Последний кудесник

Александр Зиборов, 2007

Удивительные приключения в совершенно небывалых мирах, где живут кудесники, волхвы, ведьмы, друиды, лешии, шишиги, кикиморы и много ещё кого…

Странные визитёры

Первого странного гостя к хозяину Алексей заметил спустя час после завтрака. С ним из дома вышел Ванюшин, одетый в грубую домотканую одежду — синюю косоворотку, красные шаровары и синие яловые сапоги. Шагающий с ним незнакомец был облачён в полосатый ватный халат, обвязанный в талии широким платком, а его голову увенчивала чалма. Ведя с ним оживлённую беседу, хозяин прошёлся взад-вперёд вдоль опушки леса, порой что-то показывая то в одну, то в другую сторону. Иногда даже вверх, на безоблачное небо.

Вскоре они стали прощаться друг с другом, гость направился к дому, а хозяин явно его поводил. Они зашли в дом, а через минут пять кудесник вышел уже один.

— Проводили гостя? — не удержался от вопроса Алексей.

Ванюшин согласно кивнул, но вопрос о том, кто это был, проигнорировал, сделав вид, будто его не услышал. Продолжать расспросы Алексей счёл нетактичным, ведь было очевидным желание хозяина не говорить об этом.

Не зная, чем ему заняться, Алексей наткнулся на посадки гороха. Увидел большие полные стручки и не удержался от соблазна, набрал целую горсть. Давно не лакомился ими.

Выходя из огорода и жуя на ходу молодой горох, который он выбирал из только что собранных стручков, Алексей заметил в саду кудесника. Тот чаёвничал с гостем. Такого ему ещё видеть не приходилось: неизвестный был чрезвычайно худ и смугл, из одежды имел лишь одну набедренную повязку самого ветхого вида.

Ванюшин с гостем не произносили слов, но по всему было видно, что у них идёт довольно оживлённый разговор. Порой это угадывалось по мимике, скользившей по лицу тени, по менявшемуся взгляду.

«Общаются телепатически, — догадался Алексей. — Интересно, кто бы это мог быть? Похож на индуса. Странно, как он добрался до наших краёв? Да ещё почти голышом. Наверное, тоже кудесник, как и Ванюшин…»

Мешать им Алексей не стал. Присел на трухлявый пенёк вблизи опушки соснового бора, озирая окрестности. Был ясный солнечный день. Веял приятный ветерок, охлаждавший тело. По лазурному небу плыли высокие кучковатые облака, которых ещё недавно не было.

Услышав скрип калитки, Алексей повернулся. Хозяин провожал уходившего гостя. Индус направился по маленькой тропинки в противоположную от Алексея сторону. Ванюшин уважительно шёл рядом с ним.

Некоторое время Алексей провожал парочку глазами. Слева в стороне каркнула ворона. Он досадливо передёрнул плечами, бросив раздражённый взгляд в сторону не вовремя закричавшей птицы, а когда вновь посмотрел на тропинку, то по ней шагал обратно один кудесник. Индуса не было, хотя поляна просматривалась на сотню шагов вперёд, и спрятаться нигде гость не мог.

«Да и зачем ему это делать? — вздохнул Алексей. — Он вернулся к себе в Индию тем же путём, которым и пришёл сюда».

Вдруг откуда-то слева подкатила иномарка. Притормозила прямо около дома.

Водитель остался сидеть на своём месте, а его начальник вышел. Это был осанистый мужчина в тёмном пиджаке с едва видимой мелкой клеточкой и сером галстуке, впереди он нёс округлый живот. Без всяких предисловий визитёр грозно накинулся на Алексея с Ванюшиным:

— А вы кто такие? Кто тут за хозяина?

Кудесник выступил вперёд, виновато горбясь:

— Я хозяин. А это гость мой.

— Кто ты такой? Как фамилия?

— Ванюшин.

— Твоя халупа?

