Маршал Тухачевский. Мозаика разбитого зеркала

Александр Глушко, 2014

В этой книге авторы решили разобраться в том, что же происходило с неоднократно оклеветанным и оболганным Тухачевским на самом деле. И сделали это на основе исключительно архивных документов. За какое бы направление деятельности маршала авторы ни брались, везде получали информацию, кардинально противоположную той, которую публикуют уже многие годы. Среди обвинений в адрес М. Н. Тухачевского нет ни одного, которое соответствовало бы действительности. Выводы, которые сделали авторы в этой книге, не только развенчивают сложившиеся ложные стереотипы, но и дают право считать целый ряд обвинений в адрес М. Н. Тухачевского обыкновенной ложью.

Глава 1¹

Краткий биографический очерк

Михаил Николаевич Тухачевский родился 4 (16) февраля 1893 года в имении Александровское Дорогобужского уезда Смоленской губернии (ныне Александровское-Следнево Сафоновского района Смоленской области) в дворянской семье. В 1914 году фельдфебелем окончил престижное Александровское военное училище в первой десятке лучших выпускников и был зачислен в лейб-гвардии Семеновский полк. Участвовал в Первой мировой войне в чине подпоручика, неоднократно награждался за личную храбрость. В феврале 1915 года в ходе Праснышской операции на Северо-Западном фронте попал в плен под Ломжей. В августе 1917 года, после неоднократных неудачных попыток, бежал из Германии в Россию. По возвращении из плена был представлен на капитана.

«Мы в походах изучили географию страны…»

После Октябрьской революции М. Н. Тухачевский добровольно перешел на сторону советской власти и вступил в Красную гвардию, став в ней одним из первых военных специалистов. С марта 1918 года работал в военном отделе ВЦИК. В апреле 1918 года вступил в партию большевиков. С мая 1918 года назначен военным комиссаром обороны Московского района.

В июне — декабре 1918 года командовал 1-й армией Восточного фронта в Поволжье, ставшей, как отмечали современники, первым регулярным соединением в РККА. В рамках фронта провел серию успешных наступательных операций (Симбирскую — сентябрь; Сызрань-Самарскую с 14 сентября по 8 октября; Стерлитамакскую в декабре 1918 года) против Народной армии Комитета учредительного собрания и чехословацкого корпуса, за что был удостоен первой советской награды — золотых часов с надписью: «Храброму и честному воину Рабоче-Крестьянской Красной армии от ВЦИК. 7.Х.1918 г.».

С декабря 1918 года по январь 1919 года — помощник командующего Южным фронтом, в январе — марте 1919 года — командующий 8-й армией Южного фронта. В этом качестве одним из первых предложил военно-политическому руководству Советской республики оперативную идею действия главными силами Южного фронта против Вооруженных сил Юга России (ВСЮР) через Донецкий бассейн на Ростов по кратчайшему направлению и по линии потенциально наименьшего сопротивления противника при безопасном тыле². Эта идея впоследствии была успешно реализована силами Южного фронта в ходе осенне-зимнего наступления против ВСЮР 1919 года, в результате чего войска ВСЮР были отброшены от линии Орла и Курска частично на территорию Украины, частично в Ростовскую область.

C 5 апреля по 25 ноября 1919 года М. Н. Тухачевский — командующий 5-й армией Восточного фронта. В ходе начавшегося в марте 1919 года наступления колчаковских войск армия была практически полностью разгромлена, на ее участке красный фронт был прорван. Таким образом, М. Н. Тухачевскому при назначении командармом-5 предстояло сыграть роль «кризис-менеджера» — остановить отступление, не допустив выхода противника к Волге, привести армию в порядок и подготовить к нанесению контрудара. Армия в составе Южной группы (командующий М. В. Фрунзе) принимала участие в весеннем наступлении Восточного фронта против Западной и Сибирской армий А. В. Колчака, где сыграла решающую роль в Бугурусланской (28 апреля — 13 мая) операции против Западной армии, сорвав план выхода колчаковцев к Волге и не допустив соединения их с А. И. Деникиным, чего всерьез опасалось военно-политическое руководство Советской республики. Успешно проведенные 5-й армией Белебейская (15–19 мая), Уфимская (25 мая — 20 июня), Златоустовская (26 июня — 13 июля) и Челябинская (17 июля — 4 августа) операции привели к очищению от белых Поволжья, Урала и выходу к Западной Сибири. Начавшаяся для красных неудачно Тобольско-Петропавловская (20 августа — 1 сентября, 1 сентября — 13 октября, 14 октября — 4 ноября) операция (причинами неудач послужили общая недооценка Главным и фронтовым командованием способностей колчаковцев к сопротивлению, а также ошибочные оперативные решения фронтового командования) завершилась поражением Западной армии (3-й неотдельной / Московской группы) белых и очищением междуречья Тобола и Ишима, открыв дорогу на Омск. В ходе Омской операции (4–14 ноября) части 5-й армии (27-я стрелковая дивизия) первыми заняли столицу Колчака.

