Блуждающий в себе

Александр Дмитриевич Шульгинов, 2019

Молодой человек недоволен своим внутренним миром и ощущает тупик в своей жизни. Он постоянно чувствует одиночество, его угнетает отсутствие прогресса в людях. Жаждущий измениться, главный герой рискует собственным комфортом и стабильностью и в поисках новых смыслов и жизненных целей обращается к самой передовой и современной молодежи. Читателей ожидает остросюжетная психологическая драма, романтика уличных гонок, лихо закрученная детективная линия в свете неустанных философских блужданий главного героя. На примере группы юношей и девушек автор пытается раскрыть проблему поиска вектора жизни целого поколения – молодёжи XXI века.

Глава 2

Признаться, никогда не задумывался всерьез, как можно общаться с автомобилем. Большинство скажет, что автомобиль — железяка и общаться с ним — признак сумасшествия. Ничего подобного!

Итак, первый контакт необходимо установить с автомобилем в день его рождения. Имеется в виду день покупки, а не производства. Автомобиль должен почувствовать, что владелец, поливая его шампанским или водкой, любит его искренне, и тогда он ответит взаимностью. Кто бы что ни говорил, а это делать необходимо. И не нужно скупиться на дорогой односолодовый шотландский виски, если был приобретен Мерседес; на Жигули или Уазик, напротив, нужно лить только технический спирт.

Следующий способ общения — это мойка. Лучше называть это купанием. Желательно купать своего маленького железного малыша каждый день. Если нет возможности — хотя бы раз в неделю. Купание подразумевает не только внешнюю мойку с использованием шампуня, мягких валиков, щеток, тряпочек, полировального воска, но и непременную влажную протирку всех панелей и сидений внутри автомобиля. Можно использовать антибактериальные салфетки.

Периодически рекомендуется заглядывать под капот и если не мыть, поскольку это может закончиться плачевно для электроники, то хотя бы протирать всё подкапотное пространство. Чем? Конечно, алкоголем! Автомобили любят алкоголь. Не нужно бояться сделать из своего железного питомца алкоголика. Дезинфекция и чистота превыше всего! Чистая машина едет тише, мягче и легче, радует владельца, несомненно, больше, чем грязная. Аксиома!

Наконец, третий способ общения — это поглаживание всего, до чего можно докоснуться. Это: руль, рычаг коробки передач, приборная панель, кнопки на магнитоле или сенсорные экраны, сиденье справа, если едешь один, двери снаружи, если едешь с открытыми окнами или на кабриолете, наконец, ремень безопасности, который нежно сдавливает тебе грудь во время движения.

Всем вышеперечисленным советам, довольно банальным, скучным, а местами странным, я послушно следовал, когда купил Солярис. Поначалу. Затем перестал. И всё. Автомобиль отдалился от меня, стал чужим. Я начал его ненавидеть и ждать момента, когда он меня подставит — сломается. Но он не ломался, гад. Целых три года. И вокруг меня было огромное множество людей, которое было счастливо с Солярисом. Каждый второй таксист ездил на Солярисе, и для него это был кормилец семьи. Возможно, и мой рыжий уродец попадет, наконец, в любящие руки. Его отмоют, приласкают, назовут по-другому и будут кормить только качественной, здоровой пищей.

Сейчас мне не хотелось думать об этом, ностальгировать и подавно, ведь я мчался по кольцевой автодороге на своей новой бестии цвета мокрый асфальт и просто ловил ртом воздух. Эмоции переполняли меня. Но спросить меня, от чего? Пожалуй, не от динамики — да, она была неплохой, но по ощущениям и звуку выхлопа совсем не то, что Гелик Гошика. И не от интерьера салона — дизайн был странноватый, качество материалов среднее — выше уровня Соляриса, но явно не семикратно, как можно было предположить по цене.

Я сошел с ума от внешнего облика Камаро. Когда я первый раз увидел его вживую, то просто не отойти от него. Камаро обладал безумной магнетической силой, способной удерживать взгляд, что бы или кто бы ни стоял рядом. Кинозвезда ли, топ-модель, любой другой автомобиль, — для меня всё меркло рядом с Камаро. Первый раз, подойдя к автомобилю, я почувствовал себя безумно недостойным даже прикоснуться к темно-серой ручке, не говоря о том, чтобы взяться за руль и завестись. Широченный, мускулистый, безумно агрессивный — он спокойно подпустил меня, дрожащую от благоговения тварь, позволил потрогать себя и даже погладить, но процесс первого обмывания я отложил на вечер. И я знал, как всё произойдет вечером. Но сначала мне предстояло привыкнуть к моей новой спутнице. Да, пожалуй, это была она, а не он. Она меня пожирала, а я тонул в ее кожаных креслах, едва прикасаясь дешевыми кроссовками к педалям.

