Феникс

Александр Достерин

Лучи восходящего солнца упадут на поколения, погребенные под ногами истории, и, как всегда было, сквозь пепел ростками поднимутся новые. Эта история о дружбе, первой любви и взрослении, что настигло Хьюго Росса в конце весны. Одно лето, одна девушка и одно сражение, замыкающее круг человеческого существа в лице маленького отряда, что когда-то назвали «Феникс».

4

Ветер, предвещающий дождь, лишь напугал нас. Через сорок минут он практически полностью оставил наш городок в покое. Майк, Джек и я стояли рядом с просёлочной дорогой в конце моей улицы. Все трое молчали, выискивая на горизонте Томми и Аарона.

Побледневшие стебли травы едва заметно качались по воле остатков ветра. Всех нас облепила приятная свежесть, она была повсюду: в кронах деревьев, в мелких трещинах бетонной дороги, среди домов, в волосах. Солнце проигрывало тучам пару часов, и его тяжёлый стальной цвет с мелкими отливами бронзы падал на влажную землю. Вдали, где-то далеко, за деревьями шипела автострада.

Джек держал в руках автомат модели «Чёрная молния» — мощная штука, хоть и с пружинным затвором, если пуля от такой попадет тебе в зад, то будь уверен — след останется на неделю. Майк же вооружился своим «Шершнем» — этот пистолет вообще из низшей лиги, если можно так сказать, стреляет не дальше, чем на десяток метров да и синяк оставить им крайне сложно. Джек барабанил пальцами о приклад. Этот пластиковый неравномерный стук порядком раздражал, но все были уверены, что Томми с Аароном вот-вот появятся, и продолжали терпеть.

— Тихий, — Майк указал дулом «Шершня» на маленькую дорожку по левой стороне улицы.

Аарон шёл быстро, засунув руки в карманы, он словно нарочно не поднимал голову, стараясь не смотреть на нас, пока не приблизился.

— Зачем пушки?

— Парни, знакомьтесь — это Аарон, — я демонстративно указал на него рукой.

— Чёрт побери, вот последнее имя, которое я бы представил! — воскликнул Джек.

Пока я объяснял всё ребятам, Аарон смотрел в землю, но глаза его будто бы пробивали её насквозь. Он словно заглядывал внутрь себя, моделируя мой рассказ в голове, быть может, он думал и вовсе о чём-то другом. Это было неважно, так как, дослушав меня, Аарон поднял голову, и его глаза вспыхнули неповторимым блеском.

— Ты не сказал мне взять с собой оружие.

— Это была мера предосторожности, — я вытащил из-за пазухи пистолет, который мне подарили ребята, — держи, сегодня обойдёшься этим.

— Пора? — спросил подошедший к нам Томми.

Я кивнул и жестом пригласил ребят следовать за мной. Маршрут мы преодолевали куда медленней, чем это обычно делал я. Но нам не было скучно. Прямо на ходу я провёл инструктаж по технике безопасности. Парни словно не слушали меня, от этого мне становилось обидно, что-то невыносимо жгло в желудке, будто я проглотил килограмм перцев чили. Только Томми слушал очень внимательно.

— Уже представили, как зарядите Пинтчу между его паршивых глазок? — хохотал Джек.

— Наша цель всего лишь запугать.

— А я бы зарядил. И ещё парочку в этих червей — Анкхора и Цагахлера! Пам! И они скулят, как псы!

— Я вообще подумал, а на кой чёрт нам сдался этот Пинтч? Почему бы просто не заниматься любимым делом… — начал Аарон.

— Ну ты дал, Тихий! — в своей резкой манере воскликнул Джек.

— Соблюдайте субординацию. Не шумим, пока не придём на место.

— Да какая к чёрту субординация?! Ты даже звания не назначил, — не унимался Флинн.

— Да, кстати, Хьюго, а у нас будут звания?