За командование 5-й армией М. Н. Тухачевский был награжден орденом «Красное Знамя» РСФСР (август 1919 года)³. «Доблестные войска 5 армии под искусным водительством командарма т. Тухачевского после упорнейших боев, разбив живую силу врага, перешли через Урал. Бугуруслан, Бугульма, Бирск и Златоуст пали под нашими ударами благодаря смелым, полным риска, широким маневрам армии, задуманным т. Тухачевским. 24 июля 1919 г. геройскими частями 3 бригады 27 стрелковой дивизии взят Челябинск. Огромный успех, достигнутый армией, является результатом, главным образом, талантливо созданного т. Тухачевским плана операции, который твердо проведен им в жизнь», — отмечалось в наградном приказе РВСР за подписью заместителя председателя РВСР Э. М. Склянского, Главкома С. С. Каменева и члена РВСР С. И. Гусева⁴. Позднее командарм-5 был награжден Почетным Золотым оружием с орденом «Красное Знамя» «за личную храбрость, широкую инициативу, энергию, распорядительность и знание дела, проявленные им при победоносном шествии доблестной Красной армии на Восток, завершившемся взятием города Омска» (декабрь 1919 года)⁵.^[1]

Вместе с тем, понимая, что основная работа по разгрому А. В. Колчака на Восточном фронте, по существу, уже сделана, а главные события разворачиваются на Юге, М. Н. Тухачевский, еще будучи командармом-5, несколько раз напоминал высшему военно-политическому руководству республики о себе в контексте событий на Юге, а 22 октября 1919 года прямо обратился к председателю РВСР Л. Д. Троцкому с просьбой перевести его на Южный фронт⁶.

В феврале — апреле 1920 года М. Н. Тухачевский командовал Кавказским фронтом, которому предстояло завершить разгром ВСЮР, не допустив возможности реванша. Под его руководством проведена Северокавказская операция, в ходе которой 10-я и 1-я Конная армии ударом на станицу Тихорецкая и одноименную железнодорожную станцию в стык между Донской и Кубанской армиями отсекли последнюю от главных сил ВСЮР (Кубанская армия капитулировала 18–20 апреля), а оставшиеся армии фронта выбили Добровольческий корпус и Донскую армию из Ростовской области. Операция, превентивным ударом сорвав планы деникинцев на собственное наступление, завершилась общим отступлением остатков ВСЮР за реку Кубань. Фронтовая Кубано-Новороссийская операция занятием Новороссийска в марте 1920 года завершила разгром Вооруженных сил Юга России.

Вскоре, 22 мая 1920 года, М. Н. Тухачевский приказом РВСР № 688 причислен к Генеральному штабу.

«По болотам и равнинам гнали панские полки…»

В апреле — августе 1920 года во время советско-польской войны командовал Западным фронтом.

Как отмечалось в советской военной литературе 1920-х годов, военными причинами поражения РККА явились: а) отвлечение, вопреки первоначальным планам, основных сил Юго-Западного фронта на направление, второстепенное для конечных целей всей кампании; б) эксцентрическое расхождение операционных линий («удар растопыренными пальцами»), вызванное рассогласованностью действий Главного командования, командования Западного и Юго-Западного фронтов накануне решающей Варшавской наступательной операции; в) общая усталость войск Западного фронта, недостаток живой силы и боеприпасов при невозможности своевременного подвоза по условиям тыла и состоянию железных дорог; г) бедность РККА средствами связи при подавляющем превосходстве поляков (вскоре после войны стало известно о расшифровке поляками кодов, с помощью которых шифровались телеграммы и переговоры высшего военного командования РККА, что давало возможность польскому командованию следить за оперативными планами Западного и Юго-Западного фронтов); д) общая хозяйственная разруха Советской республики; е) переоценка степени разгрома польских вооруженных сил и недооценка оборонительных ресурсов Польши.

Причины поражения в войне служили предметом длительного разбирательства между военными специалистами, особенно в контексте взаимодействия между Западным и Юго-Западным фронтами⁷.

Впоследствии, отвергая обвинения в «излишнем оперативном оптимизме» в свой персональный адрес, М. Н. Тухачевский напоминал И. В. Сталину, что решение продолжать войну и штурмовать Варшаву принималось высшим политическим руководством страны: «Ленин информировался партийными организациями фронтов, непрерывно лично сносился с членами ЦК на фронтах. Ленин знал трудности, но все же ставил задачу овладения Варшавой. Недопустимо выставлять Ленина плетущимся в хвосте «горе-стратегов»… Ленин говорил: «Варшава считалась почти погибшей для Польши» (1. Ленин, ХVII, стр. 311) «Оказалось, что война дала возможность дойти почти до полного разгрома Польши, но в решительный момент у нас не хватило сил» (1). «Наша армия показала, что большая, но разоренная советская страна летом 1920 года была в нескольких шагах от полной победы» (2. — // — 349)⁸.

Политические оценки хода и итогов войны были даны В. И. Лениным и IХ конференцией РКП(б) в сентябре 1920 года⁹.

Позднее выявилась еще одна причина, по которой Главное командование не смогло вовремя перенацелить часть сил Юго-Западного фронта, — прямой отказ командования Юго-Западного фронта, в первую очередь члена РВС И. В. Сталина, подчиниться директивам Главного командования и своевременно передать в оперативное подчинение командованию Западным фронтом 12-ю и 1-ю Конную армии, втянутые в бои на Львовском участке¹⁰. Поворот был выполнен, когда было уже поздно.

Кнут и пряник

В марте 1921 года М. Н. Тухачевский командовал штурмом мятежного Кронштадта, где против монопольной власти большевиков и перегибов продразверстки восстали моряки Балтийского флота, бывшие до самого последнего момента надежным оплотом большевистского переворота 1917 года.