Я решил провести с ней весь день. Через каждые пять-десять километров я останавливался и выходил, чтобы сделать фотографии. Стоило мне вылезти из тесного, ужасно непрактичного салона, и взглянуть на нее, я снова оказывался в ее безраздельной власти. Раз даже остановился на пригородном шоссе на обочине на аварийке и мне не только не бибикали возмущенно, но и притормаживали рядом со мной и пытались на скорости что-то заснять на свой смартфон. В потоке мелькали восхищенные взгляды, пальцы, поднятые вверх. Конечно, равнодушных к этому автомобилю не было никого. Но меня это совершенно не трогало. Я готов был очутиться на безлюдных и неуютных просторах Луны, лишь бы в объятиях Камаро. Один на один со своей ненаглядной, любимой подругой, чтобы предаваться бесконечному созерцанию, фотографированию, поглаживанию и, возможно, даже облизыванию отдельных мест.

Собственно, день мой начался рано. После немереного количества кофе спал я ужасно беспокойно и всего около трех часов, скрючившись на офисных стульях. Вскочив ни свет ни заря, я, помятый и небритый, забыл обо всем. Вначале я известил своего начальника, что беру выходной на весь день. Затем вызвал эвакуатор и до приезда моих коллег в офис мы успели оттащить рыжего уродца прямо к автосалону Шевроле. Дома я наскреб немного денег плюс занял у соседки, поэтому на некоторое время должно было хватить. Съездил в магазин и купил бутылку шампанского, к сожалению, недорогого, и свечи. За это время мне одобрили кредит в банке, в чем я ничуть не сомневался. Дела у банков шли неважно и с каждым днем всё хуже, поэтому за любого мало-мальски работающего гражданина цеплялись отчаянно, едва ли не упрашивая взять взаймы денег.

Оценили мне Солярис по чудовищно низкой стоимости, но я махнул на всё рукой. Всё равно возвращать никакие кредиты и займы я не собирался. Покинув автосалон, я катался и катался на Камаро по всему городу, неспешно, привыкая к ужасной обзорности — жертве шедеврального дизайна. Когда кончился бензин, я выбрал самую безлюдную заправку, но это меня не спасло от трех-четырех, неизвестно откуда взявшихся, зевак с фотокамерами. Даже кассир, едва рассчитав меня, выбежал взглянуть на удаляющегося темно-серого зверя.

Обмывать я решил один. Нужно было это сделать до встречи с новыми друзьями. Выдумывать я ничего не стал и решил устроить церемонию у офиса. Как только мои коллеги разъехались по домам, я немедленно поехал на территорию старого завода. По раздолбанному асфальту машина шла жестко, но приемлемо. Я, к слову, не замечал ничего плохого и готов был защищать Камаро до смерти, превращая любой очевидный недостаток в неоспоримое достоинство — как менеджеры в автосалонах.

У офиса было тихо и пусто. И, судя по всему, собирался дождь. Осенью такое неудивительно. Но мне мокрый асфальт был в первый день ни к чему. Что там за гонки собирались устроить новые друзья, неизвестно, но к новой машине, новой управляемости, заднему приводу я не привык. Рисковать было страшновато, но кто не рискует, тот не пьет шампанского. А я его пить и не собирался — я его вылил на крышу и капот Камаро — белое полусладкое шампанское производства Республики Дагестан. Но рисковать я должен был. Довольно моя жизнь гнила в затхлых офисах с шумными, пыльными компьютерами и душными менеджерами-консультантами по продажам. Теперь все будут продавать мне удовольствия, которые я заслуживаю, который, по сути, каждый заслуживает, но боится себе в этом признаться.

Я зашел в офис, налил огромный бокал растворимого кофе и вышел на улицу, к Камаро. Не мог на нее насмотреться. Всё, что было вокруг нее, расплывалось в пятнах, приглушалось и теряло смысл. Поставил бокал на огромный капот. Было без пяти семь. Быстро темнело. Я вытащил из бардачка свечи и начал расставлять их по периметру крыши, багажника, капота и поджигать.

Ровно в семь показался свет фар рыжего Матиза. За рулем был курьер, но другой, не вчерашний. При виде одинокого Камаро в свечах паренек потерял рассудок. Он вылез из своей машинки и начал что-то бессвязно бормотать.

— Заказ… суши тут… это… Вам или… ошибся, не?

Я прислонился к капоту и молча смотрел на него, отхлебывая из бокала.

«Презренный раб, — бросились мне мысли. — Ведь мы с ним равны. У него даже, вероятно, больше денег, чем у меня сейчас. Но почему-то я чувствую себя превосходно, покончив со своим проклятым рабским прошлым, а он сознательно убивает свою молодость, о чем пожалеет несчастным в старости».

— Так это… вроде по адресу… не?

— Вываливай сюда, меж свечей, — я указал на огромный капот.

Паренек настолько застеснялся Камаро, что, суетливо доставая заказ из сумки, выронил его в раскисшую грязь. Чертыхнулся, извинился, поднял, вымазав руки, распаковал, вытащил контейнер и бережно поставил на капот. Я понимал его смущение рядом с Шевроле — еще утром я сам оказался в такой же ситуации.

— Соус унаги здесь? — строго спросил я.

— Конечно! Он в пакете. — Пауза. — У Вас заказ оплачен, я вижу.

— Прокатиться хочешь? — кивнул я на темно-серого зверя.

— Я… — у курьера задрожал голос. — Н-н-нет. Я… пойду… в смысле… поеду.

— Садись, — просто сказал я и подпихнул его к водительской двери.

