Криптомания

Александр Дмитриевич Шульгинов, 2018

Вниманию читателей предлагается научно-фантастический остросюжетный роман-антиутопия, действие которого происходит во второй половине XXI века. За один день в мире произошла революция: криптовалюта заменила старые деньги, одна половина человечества получила невиданную свободу и власть, другая погрузилась в ужасное рабство. Хаос и непредсказуемость событий, безумие государственной пропаганды, научно-технический прогресс, дошедший до абсурда – всё это ожидает читателей на страницах романа «Криптомания». Все события и персонажи в произведении являются вымышленными, и воспринимать их следует с изрядной долей юмора и оптимизма.

Глава 4. Прибытие в Африку

2075 г. Восточная Африка, Руанда.

В самолете было тихо и прохладно. Приглушенный свет мягко стелился вдоль узкого прохода меж огромных пассажирских кресел. Вилли снял куртку, взял у стюардессы-робота пушистое одеяло и в одной рубашке погрузился в атмосферу домашней постели. Бархатистые подлокотники полностью расслабили мышцы рук, две мягкие подушечки нежно подпирали поясницу, третья, совсем крохотная — нежила черную шею Вилли. Скоро ему предстояло оказаться под неистово палящим африканским солнцем…

— Черт! — осенило Вилли. — Я ведь не настоящий негр, я сгорю на солнце! Кожа не привыкла к африканской жаре. Где я там найду солнцезащитный крем? А если поднимется температура? Вот же не подумал никто. Такая мелочь, а можно на ней провалиться.

Спокойствие сменилось тревогой и раздражением. Нажал кнопку вызова стюардессы. — Скажите, у Вас есть солнцезащитный крем?

— Сэр, здесь нельзя загорать, — вежливо улыбнулась женщина-робот.

— Да не здесь, а когда приземлимся. — Снова в ответ вежливая улыбка.

— Сэр, а зачем Вам солнцезащитный крем? Для Вашей кожи солнечные лучи не опасны.

— Я не себе, а белому человеку.

— Сэр, если Вы приобретаете товар в самолете не для собственного пользования, Вы должны будете уплатить специальный налог и заполнить декларацию, где укажете, что приобрели товар в подарок…. Данный налог был введен государством недавно, — добавила стюардесса, заметив убийственный взгляд Вилли.

— Хорошо, я готов заплатить любые деньги, только принесите крем.

— Сэр, Вы будете оплачивать американскими йепкоинами или русскими блинкоинами?

— Йепкоинами, я же американец. Или я что, похож на русского?

— Одну минуту, сэр. К сожалению, солнцезащитный крем закончился.

— Как закончился?

— Сэр, я сделала запрос на склад. Мне сообщили, что он закончился.

— А где у Вас склад?

— В задней части самолета.

— А сразу запрос было не сделать? Зачем было задавать столько ненужных вопросов?!

— Сэр, Вас что-то раздражает?

— Вы! Глупая, бездушная машина!

— Не понимаю, сэр. Вызвать охрану?

— Никого не надо. Уйдите, ради всего святого.

Стюардесса-робот удивленно поджала губы и удалилась.

— Хорошо, что обижаться они не умеют, — подумал Вилли. — Надо мне перестать что-либо хотеть. Значит, перестать думать. Хотя бы до конца полета. — Он закрыл глаза.

— А все-таки, почему я лечу без удовольствия? Вероятно, мне не нравится моя текущая миссия. Мало того, она неуютная, рискованная, непредсказуемая, но она и примитивная. Раздуть революцию, чтобы отнять кусок чужой территории, на которой будет производиться электроэнергия с целью создания денег. Неужели сотни лет человек стремился и гнался создавать технологии, имея финальной целью нечто подобное? Отъем территории и накопление ресурсов, что сейчас завуалированно называют расширением сфер влияния и успешным ведением бизнеса.

Вилли вздохнул.

— А я не лидер! — с отчаянием подумал он. — Я не отнимал в жизни ни у кого ничего и никогда. Разве я смогу убедить людей возненавидеть их землю, поднять восстание, а затем добровольно отдаться врагам? Я сам не жажду восстания. Мне противно побуждать людей не то, что совершать убийства, а даже просто становиться недовольными.

Лицо Вилли серело с каждой минутой.

— Но ведь сидеть в кабинете девятый год подряд было жутко тоскливо, — возразил он себе. — Писать официальные письма, запросы, выполнять одинаковые распоряжения начальства, зевать на скучных совещаниях… В кого я превратился в Нью-Йорке? В серого, раздражительного, вечно недосыпающего бюрократа. А теперь меня бросают в стан врага и требуют стать пламенем революции?