Моя голова кипела. Когда вплетаешься в какую-то авантюру да ещё и на главную роль, будь готов отвечать на миллион вопросов одновременно и не сойти с ума.

— Не знаю. Давайте самое простое. Я на правах зачинщика сразу возьму должность… ну, скажем, лейтенанта. Томми будет младшим лейтенантом, ты, Джек, — сержантом, а Аарон и Майк рядовыми.

— Почему этому придурку сержанта, а мне какого-то вонючего рядового?

— Не злись, Майк. Когда в твоей голове прибавится хоть немного мозгов, тебя повысят в звании. Или когда наши ряды подрастут. Так ведь, Хью?

— Пока о нашем отряде ни слова. Никому, Джек.

— Понял. А если молчать, как Томми, дадут младшего лейтенанта?

Томми улыбнулся. Я бесился, но Джек всегда знал, как пошутить, поэтому в итоге я тоже не смог сдержать улыбку.

Мы прошли ещё метров сорок по лесу в абсолютной тишине. Только плавный шум тяжёлых ветвей и шорох пяти пар ног. Под вековыми кронами спряталась тень, она сделала день ещё более мрачным и холодным. До крепости оставалось минут пять. Мы утопали в молчании, пока Джек в очередной раз не нарушил его.

— Хьюго, а как мы назовёмся?

Джек застал меня врасплох, я остановился. Стало как-то невообразимо уютно и приятно, будто я раскачивался на огромных качелях, а потом резко захотелось в туалет. Так бывает, когда, например, играешь в прятки и нашёл укромное место, где тебя никто не найдёт, но едва тебе удастся осесть, как мочевой пузырь предательски начинает зудеть и напоминать о себе.

Я задумался, на несколько мгновений вновь воцарилась тишина, словно в этом лесу оказался я один. Почему-то мне вспомнился наш стол в столовой, серая скамейка с железными крепежами и блестящими болтиками, а затем жирное лицо Пинтча.

— Феникс.

— Феникс?

— Да, как вам?

Лицо Джека изобразило крайнюю степень задумчивости, но потом он в привычной нам манере выдал то, что выдал бы Джек Флинн:

— Чёрт, да это шикарно! Мне по душе!

Остальные утвердительно кивнули. Томми похлопал меня по плечу и пошёл вперёд. Не хватало эпической музыки, где вся медь духового оркестра взлетает на воздух под глубокий и завораживающий ритм сотен тяжёлых барабанов, и это всё будто медленно всплывает на поверхность со дна океана, наращивая напряжение до пика, до последней капли, и, когда эта капля падет, наступает ощущение свободы и опустошения.

Я с трудом перетерпел гордую улыбку. Вдали, между стволами деревьев, рубиновым заревом горела кирпичная стена.

Парни быстро освоили местность по моему краткому инструктажу, который, наконец, всё внимательно выслушали. Мы приступили к подготовке, я принял командование. Пришлось потратить не один час, чтобы как следует отточить строевую, о которой никто из ребят толком ничего не знал. Они выполняли разворот через правое плечо, путали команды… Сначала это было смешно, но когда подобное повторяется несчётное количество раз, даже самые крепкие нервы начнут сдавать. Под конец я смеялся уже над тем, что не представлял, как можно ошибаться в такой простоте.

Майк не затыкался ни на минуту: «А у нас будет логотип? А когда мы приступим к стрельбе? А зачем? А почему?» При тренировке стрельбы было проще: за полигон мы приняли южную стену крепости, я расставил банки по кочкам и пням, дал команду и оценивал уровень владения оружием. Хлопки воздуха, хруст пластмассовых затворов и звон пружин залили всю поляну. Симфония оружейных залпов продлилась недолго, нам следовало экономить пули.

— Стоп! Прекратить огонь.

