Летопись Арвензии. Смутное время

Александр Евгеньевич Горячевский, 2018

В содружестве Орион множество народов населяет шесть государств. Самое крупное и сильное – империя Арвензия. Именно мудростью императора Гарольда Арвензийского и храбростью его народа был повержен самый страшный враг человечества – некроманты. Но сильный – не значит непобедимый. Прошло не так много времени, как император был убит при таинственных обстоятельствах. Теперь его сыновья сражаются за трон, в то время как некто прячется в тени и готовит свой выход.

Этрион

Ромонт сидел на старой, уже потрескавшейся скамье у входа в трактир. Из-за закрытой двери еле слышался запах готовящийся еды. Холодный воздух прогревался не по сезону палящим солнцем, а ветер и не думал приносит прохладу. Он снял легкую, шерстяную куртку и подставил лицо солнцу, и на небе до самого горизонта не было видно облаков. Лицо старика расплылось в улыбке, глаза закрылись: «Эх, сейчас бы пинту эля холодненького».

— Ромонт! Любовь моя ненаглядная, — прогремело из глубин трактира. — Где ты там прохлаждаешься?

«Ох, не к добру это, накрылись мои фантазии об отдыхе». Лицо старика скривилось в недовольной гримасе. В этот момент Ромонт заметил, как по дороге с севера шел парень в холщовой изорванной рубахе и истертыми штанами. Он передвигался, шаркая ногами, пошатываясь и, не дойдя до трактира шагов пятидесяти, рухнул на землю. Старик подбежал к путнику, тот что-то невнятно бормотал. С трудом он затащил парня в трактир.

— Кого это ты притащил? — Лина вышла из кухни, протирая руки полотенцем.

Она подошла к парню и осмотрела его с озабоченным видом. Кожа его в это время из бледной едва заметно окрасилась в серый.

— Ты его зря, наверное, притащил, может он больной какой-нибудь, заразный, — недовольно проговорила хозяйка.

— Не серчай, не могу же я бросить человека в беде… Постой, он что-то пытается сказать, — Ромонт поднес ухо ближе ко рту страдальца. — Это что, элемское наречие?

Старик удивленно посмотрел на жену. В это мгновение парень очнулся, кожа вернула бледный цвет. Он внимательно осмотрелся и с озадаченным видом сначала посмотрел на Ромонта, а затем перевел удивленный взгляд на Лину.

— Воды, пожалуйста, — тихо проговорил он.

— Ах, да, чего это мы, даже не подумали, сейчас, — заверещал старик и быстро подскочил к бочке, что стояла за стойкой, и, зачерпнув воды, передал парню, — вот свежая, только утром притащил с родника.

Парень жадно, одним глотком опустошил черпак и со словами «еще, пожалуйста» отдал старику.

— Конечно, — Ромонт снова набрал воды и пока страдалец уже медленно пил, обратился к Лине:

— Солнце мое, человек голоден небось, хлебу ему, может, да супом накормим.

— А у человека деньги есть? — недоверчиво и грозно Лина осмотрела парня.

— Что ты его смущаешь, — ответил старик.

А парень и вправду остановился на половине глотка и с виноватым видом посмотрел на хозяйку, которая, скрестив руки, стояла над ним, словно надзиратель, отмеривая каждый глоток, что он выпил.

— Видно же — нету у человека денег, — продолжал Ромонт, — но идея есть у меня. Ты ведь за солодом и мукой послать хотела, возьму ка я его себе в помощь, пусть так обед и отработает, да? — старик кивнул гостю, тот кивнул в ответ и, как только мог, мило улыбнулся хозяйке.

Лина все так же со строгим видом перевела взгляд с мужа на гостя, потом снова на мужа, глубоко вздохнула и, махнув рукой, повернулась к кухне.

— Ох, не доведет тебя твоя доброта до добра, вон, одного уже приголубили.

— Так он же расплатился.

— За все, что с нами было? — Лина повернулась и укоризненно посмотрела на Ромонта. — Надо больше, раз так в сто.

Парень вопросительно посмотрел на старика.

