Детские страхи пожилого юноши. Книга вторая. Бои с правилами и без правил

Александр Воронцов, 2020

Эта книга – маленький путеводитель по Советскому Союзу. Или экскурсия в прошлое. С такими подробностями, которые вы вряд ли найдете в интернете. Например, о том, как как главный герой работал в тюрьме. Или как он в 1991 году оказался на баррикадах в Москве. А еще – о том, как он участвовал в подпольных боях без правил, как лазил в горы, как играл в театре и выступал на одной сцене со знаменитыми «Лицедеями» и «Масками». В общем, эта книга расскажет вам о том, о чем не расскажет ни один роман в жанре non-fiction. Потому что это не только, точнее, не столько документальная проза или воспоминания – нет! Это, скорее, исповедь ребенка, который повзрослел, но так этого и не понял. Но о своей жизни он рассказывает откровенно и достаточно иронично. О себе, о стране, об окружающих людях. И о своих страхах. Которые преодолевает всю свою жизнь. И порой полезно учиться у других преодолевать свои страхи. Содержит нецензурную брань.

Глава вторая, в которой рассказывается, как провожали в советскую армию и как принимали в советской армии

Советская Армия всегда с удовольствием принимала молодых и здоровых парней в свои ряды. Впрочем, не всегда молодых и даже не совсем здоровых. В 1979 году советские войска перешли государственную границу с Афганистаном с целью оказания этому государству так называемой интернациональной помощи. Не будем сейчас углубляться в тонкости международной политики, просто отметим, как факт, что спустя много лет даже те самые афганские воины-душманы, воевавшие с советскими войсками, говорят о том, что с Советским Союзом тогда Афганистану жилось лучше. И что ограниченный контингент советских войск в Афганистане тогда был лучше, нежели безграничное господство американской армии в этом регионе потом.

Но всё хорошее видится на расстоянии, а годы умножают и мудрость, и скорбь. Скорби в СССР начиная с 1979 года было много — вместо сыновей, которые уходили служить в ряды Советской Армии, их матери всё чаще стали получать их мёртвые тела в цинковых гробах. Поэтому так получалось, что призывали не только самых-самых, но и тех, которых, как говорится, не жалко. В военкоматах мухлевали, за взятки или «по просьбе» одних призывников меняли на других, негодных к строевой делали годными, а красавцев, которые по всем статьям должны были попасть в десант, внезапно отправляли в стройбат. Зато куда-то в пределах СССР.

Личное дело призывника Никиты Васнецова тоже не пылилось в военкомате, а тасовалось из одной пачки в другую. И поскольку Никита был спортсменом-альпинистом, и закончил школу ДОСААФ по специальности «машинист передвижных электростанций», а также весьма неплохо учился в средней школе, то попробовали столь перспективного воина сначала отправить в ряды Комитета госбезопасности. Но вышел облом — работал Никита на секретном предприятии, так что по соображениям все той же госбезопасности нельзя было его в КГБ однозначно. Да и близорукость не была украшением будущего стража границ Великой Социалистической Родины. А уж в охрану Кремля или там в агенты разведки или контрразведки Никита совершенно не годился. Хоть и росточком Бог его не обидел, но косой сажени недоставало, языков иностранных он не знал, да и по комсомольской линии характеризовался не очень. Потому что норовист был и вспыльчив.

Точно так же нашлись недостатки, по которым Никита не попадал: в Военно-Морской флот, в танкисты, в артиллеристы, в саперы, в авиацию, в десантники. И даже в мотострелки. Хотя стрелял он отлично. Ведь, работая на заводе и занимаясь в школе ДОСААФ, очкарик Никита решил научиться хорошо стрелять. И через год уже сдал нормативы на третий разряд по винтовке и второй — по пистолету. Но вот его частые простуды-ангины-тонзиллиты испортили все дело: пехота — она ведь царица полей, а вдруг в поле придется заночевать в сыром окопе? Насморк, ангина, высокая температура и кашель помешает прицельно вести огонь по противнику.

Правда, все вышеперечисленные аргументы не помешали зачислить Никиту в… связисты. И определить его в команду, которая должна была оказывать интернациональную помощь братскому народу Афганистана. В 1982 году война, в которой завяз Советский Союз, гремела особенно ожесточенно. А тут еще умер Брежнев, в стране царила неразбериха, так что гробы цинковые из братской республики стали прилетать намного чаще, чем обычно.

