Записки анестезиолога

Александр Е. Иванов, 2018

«Записки анестезиолога» – это сборник уникальных историй из жизни врачей. Тех, кто ежедневно сталкивается с критическими состояниями, когда рядом могут быть боль и радость, горе и смех. Однако тут вы не найдете историй о героической работе, о спасенных человеческих жизнях. Если вам в жизни везло, и вы никогда не сталкивались с подобным, то все это покажется вам каким-то фантастическим бредом. Но поверьте, это постоянно происходит в реальной жизни, а описанные персонажи живут где-то рядом, пусть в каком-то параллельном с вами мире. Жизнь порой фантастичнее вымысла. Смело берите книгу в руки, и читайте от корки до корки, каждая страница будет увлекать вас сильнее, а вопрос: «Да ладно?» – будет преследовать вас в каждом абзаце.

Диспансеризация

Заставляют пройти медосмотр, диспансеризация — основа борьбы за здоровье населения. Понятно, что дело добровольное, никому идти неохота, но и лишаться премии тоже. Для начала раздали анкетки, ответьте, пожалуйста, на вопросы. Выявим, нет ли у вас каких болезней, заподозрим — пошлем обследоваться углубленно, к специалисту. Вопросы интересные, плохо, что отвечать можно только «да» или «нет». Ну как однозначно ответить на вопрос: есть ли среди ваших друзей алкоголики? Пришлось дописать от руки — исключительно. Похмеляетесь ли вы по утрам? Скорее да, если накануне рогами упираешься в землю, то как же иначе? А если не пью, то и не похмеляюсь. Странный вопрос… Пьете ли вы один? А если бутылочку пива захочу, что, компанию искать? Или захочу перед обедом сто грамм выпить, звать соседа? Можно, но тогда ста граммами не отделаешься. Пишу — да, пью один. Встаете ли вы по ночам помочиться? Если да, то сколько раз? 1, 2, 3, 4, 5. Надоело, написал, что ради такой ерунды обычно не только не встаю, но даже и не просыпаюсь. Психиатр наш больничный все равно в отпуске. Хотя справка от психиатра все равно нужна, госнаркоконтроль потребует. Придется сходить в психоневрологический диспансер, в свой районный ебанариум. Пришлось по месту прописки тащиться в город, в совершенно в другой район, искать свой психдиспансер в Петроградских переулках. Вот интересно, диспансер, расположенный в Приморском районе, жителей Приморского района не обслуживает, только Выборгского и Калининского. А диспансер Приморского района, куда его жители и должны обращаться, находится в районе Петроградском. Дурдом, одно слово.

Я люблю новое, вот и на этот раз в регистратуре обрадовали: теперь перед осмотром требуется энцефалограмма и заключение невропатолога. А где сделать? Так езжайте к себе, по месту жительства, в поликлинику, сделайте, а у нас ее нет. Хорошо, а можно обойтись? Можно, попробуйте, если заведующая разрешит, тогда, может быть, обойдемся без нее.

В диспансере хорошо, ни одного человека. Январь, наверное, холодная погода успокаивает воспаленные головы. Кабинет заведующей закрыт, спросить, когда появится, не у кого. У дверей ждет только местная санитарка с признаками тяжелой атаксии, явно перелеченная анксиолитиками. Санитарке не скучно, каждые пять минут встает, дергает ручку закрытой двери и сообщает, что заведующая еще не пришла. Простоять пришлось всего полтора часа. Зато доктор понравилась деловым подходом, задала единственный вопрос:

— Скажите, а вы нормальный?

Честно признаюсь, что разве может быть нормальным человек, почти четверть века проработавший в реанимации? Доктор соглашается, действительно глупый вопрос. Начинает оправдываться, понимаете, говорит, наркоконтроль всех затрахал, к нам ходят толпами, все злые, скандалят, а вы хоть спокойный. И честный. Подписывает справку, выданную в регистратуре.

Интересно, если бы сказал, что нормальный, получил бы справку или нет?

На следующее утро после дежурства решил зайти к стоматологу. Вот знаешь, что все нормально, а все равно удовольствия мало. Особенно раздражает ожидание в коридоре, под звуки бормашин из кабинета. Ну хоть этот этап мне удается пропустить. Стоматолог знакомый, всегда принимает без очереди. Однажды ему тоже пришлось побыть моим пациентом, когда его пьяного притащили ко мне в операционную с весьма интимной травмой. Как и где он ее получил, почему, я выяснять не стал, никаких намеков не делал. Коллега оценил деликатность, ну а когда выяснилось, что он ко всему еще ВИЧ-инфицирован, а я эту информацию скрыл, посчитал себя обязанным мне на всю жизнь. Работать ему скорее всего бы запретили. А стоматолог неплохой, жалко. Мне, например, он сделал прекрасный зубной протез, стоит уже скоро как лет десять. До этого успел сломать три, поставленных в дорогих стоматологических клиниках.