На поляне мгновенно воцарилась тишина. Я поднял голову, ветер ударил мне в лицо, принеся с собой запах смолы и сырой травы. Все банки оказались сбитыми, одну из-под какого-то дешёвого пива даже пробило. Зелёная пуля, которую выпустил Джек, гремела на дне. Столько радостных ругательств я ещё не слышал, уши в трубочку сворачивались! Последние полчаса нашей тренировки было решено посвятить разбору полётов и решению организационных вопросов.

— Собираться пока будем здесь. Томми, нужна карта местности.

— Сделаю, лейтенант!

— Отлично, я видел в магазинчике в двух кварталах от школы дешёвые пули. Нам нужно банки три. Майк, займись.

— Да, лейтенант Росс!

— Разрешите обратиться, — Джек сидел, провалившись задницей в двадцатидвухдюймовую покрышку, и размахивал руками, как дирижёр, — что насчёт распространения информации?

— Хороший вопрос, сержант! Надо решить одну проблему…

В один голос мы протянули:

— Трещотка Бэтти…

— В точку! Остальным допуск по контракту о неразглашении.

— Зачем контракт?

— Рядовой Боу, это для того, чтобы не нагрянули учителя и родители, не зуди.

— Так всё-таки… что с Трещоткой?

— Есть один план. Ты поговорил с Нейлом? — я посмотрел на Томми.

— Да. По два бакса с каждого, еженедельно.

— Десять долларов в неделю?! — Майк завелся. — За что?!

— У нас нет выбора, нам необходимо, чтобы Трещотка перестала трещать. Так, на сегодня пока всё. Жду вас завтра. Здесь, после обеда.

Все стали расходиться, вместе мы решили не ходить, чтобы не привлекать внимание. Я уходил последний, а пока просто сидел на карнизе бывшего окна на первом этаже. Джек уже был на середине поляны, когда я окликнул его:

— Джек!

Он очень забавно обернулся в стиле Майкла Джексона, выбросив одну руку в воздух, а вторую приложив… ну… об этом тебе пока рано знать, Билли. Я расхохотался, но всё же с трудом добавил:

— Не облажайся с наказанием!

Джек посмотрел на меня прищуренными глазами секунды две — за это время я сумел успокоиться и оправиться от смеха. Затем, помню, он повернулся спиной и стянул штаны, оголив передо мной свой зад. Нечто бледное качнулось предо мной из стороны в сторону и снова скрылось за тканью. Я чуть не упал от смеха. Когда я успокоился, Джек уже скрылся за деревьями.

Забавно получается: если хочешь, чтобы самая болтливая девчонка в школе держала язык за зубами — найди того, кто без проблем охмурит её. В нашем случае Трещотка каждый день получала ложную информацию, которая распространялась ею по всей школе, а мы платили Нейлу Смиту по десять баксов в неделю. Он был неплохой парень, по крайней мере, знал подход к девчонкам и не боялся за свою репутацию. Точнее, готов был её продать. Бэтти быстро снесло голову от его обаяния — смешно было видеть их вдвоём, просто упасть и не встать! Нейл передавал нам всю информацию о Бэтти, когда Томми отдавал ему деньги. Одна проблема была решена.

Пока об отряде «Феникс» знали мы впятером и косвенно Нейл, но он не проявлял особого интереса. Выходные мы посвятили тренировке стрельбы и оборудованию крепости. Каждый подписал договор о неразглашении. Всё так по-взрослому! Смешно, у детей же всегда всё должно быть по-настоящему.

Я полчаса выпрашивал у старика Уокера лопату. Он мужик добрый, но при возможности может долго над тобой глумиться, в рамках приличия, конечно. В общем, лопату я всё-таки у него выхватил, после чего в лесу и рядом с крепостью появились окопы и небольшая землянка чуть поодаль.

Мы её хорошо замаскировали, не найдёшь без карты. Каждый день кто-нибудь приносил в неё всякие безделушки: Томми принёс керосиновую лампу древнюю, просто жуть! Она была старше даже старика Уокера! Джек развесил всякие непристойные плакаты, Аарон принёс немного реактивов и керосин для лампы. Крышу мы забросали мхом и сухими ветками, а венцом маскировки было здоровенное бревно. Ох, и замучились же мы его затаскивать на этот холм… Руки были в мозолях.

