Лирические рассказы. Свадьба

Александр Енин

Собрал в кучу рассказы. Было высказано мнение, что так будет удобнее для отдельных читателей. Да и послать бумажную версию друзьям проще.

Помойка

Перед самой пенсией почувствовал, что голова стала работать хуже, физически уже не тот и решил бросить умственную работу и найти что нибудь попроще, поближе к простым людям, не престижную, пусть даже грязную работу, доживать то как то нужно. Ничего другого не нашёл, как дворником в филиале кондитерской фабрики Красный Октябрь.

Оказалось, что эта работа не такая уж лёгкая. Помимо подметания дорожек, скашивания травы, полива кустарников и прочих работ в мои обязанности входило ещё и содержание места сбора мусора и отходов производства. В народе называлось место — помойка. Где и разыгрывались самые интересные события, которые оставили след в моей памяти.

Сама помойка не соответствовала внешне своему названию. Дороги и подходы всегда чистые, выметены и даже иногда асфальтовое покрытие помыто. Кустарник по периметру подстрижен, трава скошена. Главным сооружением была большая печь для сжигания горючих отходов, картона, деревянных ящиков, конфетных фантиков и иных, пригодных к горению упаковок. Печь сложена из фундаментных блоков высотой, шириной и глубиной в два моих роста. Перед печью бетонная площадка, высотой двадцать сантиметров, шириной во всю печь и длиной метров семь. Всё это сооружение окружено железобетонным забором. Внутри металлическое кресло для отдыха, напоминающее царский трон. У площадки стояли металлические контейнера для отходов, подлежащих вывозу на свалку. Вот и всё хозяйство.

С цехов поступали отходы и я их сортировал, что сжигал, а что сбрасывал в контейнера. Особенно тяжело и противно было отправлять мешки с непригодным крахмалом. Целиком мешок не поднять, пришлось приноравливаться. Разорву верх и лопатой выбираю в контейнер до того, как в мешке не окажется посильный вес и тогда уже что осталось вместе с мешком в контейнер. Перемараешься как повар, на которого высыпали муку. Бомбочки шоколада то же не подарок. Всего килограмм по 25,но скользкие и то же оставляют следы. Забракованный грильяж в шоколаде тоже не подарок. Ходить по нему в кирзовых сапогах и совковой лопатой, бросать в контейнер для меня было как то не так, да и велика вероятность подскользнуться.

Я хочу рассказать не о работе, а о живности, обитающей там. Я был поражён порядком, укладом жизни, умению понимать друг друга, расписанием дня обитателей. Не каждое человеческое общество в виде коллектива или группы было способно на заведённый порядок и отношения. В течение первого лета стал непроизвольно наблюдать за ними.

Больше всего было птиц. Особенно многочисленна колония ворон. Они гнездились под крышами зданий. С утра собирались в огромную стаю и улетали в сторону мясокомбината, находящегося всего в полутора километров. Чувствовалось, что там есть где позавтракать, пообедать и поужинать. И вроде бы логичным было там и жить, но они возвращались назад, где были их гнёзда. В обед всё затихало. Видно и им не был противопоказан тихий час. После оного отправлялись гулять по полянам, что они там искали и так аппетитно клевали, мне не ведомо. В перерывах между занятий по наполнению зоба и прогулками усаживались на высоковольтные опоры и провода и тогда начинались посиделки. Разговорам и рассказам об увиденном казалось не будет конца. Но не всегда их общение было тихим и мирным. Даже трудясь, помимо своей воли вынужден был слушать их болтовню. Я даже не заметил, как начал понимать их карканье. Вы попробуйте, прислушайтесь, только не так как при общении людей. Не своими ушными лопухами а сердцем и душой и вы начнёте определять интонацию и окрас каждого кар, мягкое и колючее, нежно сюсюкающее и резко острое грубое, зовущее окунутся в любовь и отвергающее ненавистное. Я даже не удивился, что понимать так просто. Да в их алфавите гораздо больше понятий, чем у людей. Люди потеряли чувствительность из за своих, на мой взгляд, нелепых убеждений, грубости, хамства. И поделом, лишились слышать по природному.

Вот их мирное карканье становится всё громче и громче, воздух наполняется злыми нотками и вот уже крик и следом работающие крылья, клювы и взлетающие перья. По первичности я подходил ближе и кричал:

— А ну ка заткнитесь!