— Как мне не верится в то, что у меня всё получится, — прошептал Вилли. — Почему я не чувствую никакой надежды на хороший исход? Ни одна душа не дает мне импульса веры. Ни начальство, ни жена, ни ребенок. Не только веры… Есть ли необходимость в том, что я делаю? Может, если мне не нравится то, что я делаю, значит, я не должен этого делать?

Вилли помрачнел еще сильнее.

— Будь проклята эта хорошая память и знание русского языка! Зачем всё учил? Мог бы спокойно лет через тридцать, выплатив кредит за домик, умереть в собственном фруктовом садике… Нет же! Умру в пучине ругани с этими слабоумными роботами…

Ненависть от осознания собственного бессилия захлестнула Вилли.

— Как я хотел общаться по жизни с умными людьми! Думал, образование приблизит меня к гениальным людям. А в итоге? Пьющий Чарли с похабными шуточками, вояка Моррис с бесконечными приказами, собрания с бюрократической трескотней, по вечерам Линда… Она же почти робот. Что делать с сыном, которого Линда учит быть как все? О чем говорить с ним в пятилетнем возрасте? Стоить его учить всему, что вместила моя память?

Приземлились. Из самолета Вилли вышел молча, максимально отвернув голову от попрощавшейся с ним стюардессы.

— Черт! Куда меня занесло в мыслях? — Вилли тряхнул головой. — Я ненавижу всех и не знаю, что делать. Этим всегда кончалась любая моя попытка рационально осознать происходящее.

— А меж тем надо включить режим повышенной бдительности, — приказал себе Вилли, крепко прижав к себе маленький кейс. Перед ним раскинулась столица государства Руанда — город Кигали, ныне американская колония. Пассажирские самолеты из Нью-Йорка сюда летали крайне редко, чаще военные — охранять американскую территорию, пограничную с российской колонией — государством Рурунди. В последнюю Вилли и предстояло проникнуть.

Через пять минут пребывания в Руанде Вилли был потрясен великолепием этой маленькой холмистой страны. Повсюду раскинулись поляны алых, розовых и голубых цветов. Среди них лежали, словно огромные киты, темно-синие панели солнечных электростанций. Меж них, покачивая лопастями, высились ветрогенераторы. Везде суетились люди. Их было так много и все они были одеты в разноцветные одежды, что у Вилли, привыкшего к пустому Нью-Йорку, закружилась голова. Насколько Вилли знал из американских источников, вот уже более десяти лет Руанда являлась одним из государств-рекордсменов по добыче криптовалюты. После страшного геноцида в далеком 1994 году страна развивалась семимильными шагами, к 2030 году существенно обогнав своих географических соседей. Американские власти, пришедшие сюда в 2050 году, довели это небольшое африканское государство до совершенства, проведя полную электрификацию страны. Местными работниками управляли дистанционным способом большинство населения Соединенных Штатов — американские криптоменеджеры.

Рядом со зданием аэропорта располагалась железнодорожная платформа. К счастью, в жару Вилли не попал. Было комфортно тепло — около двадцати пяти градусов выше ноля. В ожидании поезда разведчик присел на лавочку. Пятьдесят лет назад здесь, вероятно, стоял киоск по продаже бумажных газет, а теперь гигантский, размером с обеденный стол, планшет. На нем плавно сменяли друг друга местные новости. Вот счастливые темнокожие лица горделиво подняли вывеску, гласившую о десятимиллионном произведенном йепкоине. Далее следовало сообщение о вышедшей на рекордную мощность гидроэлектростанции на севере Кигали. Были и новости не производственного толка: две спортивные деревенские команды схлестнулись в соревновании по прыжкам в озеро Киву.

Лишь дуновение ветерка выдало бесшумно подъехавший электропоезд. Мрачно темно-серый цвет — популярный нынче сверхлегкий углепластик, обтекаемый аэродинамический нос — для развития сумасшедшей скорости, сощуренные узкие фары — изящная работа дизайнера. Гигантская океаническая рыбина распахнула свои врата. Вилли с любопытством и некоторой опаской вошел. В Нью-Йорке он не путешествовал на поезде уже много лет. Вилли сел, и через минуту мощное ускорение вжало его в спинку кресла. Свирепо рассекая воздух, поезд понесся на юг в сторону Рурунди. Внутри оказалось много народа — рабы американских господ. Все они общались со своими хозяевами посредством аудиосообщений, убеждая их в своей выдающейся работоспособности. Говорили на корявом английском — далеко не все сумели овладеть языком за двадцать пять лет колониализма.

Вскоре поезд влетел в тоннель и начал уходить вниз, с каждой минутой погружаясь все ниже и ниже. Через десять минут, по расчетам Вилли, они должны были достичь окраины страны. С каждой новой станцией из вагона исчезало все больше людей. Миновало еще несколько коротких остановок и объявили о конечной. Граница с Рурунди.

Конец ознакомительного фрагмента.