Халявные баксы

Александр Воронецкий

В сложные времена развала СССР геологические организации одними из первых стали ненужными и начали закрываться. Два геолога и один механик из ранее благополучной партии находят место в старательской артели, добывающий содержащую золото руду. С надеждой, что золото государству нужно при любых обстоятельствах, и артель, этот пример новых для всех рыночных отношений, никогда не прикроют. Однако, реальность другая: в работе артели впереди большие сложности, и уже есть организованная группа, занимающаяся хищением золота. И даже есть человек, погибший в несчастном случае. Наши герои начинают разбираться в ситуации, быстро приходят к реальному пониманию происходящих событий. Убеждаются, что был не несчастный случай, а убийство, и даже не одно. И понимают, что скоро и раньше срока артели придет конец. А как он пришел, вместе с очередным трупом, как все рабочие остались без заработанных денег, что нашим героям пришлось делать дальше, что бы компенсировать потери, и какие при этом у них были приключения – вы прочитаете в книге.

Часть седьмая

Время летело. Оглянуться не успели — позади вторая неделя. Я и Владимир в упражнениях с зубилами и кувалдами дошли до автоматизма, когда задействованы только руки, а голова не при деле. И появилось немного свободного времени, а с ним и возможность оглядеться, полазить по карьеру и получше разобраться, где руда, где пустые породы, как их планируют дробить взрывчаткой и поднимать «на гора». Кое с кем из работяг, занятых рядом, познакомились поближе, узнали чем занимается каждый, потолкались возле агрегатов, которые они обслуживают и убедились, что здесь для нас ничего нового — точно такие были и в партии.

А через день технику из карьера начали вытаскивать — очередной массив пород закончили обуривать, осталось в скважины заложить взрывчатку и ее взорвать, не повредив при этом дорогущие машины разлетающимися каменюками. В опробовании поневоле приходилось делать паузу, и Владимира тут же отправили в помощь Доке, на площадку для ремонта техники; меня Сергей пригласил к себе в балок.

«Хорошая фазенда», — разглядел я на этот раз помещение получше, чего не успел раньше, хотя был здесь два раза, но все спешно, по делу. Сергей показал мне на стул — «садись» — и занялся банкой с водой и кипятильником, готовя чаепитие. То-есть, не спешил, и я продолжил знакомство с интерьером его убежища.

«С кем живешь?» — поинтересовался насчет второй кровати, более аккуратно заправленной, с чистым отглаженным покрывалом.

« Один маюсь», — вздохнул геолог, — «а эта», — кивнул на предмет моего интереса, — «жена иногда приезжает. Только редко очень, и больше двух дней не выдерживает, она у меня городской житель». Загремел посудой, доставая ее из примитивного шкафчика, и продолжил тему «женщина в полевом лагере»: «Плохо мужикам одним, сам знаешь. А у нас всего две поварихи, вот каждый к ним и лезет, прямо беда. Слава богу, пока без мордобоев обходится, но это ненадолго. Так что,» — махнул мне рукой, чтобы садился поближе к столу, — «с поварихами поосторожней. Я-то заметил — одна на тебя глаз положила, а кандидатов в любовники для нее больше, чем надо».

«Между нами ничего такого, иногда поболтаем по дружески, и все», — понесло на откровенность, в данный момент на истинную правду насчет отношений с пампушечкой Варей. Хотя, конечно, желания у меня были отнюдь не платонические. Как у любого мужчины, полмесяца провалявшегося в постели один-одинешенек.

«Это пока», — Сергей хохотнул, — «оглянуться не успеете, как в кровати окажетесь. Впрочем, что это я, с советами. Трахайся на здоровье, баба хорошая. Но о соперниках не забывай, могут и морду набить!»

«Еще неясно кто кому», — согласился я с возможностью разборки, но и геологу напомнил, что слабаком себя не считаю.

Ароматный напиток посмаковали, Сергей посуду со стола убрал и разложил на нем знакомый мне план карьера.