На несколько минут они замолкали, потом разборки продолжались. Со временем не заметил, как стал разговаривать с ними по человечески. И о чудо, они внимательно слушали и даже вставляли своё кар.

Несколько меньшее количество составляли галки. Они не придерживались такой стадной политики, как вороны, но отличались большей маневренностью, подвижностью, наглостью и бессовестностью. И у них репертуар был гораздо шире и богаче. Они даже подражали всем обитателям и пытались изобразить человеческие фразы. Похоже у них отсутствовало чувство страха. Некоторые из них могли запросто сесть на плечо или даже на голову. А самые извращённые могли незаметно устроиться у самого уха и в самый неподходящий момент так пронзительно крикнуть, что я вздрагивал. Они отлетали, садились недалеко и их рожи сияли радостью и удовольствием. После моего выражения в их адрес они сразу исчезали. Похоже понимали смысл непечатного сказанного. Любимая забава была, когда я катил тележку с грузом, непременно забраться в неё и ворчать всю дорогу, мол не достаточно плавно везёшь. И была среди галок одна особа, резко выделяющаяся среди других. Её окрас, чисто белый, без малейшего чёрного пятнышка, альбинос. Её ни кто не обижал, не клевал, не отбирал найденное вкусненькое. От неё старались держатся подальше. И она сама ни с кем не дружилась. Вела себя по сравнению с другими скромно. На мои попытки сблизиться, никак не реагировала. А так хотелось ей чем нибудь помочь.

Кроме ворон и галок жили вертихвостки (трясогузки) и ласточки. Их то чего сюда занесло? Эта мелкота всё время жалась поближе ко мне. Понятно, я брал кондитерские изделия с орехами, дробил их, садился на свой трон и смотрел, как они угощаются. Если ласточки вели себя примерно, то трясогузки непременно ходили по моим ногам. До сих пор с ностальгией вспоминаю их щекотные царапинки.

Но лето не вечно. Облетели листья, наступили холода и появился снег. Вставать приходилось раньше, до прихода работников надо было очистить от снега все самые ходовые дорожки. И уже в 5—20 утра я сидел в первом этого дня, трамвае. Только после этого мог заявиться на любимый объект-помойку. Первым делом растапливал печь. С удовлетворением воспринимал, как обитатели вылезали из всех щелей, рассаживались вокруг меня и печи. Погреться всем хочется. У всех обитателей появилось нижнее утеплённое бельё. Особенно нравились у ворон меховые штаны. В минуты моего отдыха мы беседовали на самые различные темы, каждый на своём языке и удивительно, понимали друг друга. Среди обитателей случилось пополнение. Ещё летом не проявлявшие себя, появились воробьи. Видно было, что постоянное население к ним относится с пренебрежением. Наконец осенило, у моих новых знакомых проблемы с питанием, зобики надо чем то набивать. Я нашёл фанерный щит, очистил его и установил на чурбан в зоне тепла печки. Стал покупать самые дешёвые крупы: пшено, ячневую, перловку и накрывать поляну. Питание в этой столовой проходило в три смены: первыми приступали вороны. Интересно было наблюдать их способ питания. Их здоровые шнобили не позволяли клевать как всем остальным. Они наклоняли голову, укладывали на импровизированный стол клюв, как совок, и двигая в сторону зерна наполняли свой рот. Они не съедали всё. Наполнив свои зобы до минимально необходимого, отлетали в сторону на свободное место у печки. Наступала очередь галок. Они столовались уже более культурно. Однажды какой то нетерпеливый воробей влез вне очереди, и расталкивая галок направился к пшену. Уважаемая мной галка с колье на шее из более светлого оперения, так долбанула воробья, что он сразу ретировался. Не сомневаюсь, что у несчастного случилось сотрясение спинного мозга. Насытившись до необходимого, галки следовали примеру ворон. И уже тогда остальная мелочь набрасывалась на остатки пиршества. Посуду мыть и вытирать стол не требовалось. Было первоначально чисто. Только утром стряхнуть снег и всё.

После первой же кормёжки начались изменения. Стоило только мне утром выйти из трамвая и ступить на тропу, ведущую до фабрики, около километра, раздавалось дружное кар, кар. Всё было усыпано воронами. Они сопровождали всю дорогу и поддерживали своим кар, кар. Признаюсь честно, мне было приятно.