В мае — июле 1921 года М. Н. Тухачевский назначен командующим войсками Тамбовской губернии, выполнявшими задачу окончательной ликвидации антибольшевистского восстания (антоновщины), вызванного ошибками и перегибами губернских властей при проведении продразверстки. В течение июня в результате нескольких успешных операций крупные повстанческие соединения были уничтожены или рассеяны силами специально созданной для непрерывного преследования и уничтожения партизанских отрядов сводной кавалерийской группы под командованием И. П. Уборевича, усиленной автобронеотрядами. Мелкие разрозненные отряды ликвидировались силами частей боеучастков. Одновременно проводились мероприятия по выявлению и нейтрализации единичных повстанцев и им сочувствующих, изъятию имеющегося у населения на руках оружия, по восстановлению низовых органов государственной власти и по созданию устойчивой и работоспособной государственной власти на местах. В результате принятых мер, проводившихся параллельно с экономическими в рамках политики нэпа, политическими и информационно-пропагандистскими, к концу июля — началу августа 1921 года восстание было ликвидировано. Вопреки устоявшемуся за последние десятилетия мнению о том, что восстание было подавлено благодаря использованию химического оружия, его реальное применение ограничилось несколькими десятками снарядов, снаряженных смесью на основе слезоточивого газа.

На рельсы мирного строительства

5 августа 1921 года М. Н. Тухачевский приказом РВСР № 1675 назначен начальником Академии Генерального штаба, которая при нем была переименована в Военную академию Рабоче-крестьянской Красной армии (впоследствии — Военная академия РККА имени М. В. Фрунзе, ныне — учебно-научный центр Общевойсковая академия ВС РФ), где по поручению РВСР провел образовательную и административную реформы, направленные на упорядочение системы управления академией, систематизацию и обновление учебных планов с учетом текущих и перспективных потребностей Красной армии, на расширение штатов преподавателей за счет привлечения к работе фронтовиков — участников Гражданской войны, на расширение круга преподаваемых дисциплин, повышение качества высшего военного образования, улучшение бытовых условий жизни слушателей.

С января 1922 года по апрель 1924 года — командующий Западным фронтом. Помощник, а с июля 1925 года по май 1928 года — начальник Штаба РККА, член Комиссии по подготовке РККА. Принимал активное участие в проведении военной реформы 1924–1925 годов.

С 1928 года М. Н. Тухачевский — командующий войсками Ленинградского военного округа. В этот период времени он уделяет огромное внимание ракетным организациям Ленинграда и становится частым гостем в ГДЛ и ЛенГИРДе. Получив ГДЛ в наследство от своего предшественника А. И. Корка, М. Н. Тухачевский сразу же понял всю значимость и необходимость работ, проводимых ГДЛ. Для обеспечения всем необходимым он закрепляет за ГДЛ своего помощника Н. Я. Ильина, а когда уезжает на новую должность, то, для убыстрения процесса снабжения организации, назначает его еще и начальником ГДЛ. В это же время, отслеживая работу ГДЛ в части разработки реактивных снарядов и ракетного мотора, он начинает ходатайствовать о предоставлении нужного объема средств, чтобы организация могла не только закончить начатые работы, но и продолжать свои исследования дальше.

С 1931 года — заместитель наркома по военным и морским делам и заместитель председателя Реввоенсовета СССР, начальник вооружений РККА (с 1931 года), с 1934 года — заместитель наркома обороны, с 1936 года — первый заместитель наркома обороны и начальник управления боевой подготовки.

М. Н. Тухачевскому принадлежит большая заслуга в техническом перевооружении советской армии, развитии новых видов и родов войск — авиации, механизированных и воздушно-десантных войск.

Реконструкция РККА

М. Н. Тухачевский сыграл важную роль в решении вопросов строительства советских вооруженных сил и их технического оснащения, предложив в конце 1920 — начале 1930-х годов советскому военно-политическому руководству собственную программу модернизации РККА, предполагавшую создание сильной авиации и бронетанковых войск, перевооружение пехоты и артиллерии, развитие новых средств связи и переправочной техники, а также систему перевода промышленности с мирных на военные рельсы.

Она представляла собой целый пакет проектных докладных записок — о реконструкции восстановительного и эксплуатационного железнодорожного дела (1929 год), об авиационном транспорте (1929 год), о гражданской авиации (1930 год), о щитовых автомобильных дорогах (1930 год), о развитии гражданской авиации (1930 год), о саперных частях (1930 год), о мобилизации промышленности (1930 год), о производстве артиллерийских орудий и снарядов (1930 год), а также о пополнении военного флота за счет торгового (1931 год).

Основными же вводными документами, в которых были в общих чертах, в плане постановки вопроса, обозначены контуры реконструкции РККА, стали три документа — докладная записка К. Е. Ворошилову от 11 января 1930 года, первая объяснительная записка И. В. Сталину и К. Е. Ворошилову от 19 июня 1930 года и вторая объяснительная записка И. В. Сталину от 30 декабря 1930 года.

Сущность концепции модернизации М. Н. Тухачевского заключалась в необходимости ассимиляции производства, которая должна представлять собой двусторонний процесс: военные производственные мощности, частично занимающиеся выпуском мирной продукции, и гражданские производства, которые путем дополнительных затрат приспосабливаются, в случае необходимости, к быстрому переходу на военные рельсы.

«Штаб РККА указывает на необходимость постройки многих крупнейших военных заводов, что я считаю совершенно неправильным. Военное производство может в основном базироваться на гражданской промышленности, что я и доказываю цифровыми выкладками в записках о системе мобилизации промышленности и об артиллерийской программе. Из прилагаемых записок Вам будет ясно, что в вопросах подготовки обороны я исхожу из стремления минимальных затрат в мирное время, путем изыскания способов приспособления мирной продукции и органов хозяйственно культурного строительства для целей войны»¹¹.