— Моя, вся аки есть вся моя.

Алексей удивился: «О какой халупе он ведёт речь?!»

Оглянулся на дом и к своему несказанному изумлению обнаружил, что тот имеет самый скромный вид и размеры, крышу из старой соломы, грязной и истерзанной дождями, непогодой. Рядом расположились низкие старые сараи, чуть покосившиеся от времени.

Между тем мужчина с привычным чиновничьим нахрапом продолжал расспросы:

— Чем-то подтвердить своё право на неё можешь?

— Подтверждаю: мой дом. Слово честное могу дать.

— Ты что, издеваешься? Документы на дом и прочее твоё хозяйство имеются? Покажи!

— Да они мне без надобности.

— Значит, никаких документов нет. Понятно!

— Документов несть, но ведь я есть? — скромно заметил Ванюшин, переминаясь с ноги на ногу.

Визитёр презрительно оглядел его, перевёл взор на дом, сарай, сад.

— Ишь сколько понастроил всего незаконно! Твои строения ни в каких документах не значатся, я же прекрасно помню!

— Давно здесь живу.

— Сколько бы ты ни жил! Безобразие! На днях всю эту территорию на торгах приобрела в собственность уважаемая фирма Бабрамидзе, я подписывал документы. Вас там не значилось! Вы — самозахватчики! Нарушители закона!

— Ну, если вы так говорите…, — почесал голову кудесник.

— Тут и говорить нечего! Не снесёте всё сами, так заставим снести, и ещё оштрафуем!

— Делайте, что вам подсказывает ваша совесть, — спокойно, глядя в сторону, ответил Ванюшин, — а я буду делать всё по своей. Супротив пойти не могу.

— На что ты намекаешь? Дерзкий пошёл народ, не клади и пальца в рот! Ничего, после суда заговорите по-иному. Я этого добьюсь!

Чиновник повернулся и зашагал к своей машине. Водитель уже находился снаружи на ногах, услужливо открыл дверцу.

Иномарка стремительно унеслась, оставляя после себя в воздухе мелкий сор, который тут же осел.

Ванюшин проводил её взглядом и прокомментировал поведение гостя:

— Эх ма! Чин — спеси родня.

— Чином от ума избавлен, — Алексей вспомнил и процитировал известные слова Александр Пушкина.

— Это именно так. Впрочем, не совсем так. Ум у него имеется, но определённого толка: кривой и нацеленный на поживу. Как и у ему подобных, по известной пословице: «Богатому черти деньги куют: и с камня лыко сдерёт, и с грязи пенку снимет, ловит рыбку на сухом берегу, норовит на грош пятаков наменять — продаёт, покупает да людей обирает». А этот пользуется своим чином, орудует им как кистенём на большой дороге. Дадут такому на прокорм казённую корову, он прокормит своё стадо.

— Чего-чего, а совести у него нет, — вздохнул Алексей, качнув головой, — чего нет, того нет.

— В этом ты прав, Алёша. Хотя вдругорядь он держит гордую осанку, считает себя честнейшим и порядочным. Может даже заявить: «Я не из таких, чтобы грабить нагих».

Алексей его поддержал, усмехнувшись:

— Каждый осёл мнит себя мудрецом, плешивая обезьяна — красавицей, а заяц — отчаянным смельчаком.

— Увы, сие правда. Увы.

— К вам он заявился по той причине, что в этом деле имеет серьёзный материальный интерес. Потому может на всякое пойти. Что же теперь будет? — встревожился Алексей.

— С кем?

— Ну, с вашим домом?

— Моя изба стоит не одну тыщу лет, даст Всевышний, простоит и ещё столько же.

— Но вы же слышали, вашу землю продали! Со всем, что на ней находится! Они вас заставят всё снести.