Нет, я не пользуюсь своим знанием в корыстных целях, если надо — плачу по прейскуранту, естественно, мимо кассы. Только если что — прихожу в любое время. Пока сидел в его кресле, вспомнил историю, как ходил к нему вставлять зубы.

Сломался протез верхней челюсти. Два передних зуба выбили мне еще в молодости. Меня это особенно не напрягало, разве что старался улыбаться пореже. Да еще беломорина на ветру иногда вылетала, прикусить было нечем. Но на работе нудят, иди вставь да иди вставь. А то заведующий, можно сказать, лицо отделения, и без зубов. Тем более очень часто последнее, что люди видят в своей жизни, — мою ослепительную улыбку. Пошел. Пришлось переделывать все заново. Депульпировали мне верхний клык, но неожиданно началось такое кровотечение, что пломбировать не стали. Сказали, придешь завтра. Я и поплелся на работу. Рот в крови, открыть боюсь. И как назло пришлось идти в приемное отделение, смотреть какую-то женщину перед срочной операцией. Женщина — пьянь лет 40–45, сентиментальная, как все алкоголички. «Доктор, у вас такой грустный вид, ну почему вы не улыбаетесь? Улыбнитесь, прошу вас». И так это жалостливо, что я не выдержал и засмеялся. Потом понял — зря. Сверху одиноко торчит клык, обточенный до белизны, а с него по капле стекает кровь. Женщина как-то сразу вся сжалась, притихла. Пошел в операционную, жду. Надоело. Позвонил в приемный покой, хирургам:

— Чего вы тянете? Почему не привозите больную?

А они мне в ответ, так ушла больная, ничего не сказала, расписку написала, что отказывается от операции, и ушла.

Получаю у приятеля справку о санации ротовой полости, теперь надо обдумать дальнейший путь. Терапевт в медицинской книжке распишется, ему нечего больше делать, как меня осматривать, разве что перекрестит фонендоскопом. За невропатолога распишусь сам, почерк у меня похож. Труднее поймать в поликлинике узких специалистов. ЛОР, кажется, уволился, но это не мои проблемы. Самый неуловимый — дерматолог, он единственный на весь район, принимает одновременно в двух поликлиниках и двух амбулаториях. Чудо, застаю на месте. Середина дня, но доктор надевает пальто, собирается уходить.

— А ты куда?

— Нет, ты представь. На меня сегодня жалобу написали, какой-то дед не смог якобы ко мне попасть, запаршивел, козел. Написал в комитет. Так мне главный врач приказывает, езжай к нему домой, извинись, проконсультируй. Нет, уволюсь я к чертовой матери. Мне сейчас ехать в эту чертову Блиндяевку, а вечером снова сюда. Пока катаюсь, еще человек десять на прием не попадут, потом что, ко всем кататься?

Доктор, человек молчаливый, неожиданно разговорился.

— Слушай, а ты не выпил? Давай лучше я тебя отвезу, на автобусе ты несколько часов прокатаешься.

— А как тут не выпить, я чуть-чуть. Тут с новой системой записи к врачам у нас вообще бардак. Забота о людях. Теперь можно через интернет, вот они там шарят, запишутся — и не приходят. А кому надо, тому не попасть. Видел в регистратуре объявление? Для записи к врачу-специалисту, войдите в личный кабинет… выберите дату…

— Надо еще написать: для владельцев платных аккаунтов запись вне очереди.

— Ну ты сказал, какой, нах… кабинет, аккаунт, когда половина наших бабок в деревнях мобильного телефона в руках не держала? Они и слов таких не слышали.

По дороге доктор продолжает:

— А тут на днях у поликлиники вообще митинг устроили, коммунисты старые объединились, флаг принесли. Странно, коммунизма давно уже нет, а коммунисты остались. Протестуют они, к врачу им не попасть. Ходили бы реже за бесплатными рецептами, может, тогда бы попали те, кому действительно надо. А главный все на нас, не умеете, говорит, не можете организовать работу, примем меры. Объединились они, понимаешь. Ты бы их рожи видел, эти рожи неплохо бы объединить с тротуарной плиткой. Вот я смотрю на коммунизм со своей точки зрения, как на болезнь. Помнишь известную фразу матроса Сиплого из «Оптимистической трагедии», что лучше революционный сифилитик, чем здоровая контра? На первый взгляд кажется, какая тут связь? Почему больной лучше здорового? Почему это революционер должен болеть сифилисом? А ответ прост, слишком много тут общего, между этими двумя болезнями.