Предложенная М. Н. Тухачевским программа реконструкции РККА первоначально встретила непонимание среди высшего руководства страны, посчитавшего ее нереальной и фантастической. Однако впоследствии, после более детального изучения, а также в связи с изменившейся обстановкой — резким обострением военно-политической ситуации на Дальнем Востоке и на западной границе СССР — программа была принята, И. В. Сталин извинился и попросил М. Н. Тухачевского его «не ругать»¹², а самого М. Н. Тухачевского вернули из Ленинграда в центральное руководство РККА с назначением заместителем председателя РВС СССР и наркомвоенмора и начальником вооружений РККА. Была принята модель модернизации армии М. Н. Тухачевского, предполагавшая два существенных условия: ускоренность и «автаркийность».

Программа реконструкции РККА стала широко известной в последние годы благодаря астрономическому количеству самолетов и танков, которые Красной армии якобы предложено было заиметь — не то сто тысяч, не то пятьдесят тысяч, не то двадцать пять тысяч.

Идея о фантастичности этой программы (а как следствие — и о некомпетентности и прожектерстве ее автора) уже в наше время возникла вновь в связи с тем, что все цифры этой программы полностью выдернуты современными интерпретаторами не только из контекста, но и вообще из ее смысла.

Во-первых, М. Н. Тухачевский много раз подчеркивал, что все расчеты у него носили планово-ориентировочный характер просто для постановки самой проблемы, поскольку опирались на данные из открытых источников.

Во-вторых, изначально с пресловутыми танками и самолетами все было гораздо проще. В постановочной записке М. Н. Тухачевского отмечается, что производство танков могло быть тесно увязано с производством тракторов. Для этого сектора промышленности принималось существование пропорциональной зависимости между числом выпускаемых тракторов и танков и использовалось соотношение: один танк на каждые два трактора. Таким образом, «при нашей программе тракторостроения в 1932/33 г. в 197.100 штук, годичную программу танков можно считать в 100.000 штук. Если считать убыль танков в год войны равной 100 % (цифра условная), то МЫ СМОЖЕМ ИМЕТЬ В СТРОЮ 50.000 ТАНКОВ. Я не имею возможности произвести подсчетов в денежном выражении постройки и содержания больших масс авиации и танков, перехода от мирного к военному времени, соответствующих сроков и пр. Приведенные данные характеризуют (по скромным показателям) — наши перспективные производственные возможности в области самолето и танкостроения и соответствующиеорганизационные нормы РККА, каковые она неизбежно должна будет воспринимать»¹³.

Иными словами, М. Н. Тухачевский пытался оценить максимальные, предельные производственные возможности оборонной промышленности (точнее, той, которая могла быть задействована при производстве продукции военного назначения, в данном случае — тракторо — и автомобилестроения) при ее полной загрузке в течение первого года войны. То есть 100 тысяч танков — это не танки мирного времени, то есть произведенные до войны, и не танки «перехода от мирного времени к военному», то есть выставляемые по мобилизации. Это максимальная производственная мощность, выраженная в единицах продукции. В том смысле, что больше СССР произвести будет не в состоянии, даже если захочет — промышленность не справится. Меньше — пожалуйста.

Кстати, М. Н. Тухачевский специально оговорил, что «отмобилизованная армия никогда не представляет собой предельной мощности вооруженных сил данной страны»¹⁴ — а именно ее он и пытался оценить.

А на цифру 50 тысяч можно вообще не обращать внимания, поскольку сам М. Н. Тухачевский считал тот коэффициент, которым пользовался при ее получении (100 % убыли танков в год), условным. Поэтому и 50 тысяч — тоже условная цифра. Сам М. Н. Тухачевский на этом коэффициенте не сильно настаивал, и, когда Б. М. Шапошников в соображениях Штаба РККА относительно программы реконструкции указал, что 100 % убыли не будет, будет 300 %, М. Н. Тухачевский настаивать не стал и предложил третий коэффициент — 200 %.

Программа реконструкции исходила из того, что этих производственных мощностей СССР сможет достигнуть к концу пятилетки, то есть к 1932/33 годам, — разумеется, в случае выполнения пятилетних планов со всеми принятыми дополнительными обязательствами, изменениями и дополнениями.

О том, что у него речь идет именно о максимальных производственных возможностях, М. Н. Тухачевский подчеркивал несколько раз. «Масштаб развития авиационных и танковых сил правильнее всего можно определить, если исходить из производственных возможностей, а не от увеличения существующих авиа и бронесил РККА на столько-то и столько-то процентов»¹⁵.

При этом он специально оговаривал, что все расчеты у него идут не по мирному времени, а по военному, когда продукции военного назначения требуется по определению много в связи с большой потребностью и с убылью. «Добавлю еще только, что никаких серьезных увеличений численности армии мирного времени я не считаю возможным производить»¹⁴. «Выставление 50.000 танков, по моему предложению, должно произойти не в мирное время, и не по мобилизации, а в процессе первого года войны, т. е. из 100.000 произведенных танков около 50.000 (за вычетом танков мирного времени) пойдет на разворачивание танковых частей, и 50.000 танков на пополнение 100 % убыли»¹⁵. «Не буду повторяться на тему о том, что я в своей записке дал цифровой анализ развития массовой авиации в процессе империалистической войны, а не условий ее мобилизационного развертывания и что все предельные нормы развития нашей авиации точно также не могут быть отнесены к мирному времени»¹⁶.

Таким образом, апокалиптическая картина территории СССР, покрытой толстым слоем стремительно устаревающих на ходу легкоброневых танков, является лишь плодом буйного воображения современных интерпретаторов, и М. Н. Тухачевский не имеет к ней ни малейшего отношения.

Кроме уже описанного, М. Н. Тухачевский продолжал следить за работами и успехами Газодинамической лаборатории. Он не только подчинил ее себе, но и продолжал всячески опекать и помогать в решении любых вопросов. Независимо от ГДЛ, он обратил внимание и на работу МосГИРДа. Помогая обеим организациям и наблюдая за ними, он одним из первых понял необходимость их слияния и организации Реактивного института.