— А, не забивай себе голову, — отмахнулся Ромонт. — Еще водички?

Гость улыбнулся и подал черпак.

— Ох, мы же еще не знакомы, — прервал краткое молчание старик, — меня зовут Ромонт, я трактирщик, моя прекрасная жена — Лина — хозяйничает по кухне, да и чего греха таить, во всем трактире. А ты кто будешь, да откуда?

— Я — Дмитрий, я работал в шахте. — Гость, казалось, обдумывал каждое слово и внимательно смотрел на собеседника, словно проверяя, верит ли он.

— О как, то есть правду говорят, что напал на них кто, рассказывай новости, да подробнее.

— Да, напал, — ответил Дмитрий, удивленно посмотрев на Ромонта. — Маги, сильные они, управляли мертвыми.

— Да ты что? Некроманты, говоришь? Лина, солнышко мое, быстрее сюда! — Вид Ромонта был крайне озабоченным.

— Что опять случилось? — Лина вышла из кухни с подносом, на котором лежали булка и тарелка супа с ложкой.

— На Алладу некроманты напали!

— Ужас, так ты из шахты? Как там Морган? — Она поставила поднос перед парнем и села рядом. Дмитрий вопросительно посмотрел на нее.

— Ну, Морган Далас — ваш смотритель вахты, он жив? — взволновано уточнил Ромонт.

— Я один выжил, наверное.

Послышался тихий всхлип.

— Наверное? Так ты не знаешь? — не унимался старик.

— Я был внутри шахты, когда была битва, может, кто убежал? — все это время Дмитрий косился на еду и, не сдержав голод, принялся за яства.

— Он бы не сбежал, — обреченно проговорила Лина, — жаль, ведь ему оставалось совсем чуть до отставки, — она глубоко вздохнула, — жаль Лилию.

— Да, хороший был человек, отличный воин, — Ромонт отправился на кухню и принес небольшой бочонок с тремя кружками. Он разлил эль и поставил одну из кружек перед Дмитрием. Тот уже успел уговорить обед и, внимательно осмотрев содержимое, озадаченно посмотрел на старика.

— Пей, лучший эль в Орионе. Ну, за Моргана, пусть его душа покоится с миром.

Когда первые кружки были опустошены, и Ромонт разлил по вторым, он вновь обратился к парню:

— Ты ведь должен был по пути встретить отряд Коула Орсворда. Как они там?

— Я не знаю, я ушел, когда они отправились в шахту, старик с бородкой сказал, что там мог остаться маг, — Дмитрий неуверенно взял второй стакан, его голос уже был слегка пьян.

— Вот оно что, значит, и они сражаются, — Ромонт посмотрел задумчиво в окно на дорогу, что вела на север к форту. — Выпьем за их возвращение с победой и в здравии.

После второй кружки Дмитрий пошатнулся, его бледная кожа вновь стала сереть, но, совершив усилие, он вернул цвет. После с любопытством рассматривал свои руки. Лина, в отличии от своего мужа, не заметила этих метаморфоз; глубоко вздохнув, она встала из-за стойки.

— Мне пора браться за работу. Вечером припрутся голодные и уставшие жнецы. А тебе и нашему гостю, — Лина хотела было взять бочонок, — нужно еще за мукой и солодом съездить.

— Ну, радость моя, — Ромонт схватил бочонок, помешав жене его забрать, — тут горе-то какое, не гоже бочонок-то наполовину полным оставлять, а за товаром еще успеем, вот как допьем.

— Вон, парень уже клонится, еще кружка — и уснет прямо тут, а это значит до ночи не добудишься, так что горе горем, а работа ждет. Как вернетесь, так и быть, допьете, — она сделала усилие и вырвала из цепких рук пьянящий эль.

— Эх, твоя правда, — Ромонт внимательно осмотрел Дмитрия. — Ладно, салага, подъем. Как говорится — не поработаешь, не выпьешь. Ты пока на улицу выйди, подыши свежим воздухом, а то, смотрю, развезло тебя совсем. Я тут захвачу кое-что да прямо за тобой.