В школе мы держались от Пинтча подальше. Я старался постоянно находиться на виду у мистера Андерсона. Однако, Пинтч не проявлял к нам абсолютно никакого интереса. Мне показалось это весьма странным.

До конца занятий оставалась одна неделя. Каждый день мистер Андерсон напоминал мне про дополнительные занятия. Ребятам я ничего не рассказывал, думал — сумею отвертеться сам. Не хотелось тратить время на какие-то книжки, меня дрожь брала всякий раз, когда я думал, как буду сидеть, подпирая рукой щёку, и слушать всякую «нудятину», дышать застоявшимся школьным воздухом с тонким ароматом истёртой древесины и ждать долгожданной свободы, чтобы заняться действительно важными делами.

Во вторник на очередном собрании «Феникса» я выдал парням удостоверения бойца, всем, кроме Джека. Этот дурак снова умудрился сесть под домашний арест: Питер нашёл на заднем дворе старую собачью кость, вот уж не знаю, как она туда попала, но суть в том, что Джек сказал ему, мол это кость предыдущего младшего брата, который его не слушался. Истерику еле уняли… Последней каплей был звонок из школы. Не знаю, как миссис Флинн не поседела. Её сын подкинул петарду в женскую душевую: старшеклассницы с визгом выбежали в раздевалку в чём мать родила, некоторые выскочили в коридор. Джек быстро скрылся, но толку от этого, как от козла молока. Директор уже и разбираться перестал, чуть что — сразу Флинна в кабинет.

Каждый раз слушаю, что Джек натворил, и язык не поворачивается выругать его, забавнее я ещё никого не встречал. Он всегда придумает, что бы такое провернуть, словно у него постоянно есть шкодливый план. Так и вижу, как Джек Флинн выбегает откуда-нибудь со своим разгильдяйским лицом, взгляд его всегда сосредоточен и одновременно в зрачках можно разглядеть застывший вопрос: «Какого чёрта я вообще делаю?», словно он не понимает, что происходит, и действует по ситуации. В общем, полным составом мы собрались лишь на следующий день.

— Ну и как ты пролез к ним в раздевалку?

— Да они бы тебя и на порог не пустили! Чейси глаз парней в замочной скважине за версту чует. Вон Цагахлеру в ноябре прямо через скважину и зарядила дезодорантом, он ещё месяц с красным глазом ходил, как терминатор.

— Ахах, да, помню! Пищал он, как девка,

— Цагахлер — придурок. Я всё сделал по-другому.

— Не томи, как?! — Майка распирало любопытство. — Сделай лампу поярче!

Джек накрутил вентиль, воздух сразу стал кислым, пахло керосином и апельсиновым лимонадом.

— Они и не узнали, кто зашёл к ним в раздевалку, — Джек говорил серьёзно, будто о чём-то важном, — пришлось надеть мамино короткое платье…

— Платье?! — воскликнул я.

Мы расхохотались, что казалось, мох на верхушке землянки задрожал. Мне не хватало дыхания, горло рвалось на части. Все чуть ли не на спинах валялись. Джек продолжал:

— Это платье пришлось мне как раз чуть ниже колена, а чтобы не было видно всякой «волосни», я надел лосины. У одного парнишки из кружка актёров я выменял пачку сигарет на парик…

— На тебя хоть никто не запал? — сквозь смех прокричал Майк.

— Шутишь? Да я был похож на разодетую обезьяну!

— Эти бабы и слона, разодетого в балетную пачку, примут за своего. Ух, и насмотрелся я, парни, словно в рай попал. Были и отвратные моменты, но в целом ощущения классные. Я платье еле-еле успевал отгибать, чтобы не заметили.

— Пощади! — Томми уже просто кашлял, не в силах смеяться.