— Н-н-нет! Я не могу. У меня работа!

— Что ты несешь? Ты можешь изменить свою душную жизнь, ты загоришься мечтой, ты проснешься и не будешь спать ни днем, ни ночью в этом сером, вечно дождливом городе. Ты бросишь свою поганую работу.

— Нет!

— Веришь или нет, а еще сегодня утром я был хозяином рыжего Соляриса.

— Вы разыгрываете меня. Это пранк, да?

— Что ты несешь? Садись и езжай!

— Мне рассказал… — истерично завизжал курьер, — мой коллега, который вчера был здесь, какой Вы странный. Или Вы — провокатор! Вы хотите, чтобы нас уволили!

— Да, черт возьми! Чтоб тебя уволили с твоей нелюбимой, ненавистной работы! Я предлагаю тебе изменить всю жизнь. Начни с малого — просто осмелься прикоснуться к прекрасному автомобилю. Не отворачивайся от лучшего в этой жизни. Просто представь, что ты достоин своей мечты: огромного, роскошного дома, мощного автомобиля, ролл с крабами и лососем на завтрак, обед и ужин…

Он вывернулся из-под моей руки и кинулся к рыжему Матизу.

— Никогда! Никогда я больше к Вам не приеду! Можете писать жалобу! Пусть меня уволят, но только чтобы не приезжать к Вам никогда!

— Задел за живое, да? — грустно улыбнулся я. — Ладно, езжай. — Я махнул ему рукой и отвернулся к роллам.

Он завел мотор, но затем заглушил. Я с удивлением обернулся. Курьер медленно брел ко мне, задумчиво опустив голову.

— Я был прав? — спросил я.

Он молча кивнул. Я предложил кофе. Он согласился и молча проследовал за мной в офис. Он удивился скудной обстановке и спросил:

— Так Вы… обычный человек?

— Ну да, — я усмехнулся. — Давай на ты. Я — Слава.

— Вадим, — представился курьер.

Налив Вадиму стакан растворимой бурды, я предложил снова выйти на улицу. Увидев Камаро, он опять заволновался, но уже меньше, чем в первый раз.

— Так что у тебя за тайная мечта?

Начинал накрапывать противный холодный дождь.

— Есть роллы с крабом на утро, обед и вечер. Вы попали в точку.

То ли из предосторожности, то ли из-за волнения, он продолжал выкать.

— Давай есть! — предложил я и открыл контейнер.

Вадим взял ролл, обмакнул в соус и заглотил целиком. Он застонал и завыл, а затем, к моему изумлению, заплакал.

— Я второй раз в жизни ем суши… вернее, роллы из своего ресторана, — всхлипнул он. — Это лучшее, что случалось в моей жизни.

Я обомлел и не знал, что сказать.

Долго собиравшийся дождь, наконец, решился пойти. Холодные капли быстро загасили одну за другой свечи. Подул северный ветер, и я поежился, одетый в модную кожаную куртку. Курьер стоял, не замечая ничего, и восторженно жевал, закрыв глаза.

Зазвонил смартфон. Это был Свирь.

— Салют, бро! Все готовы к гонкам! Ты где?

— Я тоже готов. Я рядом с центром.

— Отлично! Подкатывай к Тихому мосту. Давай быстрее.

— Еду. Без меня не начинать!

Я положил трубку.

— Вадим, мне надо ехать.

Курьер взглянул на меня горестно и немного обиженно.

— Слушай, давай телефон твой запишу, — предложил я. — Еще как-нибудь встретимся, поедим ролл.

— Не надо, — испуганно махнул он. Он отшатнулся от меня и быстро зашагал к своей рыжей букашке. Сел, завелся и рванул с места. Секунд через десять наступила тишина, нарушаемая ровно шуршащим дождем.

— Неужели до конца его мечта не осуществится? — спросил я дождь. — Пройдет десять, двадцать лет, а через пятьдесят всё в том же прискорбном, неудовлетворенном, обиженном ощущении бесконечной несправедливости в один день незаметно для всех этот бедняга отойдет в мир иной? — Дождь угрюмо промолчал и не ответил.

Аппетит у меня пропал. Я кинул роллы на заднее сиденье Камаро, завел двигатель и медленно отъехал с территории старого завода. Внутри меня снова всё заклокотало. От восторга. Машина ехала великолепно.

Через пятнадцать минут я добрался до Тихого моста и сразу увидел кучку дорогущих автомобилей. Я направился к ним — на площадку у основания моста. Едва я только приблизился к ним, они одновременно рванули с места и помчались от моста вглубь центра города.

Я крутанул руль и резко нажал на газ — Камаро с заносом развернулся. Я пустился в погоню.

Было восемь вечера, почти стемнело и движение в центре значительно уменьшилось. Дороги были полупустые. Тем не менее, трафик присутствовал и испуганно замирал, когда мы проносились мимо. На красный свет, звуковые сигналы, отпрыгивающих в ужасе и ругающихся вслед пешеходов мои новые друзья не обращали внимания. Мы летели через исторический центр к западной части города. Я не очень хорошо знал ту местность, однако, насколько помнил, СМИ часто освещали события, происходящие там — всегда что-то шумное и не всегда законное. Видимо, мои друзья часто там бывали, в отличие от меня, и, вероятно, не раз были зачинщиками беспредела. К моему счастью, ехали они все же не экстремально быстро — Камаро не заносило. Причиной был Гелик Гошика — неповоротливый «квадратный ящик», сбавляющий до нуля скорость в поворотах, поскольку все остальные автомобили могли ехать значительно проворнее.

