Чёрный Принц

Александр Георгиевич Шавкунов, 2022

Эффект Кесслера закрыл человечеству путь в космос на столетие. С началом активной расчистки орбиты вскрывается тайна причин трагедии, а вражда между странами накаляется до предела.Обложка создана при помощи нейросети midjourney.

Глава 2

В первом контейнере пюре с «овощами», зелёными и красными брусочками клетчатки. Второй, поменьше, заполнен тефтельками в подливе. Алексей отхлебнул чайного гриба и принялся за еду. Каждый кусок приходится проталкивать щедрым глотком. Мозг ехидно подбрасывает воспоминания о маминых котлетах и остром кетчупе из стеклянной банки. Намекает, что пора бы бросить волонтёрство и вернуться домой. К вкусной и натуральной еде, тёплой кровати и… весу собственного тела! Накоплений хватит, чтобы жить в роскоши до конца дней, да что там и внуки бедствовать не будут! Если уж так хочется работать, то пилота с такой квалификацией оторвут с руками в инструкторы. А это военные привилегии и пенсия!

На экране, под овации и шелест помех, политик сошёл с трибуны. Сел в зоне Обновлённых Штатов Америки. На сцену вышел представитель России, начавший длинный монолог о преимуществах внедрения ИИ в службы расчистки. Алексей прислушался, но помехи разрывают речь на мелкие фрагменты. Мозг судорожно склеивает их в нечто более или менее ясное, в меру сил:

— Таким образом… сокращение… два столетия… орбитальный лифт…

Картинка пошла рябью, затем волнами из угла в угол и рассыпалась в мешанину цветных пикселей. Мигнула, и весь экран занял седой мужчина в военной форме без погон. Лицо мрачное, с острыми морщинами, что не шибко хорошо прячут шрамы. В зале позади кто-то пьяно крикнул:

— Генерала показывают!

Действительно, генерала. Алексей служил с ним в соседних подразделениях и частенько пересекался. Вне Земли лично не виделись за все пять лет. Ну, оно и немудрено, Генерал отвечает за безопасность станции и, по слухам, был нанят королём Сиама. Глава МЧС и полиции в одном лице.

Пилот отодвинул полупустой контейнер и обратился в слух. Бар затих, а индус, всё-таки решивший, что искусственная телятина не попортит карму, застыл с куском во рту. Алексей стиснул стакан. Генерал откашлялся, глядя прямо в камеру, взял в руки планшет.

— Десять минут назад пропала связь с пятью кораблями. В секторе Й-восемь. Увы, все силы станции сосредоточены на окраине Б-два и заняты деактивацией боевого спутника. Так что, я прошу добровольцев из свободных пилотов отправиться на поиски. Все желающие могут обратиться в регистратуру главного шлюза.

Изображение дёрнулось и сменилось на сетку из цветных блоков. В баре воцарилась космическая тишина. Первым о себе напомнил индиец, резко вскочив из-за столика. Остальные остались неподвижны. Й-восемь сложнейший сектор, без поддержки и подготовки соваться туда равносильно смерти! Алексей прикрыл глаза, сжав стакан до белых костяшек.

Он не обязан откликаться на зов. Это его первый отдых за несколько недель. Сейчас допьёт и пойдёт спать, кровать из вспененного геля заждалась! А кто кроме него? На станции полно первоклассных пилотов! Ты не единственный отставной лётчик-истребитель…

Алексей шумно выдохнул и поднялся. Махнул барменше, оттолкнулся и поплыл к выходу. Мысленно проклиная себя за порыв и прекрасно осознавая, если смалодушничать, совесть загрызёт.

***

У главного шлюза всего трое пилотов, не считая Алексея. Ожидаемо, сектор Й-восемь страшилка для новичков. Бермудский треугольник в космосе над южным полюсом. Смертельный лабиринт обломков орбитальной верфи, лифта и трёх заводов. С постоянно меняющейся структурой и пронизанный скоростными течениями магнитных полей. Никто в точности не знает, почему эта мешанина остаётся ровно над Антарктидой, а неведенье порождает мифы и легенды. Вроде «чёрного астронавта», что стучится в шлюзы пролетающих мимо кораблей и умоляет о помощи. Кто откроет, тот исчезает, остаётся только истошный вопль на аварийной частоте.

Вспоминая байки бывалых мусорщиков, Алексей подошёл к стойке регистрации. Уставший служащий оторвался от экрана, прищурился оглядывая и не признав, спросил:

— Имя? Название корабля?