Но случались и непредвиденные события. Однажды, придя на работу обнаружил кучу разбросанных перьев и следы борьбы. На следующий день история повторилась всего в десяти метрах от предыдущего места происшествия. Стал наблюдать, пытаясь выяснить причину неприятных событий. Помогли сами вороны. Вдруг ни с того ни сего вороны разорались, пытались стаей кого то атаковать. Сначала ничего не понял, увидел только метнувшуюся в кустарник тень. Секрет раскрылся на следующий день. Опять крики и попытки атаки. Я доковылял до места происшествия, предварительно вооружись палкой. Картина прояснилась. Огромная крыса, с которой вороны могли бы справиться и сами. Но крыса умело пряталась в кустарнике и вороны могли лишь показать место противника. Я понимал, что пернатые просят избавить их от незваного гостя. Все мои попытки исполнить их просьбу не увенчались успехом. Пришлось подумать. Родилось два варианта. Вариант «А» — Одолжить на пару дней у соседа кота Ваську. Сравнив мысленно их конструктивно и отказался от задумки. Василий скорей всего опозорится, а то ещё сбежит, ссориться с соседом не хотелось. Остался вариант «Б» — . Отправился к заместителю директора по хозяйственной части. Искренне исповедовался. Он принёс мне из лаборатории упаковку крысиного яда и проинструктировал:

— Яд сильный, такие сейчас не используются. Развернёшь, положишь на пол так, чтоб не добрались птицы и после тщательно помой руки.

Дело сделано но в течение трёх дней результат отсутствовал. По возбуждённому поведению птиц и следам уменьшения численности последних понимал, беда не миновала. Я совсем было отчаялся но наступил день четвёртый. Собрался сжечь деревянные ящики, привезённые накануне и подготовленные ещё вчера. Любое дело надо начинать с перекура. Уселся на трон и затянулся. И вдруг почувствовал, что на меня кто то смотрит, буквально раздевает. В просвет между ящиками смотрели на меня два чёрных немигающих глаза. Моё движение напугало хозяина глаз. Длинное, гибкое тело резко метнулось в кустарник. Но я успел разглядеть морду: жестокая, безжалостная, хищническая. Про себя подумал, не было печали, теперь две. Дома по интернету попытался определить вид нового гостя и характер поведения. Получалось ласка или что то подобное, питается грызунами. Хорошо, не тронул ящики, пусть пугает крысу.

Утром следующего дня я опять на троне, хищные глаза в щелке за ящиками. Но взгляд был обращён не только на меня но и периодически под меня. Я даже осмотрел сапоги, не влез ли в непотребное. Чисто. Неожиданно мой новый гость метнулся как молния под меня, задев своим телом мои ноги. Борьба, писк и через секунду зверёк выскочил из под меня и потащил в кустарник крысу. Всё произошло так быстро и неожиданно, что я встав заглянул себе в штаны, мало ли чего. Ящики я не трогал ещё два дня. Но ни зверёк ни крыса больше не появились. У обитателей на какое то время наступил покой.

Но покой был не всегда. Иногда происходили события местного значения. Например: Ворона нашла что то по её понятию вкусненькое и пыталась раздолбать на более мелкие кусочки. Моя любимая галка, что с шикарным колье из перьев на шее подкралась незаметно сзади и вырвала вкуснятину прямо из клюва вороны. Взмыла вверх буквально всем своим видом издеваясь над обворованной. Обиженная ворона бросилась следом, на ходу выкрикивая о подмоге. Прибыло ещё две вороны. Начался неравный воздушный бой. Это надо было видеть. Галка выделывала такие пируэты и демонстрировала свои лётные способности что я бросил работу и уставился на зрелище. Тяжёлые вороны ничего не могли противопоставить искусству маленькой галки. Бой продолжался довольно долго постепенно смещаясь в сторону, пока не скрылись за крышами домов. На следующий день не успел я ещё растопить печку, как заявилась участница вчерашнего шоу. Перья потрёпаны, вид помятый. Уселась совсем рядом и как начала причитать, что моё мужское сердце охватило сочувствие. Она так верещала, что казалось сейчас польются слёзы. Я как мог успокаивал её:

— Ну догнали, ну на клевали куда надо, сама виновата, не обижай кто выше тебя ростом, до свадьбы заживёт.