После предварительного одобрения этого предложения со стороны наркома обороны К. Е. Ворошилова по совету наркома М. Н. Тухачевский обратился к В. М. Молотову. 16 мая 1932 года он представил подробный доклад председателю Комиссии обороны СССР при Совнаркоме В. М. Молотову о целесообразности организации реактивного института «О работах по изучению и применению реактивного движения». Из него следовало, что результаты работы ГДЛ и МосГИРДа уже на тот момент давали возможность сделать выводы о серьезных практических перспективах по применению реактивного двигателя в военном деле. Однако ни средства, ни возможности, ни методы работы ГДЛ и ГИРД не обеспечивают в их настоящем виде скорейшего и полного разрешения реактивной проблемы в части ее практического приложения к военной технике. На основе имеющихся достижений была просто необходима скорейшая организация широкой научной и экспериментальной базы для продолжения этих важнейших работ в форме Реактивного института или другого какого-либо научно-исследовательского учреждения. К докладу прилагались предполагаемая тематика, примерная смета и проект постановления.

По этому докладу распоряжением председателя Комиссии обороны СССР В. М. Молотова была учреждена рабочая комиссия № 1103 по организации института в составе: Л. М. Кагановича, К. Е. Ворошилова и М. Н. Тухачевского.

В процессе работы комиссии М. Н. Тухачевский отслеживал весь этап организации РНИИ. Он сам подбирал и утверждал кандидатуры руководителей и новое штатное расписание, сделанное по его распоряжению, на основе штатного расписания ГДЛ. После организации РНИИ М. Н. Тухачевский продолжал его покровительство до мая 1937 года.

Военная наука и образование

М. Н. Тухачевский внес значительный вклад в развитие военного образования и советской военной науки, в популяризацию военных знаний.

В июне 1919 года при штабе 5-й армии по инициативе командарма был организован цикл лекций для комсостава. Тогда же при штабе также были открыты курсы старших строевых и штабных начальников с целью повышения политических и военных знаний начкомполитсостава. Позднее при штабах армии и дивизий создаются школы инструкторов-артиллеристов, кавалерийские, инженерные и другие, объединенные в октябре в единую Центральную армейскую военную школу. Опыт работы этих курсов, заинтересовавший высшее политическое руководство республики, был обобщен в докладной записке М. Н. Тухачевского заместителю председателя РВСР Э. М. Склянскому об использовании военных специалистов и выдвижении коммунистического командного состава по опыту 5-й армии, составленной по поручению В. И. Ленина¹⁷.

Военно-научное общество (ВНО) Западного фронта при активном участии М. Н. Тухачевского с привлечением в первую очередь молодых краскомов — участников Гражданской войны стало первым в Красной армии фронтовым (окружным) ВНО. Труды членов ВНО регулярно публиковались на страницах журнала «Революция и война», издававшегося РВС фронта. Сам М. Н. Тухачевский руководил стратегической секцией ВНО.

М. Н. Тухачевский был одним из руководителей и активным участником созданного в 1920 году ВНО Академии Генштаба. В 1924 году он был председателем Особой комиссии Правления ВНО Академии по подготовке всесоюзного съезда военно-научных обществ Красной армии (ноябрь 1924 года).

В 1924 году разработал и реализовал проект создания Курсов усовершенствования высшего комсостава при Военной академии.

М. Н. Тухачевский постоянно вел активную преподавательскую и кураторскую работу. Согласно приказу по Военной академии РККА № 222 от 13 августа 1924 года, «постановлением РВС СССР в целях объединения руководства учебно-научной работой по Стратегии в Академиях с руководством соответствующей работой в Штабе РККА — назначен Главным руководителем по Стратегии Помощник Начальника Штаба РККА т. ТУХАЧЕВСКИЙ М. Н.»¹⁸ С 1 октября 1924 года его назначили главруком с оставлением в занимаемой должности, то есть совместителем. Зарплата ему устанавливалась в размере 75 % оклада жалованья, присвоенного совмещаемой должности. А этой должности устанавливался максимальный месячный заработок — не свыше 250 руб. Приказы о продолжении совместительства издавались раз в полгода, после чего совместительство продлевалось. Согласно приказу по Военной академии РККА № 349 от 26 ноября 1925 года, заместителями главрука назначались А. А. Свечин и Н. Е. Варфоломеев¹⁹. Позже Н. Е. Варфоломеев стал первым заместителем главрука и одновременно начальником кафедры ведения операций.

С октября 1924 по 1929 год в качестве главного руководителя по стратегии всех военных ввузов РККА осуществлял общее руководство преподаванием дисциплин стратегического цикла в Военной академии РККА и других ввузах, разработку программ и учебных планов. В частности, при нем в цикле стратегии была выделена отдельная кафедра ведения операций, а впоследствии — экономики войны. Одновременно он читал лекции по ведению операций и истории Гражданской войны в Военной академии РККА и в других ввузах, входил в состав приемных комиссий (по тактике, топографии и уставам).

Именно тем обстоятельством, что главруки обязаны были курировать преподавание дисциплин своего цикла во всех военных ввузах, объясняется то обстоятельство, что время от времени М. Н. Тухачевского видели с вводными, постановочными лекциями в самых разных ввузах, в частности в Артиллерийской академии²⁰.

Вместе с М. Н. Тухачевским на трех кафедрах стратегического цикла работали С. М. Белицкий, Н. Е. Варфоломеев, А. К. Коленковский, С. Г. Лукирский, Ф. П. Шафалович, С. К. Добровольский, К. П. Невежин, К. Ю. Берендс, А. М. Вольпе, А. Х. Базаревский, Р. А. Эстрейхер-Егоров, Н. Я. Капустин и др. В этом списке обращает на себя внимание большое количество лиц, с которыми ранее М. Н. Тухачевскому уже доводилось работать вместе на фронтах Гражданской войны.