— Алексей Сычев, «Союз».

Пальцы запорхали по сенсорному экрану, на миг Алекс увидел собственное фото на фоне траулера. Служащий подвигал бровями, хмыкнул и вновь спросил:

— Тот самый?

— Смотря в каком смысле.

— Значит «тот», — вздохнул регистратор, — вот ведь Генерал удивится.

— Вы о чём вообще?

Разговор из формального стал напряжённым, будто Алексей должен денег и совсем этого не помнит. Да, он служил с Генералом в соседних подразделениях, но не так долго и не в том чине, чтобы тот вообще знал о его существовании.

— Ничего плохого, — примирительно улыбнулся регистратор, протягивая карточку-идентификатор, — просто мы рады проверенным асам. Удачного поиска!

***

Реактор не успел остыть, как пилот вновь опустился в кресло. Приборная панель приветливо замигала огоньками, отмечая штатную самодиагностику систем. Алексей подцепил под воротом пластиковую трубочку, сунул в рот и потянул омерзительно тёплый синтетический кофе. Повернулся к панели управления и начал вбивать координаты Й-восемь. Компьютер услужливо предупредил об опасности и сообщил, что обязан уведомить диспетчера.

— Да, пожалуйста. — Буркнул Алексей, прокручивая карту и проверяя, не пересекается ли маршрут с аномальными потоками обломков. — Будто он не в курсе.

До цели несколько часов, половина из которых торможение. «Союз» пролетит над сферой обломков и войдёт в сектор под прямым углом. На карте отмечены последние известные координаты пропавших кораблей.

Сбоку колонкой выведены имена пилотов: Акако, Ин, Мёрфи, Сергей и Василиса. Алексей постарался припомнить, вдруг кого-то из них знает, но нет. Акако, наверняка японка, Ин китаец, Мёрфи вообще фамилия… хм, почему пилот подписался не именем? Ну, может статься, оно не нравится, так что вполне вероятно зовут Ричард. Ведь сокращение от «Ричард», это «Дик», а «Дик» означает не самую приличную часть мужского тела.

Воистину, нужно быть особого склада ума или попросту ненавидеть ребёнка, чтобы дать подобное имя. Это как русскому назвать сына Эрастом или дочь, при фамилии Головач, Леной. Ну ведь невозможно не знать, о том, что ждёт таких счастливцев в школе…

Шлемофон застрекотал, выплёвывая рубленые фразы диспетчера. Алексей коснулся штурвала, снаружи отчётливо щёлкнул магнитный захват. «Союз» послушно тронулся с места на холостой тяге. Створки впереди распахнулись, пилот закусил трубку, сдавил штурвал. Необходимости в этом нет, но хват успокаивает, даёт чувство контроля. Корабль гладко, как по учебнику покинул ангар, несколько километров пролетел по инерции. Будто давая возможность насладиться видами Земли за фатой обломков.

Вспомнились архивные снимки, которые показывал учитель в начальной школе. Девственно-чистая атмосфера и, пробивающий слоя облаков, остов первого орбитального лифта. Алексей тяжко вздохнул, Золотой Век сгинул едва начавшись. Казалось, человечество стояло у распахнутых врат во Вселенную. Вот только они захлопнулись, оставив людей один на один со Слепой Войной и мучительными годами восстановления.

Сейчас на экваторе жить почти невозможно из-за постоянно падающих обломков. Центральная часть Европы до сих пор отстраивается, а некоторые области только начали заселять.

Автопилот ведёт Союз над относительно спокойной внешней частью сферы. Бортовой компьютер в фоновом режиме сканирует обломки, подсвечивая красным потенциально опасные. Алексей задумчиво поглядывает на сводку, поёжился, заметив данные о ракетах орбитального базирования. Неактивные, слава всем богам… В первую неделю Слепой Войны такие падали на Землю, как просыпанные иглы.

Стараясь не смотреть в их сторону, чтобы не сглазить, закинул ноги на приборную панель и достал из ящика книгу. Самую настоящую, из бумаги, клея и чернил. На изрядно помятой глянцевой обложке название едва читается. Страницы потемнела от времени, но приятно шуршат под пальцами. Алексей переворачивает бережно, боясь порвать или вырвать.