Я даже хотел погладить её, но она отошла в сторону на недосягаемое расстояние.

Вот уже и началась третья декада февраля. День стал удлиняться, чувствовалось приближение весны. Неожиданно прилетела здоровая ворона и не боясь уселась на любимое место галки. Я эту ворону раньше не видел, наверное старая и больше сидит а не летает. По тому что пролетающие мимо сородичи приветствие кар делали четыре раза а не два, три понял, у них почитаются возраст или должность и звание. Мы, два старика, долго сидели молча. Сарая ворона пристально смотрела на уже начинающее пригревать солнце и только иногда на меня. Потом тихонько стала издавать ласкающие звуки. Я опять понял, она зовёт солнце, ну давай, приходи скорей. Я ободрил, никуда не денется, в своё время придёт. Через час она улетела.

Наступило 23 февраля, день Советской Армии. Этот день тогда ещё не считался выходным, но все друг друга поздравляли. Так не хотелось идти на работу. Но есть слово надо, хотя в холодильнике одиноко тоскует пол литра и в морозильнике мёрзнут накануне налепленные вареники с картошкой. Хорошо, что праздник не являлся выходным днём. Иначе я не окунулся бы в день невероятной мистики. Всё было как всегда но ближе к обеду моё население куда то засобиралось. Сбились в стаю, сделали несколько разминочных кругов и отбыли в сторону мясокомбината. Через час вернулись и стали кружить надо мной, мешая тащить картонные коробки к печке. Вдруг по шапке на голове что то стукнуло, потом еще, потом по плечу. Я рассердился, придётся отмываться. Рядом со мной посыпалось ещё и ещё. Я онемел, отмываться не надо, это было рагу. Обыкновенное свиное рагу, косточка, мясо, обрамлённое жирком. Закончив бомбёжку обитатели разбрелись по своим щелям. Я собрал всё в картонную коробку, хватало на две приличных порции. Сел на трон, поставив коробку на колени и не заметил, как потекли слёзы.

В способности к бомбометанию убедился через месяц. Директор фабрики засобирался на пенсию. Появился толстый, злой дяденька на должность помощника главного инженера. Всем стало понятно-будущий директор. Буквально на следующий день заявился ко мне. Орал как резаный. Я так и не понял, в чём он меня обвинял. На следующий день после обеда примчался на тракторе мой куратор и помощник по непосильным для меня делам. И сразу объявил:

— Вся шоферня объявляет тебе благодарность. Восхищаются твоей изобретательностью.

Пришлось просить расшифровать:

— Вчера после работы «кандидат» устроил посиделки. Будучи выпившим, побоялся ехать домой на своей машине и попросил меня развести его и других трусов по домам. Я развёз а утром собрал и доставил обратно. Все оставленные на территории машины были в порядке, за исключением черного джипа «кандидата». Вся его машина с ног до головы помечена отходами твоих птенчиков. Твоя работа, это ты натравил их, они только тебя и слушают. Пузатый попросил и я отогнал её в сервис. Там сказали, надо сдирать всю краску и окрашивать вновь. В общем попал на хорошие бабки. Сейчас рвёт на себе волосы и поминает всё твоё хозяйство нехорошими словами. Наши мужики посоветовали заявить в милицию и сверив анализы, виновных в деянии арестовать и посадить в каталажку.

Я стал самым любимым врагом «кандидата».

Но пришла весна, снег растаял, лужи подсохли, население притихло. Ответственная пора, вывод потомства. Прошло немного времени и вот уже трясогузка вытащила своё потомство на всеобщее обозрение и стала учить летать. Через неделю я уже не мог отличить мамашу от детёнышей. Самыми оригинальными оказались ласточки. Когда и как научились летать, я прозевал. Детёныши садились в ряд на телефонный кабель рядом со мной. Их фраки были безупречны, фалды отточены. Вдруг неожиданно все дружно напрягались и начинали вокально хоровой концерт. Прилетевшая мамаша старалась заткнуть их рты червячками, насекомыми и различными козявками. Слушать их концерт можно было до бесконечности. Несколько раз в день приходилось брать ведро и собирать с дороги и дорожек неудачников-воронят, относить за кустарник на полянку, куда уже спешили родители с целью до обучить и придать решительности своим чадам.

Конец ознакомительного фрагмента.