Исполнять обязанности главрука М. Н. Тухачевский официально перестал с начала 1929 года — во-первых, в связи с переводом в Ленинград на должность командующего ЛВО, во-вторых, в связи с очередной реструктуризацией системы высшего военного образования. «Исходя из объективных условий современного состояния научной работы ВВУЗ» штатная должность главных руководителей циклов была упразднена согласно Постановлению № 3 РВС СССР от 15 января 1929 года²¹.

Согласно приказу по Военной академии РККА № 62 от 3 апреля 1929 года²² институт главных руководителей высших военно-учебных заведений упразднялся, соответственно, с 1 марта из штата академии исключались пять должностей главных руководителей и пять должностей заместителей главных руководителей. Всем занимавшим эти должности, для кого академия была единственным и постоянным местом работы, были предложены новые штатные должности старших руководителей. Лица, работавшие в академии по совместительству, были исключены из списков академии с 1 марта, таковых оказалось трое: заместитель председателя РВС СССР С. С. Каменев, командующий войсками ЛВО М. Н. Тухачевский и начальник штаба Украинского военного округа П. П. Лебедев.

Тем не менее, несмотря на прекращение постоянной работы в академии, он продолжал следить за образовательным процессом и работой курировавшихся им в прошлом кафедр. В Ленинграде же М. Н. Тухачевский принимал участие в работе военной секции Коммунистической академии.

Инициатор создания ряда высших военных учебных заведений, в частности Военной академии Генерального штаба (ВАГШ) в 1936 году, начальником которой был назначен С. Г. Лукирский. По предложению М. Н. Тухачевского в 1925 году в составе штаба РККА было образовано Управление по исследованию и использованию опыта войн, которое объединило вопросы, связанные с военно-научной работой в РККА. М. Н. Тухачевский принимал участие в работе комиссии (под председательством К. Е. Ворошилова), разрабатывавшей и составлявшей военный отдел Большой советской энциклопедии.

Стратегия национальная и классовая

Видный военный теоретик, автор свыше 120 книг, статей и публикаций. В начале 1920 годов активно разрабатывал вопросы «классовой стратегии» на базе опыта Гражданской войны. Серия статей 1919–1921-х годов, посвященных теоретическим вопросам «классовой стратегии», а также конкретно-практическим аспектам боевой работы Красной армии на фронтах Гражданской войны издана в 1921 году в сборнике «Война классов», вызвавшем живейший отклик и бурную полемику на страницах тогдашней военно-научной печати²³.

Разработчик теорий «таранной стратегии» и «последовательных операций» на базе боевого опыта Восточного и Кавказского фронтов Гражданской войны, а также Польской кампании 1920 года, теоретически обоснованных в «Походе за Вислу» (1923), «Вопросах высшего командования» (1924) и др. Положения этих теорий легли в основу концепции глубокой наступательной операции, предложенной В. К. Триандафилловым («Размах операций современных армий» (1926) и «Характер операций современных армий» (1929). Впоследствии к ее доработке подключились и другие советские военные деятели, в том числе К. Б. Калиновский, Г. С. Иссерсон, Н. Е. Варфоломеев, П. И. Вакулич и др. и, разумеется, сам М. Н. Тухачевский. Председатель комиссии по разработке Временного полевого устава РККА (1924), член уставных комиссий по выработке Полевого устава 1929 года (ПУ-29), Полевого устава 1936 года (Временный ПУ-36), а также других нормативно-уставных документов.

Как военный деятель и теоретик уделял большое внимание прогнозированию характера будущей войны («Будущая война», 1928, совместно с IV управлением штаба РККА; «Новые вопросы войны», 1-я ред., 1932–1933 и др.) и разработке военной доктрины Советского Союза.

В мае 1937 года снят с должности заместителя наркома обороны и назначен на должности командующего Приволжским военным округом и члена военного совета ПриВО.

Незаконно арестован 22 мая 1937 года, расстрелян 12 июня 1937 года. Реабилитирован 31 января 1957 года.

Источники и комментарии

¹ Сокращенный вариант опубликован: Глушко А. В. Неизвестный Лангемак. Конструктор «Катюш». М., 2012. С. 148–162.

² См.: Письмо М. Н. Тухачевского Председателю Революционного Военного Совета Республики. От июля 1919 года. Российский государственный военный архив (далее — РГВА). Ф. 33987. Оп. 3. Д. 4. Л. 201–208 об.

³ Прик. РВСР № 167: 1919 г.; Сборник лиц, награжденных орденом Красного Знамени и Почетным революционным оружием. М.: Госвоениздат, 1926.

⁴ РГВА. Сборник приказов РВСР, 1919 год. Цит. по: В боях рожденная. Боевой путь 5-й армии: Сб. документов. Иркутск, 1985. С. 152.

⁵ Приказ РВСР № 371 от 28 декабря 1919 года. Цит. по: Военно-исторический журнал. 1969. № 2. С. 46; Сборник лиц, награжденных орденом Красного Знамени и Почетным революционным оружием. М.: Госвоениздат, 1926.

⁶ Письмо М. Н. Тухачевского Л. Д. Троцкому. 22 октября 1919 года. РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 4. Л. 133–134.