Ну, во-первых. И та, и другая зараза поражает, скажем так, не самые благополучные слои населения, маргиналов, люмпенов, прочий деклассированный элемент. Это в основном. Но там и там есть исключения. Легко назвать не один десяток известных гениальных личностей, болевших сифилисом, и множество успешных лиц, заразившихся идеями коммунизма. За примерами далеко ходить не надо, вспомним основоположников, эти не бедствовали.

У той и другой заразы есть свои разносчики. Большинство разносят ее по незнанию и глупости, не ведая, что больны сами. Но есть и идейные распространители, не желающие лечиться, а желающие заразить как можно больше окружающих. Такие тоже встречаются.

Обе болезни легко подавить в зародыше, в самом начале. Эффективно и с минимальными затратами. Достаточно одной инъекции в задницу или одной пули в затылок. Главное, во время успеть, лечение запущенных форм до сих пор проблема.

Ну и одна из главных объединяющих черт, она вот четко проявилась в последние годы. Это характер иммунитета. Знаешь такое понятие: нестерильный иммунитет. Пока организм носит заразу в себе, он не восприимчив к повторному заражению. Как писали старые авторы, в основном французские, а в этом деле они толк знали, не заболеть сифилисом можно только тогда, когда ты его имеешь. А только стоит вылечиться, как человек готов заболеть вновь, и не только готов, а зачастую очень даже активно начинает к этому стремиться. И тут все то же самое. Пока мы строили коммунизм, почти вся страна тихо ненавидела советскую власть, мечтая о скорейшем ее конце. Но стоило с коммунизмом покончить, как начинается тоска по временам светлого прошлого. Призывы: давайте начнем все заново! Давайте попробуем еще раз! А вдруг получится? Не знаю, я не санитарный врач, но пробовать бы не советовал. Заразно. Одна всего разница, сифилис изучали и первые описывали французы, эксперименты ставили на своих, в тюрьмах заключенных заражали. А коммунизм, так его немцы придумали, а эксперименты ставили на нас, на русских.

Спасибо, что отвез. Подождешь? Ну тогда спасибо огромное. А ты, кстати, зачем приходил? Справка? Я завтра с утра буду точно, ты у всех своих санитарные книжки собери, принесешь, я подпишу.

Остались уролог и хирург. Ну с урологом вопросов нет, живем в одном доме, вечером зайду. Придется только пива купить. Да, еще флюорография. Но это надо сделать на всякий случай, мало ли что. Контингент у нас еще тот, подцепить туберкулез можно легко. Тоже, кстати, болезнь социальная.

А вот с хирургом небольшая проблема. Может и написать, что не годен. Старый хирург ко мне постоянно цеплялся, варикозная болезнь, говорит, у вас, вам бы работу полегче. А как ей не быть, когда часов по двенадцать приходится стоять на одном месте? И где ее взять, работу полегче? Но старичок поворчит, поворчит, да подпишет, сам из последних сил до пенсии тянул. Дотянул, сейчас в поликлинике новый хирург, с ним я еще не познакомился, неизвестно, как он ко мне отнесется. Тем более, поговаривают, что вид у парня более чем гламурный и говорит томным голосом. Не будем рисковать, есть у меня человек, коллега, всегда готовый помочь в любом деле за умеренное вознаграждение в виде натурального продукта. Человек с интересной способностью, можно сказать, уникальной. Остается только позавидовать. Выпив, особенно выпив изрядно, он просто сливается с окружающей обстановкой, становится практически невидимым. Именно про таких придумано выражение: «пьян в дымину». Как дым тает в небе, становясь незаметным, так и он растворяется в среде. Может быть, по этой причине до сих пор не только не выгнан с работы, но и серьезных проблем из-за пьянства никогда не имел. Растворяется он часто, порой с самого утра. А может, его просто терпят, в трезвом виде бывает незаменим. Сколько раз обещал себе никогда, никогда больше не иметь дел с алкоголиками. Пьющие друзья, родные — это прекрасно. Но никаких деловых отношений и совместных проектов. В очередной раз нарушил слово.

