спала. Позднее стало известно, что снаряд из партизанской пушки угодил в дом, где находился командир карательной экспедиции и два его адъютанта. Они были убиты, что и парализовала деятельность фашистов. С наступлением темноты боевые действия прекратились.

Командир бригады Белых С. М. собрал командование партизанских отрядов. Ситуация складывалась сложная. Заканчивались боеприпасы, много партизан было убито и ранено. Часть партизан, из недавно принятых полицейских, пропала без вести. Нужно было принимать решения как действовать дальше.

Посовещавшись с командирами, Белых С. М. принял решение уводить бригаду в Речицкие леса на соединение с отрядами Кожара. Обстановка была не из легких. Чтобы выйти в Речицкий лес, следовало пересечь железную дорогу Жлобин — Гомель, которая немцами усиленно охранялась, преодолеть такую водную преграду как река Днепр, пройти маршем примерно 65 километров по открытой местности на виду у противника. Все это представлялась непростой задачей. Ряд командиров считали, что немцы, преследуя бригаду на автомашинах, нагонят ее на марше и навяжут бой в невыгодных для партизан условиях. Но делать было нечего, приказы не обсуждаются, нужно было срочно решать этот вопрос.

Началась подготовка к выходу бригады из Лозовского леса. Все это происходило ночью. Во время боев произошло смешивание партизан разных отрядов, а в темноте не так просто найти своих коллег. Возможно, по этим или другим причинам, случилось непредвиденное. Командир бригады вместе с другими представителями партийных органов и радистами, поставив задачу бригаде, без разведки направились в сторону деревни Малиновка, надеясь там встретиться с личным составом. При движении в ночное время они встретили группу вооруженных людей в гражданской одежде. На пароль те ответили правильно, и комбриг поднялся, чтобы двигаться дальше. В это время его сразила автоматная очередь. Шесть пуль попало в грудь комбрига. Находившиеся рядом с ним открыли огонь — в ответ в них бросили гранату. Осколком гранаты был ранен секретарь Рогачевского райкома партии Свердлов. Члены группы в ночи разошлись в разные места.

Посланные на поиски тела комбрига партизаны обнаружили только раненого Свердлова и доставили в бригаду. Днем 30 апреля бригада совершала марш. Проверить место боя, где убили Белых С. М., не было возможности, там находились немцы, они подбирали своих убитых.

Только ночью разведка доложила, что тело Белых С. М. подобрали партизанские связные и похоронили его в деревне Малиновка. Позже из Малиновки тело было перевезено в деревню Рисково.

3 мая на кладбище в деревне Рисково был проведен митинг, население плакало, плакали и партизаны. Рисковцы близко знали Белых С. М. Был дан салют из 1000 винтовок. Так простились партизаны со своим комбригом Степаном Митрофановичем Белых. Похоронили Белых в Рискове. Немцы хорошо знали о данном человеке и о его делах. Они хотели посмотреть на храброго партизана хотя бы мертвого и по этой причине приказали раскопать его могилу.

Летом 1967 года прах Белых С. М. перезахоронен в деревне Курганье.

Использованы материалы: воспоминания Драчева К. М., Гаврилова И. М., Корниенко Т. Ф., Антонова Ф. К., Ермакова А. И. и др.