Год Мужчины. Эффект женщины

Александр Гордиенко, 2016

Как некоторые из нас могли заметить, жизнь есть штука совершенно непредсказуемая. В ней сплошь и рядом может проявиться эффект бабочки. Или эффект Женщины. Эффект, известный тем, что поступок в точке отсчета совершает Женщина, а в тартарары летит жизнь Мужчины. И тогда уже наступает момент истины для Мужчины, пройдет он испытание предательством любимой Женщины или сломается и превратится в ничто…

*** (5)(1) Маша

Где-то в Новой Зеландии. Гористое побережье. Лагуна

За 10 дней до точки отсчета. Понедельник. 9.30 утра

«А сегодня он — изумрудный», — Маша стояла на небольшой площадке, огороженной массивными деревянными отполированными временем перилами, перед ней до горизонта простирался Тихий океан. Площадка была «смотровой» и поэтому располагалась на самой высокой скале, отделявшей лагуну от океана. «Да, именно изумрудный, а не зеленый… Как же красиво. И как же далеко. Как далеко от него». Маша про себя усмехнулась превратностям судьбы: «Я могу видеть все это великолепие только благодаря Железнову. Только из-за того, что он появился в моей жизни, муж захотел уехать на край света. Правда при условии, что с ним поеду я… А если бы я не поехала… Нет. Дети не должны видеть семейных скандалов. И дети не должны видеть растерянного отца с заискивающим взглядом. У детей не должно возникнуть чувство неполноценности из-за того, что у них нет папы, как у всех. Я поступила совершенно правильно»… Совсем некстати раздался зуммер телефона. Без особого желания взглянув на определитель, Маша грустно улыбнулась: «Деваться некуда»:

— Да, Сергей Борисович. Я договорилась… Они приняли все наши условия, — разговаривая по телефону, Мария Николаевна Азарова развернулась в сторону глубокой и красивой лагуны, окаймленной скалами, сплошь покрытыми тропической растительностью. Лишь небольшой участок берега был явно искусственного происхождения — пологий берег напротив современной и красивой виллы, в которой жила она, Мария Николаевна. С мужем и детьми.

— Да… Они согласились — никаких офшоров. Первый транш в понедельник. Да… В ближайший. Нет… Документы сегодня мне выслали. Самолетом. Должны быть завтра. Обязательно… Спасибо… И вам всего доброго».

Закончив разговор, Маша посмотрела в сторону дороги, прорубленной в скалах над лагуной — время приближалось к обеду, с минуты на минуту должен был показаться лимузин, на котором привозили детей из школы. «А это еще что?» — по дороге двигался небольшой пикапчик, явно чья-то служба доставки. Пожав плечами, Маша двинулась вниз, к дому, по огороженной деревянными перилами дорожке с вырубленными в скале ступеньками. Не пройдя и двадцати метров, она заметила маячившего за пальмами охранника.

— Густав! Я же просила не шпионить за мной! Что вы здесь делаете! Вам мало видеокамер?!

— У меня приказ, мэм.

— Чей приказ?!

— Господина Дениса, мэм. Вы же знаете…

— Считайте приказ отмененным, — холодно бросила Мария Николаевна. — Мной. С этого момента, — и двинулась в сторону дома.

Маша успела вовремя. В холле, выходящем на две стороны дома и соединяющем (или разделяющим, все зависит от точки зрения) два мира — вид на океан и вид на ухоженный сад в английском стиле, Линда, старшая homelady, с педантичной немецкой дотошностью вела допрос обескураженного курьера, который не мог дать ответа ни на один из ее вопросов: кто, что, откуда? Между ними на невысоком журнальном столике находилась большая корзина с огромным букетом очень высоких и абсолютно чистых белых роз.

— Я вам еще раз повторяю. Мы не заказывали цветы. Даже такие красивые. Вы, по-видимому, ошиблись адресом, и оплачивать этот букет мы не будем!

— Все уже оплачено, мадам. Я только доставил его по указанному адресу.

— Кем оплачено?

— Я не знаю, мадам.

— Как это так?! Как это вы не знаете! А что вы знаете?!

— Мадам, заказ поступил анонимно. По интернету. Деньги поступили на наш счет, с оплатой за доставку и даже с чаевыми.

— Много?

— Цветов? Сколько заказывали — сто одна роза.

— Чаевых много?

— Господин оказался достаточно щедрым.

— Откуда вы знаете, что это господин?!

— Я не знаю. Я предполагаю.

— Да как вы можете…

— Хватит, Линда! — появившаяся в холле с «океанского» входа Маша моментально оценила ситуацию — ей были известны ответы на все «Кто»? «Что?» и «От кого» — безумно красивые белые розы в немереном количестве — это Железнов. Больше — никто. — Линда, отнесите цветы ко мне в спальню и рассчитайтесь с молодым человеком — кивок в сторону курьера.