Дмитрий медленно, слегка пошатываясь, вышел из трактира. Ромонт одел куртку и подошел к голой части стены, на которой располагались полки с кружками и различными сосудами, и легонько толкнул ее. Стена оказалась дверцей, ведущей в темную, без окон, небольшую комнатку. В глубине можно было рассмотреть небольшие ящики, но старик повернулся к ближней стене, на которой висели различные ножны с мечами и кинжалами. Ромонт внимательно осмотрел ножны с длинным мечом и покачал головой, как бы отказываясь от какой-то идеи. Он быстро снял рядом висящий кинжал и прикрепил ко внутренней вкладке куртки. Выйдя из комнаты, он заметил кружку на стойке, которую он там не оставлял, под ней лежала записка: «Ничего не предпринимай, я прослежу за ним, К». Красивый подчерк и вычурная буква К. Старик осмотрел зал, в котором, кроме него, никого не было, на кухне была слышна работа Лины, а Дмитрий был виден из окна. «Как скажешь, Конрад», — подумал Ромонт, он снова задумчиво посмотрел на парня в окно. «Интересно, холодно ли ему?» Он быстро схватил еще одну куртку из темной комнаты и выбежал наружу.

— Спасибо, — Дмитрий кивнул и надел куртку.

— Ну что ж, телега нас ждет за трактиром, — Ромонт махнул рукой Дмитрию, чтобы тот следовал.

Последующие несколько часов прошли в молчании. Ромонт лишь изредка приветствовал встречающихся знакомых. Ехать им пришлось в другой конец села. Дмитрий с любопытством рассматривал людей и дома, а, когда они подъехали к мельнице, с трудом оторвал взгляд от крутящихся лопастей. По возвращению их ждал отряд Коула.

— Хозяин! А мы вас как раз вас и ждем, — радостно, с распростертыми объятиями поприветствовал Арон вошедших в зал через кухню Ромонта и Дмитрия.

— О, я смотрю, и вы в добром здравии, — Коул также подошел к ним и протянул руку Дмитрию. Он с недоверием и опаской пожал ее. Орсворд, не выпуская его руки, повел парня к столу, за которым сидели Рок, Эмилия и Мурин:

— Пойдём, присядем, мы волновались за вас, когда не нашли.

— Я тоже рад вас видеть, — очнулся наконец Ромонт, наблюдавший за Коулом и Дмитрием, — но, извольте, все ли целы? Я помню, провожал шестерых.

— Не волнуйтесь, друг мой, шестой наш спутник отдыхает наверху. Ему хорошенько заехали по голове, но жить будет.

— Вот и ладненько, раз такое событие, нужно горло-то промочить, — сказал Ромонт нырнул обратно на кухню.

— Итак, мы тогда позабыли познакомиться с вами, думаю, стоит исправить это упущение, — Арон усадил Дмитрия за стол между собой и Коулом. — Мое имя Арон, маг на службе скрытой стражи, грозный вояка; рядом с вами наш бравый командир Коул Орсворд — лейтенант скрытой стражи, — старик кивнул на другую сторону стола. — Того здоровяка зовут Рок Айрон, прекрасная леди рядом — Эмилия Орсворд и, наконец, наш добрый, — Арон поперхнулся, — друг элем — Мурин из высоких кленов.

Эмилия покосилась на старика, но тот лишь улыбнулся в ответ. В это время Дмитрий с грустью в глазах рассматривал Мурина. Ромонт вынес увесистый бочонок с краником у дна для розлива и поставил его на край стола. Эль разливался в молчании. Дмитрий с отвращением посмотрел на содержимое кружки, голова его только прояснилась от утренней порции. Лина принесла поднос с двумя запеченными курицами, затем были еще овощи, хлеб, — едой был завален весь стол. После тоста за упокой Моргана Ромонт в подробностях выслушал произошедшее в форте; Арон только не стал упоминать про секрет выжившего. Далее пили за победу, за встречу, Дмитрий старался пить меньше остальных, чем вызывал недовольные бурчания Ромонта и Арона; он ощущал пристальный взгляд Рока и Коула. Скукожившись, он пытался стать незаметным, но Айрон и Орсворд не спускали с него взгляд и следили за каждым движением. Вскоре в трактир стали заходить и уставшие рабочие с полей, Ромонт отлучился, чтобы заняться своей работой. Арон крепко сжал плечо Дмитрия и тихо, но угрожающим тоном спросил:

— Так все-таки как тебя на самом деле зовут?