Вывернув на очередную улочку на красный свет, я заметил полицейскую машину. Она поворачивала на мою улицу, и заметили полицейские, вероятно, только меня — последнего. Я тут же нажал тормоз в пол. На мокром асфальте Камаро чуть снесло вбок. Меня, разумеется, остановили.

— Почему проехали на красный свет? — спросил усатый полицейский, неторопливо полистав мои документы.

— Пусто, никого не было. Проскочил на мигающий желтый.

— Нет, там был красный. А это — запрещающий сигнал светофора, — объявил он мне.

— Ну, больше не буду, — скромно пожал плечами я.

— Садитесь в машину, составим протокол.

Через десять минут, получив квитанцию штрафа, я вернулся за руль. Набрал номер Свиря.

— Вы где там?

— Че, замели тебя?

— Откупился, — небрежно соврал я.

— Мы подъезжаем к ресторану «Ночной гость». Знаешь, где это?

— Знаю, — опять соврал я. — Еду.

Я набрал в навигаторе название заведения. Оно было в двух километрах от меня. Я полистал отзывы. В каждом мелькали слова: «Цены — космос», «Запредельно неподъемно», «Умопомрачительно дорого».

— Так-так. Ищем средний чек. Вот… три с половиной тысячи рублей. Чтобы вас… Ну почему так дорого?!

Я доехал до ресторана по правилам дорожного движения и припарковался рядом с пятью шикарными автомобилями.

— Надо бы их сфотографировать на всякий случай, — промелькнула у меня мысль, и я достал смартфон.

Перед тем как выйти из машины, я вспомнил об одном дельце и достал нож — тот самый, для масла, которым я хотел обороняться от Гошика и Свиря. Нагнулся вперед и начал яростно резать джинсы ниже колена. Поначалу не получалось, но успех не заставил себя долго ждать. Я порвал джинсы и почувствовал себя значительно увереннее. С небрежной легкостью вылез из тесного и низкого Камаро, прошел в заведение.

«Ночной гость» встретил полутьмой в холле. Охранник на входе напомнил мне полицейского — столь же важно и неторопливо он выполнял свою работу — по ощупыванию посетителя. А затем… неизвестные люди в костюмах официантов отобрали мой смартфон и медленно повели меня в полной темноте куда-то.

— У Вас что, электричество вырубили?

— Нет. У нас ресторан подразумевает прием пищи в темноте. Вы разве не в курсе?

— Нет. А что это значит?

— В прямом смысле, Вы садитесь за столик в кромешной темноте, наощупь выбираете блюдо и начинаете есть. Чрезвычайно сильно обостряются слух, обоняние, осязание.

— И я никого не вижу? — уточнил я.

— Даже себя не видите, — подтвердил официант.

Медленно и осторожно шагая, мы шли на шум голосов, мужских и женских. Ни единого лучика света не проникало сюда. Я силился что-то увидеть, но официант, словно прочитав мои мысли, произнес:

— Не пытайтесь что-либо разглядеть. Это бесполезно.

Наконец, женское хихиканье и громкий голос Свиря раздались прямо передо мной.

— Уважаемые гости! — объявил официант, — к вам присоединяется молодой человек по имени Слава.

— Привет! — сказал я и несколько рук немедленно втиснули меня, как я сумел почувствовать, между женским телом и столом. Я со всего размаху бухнулся на что-то мягкое, по ощущениям — диванчик.

— Слава, здорово! — громко поприветствовали меня Гошик и Свирь. Их голоса я различил где-то впереди себя.

— Так вот ты какой, — проворковал томный женский голосок слева.

Все засмеялись. Я быстро расслабился и решил быть веселым и развязанным.

— Я не такой, как все, — ответил я и снова взрыв хохота накрыл стол.

— Сейчас мы тебя так откормим, что не вылезешь из-за стола, — раздался женский голос справа, чуть с хрипотцой.

— Из ваших рук готов принять любой силы яд, — нараспев произнес я, подняв голову вверх.

— Ого! — громко закричала девушка слева. Та, что справа, молча положила мне руку на бедро. Я обалдел.

— Свирь! Гошик! Представьте нас друг другу, пока я еще живой!

— Нее… — протянул Свирь. — Пройдешь пытку едой, тогда и познакомимся.

— Может, я легавый, который вычислил ваши тачки и теперь втираюсь в доверие.

— Ха-ха! — неожиданно раздался смех Гошика. — Тогда тебя придется напоить!

— Наливай ему, Роза, — проговорила девушка справа. Она так и не убрала руку.

— Ага! Вот и проговорились, конспираторы! Роза, — повернулся я налево, — наливай, я всё скажу!

— Как скажешь, — ласково промурлыкала Роза. Судя по звуку, она схватила тяжелую бутылку и тут же прохладное горлышко начало путешествовать по моему лицу в поисках рта.