— Мэм, доставка оплачена, — только врожденная немецкая экономность подтолкнула старшую управляющую к легкому возражению-напоминанию. — Вместе с чаевыми, мэм…

— Мне нужно повторить? — Мария Николаевна смотрела сквозь Линду. — Не разочаровывайте меня, Линда.

— Да, мэм, — Линда опустила глаза.

— И позвоните Патрику. Где дети? Небось, опять кормит их мороженым в городе?

— Да, мэм.

— Это от него?!!

Маша резко развернулась: в дверях лифта, соединяющего оба этажа виллы, стоял муж.

— Да что же это такое! Почему Он знает, где мы?! — в голосе Дениса звучало нескрываемое возмущение, а в глазах присутствовали растерянность и страх.

Совершенно некстати в дверях со стороны сада появились дети: Елена, высокая стройная светловолосая девочка лет двенадцати с умненькими глазками, и Сергей, очень серьезный юноша, несмотря на свои шесть лет.

— Ой, какие красивые, — Елена всплеснула руками, направляясь к букету белых роз на столике. — Мама, это тебе подарил любовник? — совершенно непосредственно спросила дочь.

Маша, краем глаза видя, что муж готов вот-вот взорваться и сорваться на крик, тепло улыбнулась дочери и, чуть повернув голову в сторону мужа, спокойно произнесла:

— Не устраивай истерик. Хотя бы при детях, — и, приобняв дочь за плечи на правах «мамы — старшей подруги», улыбаясь, весело зашептала на ушко Елены. — Откуда у нас такие глубокие познания? В школе научили? — Маша несколько натужно рассмеялась. — Доченька, герои-любовники — это из сериалов и кинофильмов. Чтобы поддержать интригу. А у меня один герой — наш папа, — и, развернувшись к Линде, жестко отдала команду. — Отнесите цветы наверх ко мне.

Поднявшись в спальню, Маша застыла у панорамного окна шириной во всю спальню с видом на бескрайний, бесконечный океан. Серый океан.

За спиной у Маши хлопнула дверь. Маша продолжала бездумно смотреть на океан, ощущая его исполинские размеры и такое же равнодушие: «Ему все равно. Катит и катит свои волны. Миллионы лет. Не испытывая ничего, кроме этого монотонного движения. А может, и не замечая его».

— Все, что ты можешь мне сказать, я знаю, — произнесла Маша, не оборачиваясь, — как и то, что ты знаешь, почему я здесь. Только ради детей.

— Ради детей!!! — Денис всплеснул руками и двинулся было к Маше, но натолкнувшись на холодную чужую спину, так же быстро вернулся к двери. — Ради детей!!! «Мама, это твой любовник?!» — в голосе Дениса явно слышался сарказм. — Ты так (!) понимаешь «ради детей»?!

— Прекрати, — устало произнесла Маша, продолжая стоять спиной к мужу, не желая видеть его, — ты же знаешь, что между нами ничего не было.

— Тогда зачем тебе это?! — Денис, размахивая руками, бегал по комнате от стены к стене. — Зачем ставить под угрозу все, чего мы столько лет добивались! Ты же мать! Ты же хочешь, чтобы наши дети учились в Лондоне! Ты же хочешь, чтобы им не пришлось столько пройти, чтобы занять достойное место в жизни!

На секунду Денис остановился. Маша продолжала стоять у окна, не оборачиваясь и никак не реагируя на слова мужа. Денис продолжил движение поперек спальни, кидая слова в спину жене. — Скажи, ну что?! Что (!) он может дать тебе и детям?! У него же ничего нет! Ни-че-го!!! Ты хочешь, чтобы дети спали в одной комнате?! Ты хочешь, чтобы они получили «среднее», — в голосе Дениса опять прорезался сарказм, — образование?! Во всех смыслах — «среднее»!

— Тебе этого не понять, — Маша говорила устало и равнодушно, совершенно уверенная в том, что да, ему этого «никогда не понять.

— Да! Мне этого никогда не понять! Что?! Что в нем «такого» (!), что завораживает тебя, как кролика! Ты — эгоистка! Ты думаешь только о себе! А не о детях, якобы ради которых ты сюда приехала! И он — эгоист, которому наплевать на всё и на всех.

Маша медленно развернулась. В глазах ее стояли слезы.

— Ты прав в одном. На чужом горе счастья не построишь, — Маша сверкнула глазами. — Я имею в виду тебя. Тебе больше не нужно переживать. Я прекращу все отношения с ним. Взаимоисключающим образом.

— Что ты имеешь в виду? — Денис озадаченно и в то же время подозрительно всматривался в Машино лицо.

— Это не важно. Важно, что у детей будет такой замечательный отец, как ты.