Но, как мы помним из первой книги, победа днепропетровского «Днепра» над московским «Спартаком» в ноябре 1982 года так воодушевила районного военкома, что он в диком восторге хлопнул по стопке с личными делами призывников. Стопка рассыпалась, и личные дела пришлось собирать. При этом они перепутались, а личное дело призывника Васнецова попало в другую стопку. Таким образом, вместо Демократической республики Афганистан призывник Васнецов попал служить в социалистическую республику Казахстан. Где и прослужил ровно два года в рядах Внутренних Войск Вооруженных Сил СССР.

Только пока что об этом не знал ни сам Никита, ни его родители. Он проторчал в военкомате целый день и, наконец, получил предписание явиться на определённое число — 24 декабря — на призывной пункт. После чего вернулся домой и стал готовиться к проводам.

Проводы в армию — это давняя традиция. Она образовалась ещё с тех времён, когда солдат в армию забирали, или, как тогда говорили «забривали» аж на 25 лет. Четверть жизни! А по тем временам, когда мужчины редко доживали и до пятидесяти — то полжизни они проводили в армии. Но это — крестьяне, так сказать, низшее сословие. А многие дворяне так вообще в армии служили всю жизнь. Конечно, не так, чтобы таскать на себе пушки или амуницию. Нет, дворяне в основном командовали. Но они имели не только разные там привилегии типа слуг и крепостных, поместий и капиталов, они также имели привилегию идти в первых рядах и первыми умирать. Войны ведь в 17-19 веках случались весьма часто.

К тому же русская армия в восемнадцатом веке — это тебе не современные рейнджеры, которые в бронежилетах или в окопах. Фигушки! Я уж не говорю о тяжелых ранцах или ружьях для солдат, те же кивера — тяжелые, как твоя каска, но неудобные — мама дорогая. А под огнём неприятели там не в окопы прыгали — не было ещё тогда окопов. И не ложились, не позли по-пластунски. Стояли плотным строем и таким же строем ходили в атаку. Под барабанный бой. Потому и выкашивало солдат подчистую — как метлой! И офицеров, кстати — тоже. Дворян, между прочим. Так что армия в те времена была суровая и если туда отдавали — то провожали как бы навсегда. Большинство солдат обратно не возвращались. Или возвращались, но увечными калеками.

Вот с тех времён и повелись проводы в армию, как что-то среднее между свадьбой и похоронами. С одной стороны, пили и гуляли, песни пели и танцевали, а с другой стороны, пили так, что как будто бы последний раз. Ну и часто — напоследок — девушки отдавались своим парням. Чтобы потом, когда те уйдут в армию, выйти замуж за другого.

У Никиты девушки не было. Как-то не преуспел он в этом деле. Тем более, в школе он слыл заучкой, да и рост свой высокий обрёл уже перед самым окончанием школы. По этой причине никто на него в школе из девочек не заглядывался. А если и заглядывался, то недостаток отцовского воспитания и излишнее воспитание со стороны мамы исключало у Никиты наличие познаний в амурных делах. На заводе ему так же не довелось поближе познакомится с женским полом, а уж в секции скалолазания и альпинизма царила сплошная романтика, песни у костра и прочие благоглупости. От которых он так и не смог перейти в практическую плоскость познания загадочной женской души. Ну, и тем более, женского тела.

Так что на его проводы пришли в основном его товарищи по секции — другими он так и не обзавёлся. Сам ритуал получился — стол был накрыт в его комнате, маленькой, но уютной, людей было немного, но для задушевной дружеской атмосферы — в самый раз. Никита ставил пластинки, которых у него было довольно много, соорудив даже некое подобие цветомузыки, ребята и девчата танцевали, потом возникла гитара, песни про дружбу, верность и всё такое. Никита уже узнал цену таким песням в альплагере, поэтому понимал разницу между возвышенными песнями и низменными поступками. Но в тот вечер эти песни грели его душу, застывшую в ожидании неизвестности.

Наутро с вещмешком за плечами, который где-то достала мама — тот самый описанный во многих книгах «сидор», Никита оказался в областном военкомате. И весь день прождал во дворе. Но 24 декабря его команда, к которой он был приписан изначально, ушла. И, просидев целый день во дворе военкомата, вечером он поехал домой. Хорошо ещё, что с собой у него было довольно много домашней снеди — и не только у него. Так что, пока ждали — травили байки и уплетали жареную курицу, салат оливье, мамины пирожки и прочие вкусности. Несмотря на традиционную предновогоднюю декабрьскую порошу.

Съесть всё и поделиться со всеми Никита не успел, поэтому большую часть принёс домой. Дома запас был пополнен и на следующее утро призывник Васнецов снова поплёлся в военкомат. И хотя он ожидал, что еще раз та самая пуля, которая просвистела и — ага, пролетит снова, но увы — в этот день приехали «покупатели».