Накануне, договорившись о встрече, захожу к товарищу на работу, в его поликлинику. Хочу предложить взаимовыгодное дельце. Поднимаюсь на третий этаж, стучу в дверь. Тишина. Странно, кабинет открыт, но внутри никого. Неосторожно, в кабинете аппаратура, аппарат УЗИ, два кардиографа, еще какая-то непонятная техника. Я бы не стал рисковать, оставляя дверь открытой. Захожу, готовлюсь ждать, заодно постерегу имущество. На столе включенный компьютер, сажусь, читаю новости. Ожидание начинает надоедать, товарищ мог пойти за пивом и заблудиться. И почему не закрыл кабинет? Нехорошо, договаривались. Набираю его номер. Телефонный звонок раздается где-то сзади…

Оборачиваюсь. И чувствую, как покрываюсь потом от ужаса. Товарищ мой сидит в кресле в метре у меня за спиной. Спит. Ну не мог я его не заметить, заходя, сам собирался сесть в это кресло, но из-за включенного компьютера сел к столу. Да, согласен, у меня нарушено цветоощущение, но не заметить человека в синей рубашке на фоне красной обивки кресла? Для меня эти два цвета почти как черный с белым для нормальных трихроматов. Будить смысла не было, хотел поговорить о деле, но какие уж тут дела. Опустил собачку у замка, вышел, захлопнул дверь. Плохо, в восемь закроют поликлинику, если до восьми не проснется, не выберется наружу, придется ему ночевать в кабинете. Без пива.

Наконец через день застаю человека трезвым, объясняю задачу: встречаемся завтра утром у регистратуры, я отдаю тебе свою карточку, и ты за меня идешь к хирургу. А я пока сбегаю к окулисту. Потом карточку передаешь мне. Все. Надо сказать, что товарищ, хоть и на пару лет старше, в молодости занимался гимнастикой, имел успехи. И до сих пор, несмотря на свое пристрастие к Бахусу, в очень неплохой физической форме. Поэтому в успехе мероприятия сомнений не было. Главное, чтобы пришел трезвым. Наутро встречаемся в моей поликлинике, приятель в предвкушении гонорара, даже не пил накануне. Показав паспорт, получаю направление к хирургу, отдаю. С богом…

Через пару часов встречаемся. Друг не подвел, в графе «Хирург» стояло слово «Здоров». Вручаю полтора килограмма вознаграждения (две бутылки по 0,7), интересуюсь, как все прошло.

— Да нормально, никто ничего не заподозрил. Только смотри, ваш хирург, он педрилла, он тебя может вызвать. Он твою фамилию на отдельном листочке записал. Обещал позвать на повторный осмотр.

С чего бы это? О том, что наш новый хирург с голубизной, доходили какие-то слухи, но какое мне до них дело? Требую подробного отчета.

— Ты понимаешь, ты ж мне не сказал, чего от меня хочешь, так я и не переоделся. Я в наших трусах к нему на прием и заявился.

И как-то постепенно начинаю осознавать ужас ситуации. Наши трусами мы называли одноразовые импортные изделия, предназначенные для проведения колоноскопии. Нормальные по виду трусняки, голубенького такого цвета, с одной конструктивной особенностью, технологическим отверстием в соответствующей области для проникновения эндоскопа. Пару лет назад спонсоры-благотворители зачем-то притащили нашему эндоскописту несколько коробок. А поскольку на среднестатистическую российскую задницу они не налезали, размер имели где-то около пятидесятого, да и нет у него в кабинете примерочной, переодеться, он раздавал их всем желающим. Любители брали их в походы, в отпуск, чтоб не заморачиваться со стиркой. А мой товарищ как человек крайне экономичный, что понятно, двое детей, алименты, страсть к спиртному, взял себе пару коробок. И носил…

Товарищ хрустнул колпачком одной из бутылок, сделал глоток:

— Захожу, значит, я к нему в кабинет. Раздевайтесь, говорит, подходите. Раздеваюсь, подхожу. Присядьте. Присел. Повернитесь, наклонитесь. О, говорю, это я люблю…

А товарищ со времен спортивной юности сохранил удивительную гибкость в членах и легко, наклонившись, касается пола не только локтями, но может даже зубами поднять с пола наполненный стакан без помощи рук, что порой с удовольствием демонстрирует. И, естественно, выпить. Хотя годы свое берут, в последнее время больше двух стаканов от пола оторвать не может, падает.

— Поворачиваюсь, наклоняюсь. Ну и сам понимаешь, прямо перед его рожей дырка в трусняках, в аккурат напротив очка. Он так смотрит, смотрит, понятно, говорит, одевайтесь. Как ваша фамилия? Я, естественно, называю твою, как договаривались. Потому смотри, если он тебя вызовет, не удивляйся.

— Ладно, пусть сам меня ищет. Если найдет, скорее всего, он сам удивится.