— Ох уж этот Джек Флинн, — сказал я, поднимая вверх стакан с апельсиновым лимонадом. Джек аристократично наклонил голову в знак благодарности.

Надо было возвращаться к делам. Мы прошлись по периметру, Аарон показал нам сигнализацию. Удивительно, сколько ума было заключено внутри этого мальчугана! Он мог собрать всё, что угодно из всего, что будет под рукой.

Теперь он сидел с нами за одним столом и выглядел много лучше, чем двумя неделями ранее. Сигнализации работали исправно, мы занесли их расположение на карту. Карта стала очень важным документом и хранилась в специальном ящике с замком, который я притащил из дома. Это был старый почтовый ящик, весь проржавевший, пахнущий монетами и бумагой. Ключ от замка я всегда держал при себе. А лес постепенно начинал нравиться мне всё больше и больше: теперь мы свободно передвигались по его территории. Парни стали безупречно ориентироваться, Аарон научил всех нас ставить сигнализации, и я время от времени посылал Майка и Джека проверять периметр. И вот наш сбор уже подходил к концу, как сработала одна из сигнализаций. У нас были куплены мини-рации, ловили они недалеко, но для нашего леса их хватало сполна. Майк и Джек ещё не вернулись в штаб. Я нажал на кнопку рации, она глухим писком всхлипнула в моей руке, после чего я начал говорить:

— Вы слышите меня? Приём.

В штабе на пару секунд всё умолкло. Ответный писк и искажённый голос Майка вырвался из динамиков:

— Да, лейтенант. Что такое?

— У нас сработала сигнализация. Аарону на приемник пришёл сигнал с… — я поднял глаза на Аарона. Он сказал, понизив голос:

— С юго-восточной тропы.

— Вы слышали, Майк? С юго-восточной тропы. Приём.

— Может, кошка. Приём.

— Думаю, стоит проверить, в любом случае её надо заново завести.

— Вас понял, проверим. Приём.

— Мы замаскируем штаб и подойдем к вам на точку.

Я зарядил «Раптор», дёрнул затвор и вышел на улицу. Томми заканчивал работу с чертежами штаба. Аарон возился с электроникой, он принёс откуда-то здоровенный аккумулятор и питал от него свои приборы.

Через десять минут мы шли через лес в сторону тропы. Приходилось молчать, чтобы не выдать себя раньше времени. Я чувствовал себя героем голливудского боевика, незабываемые ощущения, однако каждый из нас оставался начеку. Мы заходили с небольшого пригорка, откуда открывался вид на тропу, самих же нас заметить было бы затруднительно. Солнце висело ещё достаточно высоко, местами оно даже пыталось пробить толстый слой облачного пуха, сердце колотилось так сильно, что я боялся — вдруг нас услышат.

Вдали раздались голоса. Я отдал приказ пригнуться и растянуться вдоль холма. Дуло моего «Раптора» всматривалось во всё, что казалось подозрительным. А вот и тропа… Рядом с сигнализацией стояли Майк и Джек. Я вышел из укрытия первый.

— Томми, Аарон, выходите! Ну и что тут?

— Чёрт его пойми, Хью. Вероятно кошка, или тут прошла группа людей, и кто-то шёл слишком близко к краю.

— Кому понадобится идти в этот лес в такое время?

— Максимум детям…

— Вы завели сигнализацию заново?

— Так точно, лейтенант.

— Замечательно. Ладно, пойдём отсюда, пора домой. Родители сегодня не в духе… Проверим периметр завтра после занятий, может, найдём следы.