⁷ См., в частности: Каменев С. С. Борьба с белой Польшей // Военный вестник. 1922. № 12; Тухачевский М. Н. Поход за Вислу. М., 1923; Шапошников Б. М. На Висле. К истории кампании 1920 г. М., 1924; Триандафиллов В. К. Взаимодействие между Западным и Юго-Западным фронтами во время летнего наступления Красной армии на Вислу в 1920 // Война и революция. 1925. Кн. 2; Какурин Н. Е., Меликов В. А. Война с белополяками. М., 1925; Меликов В. А. Марна — Висла — Смирна. М.; Л., 1928; Егоров А. И. Львов — Варшава. М.; Л., 1929; Гражданская война 1918–1921. Т. 3. Оперативно-стратегический очерк боевых действий Красной армии. М.; Л., 1930. Примечательно, что, несмотря на большое количество критики в адрес командования Юго-Западного фронта, его представители приняли участие в дискуссии последними — книга А. И. Егорова вышла спустя девять лет после войны, а также после публикации К. Е. Ворошилова «Сталин и Красная армия» (1929). Тем не менее следует отметить, что все указанные работы носили именно дискуссионный характер, когда все стороны имели равные возможности озвучивать свои позиции. В 1930-х годах такая возможность исчезла, поскольку одна из сторон стала наклеивать на оппонентов опасные политические ярлыки. Версия, оставшаяся единственной после затыкания ртов всем потенциально желающим возразить, а также их физического устранения в ходе репрессий 1937–1938 годов, была зафиксирована в Кратком курсе истории ВКП(б) 1938 года.

⁸ Письмо М. Н. Тухачевского И. В. Сталину от 2 января 1932 года. РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 155. Л. 215 об. — 216. Подлинник.

⁹ См., в частности: Стенограмма выступления В. И. Ленина с политическим отчетом ЦК РКП(б) на IX конференции РКП(б) от 20 сентября 1920 года. Российский государственный архив социально-политической истории (далее — РГАСПИ). Ф. 44. Оп. 1. Д. 5. Л. 9–36. Неправленая стенограмма. Машинопись. Опубл.: Исторический архив. 1992. № 1. С. 14–27; Стенограмма заключительного слова В. И. Ленина в прениях по политическому отчету ЦК РКП(б) на IX конференции РКП(б) от 20 сентября 1920 года. РГАСПИ. Ф. 44. Оп. 1. Д. 5. Л. 127–132. Неправленая стенограмма. Машинопись; Опубл.: Исторический архив. 1992. № 1. С. 27–29.

¹⁰ Запись разговора по прямому проводу Главкома с командованием фронта о передаче 1-й Конной и 12-й армий Западному фронту от 14 августа 1920 года. ЦГАСА. Ф. 6. Оп. 12. Д. 177. Л. 230–233. Телеграфная лента. Опубликовано: Директивы командования фронтов Красной армии. Т. 3. М., 1974. С. 255–256.

¹¹ Докладная записка М. Н. Тухачевского И. В. Сталину от 19 июня 1930 года. РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 446. Л. 10 об. Подробнее см.: Самуэльсон Л. Красный колосс: Становление военно-промышленного комплекса СССР. 1921–1941. М.: АИРО-ХХ, 2001. С. 106–170.

¹² Первоначальная, резко негативная реакция И. В. Сталина и К. Е. Ворошилова, широко известна. Однако публицисты часто забывают о том, какова была реакция итоговая:

«Т-щу Тухачевскому.

Копия т-щу Ворошилову.

Приложенное письмо на имя т. Ворошилова написано мной в марте 1930 г. Оно имеет в виду 2 документа: а) Вашу «записку» о развертывании нашей армиис доведением количества дивизий до 246 или 248 (не помню точно); б) «соображения» нашего штаба с выводом о том, что Ваша «записка» требует по сути дела доведения численности армии до 11 миллионов душ, что «записка» эта ввиду этого — нереальна, фантастична, не посильна для нашей страны.

В своем письме на имя т. Ворошилова, как известно, я присоединился в основном к выводам нашего штаба и высказался о Вашей «записке» резко отрицательно, признав ее плодом «канцелярского максимализма», результатом «игры в цифры» и т. п.

Так было дело два года назад.

Ныне, спустя два года, когда некоторые неясные вопросы стали для меня более ясными, я должен признать, что моя оценка была слишком резкой, а выводы моего письма — не во всем правильными.

Во-первых, ближайшее знакомство с делом показало, что цифра «11 миллионов душ» не вытекает из Вашей «записки», ибо то, что может требовать Ваша «записка» и чего она в самом деле требует — это армию в 8 миллионов душ. Конечно, 8-ми миллионная армия — тоже нереальна, не нужна и не посильна для нашей страны, по крайней мере, в ближайшие три-четыре года (не говоря уже о первой пятилетке). Но 8 миллионов все же — не 11 миллионов.

Во-вторых, несомненно, что изменившийся за последние годы характер армий, рост техники военного транспорта и развитие авиации, появление механизированных частей и соответствующая организация армии — создают совершенно новую обстановку, лишающую старые споры о большом количестве дивизий их решающего значения. Нет нужды доказывать, что не количество дивизий, а прежде всего их качество, их насыщенность техникой будет играть отныне решающее значение. Я думаю, Вы согласитесь со мной, что 6-ти миллионной армии, хорошо снабженной техникой и по новому организованной — будет вполне достаточно для того, чтобы отстоять независимость нашей страны на всех без исключениях фронтах. А такая армия нам более или менее по силам. Мне кажется, что мое письмо на имя т. Ворошилова не было бы столь резким по тону и оно было бы свободно от некоторых неправильных выводов в отношении Вас, если бы я перенес тогда спор на эту новую базу. Но я не сделал этого, так как, очевидно, проблема не была еще достаточно ясна для меня.