— Открой рот! — наигранно строго взвизгнула Роза.

Я повиновался.

Сладкое, прохладное шампанское потекло мне в горло. Где-то после десяти глотков мне захотелось остановиться. Пузырьки газа начали жечь рот и нос. Я стал игриво вырываться и мычать. Тогда девушка справа ощупала меня и крепко схватила за голову. Но мне удалось вырваться и сделать несколько судорожных вздохов. Роза продолжила лить шампанское, но теперь уже мне на джинсы. Через дыры, которые я сознательно сделал двадцать минут назад, напиток просочился и потек по моим ногам прямиком в кроссовки.

— Ааа! Куда льешь? У меня уже трусы мокрые от твоего шампанского! — крикнул я. Все дико захохотали. Особенно было слышно Свиря.

— А я вообще трусики не ношу, — прошептала мне на ухо девушка справа.

«Что за безумие с самого начала, — подумал я. — Ну, надо соответствовать…»

— Сказала же, открой рот! — капризно потребовала Роза.

— Глаза можешь не закрывать, — хихикнула девушка справа.

И снова около дюжины глотков пришлось совершить мне.

— Заесть! Заесть чем-нибудь! — крикнул я, задыхаясь.

— Да дайте ему еды, — спокойно прозвучал незнакомый мне мужской голос.

— Кто здесь? — громко спросил я.

Откуда-то спереди в меня прилетел небольшой кусок чего-то сильно пахнущего.

— Кто в меня кинул скумбрией? — возопил я.

— Это палтус, бро, — хохотнул Свирь.

— Щас мы вам ответку кинем, — угрожающе проговорил я. — Да, девочки? — повертел я головой.

— Разделаемся с ними только после того, как прикончишь бутылку, дорогой, — строго проговорила Роза. И снова попыталась нащупать горлышком мой рот. Но попала в ухо и быстро наклонила бутылку. Пенистый напиток потек мне в левое ухо.

— Это не мой рот! — крикнул я, задыхаясь, впрочем, от смеха.

— И не мой тоже, — засмеялась Роза.

— А мой — вот! — жарко прошептала девушка справа и лизнула мне мочку уха.

«Вот так вечерок!» — подумал я.

— Ребята, а видели прикол в Интернете? — громко произнес Гошик.

— Его прямо не узнать, — подумал я. — Гошик неожиданно стал раскованным и компанейским.

— Там две минуты всего. Мужик стоит у люка открытого и потихоньку льет туда пиво из бутылки. Не проходит и полминуты, как к колодцу подбегают несколько человек и не глядя прыгают вниз.

— Ха-ха-ха, — нетрезво засмеялся молодой человек — тот, со спокойным голосом, который предлагал меня накормить.

Свирь наигранным тоном, словно из вежливости, уточнил:

— А чем заканчивается?

Гошик продолжил:

— Ну этот мужик кричит в люк, мол, мужики, а зачем вы туда попрыгали? А ему кричат снизу, мол, какой-то идиот пиво льет сверху. Совершенно бесплатно. Ну этот мужик им и отвечает, мол, подождите меня, и прыгнул сам.

— Хха-хха-ххаааа, — всё тот же мужской хохот оглушительно разнесся по ресторану.

Роза вежливо хихикнула, а девушка справа перестала лизать мне ухо и проговорила:

— Изислан! У нас осталось вино?

— Ага! Еще один раскололся! — воскликнул я. А про себя подумал: «Изислан… Что это вообще такое? Прозвище, настоящее имя, сокращение от фамилии?»

Сбоку откуда ни возьмись раздался голос официанта:

— У Вас осталось белое сухое французское, красное полусухое чилийское и итальянское игристое. Что пожелаете попробовать?

— А Вы-то откуда знаете? У Вас что, кошачье зрение? — хохотнула Роза.

— А я определяю вина по запахам, — весело отозвался официант.

— Бре-е-ед! — выдохнула девушка справа. — У нас тут потом воняет. Я вся мокрая, например. Молодой человек слева такой жа-а-аркий…

Роза слева прыснула. Расхохотались все остальные.

— Короче, официант, мне все равно. Лей всё подряд, — голос девушки справа неожиданно зазвучал окосело.

— Как будет угодно. — В неожиданной тишине раздался плеск наполняемого бокала.

— Официант, музыку-то включи какую-нибудь, — весело возмутился Гошик.

— Будет сделано!

— А мы тут одни что ли?

— Пока да.

— Кто придет, приводи сюда, — скомандовал окосевшим голосом Изислан.

— Разумеется.

Через несколько секунд тихо и мощно зазвучал расслабляющий лаундж.

— Ну! Надо за знакомство теперь выпить.

— Мне бы поесть, — хохотнул я. В голове моей начинало шуметь.

— Ща всё будет, Славик, — просипел Гошик. — Не переживай.

Что-то сильно громыхнуло. Девушки взвизгнули.

— Ой, пардон, — крякнул Свирь. — Блин, что-то горячее упало мне пониже живота. Жжет!

Девушки залились веселым смехом.

— Изислан, у тебя должны быть салфетки.