— Руки коротки. Я сам виноват. Отвлёкся на гостя, потому лишь оный сумел подкатить. Потом пусть приезжает хоть каждый день, он мя не найдёт, не увидит… Я думаю, что лучше: заставить его забыть про нас или оставить всё на самотёк? Не хочется лишний раз мешать естественному ходу событий.

— И к чему вы склоняетесь?

— Постараюсь осторожно отвлечь его внимание на другие дела, куда паче важные. Чуток-чуток, на самую малость. Подброшу мыслишку: земля продана, вот пусть новый владелец сам и разбирается. Его земля — его забота, а он тут не при чём…

Вечером за самоваром Алексей решился спросить про странного гостя в набедренной повязке.

— Как мне показалось, он похож на индуса.

— Так он и есть индус. Потому и похож, ибо самый натуральный индус, — тонко, одними губами, усмехнулся Ванюшин.

— Он тоже… ну, кудесник, как вы?

— Кудесники у нас, на Руси, у них такие называются иначе. Он — необлыжный… ну, настоящий йог, махариши.

— Настоящий йог?

— Да, такие никому своих способностей прилюдно не демонстрируют, мил-человек, они живут вдали от людей — в дебрях лесов, в горах, в пустынях, в пещерах. В их округах людям живётся гораздо лучше, они благо творят, но делают сие незаметно.

— И сколько же он до своей Индии пешком шагать-то будет?

— Минуту, не больше. И того много для такого пути.

— Минуту?! Как так? Индия от нас вон ведь где!

— Не понимаешь?

Кудесник взял листок бумаги и карандаш. На противоположных краях поставил по точке. Показал на них:

— Предположим, здесь мы с тобой, а вот здесь его пещера в Гималаях. По прямой — тысячи километров. Так?

— Так. И что?

Ванюшин согнул листок и свёл две точки:

— Смотри, они рядом. Далеко шагать не надо.

— Боже мой! Вы можете совмещать различные точки пространства?

— Да, примерно так. На самом деле всё гораздо сложнее.

— Так вот почему вас больше не найдёт чиновник и тот, кому он продал землю: в этот раз он попал к вам чисто случайно, на самом деле ваш дом и всё прочее находится в совершенно ином месте.

— Молодец, есть знатная голова на плечах! Хвалю!

— И где же ваше обычное место?

— Прости, Алёша, я умолчу об этом. Не заставляй мя кривить душой, дабы не врать. Мне это вельми неприятно. Буду весьма признателен, ежели оставишь свои вопросы.

— Наверное, вы не один такой. Ну, кудесник, ведун, живущий вот в таком месте, куда попасть невозможно. Как в град Китеж.

— Это верно. В град Китеж может попасть токмо оный, кому вход будет открыть.

— Град Китеж действительно существует?

— А ты как думаешь, мил-человек?

— Раньше считал, что это лишь миф, сказка. А после знакомства с вами начинаю думать иначе.

— В разных краях и далях немало «кудесников» — волхвов, друидов, ведунов, гуру, риши и махариши. А я такой в России последний, больше несть. Других кудесников несть, нетушки. Увы, увы, увы. Всё несовершенство русского мира теперь лежит на совести моей…

— Последний кудесник России? Почему — последний?

— Последний кудесник Руси. А почему последний — это долго объяснять. Сам в состоянии догадаться без всяких объяснений. Понятливому достаточно лишь намёка. Рыба без воды жить не может. И елико много рыбы, и елико вельми она большая, сильная, здравая — зависит от количества воды в том водоёме, в котором она обитает… Так и тут.

— Насколько я понимаю, вы легко могли сделать так, чтобы мы с вами не встретились. Тут много вариантов, назову самый простой: сделали бы попрочнее камеру моего колеса, ничего бы не случилось, я бы благополучно доехал до Лобовки, не узнав вас… Вылечив меня, могли бы заставить всё забыть. А вы оставили меня, фактически сделав свидетелем ваших поистине волшебных способностей. Я давно задаю себе вопрос: зачем? У вас же явно имеются какие-то планы в отношении меня.