Парень застыл, он медленно посмотрел на отряд и встретил пристальные взгляды. Мурин широко улыбнулся, обнажив заточенные зубы.

— Мы могли бы расспрашивать тебя до утра, и ты бы прокололся, но, — старик икнул, — я для этого уже слишком пьян. Мы знаем, что ты не рабочий с шахты, ты тем более это знаешь, так что просто расскажи правду.

Молчание все длилось. Взгляд выжившего был направлен в пустоту, он смотрел сквозь стол, погрузившись в раздумья. Мурин и Эмилия не выдержали и продолжили трапезу. Шум гуляк потихоньку заполнил трактир.

— Один мой знакомый говорил, чтобы узнать человека — нужно его напоить, — прервал затянувшееся молчание маг, — ты вроде пьян, и знаешь, что я точно понял? — парень никак не отреагировал, но старик продолжил, — Ты не опасен, ну я не говорю, что ты слаб, нет, ты не агрессивный, и я не чувствую в тебе зло. Но твоя способность перевоплощаться — вот что меня беспокоит.

Парень посмотрел на Арона. Безразличный взгляд не смутил старика, и он продолжил:

— Человеку это почти невозможно сделать. Я, конечно, могу назвать парочку, кому такое удалось, но, действительно, их всего то и парочка, и поверь, за свою долгую жизнь я повидал немало и много где бывал. Но вот я слышал, был народец, которому это удавалось лучше, чем людям — демоны.

Во взгляде Дмитрия проснулся гнев, он скривил улыбку, но продолжил молчать.

— Но и тут есть проблемка, народец этот был давным-давно уничтожен, где-то тысячу лет назад.

Гнев парня сменился отчаянием, он отвернулся о старика и залпом выпил остаток эля. Коул машинально наполнил вновь его стакан. В этот момент Ромонт принес им новый бочонок, залпом опустошил только что налитый стакан и снова вернулся за стойку. Коул повторил операцию.

— Тысяча лет, — голос Дмитрия был еле слышан за шумом трактира, — я был заточен так долго? — он отпил эля и вновь посмотрел на Арона, — демонов, значит, уничтожили? Всех?

— Да, так написано в архивах, по крайней мере, я не встречал их ни разу, и не слышал, чтобы кто-то другой их видел, — Арон вздохнул и допил свою кружку. — Так что же произошло в шахте?

— Человек, старик в черном, возможно, маг. Я видел, как он собирал мою энергию в какую-то сферу, черную. Я потерял сознание. Потом очнулся — и дальше вы все знаете, только я перевоплотился в рядом лежачего, потому как повсюду были люди, подумал, так будет безопаснее.

— Что за энергию он у тебя собрал? — Коул оторвался от еды.

— Мы, элемы, — в разговор встрял Мурин. — контролируем стихии с помощью внутренней энергии. Чем ее больше, тем лучше и контроль, — элем внимательно посмотрел на Дмитрия. — У нас ходят придания, что те демоны на самом деле были элемами, серыми элемами; они научились менять природу своей энергии, управляя сразу разными стихиями. Эти перевоплощения были ответом на агрессию людей.

— Да, историй и легенд о тех временах ходят много, да вот правды уже никто и не расскажет, — Арон оторвался от куриной ножки и повернулся к «демону» — или расскажут? Может, представишься наконец?

— Меня зовут Этрион и да, я серый элем, или, как нас называют люди, — демон.

Этрион встал из-за стола, за ним встали и Коул с Роком.

— От вашего напитка мне дурно, нужно поспать.

— Ты не убежишь от нас? — спросил Коул, положив руку на рукоять меча.

— А мне есть куда бежать? — слабо улыбнулся Этрион.