— Почему у меня? Откуда ты знаешь?

— У кого-то они должны быть!

— Свирь, зажигалка есть? — прохрипел Гошик.

— Откуда? — хрюкнул Свирь. — На входе всё отобрали. Всё, что может дать свет. Типа, концепцию ресторана в темноте нельзя разрушать.

— А давайте высекать искру! — предложил Гошик. — Что у нас есть?

Кто-то снова ужасно громко ударился об стол. Девушки весело ойкнули.

Я не мог понять, то ли мужская половина втихую пила, то ли все кривлялись. Мужские голоса становились все развязнее и пьянее, буквально с каждой минутой.

— Камень об камень! Нету… Железо об железо! Нету… Дерево об дерево! Вот! — проревел Гошик.

— Подожди, — остановил его Свирь. — Щас выпьем и найдем дерево.

— Давай! — поддержал Изислан.

Невесть откуда у меня в руках оказалась бутылка, на ощупь напоминающая винную.

— У всех налито? — громко спросил Свирь с той стороны. Его голос казался мне каким-то отдаленным и расплывчатым.

— Да! — крикнула с моей стороны Роза.

— Чокаемся!

Мы попротягивали руки вперед. Я осторожно протянул бутылку, но что-то, стоящее на столе, задел, и оно вдребезги разбилось. Бутылка вроде бы осталась целой.

— Ха-ха-ха! Пошла движуха! — крикнул Свирь.

Раздался долгожданный перезвон, и мы вернулись на свои места.

— На брудершафт, — шепнули мне справа.

— Ну давай, — тихо ответил я ей на ухо, нащупав его левой рукой.

Мы выпили. И затем она неожиданно прижалась своими губами к моим. От нее ужасно несло алкоголем, и явно не только лишь вином.

Я опешил.

— Я тебя даже в глаза не видел.

— И не знаешь, как меня зовут.

— А ты хоть симпатичная?

— Какая тебе разница!

— Впрочем, да. — И я откликнулся со страстью на ее объятия.

— Эй, вы чего там затихли? — толкнула меня в бок Роза.

— Мне вытирают вино со штанов, — объяснил я, оторвавшись от губ незнакомой мне девушки. Вранье никогда не давалось мне столь легко, как последние пару дней.

— Опять пролил? — хихикнула Роза.

— Значит, — громко и занудно проскрипел Гошик, — нужна древесина. Буду ломать стол.

— Э-э-э! — запротестовал Свирь. — Давай хоть вискарь уберем.

— Быстрей, я курить хочу! Нужен огонь! — в голосе Гошика послышалась недовольство и тревога.

— Изислан, у тебя там бутылка! — проговорил Свирь.

— Опять я? Че всё на меня валите? — недовольно отозвался Изислан.

— Ты у нас самый сильный, — хохотнул Свирь.

— Так сила не в бицепсе, брат, — отчего-то с кавказским акцентом проговорил Изислан. — А в административном ресурсе.

— Ого! — удивленно загудели девушки. — Это что вообще такое?

— Давай, позвони в свой высокий кабинет, попроси, чтобы принесли сюда курево.

— Не могу, брат, — шмыгнул носом Изислан. — Телефон отняли.

Все грохнули со смеху.

— Так ты без звонка наверх даже закурить не можешь? — захлебываясь от хохота, прокричал Свирь.

Раздался оглушительный треск ломаемой мебели. Стол уехал у меня из-под рук куда-то вниз.

— Блин, Гошик, ты что ли? — прохрипел Изислан.

— Ну курить-то надо! — озверело отозвался Гошик. — Ща будем огонь добывать.

Откуда ни возьмись, мы услышали сухой и недовольный голос официанта:

— Проблемы?

— Да, блин, достала эта темнота, — с вызовом ответил Гошик. — Че за херня, даже зажигалку отняли. Мы че, как пещерные люди должны огонь добывать? — Раздались монотонные удары двух деревяшек друг о друга.

— Таковы правила ресторана, — жестко проговорил официант. — Не ломайте, пожалуйста, мебель.

— Она уже сломана, официант! — озабоченно прохрипел Гошик.

— Да сваливаем просто отсюда! Дыра какая-то, — капризно и громко проговорила Роза.

— Изислан! — раздался голос Свиря. — Блин, он заснул вроде. Гошик, кончай давай, валим.

— Нифига. Я закончу начатое, — окосело гавкнул Гошик.

— Ща Изислана разбужу, он тебя выволочет, — иронично проговорил Свирь.

— Пусть попробует меня нащупать, — гаркнул и захохотал Гошик откуда-то с пола. — Ладно, пофиг, идемте, — неожиданно согласился он и поднялся.

— Вставайте один за другим и кладите руки на плечи впереди идущему, — быстро проговорил официант.

— Че? Вообще ничего не понятно. Чего кому класть? — пьяным тоном прокричала моя прекрасная незнакомка справа.

В общем, с горем пополам мы вышли из ресторана. Недовольному официанту Гошик сунул пачку купюр и тот немедленно отстал от нас. Свирь пошел в уборную.