— Не скрою, всё именно так. Прельстило мя то, что хотите непременно познакомиться со своим любимым писателем Александром Зиборовым. Перед нашим расставанием я возьму с вас слово — крепкое-крепкое, самое крепкое! — что вы никому и ничего обо мне не скажете. За одним исключением — именно этому писателю, ему можете поведать всё, что сочтёте нужным.

— Странно. Вы держитесь в тени, в безвестности, а разрешаете открыть вас писателю! ПИСАТЕЛЮ! Он же непременно напишет об этом, как пить дать! Как может писатель не писать, это как птице не летать, а рыбе не плавать! Вы же это понимаете!

Кудесник улыбнулся:

— Пусть себе пишет, что ему взбредёт в голову. Не возбраняю.

— Как это понимать?

— Ты же знаешь игру в «испорченный телефон»? Это буде по цепочке на ухо передают какую-то фразу. Вначале могут сказать «кричи ура», а последний выкликнет — «молчите, караул».

— Не совсем улавливаю вашу мысль.

— Ты тут видел далеко не всё, не всё понял именно так, аки это происходило на самом деле. Расскажешь писателю, а «мысль изречённая есть ложь», — он поймёт на свой лад, напишет по-своему, что-то приврёт… ну, домыслит, приукрасит, добавит, убавит. А ещё есть и читатели, они тоже поймут каждый по-своему. Ежели ещё и критики вмешаются, то вообще произойдёт во всём разнобой, ни в одном слове двое не сойдутся. Так что мне опасаться нечего. Знаю, расчёт верный!.. Тем паче, что оный писатель — фантаст, сказочник, юморист. К тому, что он напишет, отнесутся аки к фантастике, сказке, шутке…

— Вы правы, — не мог не согласиться Алексей. — Тонкий психологический расчёт, просто тончайший. Всё очень и очень логично.

— Не знаю, насколько и что тонкое-логичное, а теперь аки насчёт полдневной трапезы, дорогой гость? Пора уже обедать…

— Не скажу, что в животе кишка кишке бьёт кишкою по башке, но я не против обеда, — живо ответил Алексей и, видя недоумение на лице кудесника, пояснил: — Недавно прочитал это — про кишки — в книге русских пословиц и она мне почему-то вспомнилась. Само собой вырвалось.

— Понятно, прошу к столу, мил-человек.

Алексей замялся, глядя на свои руки:

— Э-э, мне бы вымыться, руки не совсем чистые.

— Вон же рукомойник, приведи себя в порядок и приходи. Делов-то!..

Когда Алексей пришёл к столу, тот уже был накрыт скатертью и чуть ли не полностью заставлен вдвое-втрое против того, что имелось тут на завтрак.

— Да этим можно ватагу бурлаков накормить! — воскликнул Алексей. — Куда же остатки девать? Неудобно заставлять вас тратиться на меня.

— Не переживай, ничего я не трачусь, никаких покупных харчей — это же скатерть-самобранка всё даёт.

— Скатерть-самобранка?! — поразился Алексей, совсем другими глазами глядя на внешне обычную льняную скатерть и на всё находившееся на ней.

— Да, скатерть-самобранка, — кудесник с улыбкой заметил: — Кстати, она умеет браниться, буде не воздать честь тому, чем она угощает. Шучу, конечно! А теперь серьёзно примемся трапезничать. Бери, угощайтесь!

Глаза Алексея разбегались от обилия яств, он не знал, с чего начать? На что ни поглядит, того и хочется попробовать..

Постепенно освоился, попробовал окрошку на квасе, свекольный суп, караси в сметане, курник, жаркое в горшочке, расстегаи, пироги, кныши, губчатый сыр. На десерт были мочёные яблоки и арбузы, свежая земляника, смородина…

Конец ознакомительного фрагмента.