Уля Ляпина против Ляли Хлюпиной

Александр Етоев

На нашей планете почти шесть миллиардов жителей, только одних детей – миллиард! И каждый ждет в новогоднюю ночь подарок. Но беда в том, что Новый год может и не наступить. Кто-то украл удивительные часы-клепсидры, с помощью которых управляли временем еще древнеегипетские волшебники. Ситуация суперсложная. Ну а там, где ситуация суперсложная, без супердевочки не обойтись. И Уля Ляпина, уже знакомая нашим читателям, вместе с Санта-Клаусом начинает операцию «С Новым годом». А помогут им в этом захватывающем расследовании волшебный сантомобиль – Шерлок Холмс, Эркюль Пуаро и комиссар Мегре, вместе взятые, а также суперсвязь Нетунет – что-то вроде Интернета, только на мозговом уровне… Замечательная детская книжка про Улю Ляпину, этакую Пеппи Длинныйчулок Куролесову.

Новогодний детектив

Глава 1. Поцелуй с черепом

В Африке в пустыне Сахара в ночь на двадцать третье декабря неожиданно выпал снег. И так он валил, валил, что завалил почти всю пустыню от мавританских саванн на западе до египетских оазисов на востоке. Такого в этих жарких краях не знали уже много десятилетий, и обрадованное местное население встало наконец-то на лыжи, влезло в снегоступы и валенки и оседлало снегоходы и сани. Корабль пустыни, верблюд, был временно отправлен в запас.

В северном же городе Петербурге снега не было с конца ноября. Что-то жалкое сыпалось иногда на скучающих от бесснежья жителей, но это «что-то» мгновенно таяло, превращаясь в тоску и слякоть.

Особенно на неправильную погоду обижались петербургские школьники. Еще бы — зима, каникулы, а ни с горки на санках не покатаешься, ни залепишь снежком в товарища. Хоть, действительно, поезжай в Сахару!

Супердевочка Уля Ляпина тоже обижалась на зиму. Но у нее были причины серьезные — не какие-то там снежные бабы и разбитые на катке носы. Обижалась Уля Ляпина потому, что из некоторых районов города долетали до ушей супердевочки очень даже неприятные слухи.

Говорили, что ее, Улю Ляпину, видели то в зале музея пришлепывающей к статуе Аполлона недожеванную жевательную резинку, то в аллее знаменитого сада, куда водили гулять Онегина, героя знаменитой поэмы, а она, супердевочка Уля Ляпина, карябала там якобы на скамейках жирным маркером «Рэп — отстой!». То она пугала старушек страшной маской какого-нибудь Дартвейдера, то навешивала табличку «Продано» на шею памятнику писателю Достоевскому, то творила что-то еще, столь же пакостное и такое же возмутительное.

Но причем здесь, спросите вы, зима? Причем здесь, спросите вы, читатель, отсутствие мороза и снега и присутствие под ногами слякоти? А при том, что пару раз супердевочка выходила на след преступницы, прикрывающей свои подлые выходки ее, Ульяниным, честным именем. И всякий раз, когда это происходило, выяснялось, что следа нет.

Виновата была погода — то есть был бы снег, был бы след. А нет снега, значит, нету и следа. Такая вот простая зависимость.

— Ну подставили тебя, ну бывает. Что переживать из-за ерунды, — сказал Уле лопоухий Моржов, накладывая в школьной столовой кружок синей докторской колбасы на надкушенный квадратик печенья.

— Нет уж, Пашечка, кому ерунда, а кому принципиальное дело! — Супердевочка отхлебнула чаю и заела его соленым крекером. — Мне снегурочку на елке играть, а у меня в голове не елка, а сплошное расстройство нервов. Послезавтра генеральная репетиция, артисты из театра приедут, и если я провалю роль, то снегурочкой вместо меня сделают какую-то Хлюпину.

— Какую еще такую Хлюпину?

— Лялю Хлюпину, из какого-то там лицея для особо одаренных детей. Я ее ни разу не видела.

— Я тащусь, — сказал ей Моржов. Он был тайно влюблен в Ульяну, но умело прикрывал свое чувство маской грубости и глупыми фразочками. — Уля Ляпина против Ляли Хлюпиной! Суперлига против детского сада для особо одаренных младенцев! Может, и она тоже супер, эта Хлюпина, которая Ляля?

— Я не знаю, — вздохнула Уля. — Меня сегодня к завучу вызывали. Она сказала, что теперь уже сомневается в моем природном театральном таланте. Она сказала, что хотя и не верит, что я способна на хулиганские выходки, но если подозрения подтвердятся, она сделает определенные выводы. Она так на меня смотрела, будто точно знала, что виновата я. И про Лялю Хлюпину это она сказала.

Пашка долго жевал печенье, потом долго смотрел на Улю.

— Ой не нравится мне наша заведующая, — странным голосом произнес он. — Я однажды, когда был на продленном, заглянул в биологический кабинет, а она там стоит у шкафа и целуется с пластмассовым черепом.

— Врешь!

— Не вру. Целовалась, честно.

— Ладно, Пашка, я пошла в класс. Хочешь крекер? Что-то совсем не естся.