Текст откровенно так себе, но само чтение с бумаги и сюжет, притягивают внимание магнитом. Блёклые буквы оживают, собираются в образы героев, а их речи звенят в ушах.

От чтения отвлёк писк автопилота, корабль прибыл в точку входа. Нехотя отложив книгу, взялся за штурвал. Поколебавшись, нацепил шлем. Обзорный экран транслирует месиво спутников, крошево станций и конструкций. Растянувшееся вширь на тысячи километров, а вглубь на сотни. Нижний слой объят вечным полярным сиянием. По краям сектора мощные «течения», что раскручивают мусор против часовой стрелки.

«Союз» под острым углом вошёл в первый слой, набрал скорость, избегая удара в корму. Крупные обломки окружают маневрирующий корабль. Связь засоряется помехами, по обшивке стучит мелкий мусор, не регистрируемый радарами.

Алексей закусил губу, автопилот здесь не справится, слишком много факторов. Датчики истерично мигают, а счётчик Гейгера горит зловеще красным. Чудовищный радиационный фон, неизбежная смерть, если выйти в космос без серьёзной защиты. Компьютер подсвечивает особо «горячие» места, куда соваться не стоит. Дроны тоже выпускать бесполезно, их железо не рассчитано на такую нагрузку.

— Ничего, — пробормотал Алексей, сдвигая штурвал и уходя с пути особо крупного обломка, — скоро и здесь всё вычистим, да будем снова летать!

Радар дальнего действия сбоит, пришлось отключить. Корабль без остановки посылает сигналы по каналам пропавших. Попутно пытаясь наладить связь с другими волонтёрами, но помехи забивают всё. Белый шум давит на уши, в нём чудится призрачный шёпот, что просачивается в сознание. Алексей вырубил дальнюю связь, от помех начало казаться, что зрение заполняет чёрный снег. Остался только канал короткого радиуса, не более двух километров.

«Союз» танцующе лавирует в изменчивых «коридорах», датчики кричат об опасности. Мимо носа с астрономической неспешностью проплывает ворох металла, с торчащим шаттлом. На открытом от мусора боку красуется полосатый флаг Старых Штатов Америки. Переднее стекло выбито столетие назад, а из кабины торчит, пробив кресло, стальная балка.

Алексей снял невидимую шляпу, подал корабль в сторону, лишь бы не приближаться к могиле астронавтов. Должно быть, бедняги оказались на орбите в момент начала Каскада Кесслера, или как его называют, Синдром.

В детстве Алексей долго ломал голову, почему катастрофу кличут «синдромом»? Будто это болезнь, какая-то. С возрастом так и не нашёл ответа, но узнал, что есть альтернативные названия. «Эффект» и «Каскад». Что, на его взгляд, куда вернее, чем скупое медицинское «синдром».

Навигационный компьютер сходит с ума, перестраивая маршрут раз в секунду. Корректирует скорость и угол движения. Алексей вынужден брать на себя всё больше управления. Будто у него под контролем не высокотехнологичный корабль, а гоночный болид, состоящий из мотора и колёс, насаженных на кабину пилота.

Южный полюс белеет за пеленой авроры, едва видимый через разрывы в мусоре. Атмосферу, то и дело рассекает огненный всполох. Очередной осколок не выдержал притяжения Земли. Алексей бросил взгляд на часы, в верхней левой части лицевой пластины. Требовательно пискнул радар, мгновение и сигнал сорвался в истеричную трель, что сверлом впилась в нервы. Пилот заломил штурвал, переключая энергию на передние и маневровые двигатели.

Из облака мусора величаво выплывает антрацитовый клин, размером с два футбольных стадиона. «Союз» затормозил, полыхая передними двигателями и маневровыми. Алексея швырнуло грудью на штурвал, от удара воздух вышибло из лёгких жалким всхлипом. Закашлявшись, сполз обратно, откинулся во все глаза глядя на экран. Чёрный клин двигается бесцельно, увлекая за собой мелкий мусор и три корабля международного флота. Точнее два, от третьего остались половинки корпуса, дрейфующие у чёрной обшивки.

Целые, судя по бортовым знакам, принадлежат Акако и Мёрфи. Разорванный, Василисе… А вот чёрный клин, это точно не мусор! Слишком правильные линии! Алексей сглотнул, мысленно перебирая известные модели кораблей и орбитальных построек Золотого Века. Нет. Это нечто иное… не Земное.

— Вашу ж Машу… — Прошептал пилот.