Едва мы оказались на улице, я принялся рассматривать моих новых друзей. Изислан, с трудом разбуженный Свирем, оказался высоким молодым человеком очень крепкого телосложения, лысый, с небольшой бородкой, с кавказскими чертами лица, сильно красного сейчас, к слову сказать. Видимо, он выпил больше остальных.

Роза была невысокой блондинкой, очень худой, с плоской фигурой, насмешливыми глазами и ярко-накрашенным ртом. Она показалась мне милой.

Наконец, моя соседка по диванчику справа была среднего роста стройной, пышногрудой брюнеткой с цепким, даже чуть хищным взглядом. Я посмотрел ей прямо в глаза. Она лукаво улыбнулась и подмигнула.

— Мира! — она неожиданно протянула руку. Я пожал и улыбнулся в ответ.

Вернулся Свирь и радостно потряс перед нашими лицами флешкой.

— Готово! Запись с видеокамеры наших посиделок!

— Так там же темно! — возразила Мира.

— У них инфракрасные камеры, всё видят в темноте. Щас отправлю монтажеру.

Я заметил, что Мира нахмурилась, но затем махнула рукой.

— Поехали все в бар! — крякнул Гошик.

— Давайте, на чем едем?

— А кто на чем вообще ездит? — спросил я, взглянув на шикарные припаркованные автомобили.

— Я на ЭсВэЭре, — первым откликнулся Свирь, указав на ярко синий Рендж Ровер Спорт. — Заряженная версия, пятилитровый, компрессорный зверь.

— Я на ЭрЭс семь, — произнесла Роза, качнув светлой головкой в сторону хэтчбека Ауди на огромных дисках. — Эксклюзивный бордовый цвет.

— Ягуар Эф-Тайп, — ошалело произнес едва стоящий на ногах Изислан.

— У него самый громкий и зверский выхлоп на планете, — усмехнулся Свирь, указывая на низкое голубое купе.

— Икс шесть Эм, — махнула рукой Мира на хищный кроссовер БМВ, ослепительно белый в лучах уличного фонаря.

— Ну и я на золотом Гелике, — усмехнулся Гошик.

— Предлагаю поехать на машинке нашего нового френда, — громко произнес Свирь и указал на меня.

— Я за! — быстро согласилась Мира.

— И я! — поддержала Роза.

— Все на одной? — усмехнулся я.

— А че, весело! — рассудил Гошик.

— Ну, садитесь, — пригласил я, открыв дверь. — Решайте, кто назад полезет.

— Ха-ха-ха! Это че, так мало места сзади?

Все начали дико хохотать, толкаться и шутливо капризничать.

Крохотные задние сиденья Камаро были предназначены для детей дошкольного возраста. Более взрослые персонажи полноценно не помещались ни по высоте, ни по ногам. Однако назад хотели сесть все.

В итоге, жребий определил, что полезут на галерку Гошик и Изислан, а поперек на их колени ляжет Роза. Свиря, как наиболее трезвого, я попросил вести Камаро. Сам же я сел на пассажирское сиденье. В голове у меня по-прежнему сильно шумело. Мира легла поперек водителя и пассажира. Мы подстелили ей свои куртки. Мне достались ее ноги, Свирю — голова и грудь.

— Блин, кто тут суши подложил?! — вскричали сзади.

Все захохотали.

Бодро тронулись. Я почему-то не сомневался, что Камаро опять остановит полиция. Видимо, эта машина была центром всеобщего внимания. И гаишники могли тормозить ее просто из любопытства.

Когда полицейский, ласково улыбнувшись, махнул палкой, я замер от ужаса. Машина дымилась изнутри сигаретным дымом, а от паров алкоголя, исходящих от нас, можно было сойти с ума.

Одна мысль меня радовала, эгоистичная и мерзкая, что за рулем не я, а Свирь, который как-нибудь выкрутится. У него и деньги, и известность…

Блюститель порядка представился, и Свирь быстро вышел из машины, отведя его в сторону. О чем они говорили, я не знаю, но когда Свирь вернулся, он весело произнес:

— Всё, едем!

— Как ты отмазался? — недоуменно спросил я.

— Я сказал правду.

— Какую?

— Я пил, господин полицейский, и готов понести наказание. Он сказал, что очень хорошо, что я признался. Я сказал, что заглушу мотор и вернусь.

— Так тебя сейчас арестуют? — захохотала Мира, снова положив ему голову на колени.

— Я предложил ему взять машину в качестве залога, и он отказался.

— Честный полицейский, — кивнул я.

— Но затем он согласился.

Я встрепенулся и потряс головой.

— Так ее сейчас заберу-у-ут?! — взревел я.

— Если догонят.

Мы медленно тронулись и плавно покатили. За нами никто не гнался. Свирь разогнался до положенных шестидесяти и не ускорялся больше.

— Жалко, что за нами не гонятся, — вздохнула Роза с заднего сиденья. — Я так соскучилась по пого-о-оням.

— Ага, я тоже, — согласилась Мира. Лежа на спине, она задрала левую ножку на приборную панель, а вторую положила мне на плечо. К счастью или, к сожалению, Мира была в джинсах. Я даже не мог понять, радоваться мне, восхищаться или стыдиться этой безумной девушки. Мысли плавали в моем мозгу неспешно и единственное, что я сумел вспомнить — то, что Мира говорила про свое нижнее белье.