Не ругайте меня, что я взялся исправить недочеты своего письма с некоторым опозданием.

7. V.32 г.

С ком. приветом И. Сталин».

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 447. Л. 2–3.

¹³ Докладная записка М. Н. Тухачевского К. Е. Ворошилову с копией начальнику Штаба РККА и начальнику вооружений РККА от 11 января 1930 года. РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 447. Л. 40.

¹⁴ Докладная записка М. Н. Тухачевского на имя И. В. Сталина с копией К. Е. Ворошилову от 19 июня 1930 года. РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 446. Л. 8 об.

¹⁵ Докладная записка М. Н. Тухачевского К. Е. Ворошилову с копией начальнику Штаба РККА и начальнику вооружений РККА от 11 января 1930 года. РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 447. Л. 38.

¹⁶ Докладная записка М. Н. Тухачевского на имя И. В. Сталина с копией К. Е. Ворошилову от 19 июня 1930 года. РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 446. Л. 9 об.

¹⁷ Доклад М. Н. Тухачевского Э. М. Склянскому, 19 декабря 1919 года. РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 4. Л. 189–200. Опубликовано: Тухачевский М. Н. Избранные произведения: В 2 т. М.: Воениздат, 1964. Т. 1. С. 19–22.

¹⁸ Приказ по Военной Академии РККА № 222 от 13 августа 1924 года. РГВА. Ф. 24696. Оп. 1. Д. 196. Л. 323–323 об.

¹⁹ Приказ по Военной Академии РККА № 349 от 26 ноября 1925 года. РГВА. Ф. 24696. Оп. 1. Д. 206. Л. 230–237.

²⁰ Грабин В. Г. Оружие победы. М.: Политиздат, 1989. С. 55–56.

²¹ Постановление РВС СССР № 3 от 15 января 1929 года. РГВА. Ф. 33987. Оп. 2. Д. 341. Л. 1.

²² Приказ по Военной Академии РККА № 62 от 3 апреля 1929 года. РГВА. Ф. 24696. Оп. 1. Д. 223. Л. 106.

²³ В настоящее время понятие «классовая война» нуждается в пояснении. В терминологии времен Гражданской войны понятие «классовая война» и «Гражданская война» были синонимами. Речь идет, по существу, о социальных конфликтах внутри общества, перешедших в «горячую» фазу. К классовым вой нам относились, в частности, все народные восстания начиная с древности. Им противопоставлялись войны национальные, то есть межгосударственные. На их сравнении и противопоставлении военные теоретики начала 1920-х годов и выводили особенности «классовой стратегии» на базе марксистско-ленинской методологии. Тема в начале 1920-х годов была остроактуальной, особенно среди краскомов, а ее разработка всячески приветствовалась — в частности, наркомвоенмор Л. Д. Троцкий предлагал Военной академии разработать специальный устав классовой войны в помощь европейскому пролетариату в его будущих войнах с европейской буржуазией. Представляет интерес список докладов военно-политической секции Клуба Академии Генерального штаба (прообраз будущего ВНО) от 1920 года в части, касающейся исторически характерных случаев классовых войн. Печатается с сохранением орфографии оригинала.

«ПРЕДЛАГАЕМАЯ СХЕМА ДОКЛАДОВ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ СЕКЦИИ КЛУБА АКАДЕМИИ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА

1. Красная Армия

А/ Красная гвардия

а/ боевые дружины 1905 г.

б/ красная гвардия капитана Кока

в/ революционные волнения лета 1905–6 г.

г/ красная гвардия в период Керенского

д/ красная гвардия в начале Октябрьской революции

е/ красная гвардия на Украине

ж/ красная гвардия на северном Кавказе.

Примечание. Все эти темы могут быть разработаны с различных точек зрения: операции, организация, классовая структура, вооружение и т. п.

Б/ Добровольческая Красная Армия.

В/ Красная Армия на основах принудительной мобилизации.

а/ Военно-политические вопросы.

б/. Военно-технические вопросы.

в/ Операции

1/. Операции боевых соединений (фронтов и армий).

2/. Интересные операции бригад, дивизий.

Г/. Специальные вопросы из опыта фактического строительства Красной армии (служба Генерального Штаба, Снабжение, Санитарная часть, Пополнение и т. п.).

2. Революционные армии иных исторических эпох.

А/. Армия Кромвеля.

Б/. Армия великой французской революции.

В/. Части Гарибальди.

Г/. Армия Северных Штатов во время Гражданской войны Северной Америки.

Д/. Армия парижской коммуны.

3/. Гражданская война.

А/. Исторически характерные случаи.

а/. возстание спартака

б/. возстание Фомы Мюнцера.

в/. гуситские войны.

г/. крестьянские войны в Германии.

д/. возстание Уота Тайлера.

е/. возстание Новгорода и Пскова.

ж/. войны смутного времени.

з/ казачьи рухи.

и/. возстание Стеньки Разина.

к/. возстание Пугачева.

л/. вооруженное возстание 1905–6 г.

м/. Гражданская война в Персии в 1907 г.

н/. война южного и северного Китая.

Б/. Гражданская война, как форма классовой борьбы.

В/. Формы Гражданской войны в зависимости от хозяйственной структуры и класса ведущего войну.

4. Война, как историческое явление.

А/. Методология изучения войны.

а/. взгляды Энгельса.

б/. материалистическое понимание истории и война.

Б/. Формы войны.

В/. Война национальная и война классовая.

Г/. Военная доктрина».

РГВА. Ф. 24696. Оп. 1. Д. 6. Л. 78–79.

Примечания

1

Все цитаты приводятся с сохранением стилистики, орфографии и пунктуации документа. (Примеч. авт.)