Как я был писателем

Александр Горностаев

Писатель, рассказывающий о своём увлечении, о восприятии самого себя как творца текстов не только без пафоса, но и как-то уж совсем с издевкой, – явление, думается, не частое в нашей среде, в которой присутствует, в скрытой или явной форме, мания величия. А что за явление такое, мнящее себя очень значительным? С некоторыми об этом лучше не спорить, начнут ещё брызгать слюной и размахивать кулаками, если затронешь их тщеславную сущность. Иногда нужно посмотреть на всё это писательство с иронией…

ТВОРЧЕСКИЕ ИТОГИ ОДНОГО ГОДА

Я думаю, год для меня выдался удачным. Грешно будить лихо, не было бы хуже. По-крайней мере, не часто на протяжении этого отрезка жизни думалось о месте, где можно повеситься, чувственно и глубоко воспринимая достижения предыдущих лет, текущих дней. Как человек мыслящий образами в этот период я довольно редко представлял свой мешок с костями, болтающимся где-нибудь в красивом природном месте, на берегу реки, в берёзовой роще или в уютном торговом центре на втором этаже под музыку и суету. Как вам такая навязчивая идея — видения, вспыхивающие в мозге: когда схлынет поток покупателей, прицепить веревку к перилам второго яруса… Не находите это зрелище красивым? Я не нахожу тоже. Но такие галлюцинации возникали. А всё, наверное, из-за перебора всяческих вредных организму веществ, приходящих из повседневного питания.

Однако уж в этом году, словно бы избавившись от токсинов, отравляющих жизнь, я мог бы сказать банально: не дождётесь… И такая убеждённость позволяет мне думать о себе, как о непревзойдённом оптимисте и жизнелюбе. Скажу честно: на самом деле плодотворным был год. В творческом плане (не буду говорить о каких-то жизненных, на личном поприще, достижениях: они обрели некое бесповоротное и неизменное стремление к краху). Но мои литературные успехи, если и не получили чёткую экстраполяцию наверх, то уж точно находятся в плюсовых координатах графика благополучия. Судите сами. Я получал дипломы и грамоты, меня публиковали, печатали, я попадал в короткие и длинные списки, которые, правда, никуда, ни на какую литературную дорогу — к славе ли, к достатку ли — не выводили.

Я издавал книги и составлял новые, по-большому счёту не анализируя даже: для чего это я всё делаю? Словно заведённый кем-то механизм, получающий импульсы-указания свыше. Мол, разбираться тебе в этом нечего: потом поймёшь.

Однако трудно идти торной дорогой, уже даже не ожидая чего-либо положительного в конце пути, ни материального, ни духовного удовлетворения не испытывая от преодоления очередного тяжёлого участка.

Следующий год мой — по китайскому календарю. И этот мой год, как рассвет заката, должен бы быть неописуемо красивым. Поэтому верится (хотя слабо), что я не заброшу, как бессмысленное занятие, творческие поиски в литературе, попытки продвигать написанное и ожидать хоть какой-то платной оценки своей деятельности.

Кризис, как распад всех жизненных установок, в сознании, думаю, если и произойдёт, то не в наступившем году…