По тропе можно было выйти к полю старика Уокера с противоположной стороны от ворот — было решено отправиться этой дорогой. Тропа петляла, открывая живописные виды на майский лес. Мы говорили… о девчонках, кажется. Холмов в лесу было предостаточно, и мы то парили над коврами мха и папоротника, то ныряли в овраги, наблюдая склоны, усеянные опавшими иголками, ветками и торчащими из почвы корнями. Я задерживал дыхание, сам того не замечая — странная привычка, не знаю, откуда она взялась, но дискомфорта доставляла прилично. Ещё сотня метров, и мы бы вышли к полю. Тропа вновь спускалась в большой овраг. Внешне он был похож на маленькую арену, обвитую корнями, удерживающими крупные комья сырой земли. По другую сторону «арены», над тропой, застыло огромное тело старой, погибшей ели с прямоугольным пропилом, чтобы взрослому человеку можно было пройти во весь рост и не набить себе пару шишек.

И именно в тот день, на той дурацкой тропе, будь она неладна, состоялась самая неприятная встреча в моей жизни. Стоило нам пройти чуть ближе к середине «арены», как по другую её сторону показались три до боли знакомые мне персоны — Пинтч Джексон, Боб Анкхор и Льюис Цагахлер. И мы, и они остановились от столь неожиданной встречи. По нарастающей паузе можно было понять — быть беде. Лицо Пинтча растянулось в противной, жирной улыбке, оголив кривые, жёлтые зубы. В руках он держал пластиковый автомат, такие же были и у его шестёрок. Мне стало холодно, пальцы стали с трудом гнуться, отчего я медленно перебирал ими вдоль приклада. Парни молчали — они, аналогично мне, были не рады столь противной встрече. Пинтч шагнул вперёд:

— Так-так… А я то думал, кто тут пищит, как стая цыплят, а это Хьюго Росс и его убогая команда! — он вальяжно поклонился. — И что же вы забыли в этом лесу, господа? — он остановился в метре от меня, Цагахлер и Анкхор встали чуть позади, искривив свои тупые лица в ухмылке.

— Не надо, Пинтч, — сказал я. По телу пробежал холод. Фраза смазалась и получилась чересчур тихой. Я почувствовал, как щёки вспыхнули двумя мелкими кострами.

— Что? Не надо? Мне кажется, недоносок Гриндельман хотел выяснить, кто кого, — Пинтч перевёл взгляд на Томми.

Мы молчали. Феникс ещё не готов был явить себя. А может, я просто испугался. Джек переминался с ноги на ногу, это раздражало, но не так сильно, как рожи Льюиса и Боба, надменно ухмыляющиеся из-за широких плеч Джексона. Тот тем временем продолжал скрипеть своим отвратным голосом:

— Я смотрю, твои предки скинулись тебе на серьёзное барахло, — он посмотрел на «Раптор». — Но всё же это мусор! Я разнёс такой о забор Уокера пару дней назад. Сейчас… — он медленно качнул свой автомат, — сейчас вот что в теме! «Раптор М-2». Мой отец знает пару нужных людей в Сиэтле. Таких ещё даже нет в продаже. Разумеется, твоя мамочка не сможет позволить купить даже курок от такого.

— Хэ! Курок! Понял, болван? — с деревенским говором вмешался Льюис.

— Остынь Лу-Лу, — сказал Джек, ну кто его тянул за язык. Цагахлер нервно откинул длинную чёлку в сторону. Он терпеть не мог, когда его называли Лу-лу.

— Что ты сказал, урод?

— Я говорю, вы, ребята, все трое, как из плохого анекдота!

В моей голове только и успело пронестись: «Ну, вот и всё…», как Пинтч начал орать все возможные ругательства да так, что уши резало, словно кто-то баловался, катаясь на старой ржавой калитке. Слюна брызгала мне на лицо своей мелкой, тёплой моросью. Лу-Лу и Боб подхватили его раздражённый тон. Я пытался что-то сказать, но в итоге просто стоял с полуоткрытым ртом, пока Джек и эти придурки обменивались знаниями в сквернословии. Во всём этом салате из ругательств я точно различил лишь одну фразу Джека. Он сказал её на порядок громче, словно всё время до этого копил силы:

— Заткни свою пасть, жиртрест! — никогда Джек так сильно не повышал голос. Вроде и просто получилось, а как обидно…

Пинтч замолчал, но лишь на мгновение. Его мелкие поросячьи глазки налились кровью, как два стакана томатным соком. Пинтч сделал шаг мимо меня в сторону Джека, отчего приклад моего «Раптора» мгновенно утонул в его жирной туше. От моего толчка Джексон потерял равновесие и отшатнулся в сторону. Он направил автомат на меня. Щелчок затвора. Такого я ожидал меньше всего.