«Завтра я должен в город ехать — с бумажками по кабинетам мотаться, срочные пробы на золото в лабораторию сдать» — посвятил в свои ближайшие планы, и перешел на мои задачи, — «Ты за меня остаешься. Вечером в карьере скважины взорвут, а утром посмотришь, и если к пустой породе руда прилепилась, наметишь дополнительно перфоратором дырки сделать, отбить ее ровненько, как положено». Я кивнул головой — понял, заметано: «Бульдозером расчистят проезды от камней, и экскаватор снова вниз потянут, породу в пустой отвал убирать. А ты по этим вот линиям», — показал мне на плане карьера, — «вынесешь новые скважины», — как я заметил, буриться они будут по руде, а не по вмещающим породам, — «Смотри, привязку скважин проверяй внимательно, проектные глубины записывай в журналы каждому мастеру. Дело ответственное, никакие ошибки не допускаются. И поторапливайся, техника простаивать ни минуты не должна».

Вот так-то. Получил взаимно исключающие указания: делать все быстро, не допустить простоев людей и техники, и в то же время все проверять и проверять, на что нужно время и время. Ладно, не впервой. И в родной партии такое случалось частенько, так что опыт «рулить ситуацию» у меня есть, не пропадем.

Копию плана карьера с намеченными скважинами я забрал с собой в домик, и вечером поломал над ним голову, прикидывая, что и как буду завтра делать.

Утром пораньше прибежал в столовую, и Варюха меня вкусно накормила, выложила последние новости. Я ей поулыбался, рассказы послушал, но в пол уха — голову занимала предстоящая работа. И в сопровождении Чапы побежал в карьер знакомиться с ситуацией после взрывных работ. Добраться без приключений не получилось — пророчество Сергея насчет возможности получить «по башке» за повышенный интерес к женскому полу начало сбываться. На пол пути остановил тот по словам Вари «бандюка», который при первой моей встрече с женщиной в столовой посоветовал ей держаться от «свежечка», то-есть меня, подальше. Довольно грубо остановил — вытянул ногу, когда поздно было тормозить, я за нее запнулся и с трудом ухитрился не загреметь вверх ногами.

«Слышь, ты, шестерка очкарика», — усугубил «старый недруг» ситуацию, дав мне неприличную характеристику как помощника Сергея, который и был «очкариком», — «к бабе моей не лезь, не для тебя ягодка!»

Разозлил меня капитально, даже больше: «достал». И если злым можно на дурака не обращать внимания, то когда «достал» — положено ответить, можно и физически. Но вначале я это сделал словесно:

«Ну, ты, чебурашка,» — отплатил не менее оскорбительно для здорового амбала, — «рот закрой и перестань дышать на меня тухлятиной!» — добавил совсем запредельно, — «У тебя что, денег на зубную щетку не хватает?» Знал ведь, что сейчас мне попробуют засветить в физиономию, но по другому ответить не мог. Не ошибся:

«Ах ты гнида!» — заорал «бандюга», хватаясь левой рукой за рабочую куртку на моей груди, а правую отводя назад, чтобы размаха хватило для нокаута, — «Да я тебя сейчас без зубов оставлю, тварь паскудная!»

Теперь у меня не осталось времени на совет ограничиться словами, без этого вот махания. И хотя мужик габаритами и накаченными мускулами впечатлял, должной гибкости, быстрой реакции, поневоле приобретаемой каждым полевиком-геологом в постоянных физических упражнениях на спусках и подъемах среди скал, обрывов, осыпей в горах, я у него не заметил. Эдакий по размерам медведь, но с реакцией ленивца. Вдобавок медведь не знал, что в присутствии Чапы посторонним орать на меня нельзя. А потому получил то, чего добивался: собачуха рыкнул и вцепился ему в ногу. Мне оставалось сделать простое: левую руку, раз мордовороту хотелось за меня подержаться, я перехватил за кисть своей тоже левой и еще сильнее прижал к груди, затем резко крутанул корпусом справа налево, одновременно прикрыв свободной правой голову от летящего к ней кулака. «Бандюга» с прозвищем «Милочка» — фамилия у него такая, совсем неподходящая: Милочкин — конечно попытался врезал мне кулаком, но попал в подставленную руку, и тут же взвизгнул и замер истуканом: Чапа зубами держал его за штанину, а левая рука, которую я крепко прижимал к своей груди, теперь оказалась вытянутой и я всей массой давил на нее в области локтя на излом, грозя в любой миг по желанию сломать или вывихнуть.

«Отпусти сука!» — заорал «Милочка»; но дергаться не решался, наверно делать это было больно, — «Собаку отгони!».

