Глава седьмая
Месье Дюваль, немолодой человек лет пятидесяти, по внешности был настоящий француз: худощавый, темноволосый, с внушительным горбатым носом, упиравшимся в подбритые, лихо закрученные усики. Черные глаза на узком морщинистом лице смотрели на окружающих спокойно, цепко и с большим достоинством. Судя по фраку и лакированным ботинкам, Дюваль приехал в салон прямо с выступления.
Авдотья Семеновна обратилась к нему с подготовленным приветствием на ужасном французском языке, спотыкаясь через слово.
— Не трудитесь, мадам, — вежливо сказал Дюваль по-русски, хотя и с заметным акцентом. — Я много выступаю в России, так что ваш язык мне хорошо знаком. А если все же чего-то не пойму, поможет Леонид.
— Запросто, — подтвердил Фалалеев, украдкой поглядывая на фуршетный стол.
Именитого гостя усадили на диван, вручили бокал с шампанским и спросили, не возражает ли он перекусить. Месье Дюваль не возражал, импресарио тоже. Подносы с тарелками Настенька поставила им прямо на колени, предварительно застеленные салфетками.
— У нас тут фуршет, без церемоний, — несколько смущенно пояснила Авдотья Семеновна.
— Это прекрасно, мадам, — успокоил Дюваль, изящно цепляя ломтик нежно-розовой семги. — Нет ничего утомительнее церемоний! Мне приходилось сидеть за столом вместе с некоторыми августейшими особами. Так я вас уверяю, что из-за требований этикета… как это по-русски… икра в горло не лезла.
Выпили за гостя.
— Как вам показалась наша Гатчина? — спросил Веревкин, приступая к светской части беседы.
— Она очаровательна, — живо откликнулся француз и даже взмахнул вилкой. — Маленький, уютный, очень красивый город, — что может быть лучше? Я не раз выступал в Петербурге и в Москве. У столиц есть свои преимущества, но они подавляют размерами и суетой. А здесь я себя чувствую, словно приехал в Версаль. Такой же зеленый городок неподалеку от центра, и королевская резиденция тоже есть. Надеюсь, после выступлений у меня останется немного времени, чтобы поближе познакомиться с Гатчиной (на слове «Гатчина» он споткнулся и произнес его по слогам).
— В таком случае мы будем рады сделать для вас экскурсию, — пообещала госпожа Меняйло с душевной улыбкой, и все дружно закивали: мол, с удовольствием.
Дюваль благодарно приложил руку к сердцу.
Начали расспрашивать о том, как прошло выступление в клубе.
— Все было хорошо, — сообщил француз. — Но знаете, что я вам скажу, друзья мои? Всюду примерно одно и то же. Франция, Англия, Германия, Россия — публика везде одинакова. Всех интересует, действительно ли я умею читать мысли окружающих, не шарлатан ли я. Отвечаю: нет, не шарлатан. И каждым выступлением это доказываю!
Конец ознакомительного фрагмента.