— Ну что, Росс? Что ты теперь скажешь?

Льюис и Боб последовали его примеру.

— Оу-оу, ребята, давайте остынем! — начал Джек, но, тем не менее, сам направил прицел в сторону неприятелей, как, впрочем, и все остальные.

Ситуация накалилась. Все перестали моргать и высверливали дыры в телах противников острым, как бритва взглядом, выбирая места, куда пуля угодит больнее всего. Об улыбках и шутках все давно забыли. Я понимал — одно неаккуратное, резкое движение и кто-нибудь рискует остаться без глаза, поэтому замер на месте, будто мы играли в статуи. Ствол оружия Пинтча был направлен мне в голову, я чувствовал куда — чуть выше переносицы и ближе к правому глазу. Лоб в том месте зудел изнутри, невыносимо хотелось отвернуться и потереть его рукой.

— Ну же, Росс! Стреляй! — крикнул Пинтч.

— Тебе не выиграть здесь! — всё, что сумел выдавить я из пересохшего горла.

— Пинтч, он прав, их больше… — шепнул Боб.

Лицо Джексона надо было видеть, он вновь оказался на привязи ситуации. Сколько злобы! Она кипела внутри него до того сильно, что его губы пульсировали в такт с сердцем.

— Тебе повезло сегодня, Росс. Тебе и всем твоим щенкам! Но ничего, у меня есть одна идея… Мы уходим, — он мотнул головой, и все трое попятились назад, держа нас на прицеле. Джек успокаивающе прерывисто шипел. Не знаю зачем.

Я целился в тропу ещё пару минут после ухода незваных гостей. Руки. Как же у меня дрожали руки! Аарон и Майк от волнения присели на землю. Воздух будто разрядился. Я никак не мог набрать полные лёгкие. Томми уперся руками в колени и раскачивал головой из стороны в сторону. Только Джек ходил и бубнил, что, ей Богу, в следующий раз он разрядит всю обойму в жирный зад Пинтча. Я опустил автомат и медленно побрёл по тропе в сторону поля Уокера, туда, где некоторым временем раньше и скрылся Пинтч.

— И что теперь? — спросил вслед Томми.

— Домой, — холодно ответил я, не останавливаясь.

До самого дома я аккумулировал все возможные проблемы, связанные с Пинтчем и моим скорым будущим. И что за идея забралась к нему в голову? Можно было ожидать чего угодно. Я боялся неопределённости. Да, наверное, это был страх именно перед ней. За квартал до дома на мою шею упала маленькая, холодная капля. Я вздрогнул от неожиданности — каждую секунду я ждал выстрела в спину. Намечался дождь, мне пришлось прибавить шагу. Оружие я разрядил, лишь когда поднялся на крыльцо…

***

— Дедушка Хьюго, а почему ты не выстрелил? Надо было проучить того толстого мальчишку!

— Наверное потому, Билли, что мне не хватило храбрости… И знаешь, я очень этому рад.

Голограмма огня радостно плясала на экране камина, озаряя комнату сладким персиковым светом, от игры которого становилось легко на душе. Звонкий щелчок дверной ручки принудил Хьюго прервать свои воспоминания. В слабо освещённую комнату ворвался столб бледного искусственного света. Почему-то Хьюго вспомнился запах больничных палат и хлорки. В щели дверного проема показалось угловатое лицо.

— Господа, и о чём же вы тут секретничаете?

— Ах, Патрик, ты меня напугал, сорванец! Всё такой же мальчишка.

Конец ознакомительного фрагмента.