«Другой раз сунешься — голову отверну! А собака яйца откусит!» — пообещал слишком «крутому», и от себя оттолкнул, оставив со слегка травмированной, в полурабочем состоянии, верхней конечностью. Ничего, перебьется. Пошагал к карьеру не оглядываясь — уверен был, что продолжить разборку противник больше не способен. Чапа за мной, с грозным порыкиванием.

День крутился как заведенный, выполняя поручения геолога, по несколько раз свои действия проверяя и перепроверяя. Простоя техники не допустил ни минуты, за что удосужился похвалы от работяг: краем уха услышал, что «парень» я «нормальный, без гонора и закидонов». И даже забыл о неприятном инциденте с «Милочкой».

А вечером, когда вернулись в домик с ужина, наш главный технарь Дока, словно меня здесь и нет, персонально Владимиру сообщил:

«Шеф наш» — так меня норовил назвать при отсутствии посторонних, — «отличился сегодня. Мужика чуть в больницу не отправил».

«Какого мужика?» — удивился Владимир, — «Он же», — то-есть я, — «сегодня не кувалдой махал, а работой творческой занимался, скважины в карьере намечал!»

«Вот и переусердствовал», — хмыкнул приятель, — «теперь бандит местный, «Милочка», руку на перевязи носит, и кое-кого подбивает шефу темную устроить!»

Слова Доки Владимир понял правильно, и повернул голову в мою сторону:

«Из-за Варюхи схлестнулись», — подтвердил сей очевидный факт, и посмотрел повеселее, — «Не боись, в обиду не дадим!» — повернулся к Доке, — «Так ведь, Брюс Ли наш недоделанный?» Это он Доку похвалил, потому что тот когда-то занимался карате и имел какой-то там пояс. А мне в свое время дал несколько уроков, один из которых очень кстати сегодня пришлось вспомнить.

«А я уже пообещал…вырвать, если еще раз к нам сунется!» — с оптимизмом сообщил жизнерадостный Дока, — «И двух его прислужников предупредил не дергаться, мыслей глупых в голове не держать!»

«Правильно сделал», — похвалил Владимир, и уставился на меня — желание узнать подробности произошедшей между мной и «Милочкой» разборки четко просматривалось на его физиономии, — «Давай, что там у вас было!»

Пришлось рассказать, а ребята заинтересованно слушали и в нужных местах поддакивали, подтверждая правильность действий как моих, так и Чапы. То-есть, в душе со мной соглашались, ну а в физической поддержке при необходимости, я никогда не сомневался и раньше.

Но конфликт на этом не закончился. Через день в столовой заметил, что Варя имеет грустный вид, и когда поинтересовался в чем дело — неожиданно всхлипнула и ушла на свою половину вагончика-столовой. Не стал к ней приставать с расспросами — народ на завтрак подходил массово, но после рабочего дня нахально заглянул в домик, который она занимала со своей коллегой, и поинтересовался, кто ее обидел. Поначалу Варя отнекивалась, но потом все же решилась:

«Милочкин приставал, побить обещался, если с тобой еще раз увидит». Это высказала смущенно и склонив вниз голову. Подняла ее, перевела взгляд на меня и попросила совета: «И что мне теперь делать?»

« Живи спокойно, больше эта мразь к тебе близко не подойдет», — пообещал женщине. Злой-презлой поднялся со стула и побежал в домик к ребятам, поговорить и решить, что предпринять, чтобы навсегда отвадить бандита не только грозить Варе, а и смотреть в ее сторону.

Ситуацию обсудили на вечернем совете.

«Варюху в обиду не дадим», — решил за всех Владимир, — «придется «Милочке» вторую руку открутить. А может и костыли поломать, если не успокоится!»

«Ничего не делайте, — остановил его Дока, — «я с этим гадом еще раз поговорю, и все образуется.»

«В приемчиках потренируешься?» — поинтересовался Владимир, зная что Дока у нас каратист с каким-то там поясом.

«Без них обойдемся,» — уверил нас боец, — «это же мой подчиненный, знаю что сказать гаду. На Варю и смотреть перестанет».

На следующий день он действительно сказал «Милочке» такое, от чего тот перестал смотреть не только на женщину, но и в нашу с Владимиром сторону. Причем одним глазом, потому что место второго занимал громадный ярко-лиловый фингал. Не обошелся все же Дока без приемчика.