— Свирь! — окликнул я водителя. — Так ты разъяснишь, что было? Почему мы едем?

— Мы всегда должны двигаться вперед, бро! — усмехнулся Свирь.

— Тебя не задержали?

— Слава, не занудствуй и ничему не удивляйся. Научись быть в потоке событий, тут же их забывать и творить что-то новое. Ни к чему бесконечно выяснять причины произошедшего в прошлом. Верти в голове только настоящее и ближайшее будущее. У меня десять миллионов подписчиков только потому, что мне некогда думать о прошлом.

Он говорил безупречно чисто и складно, абсолютно трезвым голосом. Мне даже стало стыдно за то, что я по-прежнему блеял и заикался. Я с ужасом начал понимать, что под теплым обдувом климат-контроля я опьянел еще больше. Сзади раздался храп.

— Изислан! — ухмыльнулся Свирь. — Он качается постоянно, жрет белок и ему надо много спать. Гошик, ты там че делаешь? — крикнул он, быстро глянув назад. Я тоже повернулся и увидел Гошика, обнимающегося с Розой.

— Отвалите, — весело отозвался Гошик. — У вас там своя жизнь впереди, у нас своя.

— Мы тоже не будем отставать, — промурлыкала Мира, и я увидел, как она приподняла свитер Свиря вверх, пытаясь его снять.

— Блин, Мира, прошлый раз чуть не врезались, — игриво проворчал Свирь.

— Ну ты просто ехал сто семьдесят, — хохотнула Мира. Она начала лизать языком плоский живот худого Свиря.

Я закрыл глаза и тут почувствовал чью-то ногу, скользящую мне по лицу.

— Ох уж эта Мира, — вздохнул я и открыл глаза. Но это была мужская нога, протянутая с заднего сиденья.

— Блин, ну че это такое! Кто это? — вскричал я, пытаясь сбросить ногу, но она прочно устроилась на моем левом плече, тяжелая и мощная.

Мира, взглянувшая на меня, кинулась хохотать и нечаянно сильно укусила Свиря за пресс.

— А-а-а! — заорал водитель и крутнул руль вбок. Камаро заскользил, и Свирь нажал тормоз в пол. Нас развернуло на месте. Всё неожиданно замерло и стихло. Улица была пустой и темной. Фонарь виднелся вдалеке, а окна старых домов слева и справа не освещались. Это был край города, промышленный квартал, по ночам совершенно безлюдный. Здания вокруг нас, промышленные и почерневшие от копоти цеха, закрытые уже десятилетие, расселенные аварийные общежития и коммуналки, заколоченные двери старой почты, продуктового магазинчика, парикмахерской — всё это смотрело на нас с какой-то неприязнью, враждебно, сухо.

В воздухе неожиданно запахло смертельной тоской. Все молчали. Приборная панель Камаро светилась, и я повернулся, чтобы взглянуть на друзей. На лице Свиря я с изумлением разглядел ужас. Он смотрел невидящим взором прямо перед собой и что-то шептал. Мира с грустью глядела на него. Гошик сзади громко сопел, а Роза уткнулась ему лицом в грудь. Изислан по-прежнему сидел с закрытыми глазами, поджав одну ногу под себя, другую — протянув мне.

Наконец, Мира приподняла голову и обратилась ко мне:

— Если ты завтра с утра занят, работа или еще чего, лучше оставь нас здесь. Возьми такси и езжай домой.

— Что-о-о?! — не поверил я своим ушам. — Что случилось?

— У Свиря бывает такое, — серьезно ответила мне Мира. — Он как видит что-то, подобное этой улице, сразу впадает в странное состояние, уходит в себя, в прошлое, и чтобы вернуться, ему надо несколько часов.

— И… часто такое бывает? — спросил я осторожно.

— Нет, но ему нельзя бывать в таких местах. Когда он видит, что жизнь вокруг него останавливается, как на этой улице, его жизнь, будто, останавливается тоже.

— Верти в голове только настоящее и ближайшее будущее, — вспомнил я и процитировал Свиря.

— Вот именно.

— А с остальными что? — Я указал на заднее сиденье.

— Изислан спит беспробудно, да и остальные тоже, думаю.

— Может, разбудить? Разъехались бы по домам?

— Ну а кто за руль сядет? Все пьяные, кроме Вити.

— Кроме кого?!

— Свирь, — Мира печально улыбнулась. — Его Витей зовут. Так ты занят завтра?

— Ну да… мне… по работе надо съездить, — промямлил я.

— Тогда вызывай такси и не трать время. Машину завтра тебе вернем. Номер мой запиши.

Она продиктовала, и я внес ее в контакты.

— Тогда мой адрес запиши, на всякий случай, — сказал я и продиктовал адрес моего ненастоящего дома. — Да, и еще. У тебя будет на такси? А то у меня деньги на карточке, — соврал я.

— Да, — она ответила с некоторой нежностью в голосе. Достала из сумки несколько купюр и, не глянув, сунула мне.

— Спасибо, — сказал я.

— До завтра, — ответила она. — Ты очень классный.